Я чувствую твой запах в этих стенах
И снова в пустоте твой вижу взгляд.
Пусть ты ушел, ты снова предо мною,
Как несколько часов тому назад.
Я думала, тебя я ненавижу
И сотню раз проигрывала миг,
В котором ты вот так же на пороге
Печально улыбаешься, молчишь.
Я представляла, как тебя я прогоняю,
А после от обиды слезы лью,
И прижимаясь к запертой мной дверью,
Шепчу о том, что никогда уж не прощу.
И вот звонок, твой голос слышен в трубке,
Ты трезво обещаешь, что придешь,
А я молчу, ты спрашиваешь тихо:
«Скажи, ты правда меня ждешь?»
А я ведь жду. И больно признавать,
Что ненависть исчезла в тот же миг,
Когда спустя мучительные годы,
Твой голос вновь в сознание проник.
А я уже забыла эти нотки
И тихий хрип (болезненный сигнал).
Всего лишь миг - и этот самый голос
Всю мою злость и ярость прочь прогнал.
И вот я с дрожью в доме прибираю,
Я так боюсь, хоть в чем-то провиниться.
И дом уже сверкает, а я тщетно
Шепчу «Он должен скоро появиться!»
И не могу понять, откуда слышен стук?
Быть может это ты стоишь за дверью?
Или же рвется радостное сердце
К давно забытому, наивному веселью?
Я раньше думала тебя я прогоню,
Как только ты возникнешь на пороге,
Но стоило коснуться тебя взглядом,
И в миг забылись все обиды и тревоги.
И как-то руки сами потянулись
К тому, кого простить я не могла,
А может, я всего лишь ошибалась
И не винила тебя вовсе никогда.
Прошли часы и ты давно ушел,
Но помнится горячее дыханье,
И сила рук и только твой лишь запах,
И крепкое объятье на прощанье.
Мои мысли пахнут тобою,
Этот нежный родной аромат,
Я конечно должна идти дальше,
Но так хочется снова назад.
Прощать никто не умеет. Просто у людей короткая память.
У нас с тобой - всё хорошо.
И будет лучше, без сомнения.
И поезд наш без нас ушел
К другому пункту назначения…
И мы на станции - вдвоем,
Той, что зовется «Расставание».
Стоим и мокнем под дождем,
Судьбу сверяя с расписанием.
Вот - поезд мой. Вот - поезд твой.
И оба - в разном направлении.
Всё потому, что мы с тобой
Проспали станцию «Прощение»…
«…Что вы судом зовете? Неужели
Никто из вас другому, втайне, зла
Не пожелал? - Неужто вы сумели
Так сделать, чтоб вся жизнь была светла?
Когда же нет, - а это нет, наверно, -
Как можете желать убийства вы?
Негодованье ваше лицемерно,
И, ежели вы сердцем не мертвы,
Поймете вы, что истина в прощенье,
В любви, не в злобе, и не в страшном мщенье».
.
1. Как легко вошла обида, так прощенье не войдёт.
2. Всепрощение - это инстинкт самосохранения души.
3. Я счастлив в том, что иногда не прав.
4. Мудрости всегда есть, о чём промолчать.
5. «Ястобой» - пишите вместе, не разрушайте смысл в тексте!
6. Искренность улыбается душой, а не зубами!
7. Терпение - это время, схваченное зубами.
8. И список избранных бывает бесконечным.
9. Обыденность - это спячка души.
10. Покорность женщины от ума, а не от слабости её мышления.
11. Ненависть - это любовь, мутировавшая от неудовлетворительной экологии чувств.
А это повторялось каждый год.
Их дочь ложила листик под кровать.
Список того, что хочет в Новый год.
А ночью Дед Мороз должен забрать.
Но.в этот раз проснувшись, удивилась.
Лежал на месте листик. «Как же так?
Он заболел там что ли? Что случилось?
А может просто не успел никак?
И мамочка с утра совсем другая:
задумчивая.слишком молчаливая.»
«Давай-ка, собирайся в школу, зая.
Какая же ты у меня красивая!»
Она вела дочурку по тропинке.
И вечер накануне вспоминала.
Как в детской на окно липли снежинки.
Уснула дочь. листок её достала:
«Ты самый лучший в мире Дед Мороз!
Всегда мои желанья исполняешь.
Не надо мне подарков. Есть вопрос:
Ты пап в семью обратно возвращаешь?
Теперь по выходным он лишь со мной.
А я его люблю. мне папы мало!
Пусть он их бросит! Это папа мой!
Пусть нам вернёт семья, что отобрала!
Ты накажи их! Просто так нельзя!
Как подло отбирать пап у детей!
Безумно по нему скучаю я.
И жду его с вещами .у дверей.»
Шесть месяцев назад она сама,
как дочка, о другом и не мечтала.
Так близок сердцу был смысл письма.
Но.ведь тогда она ещё не знала.
Что женщину, к которой муж ушёл,
Судьба и так жестоко наказала.
Сын инвалид. всё сложно со спиной.
Пожизненною няней ему стала.
А муж. он врач. Частенько заходил.
Однажды.насовсем у них остался.
Мальчишку на прогулки вывозил.
Ребёнок раньше вовсе не смеялся.
Три дня назад. он ей принёс письмо,
что тот для Дед Мороза написал:
«Мне семь. Здоровья не прошу давно.
Наверное, взрослей немного стал.
Прошу, дай счастья девочке одной.
Из-за меня она живёт без папы.
Он с нею рядом только в выходной.
Мы с мамой перед нею виноваты!
Но.я не знал, что можно жить вот так!
Мы с моей мамой больше не грустим.
Со мной одной ей тяжело.никак.
Жизнь ярче стала. радостнее с ним.
Я никому такого не желаю:
Жить в четырёх стенах. всегда в постели.
Теперь я это чётко понимаю,
когда детишек вижу на качеле.
Я море видел только на экране.
А он отвёз нас к морю - это чудо!
Я благодарен богу, что он с нами.
Всегда молиться за него я буду.
Он показал, что жизнь - она прекрасна!
Есть смысл жить! Есть смысл побороться!
И что я умереть хотел напрасно!
Но.он и дочке нужен! Пусть вернётся!
Она в моей беде не виновата.
Я знаю. он уйдёт… а с ним и солнце!
Но.ей за что?.. такая вот расплата?
Войди к ней волшебством в её оконце!»
Она же в этот год теперь одна.
Что делать ей как маме. не решила.
Поэтому и лист её письма
обратно под кроватку положила.
А вечером и мальчика письмо
к её письму прям рядышком сложила.
И написала: «Выполню одно.
Какое… я хочу, что ты решила!»
А утром. Всё казалось.как обычно.
Весёлой дочка, радостною встала.
И в школу шли за руку с ней привычно.
Но.вечером сказала: «Я устала.»
Вошла к ней позже. Дочка сладко спит.
А под кроваткой лист совсем другой:
«Мне жаль мальчишку, прям душа болит!
Пусть папа будет с ним. с семьёю той.
У меня мама сильная, красивая!
И я не хуже! Дед Мороз, мы справимся!
Прости, что эгоистка я ревнивая.
Мы с мамочкой без счастья не останемся!
Совру, сказав: что мне не нужен папа.
Я злюсь пока. и всё ещё бурчу.
Но ты пойми, ведь я не виновата.
Я попросить одно тебя хочу:
Чтоб мама поняла и поддержала.
Хочу сестрёнкой приходить в их дом.
Мальчишке я бы другом верным стала.
Прошу тебя о чуде о таком!»
А утром. вдруг раздался дочкин смех.
«Забрал! А значит - всё произойдёт!
Мам, мама! Твоя дочь счастливей всех!
Какой же он волшебный - Новый год!»
---------------------------------------------- -
Попробуйте простить. и отпустить.
Тех, кто ушел от нас. Тех, кто не с нами.
Порой.непросто Дед Морозом быть.
Ведь чудеса творим мы в жизни сами!
Случайности прощаются легко, а умысел прощения не знает.
Стёрлись старые обиды -
Есть у памяти туман,
Лиц черты, пейзажа виды,
Боль ушла, прощён обман.
Что держать, я всё прощаю,
Да и выше есть судья,
Новый день светло встречаю,
Лёгкой будь душа моя!..
Маленькие царапинки сердечных обид, наносимые друг другу, если их вовремя не лечить прощением и вниманием, со временем превратятся в необратимую рану.
А нас прощают?
Когда на срыве больные фразы сорвутся в грязь?
Когда от боли почти бессилен, неделя сразу не задалась.
А нас кто спросит?
Какой дорогой мы шли до счастья, какой ценой? Когда как мантра «ещё немного» И да, «спасибо, пока живой».
А нас жалели?
От злостных взглядов, от пересудов, напрасных слов?
Когда распятый уже раз пятый, спокойней Будды - на всё готов.
А нас любили?
Не кровью с вены, помятых коек, безумных глаз,
А так, чтоб сердце сшибало стены, и шло без страха за ради нас.
А нас ценили?
Не за пустышки, не за особый «понтовый нрав»
А за свободу гореть как вспышка (!) и согревать даже в воду пав.
Мы ищем света - штурмуем души/Крадём чужие/ берём взаймы …
Ты хочешь правду? Отлично, слушай:
Нас не прощают.
А ты прости…
Бог не для тьмы меня творил.
Он сотворил меня для света.
Как много лет во тьме я жил,
Не сознавая сердцем это.
С каким азартом прожигал
Мне отведенные мгновенья…
Я в темноте тогда не знал,
Что я небесное творенье.
Тянул я выигрышный билет,
За свой конец не беспокоясь,
И в кутеже тех прошлых лет
Дотла спалил глухую совесть.
Как часто ночью Бог стучал
В мою запачканную душу…
Не раз меня Он тихо звал,
Но крепче затыкал я уши.
И понял как-то: только шаг
До ада мне один остался.
И ледянящий душу страх
Куда-то к горлу подобрался…
Я понял: всё. Я проиграл.
Но не хватало сил бороться.
И вдруг у ног моих упал
Прямой и тонкий лучик солнца.
Как будто крепкая рука
Тянулась прямо с небосвода.
Но если это -Бог, тогда,
Зачем такой я нужен Богу?
Боялся вверх я посмотреть-
Не по законам Божьим жил я.
И вдруг услышал: «Жизнь и смерть
Тебе на выбор предложил Я.
Я искупил тебя от зла,
Твои грехи омыл Я кровью,
Что струйкой теплою текла
С креста, где ты спасен Любовью.
Прими Мой мир и благодать.
Я в сердце выпрямлю кривизны.
Тебе не нужно умирать-
Я сотворил тебя для жизни!"
Я плакал, как дитя -навзрыд.
Еще от боли сердце ныло,
Но груз вины и прошлый стыд-
Всё со слезами уходило.
Я поднимался, я вставал.
Я расправлял смелее плечи.
Меня Иисус с Собою звал.
И я пошел Ему навстречу.
И, окунувшись в ту Любовь,
Я понял всё в одно мгновенье:
Сильнее смерти Бога кровь,
Сильней греха Его прощенье.
Простить можно того, кто ошибся, а не того, кто предал.
Возле дороги, рядом с автобусной остановкой, сидел человек и пристально глядел на камни мостовой. Его небритое лицо, поникшие плечи и разбитые ботинки привлекали внимание толпившихся на остановке людей, но человек, казалось, не замечал направленных на него удивлённых взглядов: он думал о себе и о своей жизни.
Этот оборванный и голодный бродяга, устраивавшийся на ночлег под железнодорожным мостом, вновь чувствовал себя маленьким мальчиком, что жил в домике из красного кирпича на соседней улице. С тех пор прошло более двадцати лет! Может быть, дом уже снесли… Интересно, цветут ли ещё анютины глазки? Просто удивительно, как живо он помнит анютины глазки и качели, которые смастерил для него отец, и дорожку, где он учился кататься на велосипеде… Родители откладывали деньги несколько месяцев, прежде чем смогли купить ему велосипед.
Бродяга нетерпеливо передёрнулся: воспоминания были так живы, что причиняли ему боль. Память перенесла его в другое время - десять лет спустя. В ту пору он сменил свой старый велосипед на мотоцикл и стал реже бывать дома. У него были работа и множество друзей. Мама и отец казались ему старыми и скучными, а в пивных было так весело! Но… откровенно говоря, не хотелось вспоминать те годы и особенно тот день, когда накопившиеся долги заставили его вернуться в родительский дом.
Он собрался попросить у родителей денег, но, сидя в семейном кругу за чаем, так не хотелось начинать разговор о цели своего прихода! Выход был найден простой: он прекрасно знал, где отец хранит деньги, и, улучив момент, когда родители вышли в сад, прибрал к рукам отцовские сбережения.
То был последний раз, когда он видел родителей: после содеянного он не мог и не хотел возвращаться домой. Вскоре он уехал за границу.
Родители ничего не знали о сыне, о его долгих скитаниях, о годах, проведённых в тюрьме. Но он, лёжа по ночам в своей камере, много думал о них. Порой он ворочался на постели всю ночь, не смыкая глаз, и пятно лунного света ползло по стене, и тоска подступала к сердцу… Как ему хотелось бы, выйдя на свободу, вновь встретиться с отцом и матерью, если они ещё живы и если захотят его увидеть!
Отбыв срок заключения, он вышел на волю и устроился на работу. Но душу его снедало беспокойство: казалось, какая-то сила властно звала, тянула его домой - всякий раз, когда он выходил прогуляться и видел по дороге клумбу анютиных глазок, качели или мальчишку на велосипеде, домик из красного кирпича.
Он не хотел вернуться домой без гроша в кармане и потому большую часть пути прошёл пешком. Может быть, он добрался бы и раньше, но на расстоянии двадцати миль от родного городка его внезапно охватили сомнения. Какое право он имеет вот так, вдруг, явиться к родителям? Да и смогут ли они признать в этом оборванце того мальчика, которого когда-то любили и который так жестоко обманул их надежды?
Он купил себе немного еды и просидел почти весь день под деревом. Вечером он отправил родителям письмо -совсем коротенькое, хотя оно и стоило ему немалых мучений. Письмо заканчивалось такими словами:
«Я знаю, у меня почти нет надежды на то, что вы захотите меня увидеть… Что ж, вам решать. Я буду ждать в конце улицы в четверг рано утром. Если вы хотите, чтобы я пришёл домой, повесьте белый носовой платок на окошко моей спальни. Если я увижу его там, то приду; если нет - скажу „прощай“ старому дому и пойду своей дорогой».
И вот наступил четверг. Блудный сын отправился в назначенное место. Вот она, его старая улица! Внезапно лихорадочное нетерпение покинуло его. И тогда он сел у дороги и уставился взглядом на камни мостовой.
Надо было решаться. Нельзя же откладывать это до бесконечности. В конце концов, они могли переехать… Если он не увидит на окне платка, то наведёт справки, прежде чем покинуть город… Так он уговаривал сам себя, не осмеливаясь подумать о том, что с ним будет, если родители по-прежнему здесь и просто не захотят его увидеть.
Он с трудом поднялся на ноги: после ночи, проведённой под мостом, всё тело ныло. Улицу ещё окутывал рассветный сумрак. Вздрагивая от холода, бродяга медленно направился к старому платану, откуда дом был виден как на ладони. Он решил, что не взглянет на него прежде, чем подойдёт к дереву.
С минуту он стоял под ветвями платана, крепко зажмурившись. Наконец сделал глубокий вдох и открыл глаза. Взгляд его жадно устремился вперёд.
Солнце уже вставало над маленьким домиком из красного кирпича. Но что это? Казалось, стены его расшиты белыми фестонами. Каждое окно было увешено простынями, наволочками, полотенцами, скатертями, носовыми платочками и столовыми салфетками. Белые муслиновые занавески тянулись из слухового окна через всю крышу, словно снег, сверкающий в утренних лучах солнца.
Родители сделали всё, чтобы избежать случайной ошибки!
И сын, увидев свой сияющий белизной дом, закинул голову, и радостный крик облегчения вырвался из его груди. Сорвавшись с места, он помчался по улице - туда, к дому, к его настежь распахнутой парадной двери…
В Прощёное воскресенье все просят друг у друга прощения, но не просят те, от кого действительно хочешь услышать эти слова.
Когда у человека не хватает логики, начинаются ритуалы. Взять хотя бы ритуал на Прощеное воскресенье. Я, наверное, не православная, хотя и крещеная. Мне всегда была не очень близка идея прощения. «Ударят по правой щеке - подставь левую». Но до этого надо нравственно дорасти. Особо озадачивает, когда это делается письменно и публично. Мне начинает казаться, что человек решил покончить с собой.
И все-таки, что же такое прощение? Удел слабых или удел сильных? Прощение - это снисхождение, милосердие, великодушие или индульгенция?
Если готов простить, значит готов и любить