Мы упражняемся в умении быть кем-то другим - только ради того, чтобы быть хорошим в глазах мамочки и папочки, учителя и священника. Мы тренируемся, упорно тренируемся и в конце концов в совершенстве овладеваем умением быть не такими, какие мы есть. Впоследствии мы вообще забываем, какие мы настоящие. Наша жизнь целиком опирается на придуманные образы. Мы ведь создаем не один-единственный образ, а множество. Каждый из них предназначен для определенного круга общения. Сначала у нас есть образ для дома и образ для школы, но, подрастая, мы придумываем все новые и новые образы
Видели ли вы когда-нибудь пустые российские деревни?
Улицы, заросшие бурьяном, пересохшие неухоженные колодцы, дома, жалобно и подслеповато смотрящие в закат пустыми переплетами окон?
Старики умирают, молодые и те, кто хотел гладкой, сытой жизни, уезжают в город. Остаются только дикие кошки и вороны.
Эта деревня еще жила - десяток семей, не желающих покидать свои гнезда. Районный центр был не так далеко, всего-то сорок километров, и местный районный начальник не раз предлагал деревенским перебираться поближе к цивилизации, обещая помочь отстройкой жилья и землей, но старики - никого моложе шестидесяти - упирались.
- На своей земле умирать надо, - твердил упрямо Афанасий, крепкий кряжистый дед. Жена давно умерла от рака, единственный сын - кадровый офицер - погиб в очередной государственной войне, не успев одарить родителей внуками.
Сметану и сливки брали всей деревней у бабки Агафьи, корова которой давала особенно жирное и сладкое молоко, хлеб раз в неделю завозили из райцентра.
Хуже было с лекарствами и врачом. Простуды и ревматизмы заговаривала та же Агафья, шепотками и молитвами. От сердечных приступов умирали.
Так и жили, медленно угасая, как пламя догорающей свечи.
Афанасий и Степан отстроились когда-то на отшибе - два одиноких старика под семьдесят. Всю жизнь были соседями и кровными врагами. Откуда пошла вражда - уже никто толком и не помнил. То ли Афанасий у Степана девку по молодости отбил, то ли Степан у Афанасия яблоню срубил без спросу, которая ветвями крышу покалечила.
Ссорились люто и крепко. По молодости зубы друг другу считали и мелкие пакости творили, к старости угомонились вроде, да нет-нет - и схлестнутся.
- Что делите-то, ироды, - причитала бабка Агаша, колдующая над спиной Степана с горячей глиняной массой - прихватило, когда огород поливал.
- Да я его, контру такую, жалко в молодости еще не пристрелил, - шипел сквозь зубы дед, морщась от нестерпимой рези в пояснице.
- На кладбище вас вместе положут ить. И там будете друг другу кости пересчитывать?
Степан возмущенно пошевелился и снова охнул от боли.
- Сукин он кот, и все тут!
Агафья укоризненно покачала головой и ушла, велев лежать под компрессом, сколько вынесет кожа. А потом заваривать настой травяной, да пить каждые четыре часа.
Прошел сентябрь. Выкопали лук-картошку. Потом сняли урожай моркови и капусты.
Пахнуло холодами - зима-бестия вступала в свои права.
Рано утром Степан выглянул в подслеповатое окошко и увидел, что вокруг белым-бело. Нежданный снег затянул землю пушистым ковром.
- Далеко еще, вроде, до Покрова-то, - проворчал старик. Накинул теплую меховую фуфайку, взял стеклянную банку под молоко и вышел на улицу.
Глянул в окна соседа - темень.
- Спит, едрить его через коромысло, - подумал Степан и похромал по заснеженной белизне к центру деревни.
Разговорился с бабками, сидевшими у дома Агафьи, вернулся домой почти к полудню.
Снег у ворот Афанасия был даже не притоптан. Но, что было особенно странно, не курился дымок печи. В такой-то холод.
Степан хмыкнул и подошел поближе, заглянуть в окно. Пошебуршал корявым пальцем по стеклу. Тишина.
Через огород зашел во двор соседа, каждую минуту ожидая окрика с матерком.
В избе было темно и холодно. Уже волнуясь, Степан заглянул в маленькую спаленку.
На кровати с закрытыми глазами лежал Афанасий.
- Ты чего это удумал, а, хрыч старый? - Степан подскочил резво, как молодой, взял в ладонь-лопату безжизненно вялую руку своего заклятого врага.
- Умираю я, Степа, - прошелестел сосед. - Нет сил встать.
- Я те покажу умирать! - Степан засуетился, растапливая печь, забегав по избе.
Накормил кур - какую-никакую животину, разогрел на плите чай, сбегал к себе домой за медом. И - снова бежать, уже к Агафье.
- Да что вы меня, как молодку, гоняете, - заворчала старуха. Но шаль накинула и покорно отправилась за Степаном.
В избе Афанасия стало тепло и уютно, но сам он по-прежнему лежал на кровати навзничь, неподвижный и темный, как дубовая колода.
Бабка взяла его за руку, перевернула ладонь, поднесла в глазам. Вздохнула.
- Ты это… Давай ему настой какой свой. От хвори-то, - заволновался Степан.
Агафья колобком покатилась в маленькую кухоньку, поманив его за собой пальцем.
- Уходит твой заклятый враг. На полдороге, не остановишь уже. Посиди-ка с ним, чтобы цеплялся он душой за тебя до последнего. А я за иконой схожу, да свечками. Рассказывай ему…
- Что рассказывать? - жалко и потерянно спросил Степан.
- Ну что тебе, из молодости вспомнить нечего? Эх, мужики, мужики… Право слово, дети малые. Прощайся с ним, Степа.
И бабка выкатилась из избы, хлопнув дверью.
- От ведь свoлочь ты какая, Афоня. Разболеться вздумал, - Степан сел возле кровати соседа, старинной, с металлической рамой и шишечками на ней. Сел и задумался, вытирая краем рукава безнадежные злые слезы.
- А помнишь, Степан, Евдокию? - услышал вдруг тихий, как вздох, вопрос Афанасия.
Старик молча кивнул, хотя лежащий с закрытыми глазами сосед не мог его увидеть.
- Любила ведь она тебя. До последнего любила. А со мной так… Дразнила меня, как дите малое. Злился я крепко на тебя, Степан. Мол, почему не я? - Афанасий вытолкнул последнее слово с трудом и снова замолчал.
- А помнишь, у тебя как-то в огороде капусту известью засыпали? Так это я был, дурак старый, - Степан смущенно закряхтел. - А ты мне потом в трубу валенок с селитрой, серой и углем забил, и мне всю трубу с потолком разворотило. А Евдокия… Да что Евдокия… - и он махнул рукой.
Афанасий прошелестел тихим смешком и снова затих. Его грудь поднялась и опустилась в последний раз.
- Ну, как же так… Афоня… - Степан приложил ухо к костлявой ключице соседа. И не услышал ничего.
Засуетился, зачем-то поправляя одеяло на кровати. Потом сложил безжизненные руки Афанасия крестом, вытер холодную соленую влагу с лица. Вышел во двор, как был, неодетым, и подставил лицо под кружащиеся снежинки.
Вернувшаяся Агафья зашикала на него, загоняя обратно в дом:
- Пневмонию никак хочешь заработать, пень старый?
Хоронили Афанасия всей деревней. С трудом выдолбили старики могилу в еще не полностью промерзшей земле. Отпели, отплакали. Каждый из них мог стать следующим…
- Примешь, Афоня? - через девять дней Степан зашел в холодный мертвый дом своего заклятого врага с бутылкой водки.
Кур разобрали по соседям, собаки у Афанасия не было, кот Василий дичился, не принимая еду у чужих, гонял мышей в подвале и на чердаке.
Степан зажег тусклую лампу, сел за стол, разлил водку по двум стаканам. Один выпил махом, второй накрыл ломтиком хлеба с солью.
- Как жить будем, Афанасий? - задал вопрос он углу, в котором висела сейчас икона. Вздрогнул - показалось, что лик иконный ухмыльнулся. Выпил еще, звякнул стаканом о граненый бок стакана с хлебом.
Колыхнулись занавески вдруг на запертых ставнями окнах, замигал свет лампы. И потух.
- Ну, выпьем что ли, сосед. Впервые за одним столом в последние полсотни лет, - услышал вдруг Степан знакомый до боли голос и почувствовал, как по позвоночнику пробежали, топоча лапками, мурашки.
О его пустой ударился со звоном полный стакан, старик услышал бульканье жидкости и смешок.
- Свят-свят, - перекрестился размашисто, дрожащей рукой.
- Ничего, встретимся скоро, - успокоил его Афанасий. - Все мы тут будем, одной землей повязаны. Ну, наливай, что ли. И не пугайся, сам ведь знаешь - до сорока дней мы еще жизнь отряхиваем с подошв.
- Скучаю я по тебе, Афоня, - с тоской сказал Степан. - Дураки-то мы какие с тобой были, а? Не жилось нам спокойно.
Афанасий молчал. Замигало электричество, нить накаливания медленно наливалась сиянием.
Старик покрутил головой - никого. Глянул на стол - ломтиком хлеба был накрыт уже пустой стакан…
Степан умер через месяц, под свой день рожденья. В лютый сорокаградусный мороз.
Деревня спохватилась быстро - он не пришел за обычной порцией молока.
Зашедшие в дом деревенские увидели его сразу: он сидел за столом, откинувшись на бревенчатую стену, с улыбкой на лице, одетый в свой лучший костюм - синий двубортный пиджак и брюки на помочах.
На столе перед ним стояла бутылка водки, отпитая едва на треть. И два пустых стакана, один из которых был накрыт ломтиком хлеба.
Не приемли имене Господа Бога твоего всуе (Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно).
Третьей заповедью запрещается произносить имя Божие, напрасно, без должного благоговения. Приемлется имя Божие напрасно, когда произносится в пустых разговорах, шутках и играх.
Запрещая вообще, легкомысленное и неблагоговейное отношение к имени Божию, эта заповедь запрещает грехи, которые происходят от легкомысленного и неблагоговейного отношения к Богу.
Бог - это тоже имя Господа, пишется с большой буквы как имя собственное. С маленькой буквы «бог» пишется когда имеется в виду нарицательное значение этого слова - в отношении к языческим богам или бесам.
Серёжка всегда хотел велосипед. «Украину» или «Аист». Чтобы обязательно был красный, блестящий и с громко звенящим звонком. Как-то, когда ему было 6 лет, соседскому мальчику родители подарили такой на Новый Год. Серёжка смотрел на него с таким непонятным чувством то ли зависти, то ли радости за соседа, а мама стояла сзади, гладя его по голове и приговаривая:
- Не грусти, в следующем году и тебе Дед Мороз такой принесёт.
Но этого не случилось. Не приносит Дед Мороз велосипеды сыновьям уборщиц, которых к тому же давным-давно бросил муж.
А ещё через пару лет Серёжка повзрослел и понял, что всё в этой жизни зависит только от него. С 5-го класса он, как мог, помогал матери. Сдавал макулатуру, металлолом. Учился как мог. Отличником не был, но и в хулиганы-двоечники не скатывался. Не до того было.
После школы, уже в технаре, начал подрабатывать. Слесарить. Полегче стало. А потом пришла повестка в армию. Уже на сборном пункте Серёга обнял мать и сказал:
- Ты не плачь. Вернусь, и всё по-другому будет. Вот увидишь… Не плачь, мать…
… Ммммаааать!!! Мммаааать вашу, суки!!!
Граната РПГ, не взорвавшись, прошила Мишку-механика, и обездвиженная «бэха» встала раком посреди улицы.
- Пи. дец, пацаны! С. бались, быстро! - крикнул Серёга замешкавшейся пехоте. - С. бались, если жить хотите!
- Серёга, ты тоже вали, - посмотрел на него смешливый Валик, бывший командиром машины. - Я уж как-нибудь сам.
- Ты чего это? Я, когда домой приеду, матери что скажу? Что командира бросил? Хренушки, повоюем!
Повоевать удалось минуты полторы. Как раз, чтобы прикрыть пехоту и дать пацанам возможность уйти. Второе попадание из гранатомёта всё закончило.
… Серёжка шёл по улицам. Мелкий, колючий снег ложился на улицу и превращал её в сказочный город. Такой, как в детских книжках. Из-за угла вышла мама. Она катила рядом с собой велосипед. Такой, о котором Серёжка и мечтал всю жизнь. Красный, блестящий и со звонком.
- Держи, сынок.
- Спасибо, мамуля. - Серёжка улыбнулся и захохотал от счастья. Во всё горло, смотря в хмурое небо, раскрашенное радугой салютов…
… А одуревшие духи, ничего не понимая, смотрели на бойчилу в шлемофоне, сидевшего неподалёку от сгоревшей БМП и со счастливой улыбкой дёргавшего невесть откуда взявшийся велосипедный звонок…
На каменных ступенях многоэтажного дома лежал обычный серый кот. Рано утром, пока на улице было малолюдно, он выбирался из подвала и грелся на весеннем солнышке.
В подвале, где ему приходилось жить, было грязно, сыро и неуютно. Длинными холодными ночами, спасаясь от вечных сквозняков, кот лежал на тёплой трубе, пытаясь согреться. Он сворачивался в клубок, прикрывал лапой нос, но все равно маленький, противный сквознячок пробирал до самых костей.
А утром, едва забрезжит рассвет, серый полосатый кот уже сидел на привычном крыльце…
Этот день ничем не отличался от остальных. Так же, как всегда, дверь подъезда хлопнула, из него выскочили два брата-близнеца. Кот едва успел отпрыгнуть в сторону, намереваясь, как обычно, спрятаться в подвале, но на этот раз ему повезло - мальчишки были так заняты собой, что не обратили на него никакого внимания.
Кот вернулся на нагретое солнышком место и улёгся на крыльце. Неподалёку села и чирикнула птичка, но, увидев кота, тут же взлетела на дерево.
«Мррр, - мечтательно мурлыкнул кот, - сейчас бы мя-а-аска кусочек…»
Сквозь прищуренные веки он наблюдал за прыгающими по земле птицами, но те, хорошо знакомые с этим резвым разбойником, держались на безопасном расстоянии.
Кот вздохнул, ему вспомнилось время, когда он был совсем маленьким котёнком. Его принесла от соседки Баба Нюра. Несмышлёныш, он сразу понял, что его здесь любят. Стоило ему задумчиво посмотреть на хозяйку, как она тутже ставила перед ним миску с молоком и нарезала маленькими кусочками докторскую колбаску.
Котёнок уплетал колбасу, а потом долго спал, свернувшись клубком на руках у доброй старушки. А Баба Нюра, боясь разбудить маленького шалуна, сидела и легонько поглаживала его, приговаривая: «Васенька… Ах ты, глупый Васенька…»
Проснувшись, усатый-полосатый Вася резво носился по комнатам. Он запрыгивал на стол, подоконник, комод, откуда с грохотом летели на пол то вазочка, то цветочный горшок, то статуэтка.
Бабушка, кряхтя, поднималась с тахты и сурово грозила котёнку скрюченным пальцем, но в этот момент глаза её смеялись, как у маленького, озорного ребёнка.
Баба Нюра привязывала конфетный фантик к нитке, и в маленький ручеёк веселья врывался огромный поток радости…
Коту вдруг показалось, что он опять очутился в своей квартире, вместе с любимой хозяйкой, но, чуть приоткрыв глаза, он их тут же зажмурил - вокруг была всё та же улица, а мимо шли те же равнодушные прохожие.
«Эх, - подумал Васька, - сейчас бы молочка, колбаски, да забраться на любимые, ласковые руки… Ведь было оно, счастливое время…»
Снова нахлынули воспоминания. Через год кот стал совсем взрослым и превратился в большое, красивое животное. Важно вышагивая, Вася повсюду сопровождал свою хозяйку. Теперь он заботился о ней. Стоило бабушке тяжело вздохнуть, как кот тут же прыгал к ней на колени, и она с улыбкой гладила его, забывая свои горести. Едва хозяйка, застонав, повернётся ночью, Вася тут как тут: подлезет под бочок и нежно замурлычет, отдавая ей своё тепло и ласку.
Тёплыми вечерами они до самой поздней ночи сидели на балконе и смотрели на звёзды. Звёзды были яркие и красивые: они то загадочно мерцали, то гасли, то вновь зажигались - на них можно было смотреть бесконечно!
«Сейчас таких звёзд нет…» - грустно подумал Вася.
Иногда Васька, опустив любопытный взгляд с балкона на землю, видел то, что беспокоило и даже пугало его - по двору шныряли голодные и грязные коты с всклокоченной шерстью. Котик переводил встревоженный взгляд на звёзды, и ему снова становилось хорошо и спокойно.
Счастливая жизнь продолжалась целых три года…
Но однажды утром случилось необъяснимое. Хозяйка долго не вставала с постели. Сначала Васька пытался её разбудить: он шёл на кухню и громко звал оттуда. Потом пытался поднять старушку, подталкивая сильными лапами, но ничего не получалось. Не понимая, что происходит, он сел под дверью и впервые в своей жизни заголосил так, что сбежались все соседи, живущие в этом подъезде.
Была долгая суматоха, и в этой сутолоке никто даже не подумал о полосатом коте, несчастном коте, который пытался быть рядом с любимой хозяйкой и которого отгоняли, чтобы не мешался под ногами.
Вечером он, неожиданно и незаметно для себя, оказался перед закрытой дверью в свою собственную квартиру.
Так перед этой дверью кот и просидел всю долгую, дождливую осень.
Иногда кто-нибудь из сердобольных соседей выносил ему кусочек котлеты и клал прямо на пол. В первое время Васька был возмущён таким пренебрежительным отношением к себе, но постепенно привык, тем более что пища появлялась всё реже и реже.
Его всё чаще выгоняли из подъезда на улицу, но он упорно возвращался к родной двери - но дверь по-прежнему не открывалась…
Пришла зима. Улицы покрылись снегом, стало совсем холодно.
Кот перебрался в грязный, но тёплый подвал. В первые дни ему приходилось туго, пришлось отвоёвывать себе территорию, но Васька был молодой, крупный и сильный. Он сумел постоять за себя, хотя ему за это пришлось поплатиться куском оторванного уха и прокушенной задней лапой. Ухо зажило быстро, а лапа побаливала до сих пор, зато чужаки стали обходить его стороной.
Вспомнив, что сегодня ещё не умывался, Васька стал вылизывать грязную, взлохмаченную шерсть. Воспоминания о прошлом овладели им с новой силой: какая шёрстка была у него раньше! Баба Нюра и причёсывала, и приглаживала его - ей так нравилось обихаживать своего любимца!
«А сметана… - вспомнив о сметане, Вася опять зажмурился и даже замурлыкал от удовольствия. - Сметана - это да, что может сравниться с её вкусом?»
Бабушка, придя из магазина, сразу накладывала Васе в блюдечко сметану. Наблюдая, как он наворачивает её, она улыбалась и приговаривала: «Хорошая, видать! Свежая!»
С тех пор Васька ни разу больше сметану не ел…
Кот вздохнул и, перестав мурлыкать, снова начал умываться.
Мимо пробежали два брата-близнеца. Кот испуганно сжался, но братья, вновь не обратив на него внимания, поскакали вверх по ступенькам.
«Ух, пронесло! - облегчённо вздохнул Вася, устраиваясь удобнее. - Как же хочется есть!»
Голодным взглядом кот пристально осмотрел (в который раз!) тротуар в надежде увидеть хоть что-то съедобное. Ничего не обнаружив, он опять лёг и снова начал вспоминать. Было время, когда Баба Нюра даже корм ему специальный приносила из магазина! Странный такой, похожий на маленькие разноцветные сухарики. Васька, понюхав его, морщился, ему больше нравилась докторская колбаса и… сметана. Но, чтобы не обидеть любимую хозяйку, он усаживался возле миски и, похрустывая странными кусочками, съедал несколько штучек. Баба Нюра радовалась, как ребёнок. Вася тоже был доволен. Он всегда был доволен, когда доставлял своей хозяйке радость.
Кот поднялся, голод ни на минуту не выпускал его из своих цепких лап: «Ох, как хочется есть! Может, пойти куда? Поискать?» Но идти было некуда. Урны были плотно закрыты крышками, да и не любил Васька лазить по помойкам, помня, как Баба Нюра ругала его, ещё котёнка, за попытку заглянуть в мусорное ведро. При этом она сразу же наливала в блюдце свежее молоко и подносила котёнка к блюдцу…
Вася, пошатываясь от слабости, дошёл до лавочки.
«Вчера здесь допоздна сидела молодёжь, вон там и бумажки всякие валяются. Вдруг рыбий хвостик найдётся?» - с надеждой подумал кот. Он старательно обнюхал найденные бумажки но, к сожалению, ничего съестного не обнаружил…
На скамейку, кряхтя и охая, села старуха и зашуршала пакетами. Васька, не способный уже чувствовать что-либо, кроме сильнейшего голода, сел прямо перед ней, с надеждой глядя на бумажную упаковку. Ему на один миг показалось, что вот оно - чудо свершилось! И сейчас ему дадут кусочек, возможно даже большой кусок докторской колбасы! Он уже ощущал знакомый запах!
Бабка перестала шуршать пакетом. Кот напрягся. Он сидел перед бабкой и не сводил зелёных глаз с её сумки.
Старуха, еле разогнув спину, встала со скамьи и чуть было не наступила на кота.
- А ты тут откуда взялся? А ну, брысь! - она легонько толкнула его ногой. Но кот не мог заставить себя сдвинуться с места.
- Брысь отсюда, худоба! - раздражённо повторила бабка. Кот не уходил.
- А ты, вообще, откуда в наших краях? - вдруг поинтересовалась она, и голос её сразу смягчился. - Уж не Нюркин ли?
«Нюркин! - утвердительно сказала она себе. - Ах ты, бедолага, трудно тебе пришлось! А как она любила тебя! И вот надо же…»
Старушка опять зашуршала пакетом, пытаясь что-то достать, в её руке вдруг появился такой знакомый кусок колбасы. Васька замер, но бабка, передумав, опустила кусок обратно в сумку.
- Мне тоже тяжело приходится, - пробормотала она задумчиво, - совсем я одна осталась… А котик ты хороший! Я помню, как Нюра любила тебя. Давно нужно было тебя найти, ты уж прости нас, людей…
Старушка наклонилась и взяла Ваську на руки. Словно маленький котёнок, он доверчиво прижался к ней, почувствовав себя легко и спокойно. Он больше не один и теперь, наконец, всё будет как прежде.
Васька запел тихую благодарную песенку, а бабка поднялась со скамейки, осторожно придерживая его одной рукой. Второй она неудобно сгребла пакеты и засеменила к ступеням дома.
Остановившись перед своей дверью, хозяйка наклонилась, бережно опустив кота на пол. Он уже знал, что теперь его дом здесь и нетерпеливо переминался с лапы на лапу. Наконец щёлкнул дверной замок.
- Заходи, Васенька, сейчас будем обедать…
Вечером они долго сидели на балконе и смотрели на далёкие яркие звёзды. Бабка, задумчиво глядя в темноту, гладила Ваську, а он нежился на коленях у своей новой хозяйки, вытягивая мягкие лапки.
Так незаметно он, впервые за долгое время, спокойно заснул.
- Почему он не ушёл? Нет, вы мне скажите, почему он не ушёл после первых выстрелов, я вас спрашиваю?
- Я думаю, полковник, эти русские его запугали. Не может пацан добровольно вот так остаться на смерть, ради чего? Им же конец не сегодня-завтра…
- Лейтенант, я вас прошу, запугайте так моих солдат, а? И тогда мы завоюем весь мир! Вы хоть понимаете, что говорите? Этот пацан три часа один держал Гудериана! Один, понимаете? А вы - запугали… Документы нашли?
- Да, вот… Николай Сиротинин, старший сержант, девятнадцать лет.
- Майн гот! И зачем мы сюда припёрлись… Так… Похоронить в сосновом гробу, поставить православный крест и тройной залп. Медальон есть? Написать родственникам, пусть знают…
- Полковник, могут быть волнения. Мы наших так не хороним…
- Волнения, говорите? Пусть! Пусть волнуются! Всё, асфальт кончился! Это Россия, чёрт бы её побрал…
Вывернутая пушка раскорячилась на боку в засыпанном снарядными гильзами окопе. Щупленький солдатик в неразношенной ещё гимнастёрке лежал, по-детски положив ладони под щеку. Если бы не красная лужица и открытые глаза, можно было бы принять за спящего.
Лейтенант нагнулся и долго рассматривал веснушчатое лицо, белобрысую чёлку, родинку на подбородке.
Протянул руку, прикрыл мёртвые веки. Закурил.
Достал из своего кармана неотправленное письмо, расправил исписанный лист. Послюнявив карандаш, аккуратным почерком стал дописывать:
«Дорогая, если со мной что-нибудь случится…»
А знаешь что самое страшное?
Не знать что будет с ней завтра…
Любовь лишенная веры и надежды и ни одного намека на её присутствие в тишине, замершей от пустоты и сердце разрывающееся от разлуки.
Сердечно-сосудистая недостаточность…
Апатия разъедающая нутро и память поглощенная тишиной
Теряя самое необходимое, самое важное в твоей жизни не выходит жить по-настоящему, катастрофически не выходит, словно бежишь на месте.
Вообще никак.
Без неё все не настоящее, не стоящее…
Ни закаты, ни рассветы, ни весна, ни лето, ни музыка…
Я знаю…
Ты дрожишь как струна, потревоженная каплями дождя, глотая разряженный воздух и эта странная музыка в твоей душе звучит словами беззвучно
Что ждет её завтра?
Без тебя…
Рассвет, опускает на твои плечи холодное солнце…
Всё Прекрасно, когда чей-то щеке нужен твой нос…
Мне нужен ты очень… Мне мало тебя… Мне нужен твой взгляд… И улыбка твоя… Нужен ты… Очень… Не хочу без тебя!
А мне б к плечу… так Тихо - Тихо…
А мне в глаза бы Нежно-Нежно…
А МНЕ БЫ…
Просто знать, что рядом…
Музыка - это следы,
по которым можно вернутся в разное время жизни…
Владимиру Мединскому направили альбом с непристойными фотографиями
В Москве на территории дизайн-завода «Флакон» 14 мая с. г. была представлена выставка «На дне». В зале «Куб», декорированном чёрной тканью, вывесили фото сцен из провокативных спектаклей последних лет. Тут и скандальный постер из «Тангейзера», и безобразная «обнажёнка» из «Гоголь-центра», и «смелая» драматургия из МХТ им. Чехова, и прочая, прочая… Каждый снимок был сопровождён табличкой с бюджетной ценой запечатлённого «искусства». Суммы шокировали - миллионы, десятки миллионов и даже миллиарды рублей (стоимость содержания некоторых федеральных театров).
Выставка «На дне» - инициатива Фонда развития культуры «Искусство без границ». В активе данной организации такие акции, как выставка живых картин «Крым вдохновенный», шествие «Украина: живой взгляд», исполнение «Реквиема» Моцарта под стенами посольства Великобритании (мероприятие было посвящено решению британских политиков о прекращении поддержки перекрёстного года культуры между странами) и пр.
Многочисленной прессе раздавал интервью представитель Фонда Андрей Грознецкий:
- На выставке представлены кадры скандальных, резонансных постановок последних лет. Далеко не всем эти вещи нравились. Ряд постановок в главных российских театрах вызывали обсуждения, споры, скандалы. Многие спектакли быстро ушли из репертуара - народ перестал ходить…
Но деньги были потрачены! Поблагодарим Бориса Мездрича (бывшего директора Новосибирского театра оперы и балета) и режиссера Тимофея Кулябина - провокативная постановка «Тангейзера» наконец-то побудила общество к поиску логической связи между бюджетными средствами и художественным результатом. Посетивший выставку депутат Мосгордумы, народный артист России Евгений Герасимов, также говорил об этой связи: «В своем театре режиссер имеет право ставить и показывать все, что он хочет, но тогда пусть делает это за свои деньги».
Основные посетители выставки - молодежь. Восторга от увиденного никто не выразил. Поэт Иван Купреянов высказался весьма резко: «Мы осуждаем действия боевиков ИГИЛ, террористов, которые разравнивают бульдозерами древнейшие памятники. Но режиссер Константин Богомолов занимается тем же самым, пусть и в другой форме. Его спектакль по Достоевскому в МХТ им. Чехова это никакая не интерпретация „Братьев Карамазовых“, а целенаправленное разрушение русской классики». Высказав своё мнение публично, Купреянов спросил у собравшихся: «А есть ли альтернативная точка зрения? Хотелось бы полемики». Но желающих поддержать провокативное искусство среди молодежи не нашлось.
Артист театра «У Никитских ворот» Сергей Шолох не видит смысла в эпатажных постановках: «Если я разденусь догола и выйду на сцену, это будет интересно одну минуту. А что дальше? Где характер, роль, смысловое наполнение? Создаётся впечатление, что для скандальных постановщиков главное, это - „я в искусстве“,
Владимир Завикторин, артист театра «Содружество актеров Таганки», считает, что «в каждом творческом коллективе должен быть худсовет, состоящий из наиболее заслуженных, авторитетных, уважаемых деятелей культуры». Такой орган мог бы стать преградой на пути пошлости и похабщине. Худсоветы, по мнению Завикторина, нужны и на телевидении, но их введению активно препятствуют поборники бюджетной безответственности и смысловой вседозволенности.
Пока посетители выставки общались в кулуарах, ахая над выброшенными на спектакли-однодневки средствами, на большом экране демонстрировались отрывки из скандальных постановок. Титры от организаторов бесстрастно констатировали: «Педерастия», «Опять педерастия», «Сиротка усыновлён гомосексуалистом» и пр.
Писатель и драматург, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков тоже заглянул на выставку. «ЛГ пишет о том, что происходит в театре, больше десяти лет. Наконец-то это стало предметом общественного обсуждения! Эпатаж на сцене чаще всего является компенсацией отсутствия таланта. Визуальное провокативное творчество - не театр. Новомодные режиссеры не владеют классической формой постановки, но им нужно чем-то привлекать зрителя. А чтобы „расчистить место“, они убирают успешный, проверенный репертуар. Так произошло, например, в Псковском драматическом театре, где молодой режиссер, выпестованный „Золотой маской“, поставил „Графа Нулина“. Спектакль должен был посетить Владимир Путин, но обстоятельства помешали ему это сделать, а то бы он очень удивился, увидев скабрёзное действо. А на театр потрачены гигантские суммы, почти миллиард рублей!»
Поляков также выразил недоумение: почему эпатажных режиссеров «двигают» на академические театры? «Никто не против экспериментов на грани фола, без этого развитие искусства невозможно. Пожалуйста, есть творческие лаборатории, залы на сто мест. Но при чём тут академические театры, призванные хранить и развивать традицию? Школьников невозможно сводить на нормативные спектакли - их нет! Как же тогда они смогут отличить классическую постановку от экспериментальной? Идёт целенаправленное размывание и убиение нормы. А у общества нет никаких механизмов влияния на данный процесс».
Остро стоит вопрос профессионализма и честности людей, занятых в театральной сфере. «Надо разорвать эту круговую поруку - „Золотая Маска“, ангажированные издания, которые абсолютно не отражают театральную реальность, а пиарят близкие им по своим не только эстетическим, но и политическим задачам произведения. И больше ориентироваться на зрителей», - считает Поляков.
И, разумеется, многое зависит от позиции Министерства культуры: готово ли ведомство к диалогу не только с эпатажными режиссерами, коих оно многие годы поощряло, но и к той части общественности, которая считает, что наш «модный театр» достиг «дна»? Организаторы выставки направили обращение Владимиру Мединскому, депутатам Елене Драпеко и Станиславу Говорухину. В документе, в частности, говорится: «Мы просим Вас услышать наше обращение и поспособствовать тому, чтобы аморальные и оскорбительные постановки не получали финансирования из бюджета, чтобы провокаторы не кормились от страны, об историю и традиции которой они с таким удовольствием вытирают ноги. Оплачивать это государство, которое, среди прочих, несет и воспитательную функцию, не должно.
Процессы маргинализации театра, подмены аморальными постмодернистскими мотивами традиционных ценностей, начались не вчера, а происходят уже почти четверть века - время, за которое формируется новое поколение, формируется вкус и мировоззрение. Безусловно, законы о нецензурной брани и запрете пропаганды гомосексуализма поспособствовали улучшению ситуации, но на ведущих ролях в российских театрах по-прежнему находятся те, кто сделал себе имя на скандальности и провокационности. Именно они теперь - законодатели мод".
Дабы не быть голословными, сотрудники Фонда приложили к своему письму фотоальбом выставки - с непристойными сценами из постановок и суммами бюджетного финансирования. Теперь они будут ждать ответа на свою общественную инициативу. Ну, а мы ко всему сказанному добавим: у каждой проблемы, в том числе и у театральной, есть фамилия, имя и отчество. Человека, который её создал, «архитектора культурной перестройки», вождя культурной революции. Так что ждём - с нетерпением - от молодого и инициативного Фонда продолжения их поучительного расследования.
Эжен Делакруа. Свобода, ведущая народ
Сюжет картины «Свобода на баррикадах», выставленной в Салоне в 1831 году, обращен к событиям буржуазной революции 1830 года. Художник создал своего рода аллегорию союза между буржуазией, представленной на картине молодым человеком в цилиндре, и народом, который его окружает. Правда, ко времени создания картины союз народа с буржуазией уже распался, и она долгие годы была спрятана от зрителя. Картина была куплена (заказана) Луи-Филиппом, финансировавшим революцию, но классическое пирамидальное композиционное построение этого полотна подчеркивает его романтическую революционную символику, а энергичные синие и красные мазки делают сюжет взволнованно-динамичным. Четким силуэтом на фоне светлого неба возвышается олицетворяющая Свободу молодая женщина во фригийском колпаке; грудь ее обнажена. Высоко над головой она держит французский национальный флаг. Взгляд героини полотна устремлен на человека в цилиндре с винтовкой, олицетворяющего буржуазию; справа от нее размахивающий пистолетами мальчишка, Гаврош, - народный герой парижских улиц.
Картина была подарена Лувру Карлосом Бейстеги в 1942 году; в коллекцию Лувра включена в 1953.
«Я выбрал современный сюжет, сцену на баррикадах.. Если я и не сражался за свободу отечества, то, по крайней мере, должен прославить эту свободу», - сообщал Делакруа своему брату, имея в виду картину «Свобода, ведущая народ» (у нас она известно также под названием «Свобода на баррикадах»). Заключенный в ней призыв к борьбе против тирании был услышан и с восторгом принят современниками.
По трупам павших революционеров шагает босая, с обнаженной грудью, Свобода, зовущая за собой восставших. В поднятой руке она держит трехцветный республиканский флаг, и его цвета - красный, белый и синий - эхом звучат по всему полотну. В своем шедевре Делакруа соединил, казалось несоединимое - протокольный реализм репортажа с возвышенной тканью поэтической аллегории. Небольшому эпизоду уличных боев он придал вневременное, эпическое звучание. Центральный персонаж полотна - Свобода, соединившая величавую осанку Афродиты Милосской с теми чертами, которыми наделил Свободу Огюст Барбье: «Это сильная женщина с могучей грудью, с хриплым голосом, с огнем в глазах, быстрая, с широким шагом».
Воодушевленный успехами революции 1830 г., Делакруа приступил к работе над картиной 20 сентября, чтобы прославить Революцию. В марте 1831 г. он получил за нее награду, а в апреле выставил картину в Салоне. Картина своей неистовой силой отталкивала буржуазных посетителей, которые также упрекали художника за то, что он показал только «чернь» в этом героическом действии. На салоне, в 1831 года министерство внутренних дел Франции покупает «Свободу» для Люксембургского музея. Через 2 года «Свободу», сюжет которой посчитали слишком политизированным, убрали из музея и вернули автору. Король купил картину, но, напуганный ее характером, опасным в период царства буржуазии, приказал спрятать, свернуть в рулон, затем возвратить автору (1839). В 1848 году картину требует Лувр. В 1852 - Вторая империя. Картину опять считают подрывной и отправляют в запасник. В последние месяцы Второй империи «Свободу» снова рассматривали как великий символ, и гравюры с этой композиции служили делу республиканской пропаганды. Через 3 года ее извлекают оттуда и демонстрируют на всемирной выставке. В это время Делакруа переписывает ее вновь. Возможно он делает темнее ярко-красный тон колпака, чтобы смягчить его революционный вид. В 1863 году Делакруа умирает у себя дома. И через 11 лет «Свобода» снова выставляется в Лувре.
Сам Делакруа не принимал участия в «трех славных днях», наблюдая за происходящим из окон своей мастерской, но после падения монархии Бурбонов решил увековечить образ Революции.
Печатные машинки.
Печатная или пишущая машинка - когда-то эта вещь была принадлежностью тех, кого принято называть людьми интеллектуальных профессий: ученых, писателей, журналистов. Бойкий стук по клавишам раздавался и в приемных высоких начальников, где за столом рядом с печатной машинкой восседала очаровательная машинистка-секретарь. Теперь другое время и печатные машинки уже почти ушли в прошлое, на смену им пришли персональные компьютеры, сохранившие от печатной машинки лишь клавиатуру. Но может быть не будь печатной машинки не было бы и компьютера?
Кстати, у печатной машинки есть и свой праздник - День печатной машинки, и отмечается он 1 марта
Легенды и исторические источники рассказывают нам о том, что первая пишущая машинка была разработана аж триста лет назад в 1714 Генри Миллом, и он даже получил патент на изобретение от самой английской королевы. Но вот только изображения это машинки не сохранилось. Настоящую же, действующую машинку, впервые представил миру итальянец по имени Терри Пеллегрино в 1808 году. Его пишущий аппарат был сделан для его слепой подруги, графини Каролины Фантони де Фивизоно, которая так смогла общаться с миром, ведя на машинке переписку со своими друзьями и близкими.
Идея создания идеальной и удобной печатной машинки захватила умы изобретателей и с течением времени в мире начали появляться различные модификации этого приспособления для письма. В 1863 году наконец-то появился предок всех современных печатных машин: американцы Кристофер Лехтем Шоулз (Christopher Sholes) и Самуэль Суле (Samuel Soule) - бывшие типографы - придумали сначала устройство для нумерования страниц в счетных книгах, а потом поэтому принципу создали работоспособную машинку, печатающую слова. Патент на изобретение был получен в 1868 году. Первый вариант их машинки имел два ряда клавиш с цифрами и алфавитным расположением букв от A до Z (строчных букв не было, только заглавные; так же не было цифр 1 и 0 - вместо них использовались буквы I и O), однако такой вариант оказался неудобным. Почему?
Есть легенда, согласно которой при быстром последовательном нажатии на буквы, расположенные рядом, молоточки с литерами застревали, вынуждая останавливать работу и руками разгребать затор. Тогда Скоулз придумал клавиатуру QWERTY - клавиатуру, которая заставляла машинисток работать медленнее. Согласно еще одной легенде, брат Шоулза проанализировал сочетаемость букв в английском и предложил вариант, в котором наиболее часто встречающиеся буквы разнесены максимально далеко, что позволяло избегать залипаний при печати.
Различные типы машин на протяжении определенного периода, постепенно становились более практичным для ежедневного использования. Были и машинки с иным расположением клавиатур, но… Классический Ундервуд (Underwood Typewriter) появившийся в 1895 году смог добиться господства в начале 20-го века, и большинство производителей стали делать свои печатные машинки уже в том же стиле.
Каких только нет и не было печатных машинок. Печатные машины специального назначения: стенографические, бухгалтерские, для письма формул, для незрячих и другие.
Была даже альтернатива - печатные машинки без… клавиатуры. Это так называемые индексные пищущие машинки: одна рука работает с указателем, который выбирает нужную букву в индексе, а другая рука нажимает на рычаг для печатания буквы на бумаге. Такие машинки были очень дешевыми по сравнению с обычными и пользовались спросом у домохозяек, путешественников, любителей-графоманов и даже у детей.
И немного про русскую раскладку клавиатуры - ЙЦУКЕН… история ее появления такова: увы, но придумана она была в Америке в конце XIX века. Тогда все фирмы выпускали машинку только с одним вариантом раскладки ЙIУКЕН. Это не опечатка - привычный нам ЙЦУКЕН появился только после реформы русского языка, в результате которой из алфавита исчезли «ять» и «I». Так что мы сейчас имеем на компьтере все то, что изобреталось до нас веками… Сами же пишущие машинки стали антикварной ценностью и могут вполне восприниматься как произведения искусства.
Мы все обреченные люди, - думал он на ходу. - Мы обречены на нашу работу. Отцы-пустынники и жены непорочны, красотки и миллионеры - все обречены на свою роль. Мы обречены на работу, и это, клизма без механизма, есть лучшая и высшая в мире обреченность.
Поминайте Меня, и Я буду помнить о вас. Благодарите Меня и не будьте неблагодарны Мне. [Всевышний повелел Своим рабам поминать Его и обещал почтить их за это щедрым вознаграждением. Этим вознаграждением является то, что Аллах поминает каждого, кто поминает Его. Всевышний сказал устами Своего посланника: «Кто помянет Меня про себя, того Я помяну про Себя. А кто помянет Меня в обществе, того Я помяну в еще более прекрасном обществе». Самой совершенной формой поминания Аллаха является поминание языком и в сердце одновременно. Благодаря этому человек лучше познает Аллаха, начинает сильнее любить Его и получает большее вознаграждение. А поскольку поминание Аллаха является высшим проявлением благодарности, вслед за повелением поминать Аллаха последовало повеление благодарить Его в самом широком смысле. Мусульмане обязаны благодарить Аллаха за то, что Он облагодетельствовал их многочисленными щедротами и уберег их от всевозможного зла, причем выражать такую благодарность следует в душе, признавая добродетель Господа, на словах, восхваляя Его за щедроты и милости, и на деле, выполняя Его повеления и не нарушая Его запреты. Подобная благодарность помогает рабам сохранить полученные блага и даже приумножить их. По этому поводу Всевышний возвестил: «Если вы будете благодарны, то Я одарю вас еще большим. А если вы будете неблагодарны, то ведь мучения от Меня тяжки» (14:7). Повеление благодарить Аллаха после упоминания религиозного знания, нравственной чистоты, праведных деяний и других духовных благ, свидетельствует о том, что эти блага являются самыми достойными и прекрасными. Более того, только они могут называться настоящими благами, поскольку они остаются даже тогда, когда все остальные блага исчезают. И если человек приобрел знания и вдохновлен на совершение праведных поступков, то он обязан благодарить Аллаха, дабы Всемогущий Господь по своей щедрости приумножил его блага, избавил его от самолюбования и помог ему еще лучше благодарить Его. Затем Всевышний Аллах запретил Своим рабам проявлять неблагодарность, которая является полной противоположностью благодарности. Под арабским словом куфр ‘неверие', ‘неблагодарность' в данном случае подразумевается неблагодарность, отрицание милости и использование дарованных щедрот не по назначению. Согласно другому толкованию, оно имеет более широкий смысл и подразумевает любые проявления неблагодарности, самым ужасным из которых является неверие в Аллаха. В этом случае оно распространяется на приобщение к Аллаху сотоварищей и другие менее тяжкие грехи.]