Каждая наша мысль, высказанное слово, поступок несут в себе элемент выбора добра или зла. Человек в своей деятельности не может быть морально или нравственно нейтральным. Всегда присутствует выбор, а значит, свобода поступить, сказать, подумать-так или иначе.
Разгорается денница
Летней свежестью дыша,
Над Евангельской страницей
Как свеча горит душа.
Поняла, раба Христова,
Что на жизненном пути
Без Евангельского слова
В рай дороги не найти!
Дом души-терпение, потому что она живет в нем; пища души-смирение, потому что она питается им.
Леность одолевает. Надо поломать себя, а потом, видя, что ничто не берет, претерпеть это состояние. Даст Господь утешение и движение, оживет душа. Попробуйте такое дело сделать, которое требовало бы труда и жертвы… и, может быть, заиграет душа.
Делайте свое, а как другие на вас смотрят, не считайте того важным. Ибо верен суд только Божий. Люди же и себя плохо знают, тем паче других.
Валентина перешла на новое место работы, и сразу же поползли слухи, что новая сотрудница - верующая. Хотя она веру в Бога не афишировала, но и не скрывала. Как часто бывает в небольшом женском коллективе, каждый новый человек становится объектом пристального внимания. Не избежала этого и Валя. Над ней подшучивали, когда она не принимала участия в обсуждении сериалов и модных телевизионных шоу, и откровенно смеялись, когда та честно призналась, что не только не пользуется косметикой, но даже не имеет ее на какой-нибудь торжественный случай.
- Чем же ты занимаешься в свободное время? - недоумевали женщины. - У тебя, наверное, хозяйство - куры, свиньи, корова, - иронизировали они.
- Ну что вы, какое хозяйство?! - поддерживала их шутливый тон Валентина. - Одна собака, да и та старая. Нерасторопная я.
- А в субботу? - допытывались коллеги.
- Так в субботу на службу в церковь иду, - простодушно отвечала Валя.
- А в воскресенье? - не унимались сотрудницы.
- В воскресенье - еще и воскресная школа.
- Так ты не просто молиться ходишь, ты там пост занимаешь?
- Какой пост? - не поняла Валентина.
- Пусть не пост, а положение.
- Это «положение» называется послушание, - попыталась объяснить Валентина.
- Да ладно тебе, не скромничай.
После этого разговора авторитет Валентины среди коллег вырос. К ней стали приходить с вопросами - какую службу заказать, если муж заболел или ребенок плохо учится. Валя охотно отвечала. Смеяться над ней перестали, но всё равно она иногда вызывала раздражение у коллег.
- Ну что ты противопоставляешь себя коллективу! - укоряла Людмила, профорг, когда Валентина отказалась участвовать в праздновании 8 Марта.
- Понимаешь, - хотела объяснить Валя, - первая неделя Великого поста…
- Да постись ты себе на здоровье, - прервала ее Людмила, - мы же не гулянку устраиваем. Чай, торт, фрукты - посидим душевно.
- Нет, не могу, - как можно мягче ответила Валентина.
- Ну, как знаешь. Смотри, подруга, одна останешься.
«Не одна, а со Христом!» - подумала Валя, и всё-таки на душе было тяжело. Но волновалась она напрасно. После выходного никто ни о чем и не вспомнил, все были заняты своими делами. Жизнь текла привычным руслом. По-прежнему к Валентине приходили с вопросами, но ей было грустно оттого, что никто из ее коллег в храм так и не пошел. Она часто пыталась объяснить, что Господь - это цель, а не средство, но всё было напрасно. Для достижения земного благополучия люди готовы были использовать любые способы.
- Валюш, будь другом, отнеси записочку в церковь, - часто просили коллеги.
- Пойдем вместе, - радостно откликалась Валентина.
- Да времени нет, а ты всё равно идешь, - слышала она один и тот же ответ.
Как-то к Валентине зашла Анна Игнатьевна, пожилая женщина, вечно пребывающая в заботах о детях и внуках, всё время куда-то спешащая.
- Валюта, - начала она, едва закрыв за собой дверь, - вот послушай, что я тебе скажу. Я никого не убивала, не грабила - у меня нет грехов.
Валентина от неожиданности встала со своего места. Анна Игнатьевна взяла ее за руку и взволнованно продолжала:
- Я прожила нелегкую жизнь, но никогда не воровала, не убивала, доносов ни на кого не писала - значит, у меня нет грехов.
Зная вспыльчивый характер Анны Игнатьевны, Валентина осторожно ответила:
- Неужели вы никогда не обижались, не осуждали в мыслях…
- Причем здесь мысли? - не дала договорить Анна Игнатьевна. - Да, я могу сказать правду, но это же не осуждение.
- Понимаете, - начала объяснять Валентина, - есть правда человеческая, а есть высшая - Божия.
- Валюта, я всю жизнь по правде живу, нет у меня грехов! - пытаясь сдерживаться, выкрикнула Анна Игнатьевна.
«Вот привязалась!» - с досадой подумала Валя и резко сказала:
- Значит, вы святая.
- Нет, ну что ты, - растерянно пробормотала Анна Игнатьевна.
- Ну у вас же нет грехов?
- Нет, - уже не так уверенно подтвердила она.
- У кого нет грехов, тот святой, - сделала вывод Валентина. Анна Игнатьевна в недоумении пожала плечами и молча вышла.
«Наверное, не надо было так резко, - подумала Валентина и тут же попыталась найти себе оправдание: - А как надо было?» Так до вечера и боролась сама с собой: то укоряла, то оправдывала, то мысленно разговаривала с Анной Игнатьевной.
«Всё-таки нужно извиниться!» - приняла решение Валентина.
Назавтра она зашла к Анне Игнатьевне.
- Вы меня извините, я не смогла вчера ответить на ваш вопрос, но вот почитайте, - и она протянула книгу Иоанна Крестьянкина «Опыт построения исповеди» и добавила: - Здесь всё понятно.
- Некогда мне читать книги, - холодно ответила Анна Игнатьевна и поджала губы.
- Ну, может быть, в обеденный перерыв, - и Валя, положив на стол книгу, вышла из комнаты.
Прошло несколько дней. И снова к ней пришла Анна Игнатьевна. Она подошла к столу, за которым сидела Валентина, и взмахнула листом бумаги, исписанным мелким почерком.
- Что мне с этим делать? - прошептала она.
- А что? - почему-то тоже шепотом спросила Валя.
- Это грехи, - еще тише ответила женщина и покраснела.
- Какие грехи? - удивилась Валентина.
- Мои, - ответила Анна Игнатьевна, опустив глаза вниз, - ну, помнишь, ты мне книжку приносила.
- Да-да, - закивала головой Валя.
- Так что мне с ними делать?
- Как что? На исповедь, к батюшке.
- Валечка, и ты думаешь, он всё это будет слушать? - с сомнением спросила Анна Игнатьевна и опять помахала листом бумаги.
- Конечно, конечно будет, - убежденно ответила Валентина.
- Трудно это, очень трудно, - медленно произнесла Анна Игнатьевна, думая о чем-то своем, и, посмотрев на Валю, тихо сказала: - А как теперь с этим жить? Эх, Валюша, ты всю мою жизнь перевернула… - и она направилась к выходу. Но вдруг остановилась, постояла и, обернувшись, попросила: - Ты никому не рассказывай, ладно? А книгу я позже верну - муж читать начал.
… Да если бы за каждый наш грех нам на голову кирпич падал, за неделю бы от нас осталась пирамида Хеопса.
…Человек все себе приписывает:"Это я такой умный, такой гениальный, это я… я…я…я…я…" И раз на седьмой у него лопается в голове всего один сосудик, и человек не то что перестает «якать», а перестает соображать, двигаться и вообще ходит под себя…
Диавол с свойственною ему хитростию и злобою имеет обыкновение нападать на конец наших благочестивых занятий и в самом конце лишает нас плодов от трудов наших, например, плодов от молитвы, от добродетели - чтобы ни во что обращать все наши труды. - С опыта, почти ежедневного!
Господи! Даруй мне видеть в каждом брате моем, во всех его нуждах и потребностях телесных и духовных-Тебя, принявшего на Себя все человеческое, и терпеть в ближнем все немощи, как Ты принял на Себя все его немощи; даруй видеть мне Тебя в каждом ближнем.
Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день.
Дай мне всецело предаться воле Твоей Святой.
Во всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня.
Какие бы я не получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душою и твердым убеждением, что на все Твоя Святая воля.
Во всех словах и делах моих руководи моими мыслями и чувствами.
Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобою.
Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая.
Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и всех событий его.
Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить. Аминь.
Воздержание не в том сущность и сила, чтобы пищи не кушать, но да ижденет от сердца всякое памятозлобие и сему подобное: вот в чем истинный пост, какового от нас паче всего требует Господь.
Сказано: Царствие Божие внутри нас. Мы же, оставляя искание его внутри себя, вращаемся вовне, занимаясь разбором чужих недостатков.
Оттого и плохо идет дело наше, как духовное, так и хозяйственное.
МЕСТО СПАСЕНИЯ
Страшный сон видит иеромонах:
Мегаполис наполнен
Угольнолиловым дождем
И голубыми.
Упругие, скользкенькие, одутловатые,
На лягушьих циркулем ножках,
Они - всюду,
Тенями перебегают на фоне струящегося неона реклам,
Визгливо хихикают, ежатся,
Голосуют на обочинах пульсирующих тротуаров,
Спасаясь от дождя,
Голубые протискиваются друг к другу в розовые
Аккуратненькие пежо.
Да что ж такое! полон город
Этой пакости! Да где же вы, социально близкие -
Бабки-колдовки, суеверные тетки-вахтёрши,
Воры, алкоголики, скинхеды, директора
Инвестиционных фондов!
Иеромонах отчаянно кричит -
И просыпается. Бух, бух сердце. Господи, помилуй.
Скоро служить Литургию (запасов
Муки на просфоры и ядовито-фиолетового
Технического кагора, производства Беслана,
Хватит еще на полгода.
Что будет дальше -
Об этом иеромонах старается не думать:
День настал - вот и Довлей, его злоба).
Единственное, к чему за эти годы
Иеромонах так и не смог привыкнуть -
Отсутствие молящихся в храме
(Хорошо хоть, всякий раз во время Херувимской
Из нор выходят
Обитатели пепла, двуглавые крысы,
Розовые, слепые,
Садятся в рядки, тонко, печально
Поют беззубыми роговыми ртами, -
Хоть кто-то живой).
Иеромонах напяливает ОЗК,
Делает три поклона
У подножия ржавой железной лесенки, уходящей ввысь,
Осеняет себя крестом, карабкается
И, с усилием сдвинув массивный свинцовый люк,
Вылезает из бункера.
Господи, прости меня, грешного,
Глупого человека! конечно,
И нынче в мире - то же,
Что и вчера, и третьего дня, и завтра:
Пепел,
Пепел от горизонта до горизонта.
В последнюю бомбардировку никто не выжил.
От города и монастыря - только, серые на сером, тени,
От братии - только помянник.
Собственно, вот же земля, вот - где-то вверху - небо,
Вот - данное мне место спасения,
Другого не будет, почва и подножие
Грядущего Твоего Царства,
Вот Бог и душа, вот и весь монах, - но и всё же,
Всё же: ни единого
Самого завалящего ближнего,
Подлежащего возлюбленью!
Рецепт от греха.
Рецепт от греха.
Некий старец зашел в лечебницу и спросил у врача: Есть ли у вас лекарство от греха?"
-Есть,-ответил врач,-вот рецепт:
1. Нарой корней послушания.
2. Собери цветов душевной чистоты.
3. Нарви цветов терпения.
4. Собери плодов нелицемерия.
5. Не упивайся вином прелюбодеяния.
6. Все это иссуши постом воздержания.
7. Вложи в кастрюлю добрых дел.
8. Добавь слез покаяния.
9. Посоли солью братолюбия.
10. Добавь щедрот милостыни.
11. Да во все положи порошок смирения и коленопреклонения.
12. Принимай по 3 ложки в день страха Божия.
13. Одевайся в одежды праведности.
14. не входи в пустословия, а то простудишься
и заболеешь грехом опять.