Валентина перешла на новое место работы, и сразу же поползли слухи, что новая сотрудница - верующая. Хотя она веру в Бога не афишировала, но и не скрывала. Как часто бывает в небольшом женском коллективе, каждый новый человек становится объектом пристального внимания. Не избежала этого и Валя. Над ней подшучивали, когда она не принимала участия в обсуждении сериалов и модных телевизионных шоу, и откровенно смеялись, когда та честно призналась, что не только не пользуется косметикой, но даже не имеет ее на какой-нибудь торжественный случай.
- Чем же ты занимаешься в свободное время? - недоумевали женщины. - У тебя, наверное, хозяйство - куры, свиньи, корова, - иронизировали они.
- Ну что вы, какое хозяйство?! - поддерживала их шутливый тон Валентина. - Одна собака, да и та старая. Нерасторопная я.
- А в субботу? - допытывались коллеги.
- Так в субботу на службу в церковь иду, - простодушно отвечала Валя.
- А в воскресенье? - не унимались сотрудницы.
- В воскресенье - еще и воскресная школа.
- Так ты не просто молиться ходишь, ты там пост занимаешь?
- Какой пост? - не поняла Валентина.
- Пусть не пост, а положение.
- Это «положение» называется послушание, - попыталась объяснить Валентина.
- Да ладно тебе, не скромничай.
После этого разговора авторитет Валентины среди коллег вырос. К ней стали приходить с вопросами - какую службу заказать, если муж заболел или ребенок плохо учится. Валя охотно отвечала. Смеяться над ней перестали, но всё равно она иногда вызывала раздражение у коллег.
- Ну что ты противопоставляешь себя коллективу! - укоряла Людмила, профорг, когда Валентина отказалась участвовать в праздновании 8 Марта.
- Понимаешь, - хотела объяснить Валя, - первая неделя Великого поста…
- Да постись ты себе на здоровье, - прервала ее Людмила, - мы же не гулянку устраиваем. Чай, торт, фрукты - посидим душевно.
- Нет, не могу, - как можно мягче ответила Валентина.
- Ну, как знаешь. Смотри, подруга, одна останешься.
«Не одна, а со Христом!» - подумала Валя, и всё-таки на душе было тяжело. Но волновалась она напрасно. После выходного никто ни о чем и не вспомнил, все были заняты своими делами. Жизнь текла привычным руслом. По-прежнему к Валентине приходили с вопросами, но ей было грустно оттого, что никто из ее коллег в храм так и не пошел. Она часто пыталась объяснить, что Господь - это цель, а не средство, но всё было напрасно. Для достижения земного благополучия люди готовы были использовать любые способы.
- Валюш, будь другом, отнеси записочку в церковь, - часто просили коллеги.
- Пойдем вместе, - радостно откликалась Валентина.
- Да времени нет, а ты всё равно идешь, - слышала она один и тот же ответ.
Как-то к Валентине зашла Анна Игнатьевна, пожилая женщина, вечно пребывающая в заботах о детях и внуках, всё время куда-то спешащая.
- Валюта, - начала она, едва закрыв за собой дверь, - вот послушай, что я тебе скажу. Я никого не убивала, не грабила - у меня нет грехов.
Валентина от неожиданности встала со своего места. Анна Игнатьевна взяла ее за руку и взволнованно продолжала:
- Я прожила нелегкую жизнь, но никогда не воровала, не убивала, доносов ни на кого не писала - значит, у меня нет грехов.
Зная вспыльчивый характер Анны Игнатьевны, Валентина осторожно ответила:
- Неужели вы никогда не обижались, не осуждали в мыслях…
- Причем здесь мысли? - не дала договорить Анна Игнатьевна. - Да, я могу сказать правду, но это же не осуждение.
- Понимаете, - начала объяснять Валентина, - есть правда человеческая, а есть высшая - Божия.
- Валюта, я всю жизнь по правде живу, нет у меня грехов! - пытаясь сдерживаться, выкрикнула Анна Игнатьевна.
«Вот привязалась!» - с досадой подумала Валя и резко сказала:
- Значит, вы святая.
- Нет, ну что ты, - растерянно пробормотала Анна Игнатьевна.
- Ну у вас же нет грехов?
- Нет, - уже не так уверенно подтвердила она.
- У кого нет грехов, тот святой, - сделала вывод Валентина. Анна Игнатьевна в недоумении пожала плечами и молча вышла.
«Наверное, не надо было так резко, - подумала Валентина и тут же попыталась найти себе оправдание: - А как надо было?» Так до вечера и боролась сама с собой: то укоряла, то оправдывала, то мысленно разговаривала с Анной Игнатьевной.
«Всё-таки нужно извиниться!» - приняла решение Валентина.
Назавтра она зашла к Анне Игнатьевне.
- Вы меня извините, я не смогла вчера ответить на ваш вопрос, но вот почитайте, - и она протянула книгу Иоанна Крестьянкина «Опыт построения исповеди» и добавила: - Здесь всё понятно.
- Некогда мне читать книги, - холодно ответила Анна Игнатьевна и поджала губы.
- Ну, может быть, в обеденный перерыв, - и Валя, положив на стол книгу, вышла из комнаты.
Прошло несколько дней. И снова к ней пришла Анна Игнатьевна. Она подошла к столу, за которым сидела Валентина, и взмахнула листом бумаги, исписанным мелким почерком.
- Что мне с этим делать? - прошептала она.
- А что? - почему-то тоже шепотом спросила Валя.
- Это грехи, - еще тише ответила женщина и покраснела.
- Какие грехи? - удивилась Валентина.
- Мои, - ответила Анна Игнатьевна, опустив глаза вниз, - ну, помнишь, ты мне книжку приносила.
- Да-да, - закивала головой Валя.
- Так что мне с ними делать?
- Как что? На исповедь, к батюшке.
- Валечка, и ты думаешь, он всё это будет слушать? - с сомнением спросила Анна Игнатьевна и опять помахала листом бумаги.
- Конечно, конечно будет, - убежденно ответила Валентина.
- Трудно это, очень трудно, - медленно произнесла Анна Игнатьевна, думая о чем-то своем, и, посмотрев на Валю, тихо сказала: - А как теперь с этим жить? Эх, Валюша, ты всю мою жизнь перевернула… - и она направилась к выходу. Но вдруг остановилась, постояла и, обернувшись, попросила: - Ты никому не рассказывай, ладно? А книгу я позже верну - муж читать начал.