ты говорила
словно пела
вино церковное пила
молочное светилось тело
и тень металась у стола
тревожные как мотыльки
слова летали между нами
а я сидел
смотрел на пламя
не помню даже
до скольки -
дышала
плакала
шептала
и губы шевелились ало
и тело в полутьме мерцало
и мы так были далеки
Оставаясь в тиши этих медленных внутренних вод,
По колено в разлуке своей, по ключицы в печали,
Я тебе говорю, что и это однажды пройдёт.
Чем глазастее страх, чем немыслимей ужас вначале,
Тем неистовей свет, тем уверенней бьётся внутри
Бесконечная жизнь, ничего не оставив снаружи.
Там одна пустота, если хочешь, иди и смотри,
Как рождается мир, лишь тобою себя обнаружив.
В этом небе, где путь от звезды до звезды
Был не пройден ни разу никем до меня,
В самом центре Вселенной печалишься ты,
Потому что нет рядом такого, как я.
Как тебе удалось перепутать миры,
Все дороги галактик сплетая в одну?
Ведь нужна мне теперь лишь такая как ты,
Чтобы в сердце январь поменять на весну.
И пылающих солнц неземные костры
Нам осветят тропу от меня до тебя,
Чтоб увидеть, как мне улыбаешься ты Из пронзительной полночи лунного дня.
И как будто жар-птицу - комету за хвост
Я схвачу, чтоб подняться с ней до высоты,
Где в ладонях не колются ёжики звёзд,
Где давно обо мне чьи-то сны и мечты.
И слова твои будут тихи и просты,
Лишь коснусь я волос твоих близких рукой -
«Я так рада, что в этой Вселенной есть ты.
И еще… я так счастлива рядом с тобой…
Босиком из полутемной спальни
проскользнешь в табачный неуют -
между молотом и наковальней
мысли сердце бешеное бьют.
Прячутся в углах чужие вещи,
яблоками пахнет и зимой.
Сон вчерашний, медленный и вещий,
говорит - я не вернусь домой…
Плюшевая грустная игрушка
смотрит исподлобья мне в лицо,
и в часах заходится кукушка,
рвется ее голос с хрипотцой.
Притворяюсь внутренним монголом.
Отвернись, не надо, не смотри,
как тоска, похожая на голод
гложет мою душу изнутри,
а в груди и холодно и колко,
где так ноет, спрятавшись на дне,
бритвой острой, ледяным осколком -
ненависть, застывшая во мне.
Милый, прости, что хочу повторять
Прежних влюбленных обеты.
Речи знакомые - новы опять,
Если любовью согреты.
Милый, я знаю: ты любишь меня,
И об одном все моленья, -
Жить, умереть, это счастье храня,
Светлой любви уверенья.
Милый, но если и новой любви
Ты посвятишь свои грезы,
В воспоминаниях счастьем живи,
Мне же оставь наши слезы.
Пусть для тебя эта юная даль
Будет прекрасной, как ныне.
Мне же, мой милый, тогда и печаль
Станет заветной святыней.
Ваше имя шепчу я В полночную темень,
Когда звёзд мириады
Встречают Луну,
Когда сон заблудился
Меж листьев. И тенью
Ощущаю в себе
Боль и страсти волну.
Я - часы, что считают
Прошлых дней глубину.
Я шепчу ваше имя
В полночную темень.
Там, где звук раздается, давно никто не был.
Выше звёзд ваше имя,
Дальше синего неба,
И печальней, чем тихие капли дождя.
Полюбить ли сумею,
Как прежде тебя?
Моё сердце виновно?
Что ждёт меня там,
Где туманы развеет?
И исполнится ль светом
Моё чувство к тебе?..
Не узнаю я сам.
Не умею гадать по Луне,
Отпуская
Её лепестки
В небеса.
Неотразимо хороша.
Кто подберет тебе оправу?
Твоя любимая забава -
Ходить по лезвию ножа.
По обнаженному ребру
Ступать вперед до боли в теле…
Я знаю, многие хотели
Сыграть в подобную игру.
Я сам поверил в этот бред,
В твою изысканность босую.
Иди ко мне. Я нарисую
Аллегорический портрет
Твоих непознанных основ,
Твоих невидимых метаний,
Твоих несбывшихся мечтаний,
Твоих невоплощенных снов…
Но вместо сказочных миров
И родников прозрачной влаги
Рука выводит на бумаге
Ступни, изрезанные в кровь.
Сравню ли с летним днем твои черты?
Но ты милей, умеренней и краше.
Ломает буря майские цветы,
И так недолговечно лето наше!
То нам слепит глаза небесный глаз,
То светлый лик скрывает непогода.
Ласкает, нежит и терзает нас
Своей случайной прихотью природа.
А у тебя не убывает день,
Не увядает солнечное лето.
И смертная тебя не скроет тень -
Ты будешь вечно жить в строках поэта.
Среди живых ты будешь до тех пор,
Доколе дышит грудь и видит взор.
Я хотел бы стареть у моря,
в небольшом деревянном доме,
где, уже ни о чём не споря,
мы бы вместе свели ладони,
чтобы линий необъяснимость,
разбегавшихся так капризно,
наконец-то соединилась
на чуть-чуть, на остаток жизни.
Слыша мерную речь прибоя
и парящих над нами чаек,
до утра бы сидел с тобою
под негаснущими свечами,
чтоб увидеть в лучах восхода,
раздвигающих дня гардины,
вдаль бегущую, словно годы,
белоснежную Бригантину.
Мир заколдован полною луной.
Свисает с неба шарик серебристый,
Клубится ночь над клавишами Листа
Любовных грёз волшебною волной.
С моей душой, прозрачной, как вода,
Я был письмом в божественном конверте.
Просил её - останься навсегда!
И думал, с ней не существует смерти.
Водой времен смывая пену дней,
Она во мне любовницей гостила.
И насладившись мною - отпустила,
Чтоб я потом не горевал о ней.
Когда все то, что ты не совершил,
Петлей затянется на побелевшей шее,
Уйди туда, где тонкий перешеек,
Покрытый кружевами черемши,
Врезается в лазоревый залив
И замирает в утренней прохладе.
Твой дымный город, будь же он не ладен,
Прекрасен от заката до зари,
Но по утрам в нем грязно и светло,
Как в здании заброшенной больницы.
Скажи-ка, друг, тебе спокойно спится,
Когда на плечи давит потолок
Из серых туч, из мрачных площадей,
Из позолоты маковок церковных?
За городом - луна в созвездьи Овна,
И перешеек в матовой воде.
Поверь, я знаю здешние места,
И я не посоветую плохого.
Ты так устал искать себя и Бога,
Ты так катастрофически устал!
Твоя душа, от скуки разомлев,
Лежит себе в кровати, словно дама.
Засунь её под крышку чемодана
И поезжай к свободе, (и ко мне).
Сама судьба сейчас тебе велит
Скорее снять петлю с усталой шеи.
(Я буду там, где тонкий перешеек
Врезается в лазоревый залив).
В башке моей задёрганной и поседевшей рано,
Направо, влево, снизу вверх, а так же сверху вниз
По мозговым извилинам шныряют тараканы,
Которые, наверное, с роддома завелись.
Как только призадумаюсь, затею строить планы,
Абстрактно размечтаюсь в предвечерние часы,
Из дырочек и щёлочек вылазят тараканы,
Повсюду сунуть норовя пытливые усы.
А то под ночь замучают негаданным визитом,
Бесцеремонно прихватив и отпрысков, и жён.
Не буду врать, что скакуны. Всего лишь паразиты,
Но топают, как лошади, отпугивая сон.
Уж я их непоседливых, уж я их окаянных,
Как только не отваживал, чем только не травил,
Но все старанья попусту. Они же тараканы -
Плодятся не жалеючи ни времени, ни сил.
На что ответы надобны? Каких решений ищут?
Всё найдено и сказано неглупыми людьми.
Сидели бы по норочкам и потребляли пищу,
Которую состряпали навязчивые СМИ.
Досадная оказия-коллизия такая,
Но к тараканьим выходкам за многие года
Я попривык. Махнул рукой: пускай себе шныряют.
Хотя и пользы никакой, но мало и вреда.
Благодарите, подавшего руку
В час, когда мир отвернулся от вас.
Благодарите врага за науку,
Не опуская расстроенных глаз.
Благодарите людей равнодушных,
Не отпирающих нищим дверей,
Глупых, бездарных, заносчивых, скучных…
За то, что нет среди ваших друзей.
В час заморочек, в минуты досуга,
Непроизвольно, беспочвенно, вдруг
Благодарите надёжного друга,
Просто за то, что он преданный друг.
Знаю, любовь можно встретить повсюду,
Но не познаешь её на заказ.
Благодарите любимых за чудо,
За волшебство, что дотронулось вас.
Искренне любящих благодарите, -
Подлинным чувствам безмерна цена.
Пусть в круговерти времён и событий
Не затеряются их имена.
Благодарите за каждую мелочь
Мировладыку, что судьбы вершит.
Благо дарить - немудрящее дело,
Но атрибут благородной души.
Грех на душу взяла я самый страшный:
Я полюбила вопреки всему!
Он воин, который так отважно
Сражается за мир в своём миру.
Там места нет лжецам и проходимцам
И нет пути, чтоб обойти закон.
Я полюбила далеко не принца,
Девичье сердце занял дракон.
Он воин; чешуя ему доспехи,
Огонь заменит и копьё, и щит.
Он рыцарей гоняет для потехи,
Затем им вслед загадочно урчит.
Его боятся, избегают встречи,
И после них нельзя найти следов.
А мне приятны пламенные речи,
В которых, правда, нет знакомых слов.
Ну что ж, такая моя доля -
Любить того, кто вечно в облаках!
Тихонько спрячусь за большой горою,
Чтоб наблюдать за ним издалека.
Мы очень часто сетуем на то,
Что нам не нравится на улице погода,
Что многократно, неожиданно порой,
Сюрпризы дарит нам она в теченье года.
Дождь может лить у нас и в январе,
А в мае может и мороз «бабахнуть»,
Когда появятся на грядках всходы,
Спасти не сможем их, лишь только ахнуть!
И многие из нас, порою, ропщут,
Что, мол, несправедливо ведь всё это!
Забыли, бедные, что Божьи мы рабы
И у Него нужно искать на всё ответа.
А если каждый в свою душу заглянёт,
И Заповеди Божьи если знает,
То лишь тогда, наверное, поймёт--
Господь нас к покаянью призывает!
Copyright: Рубцова Светлана Анатольевна, 2016