Я наивно жду признак весны.
Жду весеннего солнца, капели.
Погибаю я в зимней метели -
Беспокойные снятся мне сны
Уходи, прежестокий февраль!
Уводи за собой злую стужу.
Май сейчас мне отчаянно нужен
И апреля небесная даль.
Умоляю тебя - уходи!
Дай оттаять застывшей надежде.
Чтобы стать мне счастливой, как прежде,
Так нужны грозовые дожди.
Поэзия твоих невысказанных слов,
Таящихся в тебе в безмолвном ожидании,
Поэзия любви - основы всех основ,
Есть самый высший дар, а может быть, призвание.
(Николай ЛЯТОШИНСКИЙ)
Расcтоянье тебя от рассвета до позднего ланча,
между чашкой с мечтой и бокалом с забытым вином,
между «да» и «прости», между сумкой и платьем Versace
пригубила вчера, отложив все слова на потом.
Вышивая запрет на душе вновь акриловой ниткой,
я забыла, что ты - лишь осколок забытой мечты.
Колдовать разучилась манящей и хитрой улыбкой,
заметая к себе наугад не_стихами следы.
Я узнала ответ, что упрятан под чайною гущей
(желтый чайник уснул, перед этим издав нервный визг)…
Расстоянье тебя между «завтра» и «так будет лучше»
измеряю опять в перекрестках внезапной любви.
А может, ничего и не было?
Ни встреч, ни ожиданий у метро,
И наш сюжет, затёртый временем,
Я видела в каком-нибудь кино?
А может, ничего и не было?
И мне приснилась нежность губ и рук,
И взгляд твой чуть самоуверенный,
И боль в душе от длительных разлук?
А может, ничего и не было?
И я напрасно жду твоих звонков.
Я всё придумала, наверное…
- Алло?
- Привет.
И больше нет гудков.
Самая лучшая девочка
верит в тебя и ждет.
Бантики белые, ленточки,
в сердце растаял лед.
Верная, добрая, славная,
пишет стихи, не врет.
В чьей-то судьбе заглавная.
Рвется душа в полет.
Вечна наивная преданность
где-то кому-то. Свет
здесь на рассветах временный.
Шансов на счастье нет.
Самая сладкая девочка,
слаще, чем летний мед,
больше не носит ленточки,
только, как прежде, ждет.
Почему мне больно от чужого счастья?
От чужих улыбок сердце пополам.
Мир - песочный замок - рушится на части.
Я мечту сжимаю с криком «Не отдам!»
Почему мне страшно от своей надежды?
Тишина по нервам - приторно саднит.
Ветер разметает чувства все небрежно,
а душа несносно от любви болит.
Нежность разлетелась от обид на части,
в этой жизни глупой я опять одна.
До чего же больно от чужого счастья,
ведь свое, родное не уберегла.
Поэзия души, сгорающей дотла,
В способности любить, раскрыв в полете крылья,
И, в верности своей, быть твердой, как скала,
И в гордости своей быть, как тигрица, сильной.
(Николай ЛЯТОШИНСКИЙ)
Вот эндокринная система,
Что состоит вся из желёз,
Они гормоны непременно
Нам производят, не вопрос.
Гипофиз важен несомненно,
Эпифиз нужный элемент,
И щитовидка нам потребна,
Да тимус, в этом спора нет.
Надпочечников пара снизу
И поджелудочная тут.
Гонады, для любви каприза,
По делу тоже в нас живут.
Гипоталамус - представитель
Системы этой непростой,
Он эндокринный покровитель,
Жизнь проживающий с тобой.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017
О Музе необыкновенной
Шёл спор у критика с поэтом:
-Она одета откровенно…
-Да, нет, загадочно раздета…
Ты моё окружение,
Ты моё нетерпение,
Ты любовь безупречная,
Ты пространство сердечное.
Наяву и в мечтаниях,
В похвалах, замечаниях,
В сильном крике, молчании
Ты моё мироздание.
Вся погибнет материя
Без любви от неверия,
А с любовью погибнем мы,
В бесконечном сближении.
Горизонт только видимый,
В приближенье немыслимый,
Но для нас исключение
Сделал он без сомнения.
То ли допинг от радости,
То ли роуминг шалости,
Но уже всё неважно нам,
Счастьем чуда окрашенным.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017
Миру - мир,
Твоему дому - радость!
Romantic в углах пыльных квартир
Без сомнения чья-нибудь слабость!
Поцелуи на кухнях хрущёвок,
Там же чай, дымовуха от «Примы».
Я как мышь среди сырных бечёвок.
Всё, что рядом, мне кажется мнимым.
И закаты под звуки гитары,
Иногда под чужие лобзанья.
А с утра лучше выпить отравы
Под отменный плевок чьей-то брани.
И в метро как назло опять душно!
Все спешат, проклиная погоду.
Чёртов март, словно старая клуша,
Расплескал эту грязную воду.
Там, по-моему, мужик на драккаре
Подплывает к парадному входу!
О! Пардоньте, мсье, всё в дурмане!
Пропустите! Мне нужно к народу!
Ближе к ночи закроются двери,
На конечной сомкнутся вагоны!
Но, мсье! Вы не пони из прерий!
Не скачите! Смеются вороны!
______________________________________
День за днём в этом замкнутом круге
Мы живём и немного творим.
Чтобы вновь испытать на досуге
Нежность пыльных, душевных квартир.
Если душно тебе, если нет у тебя
В этом мире борьбы и наживы
Никого, кто бы мог отозваться, любя,
На сомненья твои и порывы;
Если в сердце твоем оскорблен идеал,
Идеал человека и света,
Если честно скорбишь ты и честно устал, -
Отдохни над страницей поэта.
В стройных звуках своих вдохновенных речей,
Чуткий к каждому слову мученья,
Он расскажет тебе о печали твоей,
Он расскажет, как брат, без глумленья;
Он поднимет угасшую веру в тебе,
Он разгонит сомненья и муку
И протянет тебе, в непосильной борьбе,
Бескорыстную братскую руку…
Но умей же и ты отозваться душой
Всем, кто ищет и просит участья,
Всем, кто гибнет в борьбе, кто подавлен нуждой,
Кто устал от грозы и ненастья.
Научись беззаветно и свято любить,
Увенчай молодые порывы, -
И тепло тебе станет трудиться и жить
В этом мире борьбы и наживы.
В тот тихий час, когда неслышными шагами
Немая ночь взойдет на трон свой голубой
И ризу звездную расстелет над горами, -
Незримо я беседую с тобой.
Душой растроганной речам твоим внимая,
Я у тебя учусь и верить и любить,
И чудный гимн любви - один из гимнов рая
В слова стараюсь перелить.
Но жалок робкий звук земного вдохновенья:
Бессилен голос мой, и песнь моя тиха,
И горько плачу я - и диссонанс мученья
Врывается в гармонию стиха.
1879 год
Бегаю до губ твоих,
Бегаю пока впустую.
Не могу поймать тот миг,
Где тебя душой почую.
Забегаю на этаж,
Выбегаю на природу.
Не могу узреть типаж,
На любовь теряю квоту.
Закоулки все мои,
На пространстве я свободен.
Я не чувствую духи
Той с которой ярок полдень.
Каждый день стараюсь я Ощутить девчонки всплески,
В брызгах вод найти себя,
В душ задёрнув занавески.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017
Жива. Живая. С глубоким вздохом
Кидаю слово. И даже два.
Пускай становится очень плохо
И, как чугунная, голова,
Но я кричу свою речь со сцены,
Себя на части нещадно рву.
Трясутся, сыпятся, стонут стены,
Пока реву я. Пока реву.
О, героиня. Прости за горе,
Прости за слезы, прости за смерть.
Я сочинила стихи о море,
А море бьет. Водяная плеть.
И зритель замер. И он не дышит.
Он ловит слово. И даже два.
Коты и кошки напротив мыши.
Отдамся. Только
Умру сперва.
Свет ламп все ярче, все ярче, ярче!
Аплодисменты! Глаза горят!
Роскошно хлюпают сумки, клатчи,
И пары томно идут назад.
А героиня в промозглом зале,
Держась за стойку, глядит им вслед.
Они сегодня ее украли,
А завтра явятся на обед.
…Никто не вспомнит, как я на сцене
Себя на части нещадно рву.
Трясутся, сыпятся, стонут стены,
Пока реву я.
Пока реву.