А без Тебя мне и дышится больно, и спится рвано,
Скулится и плачется тихо в уголке дивана,
Из угла в угол по комнате снова мечется,
И болеется тем, что врачами не лечится,
Мне обостренней вокруг все слышится,
Как прежде ровно, - уже не пишется,
Больше - курится, хочется - нервно,
Преданной кошкой ждется верно,
В телефон тычется ежеминутно,
Время вытягивается нудно,
То мне силится, то ноется,
И, рукой - твоего лица
Так коснуться хочется!
Когда же она кончится
Безтебянная - жесть,
Ведь ты где-то ЕСТЬ!
Невподпад, наугад,
На удачу, навзрыд:
Ну, где же ты, гад,
От Меня - сокрыт?
Автор: Cкорпиошка.
На пороге дня, луна потухает,
И истину души, сердце рвет грудь.
Певчей птицей надежда поет,
Короткую мелодию лунных ночей.
Смертная тоска, каплями дождя,
Стирает следы на бархатном полу,
В потухших глазах мерцает след,
Силуэта нежного, исчезнувший на век.
Часы тяжело звуки издают, и неровно дышит поэт.
Заводь спит, молчит вода зеркальная.
Только там где дремлют камыши,
Чья-то песня слышится печальная,
Как последний крик души …
ГЕРМАНИИ
Ты миру отдана на травлю,
И счёта нет твоим врагам,
Ну, как же я тебя оставлю?
Ну, как же я тебя предам?
И где возьму благоразумье:
«За око - око, кровь - за кровь», -
Германия - моё безумье!
Германия - моя любовь!
Ну, как же я тебя отвергну,
Мой столь гонимый Vаtеrlаnd,
Где всё ещё по Кенигсбергу
Проходит узколицый Кант,
Где Фауста нового лелея
В другом забытом городке -
Geheimrath Goethe по аллее
Проходит с тросточкой в руке.
Ну, как же я тебя покину,
Моя германская звезда,
Когда любить наполовину
Я не научена, - когда, -
- От песенок твоих в восторге -
Не слышу лейтенантских шпор,
Когда мне свят святой Георгий
Во Фрейбурге, на Schwabenthor.
Когда меня не душит злоба
На Кайзера взлетевший ус,
Когда в влюблённости до гроба
Тебе, Германия, клянусь.
Нет ни волшебней, ни премудрей
Тебя, благоуханный край,
Где чешет золотые кудри
Над вечным Рейном - Лорелей.
Хуглар бродячий, менестрель
с душой, как певчая свирель!
Ты на раскрестьях
всех дорог
оставил след…
Ты зяб и мок,
но все же брел ты, наг и нищ,
минуя сытость
городищ.
Дорог владетельный сеньор,
веселый пахарь тишины!
Твой горизонт
и кругозор
привязанностей лишены.
Пэр пустоши,
пустыни гранд, -
когда придешь ты в Самарканд,
когда копытами
коней
- Мазепа! - истолчешь
судьбу
и на галере, Галилей,
возденешь в небеса трубу,
как будто новую свирель,
хуглар бродячий, менестрель?
Трувер, бродяга, трубадур,
смотри двора не обрети!
Не зря тебя нарек авгур
скитальцем
Млечного Пути.
Смени оседлость
на седло,
в Офир загадочный
скачи
и погружай свое весло
в лучи Антареса в ночи.
Узри в абсурде
глубину,
гони благоразумье прочь,
в погоне настигая ночь
длинною
в тысяча одну.
Хуглар бродячий, менестрель
с душой, как певчая свирель…
Шагай пешком, не чуя ног,
и знай: в грядущем, озорник,
твой след, пролегший поперек
всех троп, тропинок и дорог,
поставит критику в тупик.
Твоя судьба - не конфитюр,
но и характер - не желе.
Так вверься ветру авантюр,
доверься небу и скале,
над пропастью
давай и впредь -
канатоходь, бреди и бредь!
Броди, бродящий сок! В азарт
войди, войди бродячий бард!
Познай себя в своей судьбе,
и завтра скажут о тебе:
«Хуглар, трувер и менестрель
с душой, как певчая свирель, -
он на раскрестьях
всех дорог
оставил след…
Он зяб и мок,
но все же брел он, наг и нищ,
минуя сытость
городищ…»
Нет поэзии в безмятежной и блаженной жизни! Надо, чтобы что-нибудь ворочало душу и жгло воображение.
И по стихам распознают людей:
Тот - добрый человек,
А тот - злодей.
Нет, он не украдет н не убьет,
Но и добра другим не принесет.
Он ловко может с рифмой совладать,
И дифирамбы петь, и рассуждать
О Родине…
Но стих не даст солгать:
Туг слог чужой, тут нечего сказать.
А эта вот нехитрая строка -
О жизни той, что сладка и горька.
Читаешь повесть о чужой судьбе -
И веришь ей как самому себе.
И видишь:
Беззащитностью дыша.
Стих не рука писала, а душа.
Так много камней брошено в меня,
Что ни один из них уже не страшен,
И стройной башней стала западня,
Высокою среди высоких башен.
Строителей ее благодарю,
Пусть их забота и печаль минует.
Отсюда раньше вижу я зарю,
Здесь солнца луч последний торжествует.
И часто в окна комнаты моей
Влетают ветры северных морей,
И голубь ест из рук моих пшеницу…
А не дописанную мной страницу -
Божественно спокойна и легка,
Допишет Музы смуглая рука.
Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья подметает не спеша
Усталый дворник в ветхой телогрейке.
А под скамейкой съёжилась душа.
Да, да, душа. Обычная, вот только
Промокла и от холода дрожит,
И вспоминает, как хозяин колко
Сказал ей: «Ты мешаешь жить.
Болишь по каждой убиенной мошке,
Сжимаешься от плача малыша,
Мой завтрак отдаёшь бездомной кошке -
Я больше не могу с тобой, душа.
Мои глаза давно устали плакать.
Прошу тебя, как друга, уходи».
Она ушла в сентябрьскую слякоть,
И с нею вместе плакали дожди.
Блуждала долго мокрыми дворами,
Заглядывала в окна и глаза.
Над нею осень хлопала ветрами,
И вслух с судьбою спорила гроза.
Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья снова падают, шурша.
Работу кончил дворник в телогрейке.
А под скамейкой умерла душа…
И с другом и с врагом ты должен быть хорош!
Кто по натуре добр, в том злобы не найдешь.
Обидишь друга - наживешь врага ты Врага обнимешь - друга наживешь.
Когда тихонько и несмело
Шагну навстречу я тебе.
Ты протяни мне руку смело
Скажи, побудь со мной, во мне.
Приму твою я руку робко,
Но так желанно это мне.
И буду нежно, долго-долго
Дарить тепло любви тебе.
Тебе я подарю мгновенья,
Любви, желанья, теплоты.
В минуты страсти, наважденья
Всё в моём мире - это ты.
Тебя ласкать я буду страстно.
Нежной душою трепеща.
Я знаю жизнь не напрасно
Два одиночества свела…
Ковыль колышится под ветром,
Стада пасутся на холмах,
И пики снежных гор высоких
Упрямо рвутся к облокам.
Пустыни, горы, реки, топи,
Сады, поля и города-
То Казахстан, страна родная,
Отчизна милая моя!
Ты не обижена природой:
Всё есть в моей родной стране,
Богата фауной и флорой
И недры всем твои полны.
Я долгих лет тебе желаю,
Расти, цвети, люби, твори.
Пустьв мире о тебе узнают!
Мой Казахстан - века живи!
Я все уже видела. Все наблюдала.
Мне смерть показала себя как-то раз.
Меня предавали, я много прощала,
Я верила в сказки, в обманы и в сглаз.
Была я любовницей, стервой, не скрою,
А в роли жены истоптала помост.
Была даже долго почти что святою,
А после - чертовкой, припрятавшей хвост.
Я видела все. И любовь, и измены,
Я слышала эхо Чеченской войны,
Рожала детей при работе в две смены,
По пятницам верила в добрые сны.
Казалось мне, все уже в жизни сказала,
И сделала все, что должна и могла.
И только когда я тебя повстречала,
Дошло, что я толком еще не жила…
Злата Литвинова
Не доводите Женщину до слез,
Упреками и грубыми словами.
Не разбивайте мир ее души,
И не топчите грязными ногами.
Соленые дожди из женских глаз,
Не возникают просто без причины.
Всевышний подарил ранимость ей,
И лишь чуть-чуть ребра в ней от мужчины…
Не доводите Женщину до слез,
Не рвите сердце низким оскорбленьем.
Жестокость слов смертельнее, чем нож,
Но это не считают преступленьем…
И если дьявол взял над вами верх,
Забрав на время мудрость и терпенье,
Найдите силу победить свой грех
И попросить у Женщины прощенье…
В руке сломав карандаши,
Чтоб больно было пальцам,
Я говорю себе - дыши,
Распяв судьбу на пяльцах.
Мой черно - белый визави
В холодный зимний вечер
Все уговаривал - живи,
Обняв меня за плечи.
На выбор - верь или мечтай…
И в приступе бессилья
Я говорю себе - летай,
Связав из перьев крылья.
И память намертво пришив,
Чтобы текла по жилам,
Я все твержу себе - дыши,
Раз крест мне дан по силам…