Тонут без достоинства
Города и воинства…
Дом для сотен дышащих
И зверей, и мыслящих,
Просмоленный загодя
Для большого плаванья,
В лапах волн неистовых
Грезит новой пристанью.
Сбудется пророчество!
Обретут отечество
Новое, чудесное
Доселе неизвестное
Ветром унесенные
И новорожденные,
Нежные, как лилии,
Люди. Миг идилии…
Когда повсюду потепление, у нас все холод да потоп.
- Хьюстон, у нас проблемы!
- Да у нас у самих тут полный пи#дец!
Пришло наводненье бедою.
Внезапно река разлилась,
Сады затопила водою,
Незваной в дома забралась.
Живою вдруг стала избушка.
Всё рушится, стонет кругом.
И плачет от горя старушка,
На крышу забравшись с котом.
Добро, всё что было, пропало.
Где ж старости новое взять?
Сидит бабка, киску прижала,
Боясь и её потерять.
Как быстро вода пребывает!
И дождь без конца сверху льет!
Уж рушатся рядом сараи,
А помощь к ним всё не идёт.
И ужасом лезут сомненья,
Что может, и ждать, смысла нет?!
Видать, суждено в наводнении,
Погибнуть на старости лет!
И встала в отчаяньи бабка,
На небо, взирая с мольбой,
И старую красную тряпку,
Как флаг подняла над собой.
Из рук лоскут в небо взметнулся,
Дождливую серость пронзив.
Вдали вертолет развернулся,
Увидев безмолвный призыв.
А вскоре, над крышей зависнув,
Огромной стальной стрекозой,
Две хрупкие, мокрые жизни
Уже поднимал на борт свой.
Старушка, слезу утирая,
Тихонько шептала: «Ну, вот!
Как дальше там будет, не знаю!
Но мы с тобой выжили, кот!»
Ковчег давно стоит,
но места и билетов увы нет,
Всё занято - баранами, козлами и ослами,
Волками, крокодилами и львами.
А остальным - большой привет
Куда податься бедному ужу, шмелю, бурундуку, кролю
Вмиг разорвут, съедят прямо в ковчеге,
Костям не увидать родного брега,
Не доплывешь увы до остановки
Примеришь деревянные обновки.
Батяня, Ной-возьми и нас скорей,
Мы лучьшие из остальных зверей…
Экспромт… неоконче…
И еще о погоде. А не пора ли начинать строить ковчег?
На Москву вскоре обрушится стена дождя, которой не было с 50-х годов двадцатого века. Такое заявление сделал ведущий специалист центра погоды «Фобос» Евгений Тишковец. Синоптик отметил, что в столице 30 июня ожидается до 30−40 миллиметров осадков. Дождь будет идти в течение 15 часов. Пик непогоды придется на период с 18 до 21 часа.
- «…И разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились, и лился на землю дождь». Эти строки из Ветхого Завета о Всемирном потопе могут стать чрезвычайно актуальными для столичного региона вечером в пятницу, - написал Евгений Тишковец.
Евгений Тишковец отметил, что в этот день будут возможны порывы ветра до 20 метров в секунду. Кроме того, в городе не исключены град, падения деревьев и рекламных конструкций, а также сбои в энергообеспечении.
Я не меняю айфоны, год от года, не покупаю айпады,
мне на это бирбар, то есть по фиг, ибо у меня другие взгляды.
Я, словно Ной, готовлюсь к потопу спокойно и четко,
откладываю деньги для того, чтобы купить себе гребную лодку.
Каждой твари по паре, так что дайте мне пару.
О себе:
рост сто восемьдесят четыре,
глаза карие,
иногда в бильярде шары забиваю на шару.
Перестал смотреть телевизор, слушаю только метеосводку.
Делаю выводы, ибо я хочу купить себе гребную лодку.
Многие считают меня сумасшедшим, повернутым,
потому что я готовлюсь к потопу уперто так.
Записался на дайвинг. В ванной лежу под водой затаив дыхание,
каждый день сам себе придумываю новые испытания.
Стал замкнут как кольцо, молчалив как рыба.
Тружусь на ниве своих предчувствий, как трудовая пчела, ибо
грядет всеобщий, мягко говоря, пиздец, как местный Петрович за водкой.
Но я спокоен, как Будда Гаутама, потому что купил себе гребную лодку.
И когда вода извергнется с небес и покроет землю разом
и хрупкая действительность накроется (эпитет на ваше усмотрение) тазом,
я буду плыть на лодке, глядя на бедствие, пока меня не смоет.
Потому что предсказать это одно, а справиться с этим - совсем другое.
После нас не будет потопа.
Можно даже не быть водолазом,
можно не учиться дышать под водой, чтобы знать -
после нас вода останется в кранах,
после нас питьевая останется платной,
и никто не построит ковчег.
После нас никто не соберет двух куланов
или двух москитов,
заповедуя будущее всемирное море рыбам,
потому что лишь рыбы - безгрешны.
После нас
и во время нас,
во время теперешних «мы» останется только реальность,
а реальность такова:
тот, кто сегодня громче всех пророчит грядущий потоп,
завтра обложит налогами кораблестроение,
обложит налогами тварей,
обложит налогами пары,
обложит каждого Ноя - матом
и опять останется в прибыли.
А мы в идиотских ластах
с идиотскими ласками
будем заниматься сексом,
не снимая скафандров,
под которыми не то, чтобы космос,
но что-то звездное,
под которыми не то, чтобы вместе,
но слышно дыхание
от малейшего звука до самой большой галактики,
под которыми в горле вода и мокрые джинсы,
как совсем иной
неотнятый миром дождь.
Тот мальчик говорит, что на Голубой планете люди тоже настроили пирамид, но полностью забыли их предназначение. Вместо того, чтобы хранить в них семена и клетки животных, а также устраивать там убежища на случай возникновения большой волны, они стали хоронить в пирамидах людей, тех кто умер там, на Голубой планете. Я не знаю, верить ли этому. И если это правда, то почему жители Голубой планеты поступили так? Они забыли, как правильно нужно использовать пирамиды? Или они надеялись, что когда-нибудь на Голубую планету прилетит кто-то из наших врачей с Зару и сможет оживить всех тех, кто умер там, вдалеке от своих предков?
Дедушка Зифус говорит, что когда мне снится Голубая планета, в это же время там, на той планете я тоже кому-нибудь снюсь. Интересно, кому?
После нас, разумеется, не потоп,
но и не засуха. Скорей всего, климат в царстве
справедливости будет носить характер
умеренного, с четырьмя временами года,
чтоб холерик, сангвиник, флегматик и меланхолик
правили поочередно: на протяженьи трех
месяцев каждый. С точки зрения энциклопедии,
это - немало. Хотя, бесспорно,
переменная облачность, капризы температуры
могут смутить реформатора. Но бог торговли
только радуется спросу на шерстяные
вещи, английские зонтики, драповое пальто.
Его злейшие недруги - штопаные носки
и перелицованные жакеты. Казалось бы, дождь в окне
поощряет именно этот подход к пейзажу
и к материи в целом: как более экономный.
Вот почему в конституции отсутствует слово «дождь».
В ней вообще ни разу не говорится
ни о барометре, ни о тех, кто, сгорбясь
за полночь на табуретке, с клубком вигони,
как обнаженный Алкивиад,
коротают часы, листая страницы журнала мод
в предбаннике Золотого Века.
1994
Ливень. Гром. Закат идиллий.
Сонмы волн. Сезон дождя…
Тут меня предупредили
о Потопе… загодя.
Вишь, по жизни я фартова.
Потому-то со вчера© к Арарату пришвартован
мой спасательный матрас.
Я в толпу вещала: «Братцы!
Э-ээй! Кончай курить гашиш!
Вам бы в горку (бы) взобраться…»
Вот такой в ответку шиш!
Мир погряз… Судьба жестока.
«План возмездья» …бла-бла-бла.
Чую я, ко мне (не тока)
информация стекла.
Наведу в просвет биноклю,
повожу туда-сюда…
Всё. Товарищи утопли.
Ной… не топнет никогда!
Прёт вперёд, здоровьем пышет…
Супротив… - кишка тонка!
У него плавучесть выше,
чем любого кизяк.
Как прознал про козни… - фыркал.
Брать соседушек не стал.
Я ему в ковчеге дырку
проветрела… Залатал.
Вижу дым… Не кашу варит!
(выжить вам не лыко драть).
Говорят: по всякой твари
взял, чтоб было что пожрать.
Старикан - пройдоха (знаю),
строит жизнь не с кондачка…
Я консерву наминаю -
он двухлетнего бычка.
В брег подзоркой так и зыркнул.
Миля-две - конец пути…
Ну, ничё. Вторую дырку
без бутылки не найти.
Я выхожу из берегов,
Несусь куда попало,
Нет, не бушует в сердце кровь,
И дел совсем не мало,
Но как река после грозы,
Несу в себе обломки,
Тону, плыву в грязи воды,
«Постой» - кричат притоки.
«Угомонись, такая жизнь,
В ней можно утопиться,
Опасно! Стой! Не торопись,
Не лучше ли… напиться?»,
Они хотят, чтоб я стекал,
Тихонечко в сторонке,
Мол - оказался не у дел,
И от меня нет толку.
А я бегу из берегов,
несусь куда попало,
Мне верю встретится поток,
А может и не малый.
Много в мире катаклизмов. Всегда переживаешь за людей. Сегодня топит мой родной город и область. Люди переживают за гаражи, дома… Но самое интересное, что вода подняла горы мусора (бутылки, банки, пакеты и др) А этого и не заметили. Своё жалко, а сорить на Мать - Землю - можно, что ли? Мстит природа, мстит по праву. Надоело ей уже захлёбываться людской грязью. Мой город Кемерово.
Русские не вымрут никогда, нас ничего не берет! В Хабаровском крае такое наводнение - но жизнь продолжается - все дети пошли в школу в начале учебного года, даже из тех домов, которые полностью затоплены до крыши, по дорогам машины ездят, когда вода до карбюратора доходит, а в деревнях ходить нельзя, но нашелся доброволец, у которого лодка есть - так он теперь людей из дома в дом на лодке возит. В первый раз такие оптимистичные новости вижу. Горжусь нашим народом - он в воде не тонет, и в огне не горит!