нас научили честно жить
в стране с названием СССР
нас научили верить в жизнь,
верхи, кто жить так не хотел…
нет СССР и нет и нас…
мы поколение чужое…
вот только не ответят те,
кто уничтожил в нас живое…
Он такой омерзительно ушлый.
Молодой и красивый кобель…
Что ещё в жизни мальчику нужно?
Быть звездой социальных сетей…
Ради шмоток от модного бренда
Он родных, без раздумий, продаст…
Он слагает такие легенды
Вам об этих, а этим про вас…
Наслаждаясь девчонок слезами,
Их признанья покажет друзьям.
Фото торса его в инстаграме
Для не блещущих разумом дам…
Запах денег прельщает, дурманит…
О работе не знает пока.
Из бабули он денежки тянет,
Повелитель её кошелька…
Снова статус в сети поменяет,
Типа он хулиган и крутой…
И единственной ту называет,
Что к утру станет бывшей, тупой…
И обсудит потом с пацанами,
Что у этой с фигурой не так.
Без мозгов, но с такими понтами…
Мальчик - будущий супер мудак…
От родителей строгих спасаясь,
Что ему не давали пропасть,
Он к бабуле уйдёт, улыбаясь,
Понимая, что жизнь удалась!!!
Курит что-то ужасно смешное…
Внуку бабушка деньги даёт…
Впереди же прозренье большое.
И паденьем окажется взлёт…
Часто бабушки, не понимая,
Детям горе несут и разлад.
Внуков балуя, в семьи влезая,
Не помогут, а только вредят…
Мальчик выберет то, что быстрее -
Деньги взять и на ветер пустить.
Но подпорченный фрукт не созреет,
Ведь ему предпочтительней гнить…
Воспитанья процесс нарушая -
Уважения не получить…
Мудрость это не та, что седая…
Мудрость - это разумно любить…
Не прочитаны умные книжки…
В адидасе, но жаль, без мозгов,
От любви, что слепая, мальчишки,
Пополняют ряды мудаков.
уходим мы и наше время…
приходит новое звено…
начнется заново начало,
чтобы смотреть одно кино…
Эволюция не может идти быстрее смены поколений.
каждое поколение ищет совесть,
а находит несправедливость…
Программисты любят шутить, что каждое обновление - это не только исправление старых ошибок, но и добавление новых. Так и в жизни - каждое новое поколение не только исправляет ошибки предков, но и добавляет кучу своих.
Атрибут каждой молодой девицы - светящаяся лопатка смартфона, то тыкает что-то пальчиками, то задумчиво протягивает страничку туда-сюда… наверное порядок наводит в отношениях или дружеском внимании. По-детски улыбается игрушке или хмурится, если ответ не совсем совпадает с ожидаемым.
А главное, взгляд опущен на светящуюся дверь в заманчивое прекрасное, а не на окружающих её людей и мир…
шрамы зарастают
люди забывают…
а война, как девка
кавалеров ждет…
сколько слез пролито
сколько платьев сшитых
разметал тот ветер
от снарядов взвод…
ах война! ты сучка
расставаний вечных
забираешь радость
молодость мечты…
и никто не знает,
что такое может
в разных поколениях
собирать плоды…
Поколение людей, которые могут наблюдать разрушительные последствия своих действий (или бездействий) online. И делают это.
Снимаю квартиру с пацаном, разница в возрасте у нас, четыре года, мне 27 лет, ему 23. Так вот что пугает: Вроде по годам недалеко он от меня, а вот по восприятию мира, как-будто пропасть… А теперь вся суть: Мы не можем с ним поделить телевизор, он как зомби, смотрит одни американские фильмы, может сутками не выходить из комнаты, я же предпочитаю разнообразие… Люблю посмотреть советские фильмы, новости, передачи о политике, обожаю поболеть за наши команды и игроков в спорте. Так же не прочь погулять над морем, собраться с мыслями, подышать свежим воздухом, так как живу в курортном городе. А он такое ощущение, если бы у телевизора были груди, женился не задумываясь на нем. Аж страшно, если так дальше пойдет, то мы получим ужасное поколение, помешанное на американских комиксах. Без внутреннего мира и ценностей, с мозгами как у курицы… Пора что-то менять государству, иначе ничего хорошего не будет, только мрак…
Мы с тобой - угнетённое поколение… Мне ещё ничего нельзя, а тебе уже ничего нельзя.
Вымирает моё поколение,
собралось у двери проходной.
То ли нету уже вдохновения,
то ли нету надежд. Ни одной.
1996
Год назад иностранная компания осознала, что кризис не тетка, пора экономить. Обнаружилось, что большой иностранный начальник вполне в состоянии собственноручно подставить чашку под сопло кофеварки, встретить семью, прилетевшую из Бостона, и забрать свои костюмы из прачечной. Лену уволили.
Теперь она сидит дома и смотрит «Аббатство Даунтон». Деньги, которые по случаю увольнения выплатила Лене законопослушная иностранная компания, давно проедены. Машина продана. Мастерица в дорогом салоне красоты, который Лена исправно посещала последние десять лет, переведена в режим ожидания. Не то чтобы Лена не могла найти работу, но только ездить за тридцать тысяч в Выхино - это для Лены все равно что выйти замуж за «пивное брюхо на диване». Недостойно и вообще пораженчество.
Последние двадцать лет поколение нынешних тридцатилетних описывало жизненные итоги своих родителей выражением «не вписались в рынок». Снисходительно говорили, что, оставшись без работы в 90-е, папа-инженер не сумел откопать в руинах СССР великие возможности. Вскормленные недорогими автокредитами и дешевыми турецкими отелями «все включено», офисные клерки со смутным образованием и профессией типа «криэйтор пиар-направления по работе с корпоративными клиентами» и не представляли, что когда-нибудь повторят судьбу «невписавшегося» поколения.
Что ж, время пришло. Одновременно с повсеместным сокращением расходов набирает силу новый социальный тренд: я слишком хорош для этой работы. Герой нашего времени вовсе не молодой оппозиционер прогрессивных западных взглядов. Герой нашего времени - это 35-летний менеджер с высшим экономическим и свободным английским, лежащий на более или менее минималистичном диване и качающий «Игры престолов» в оригинале. В активе у него диплом невнятного постсоветского вуза, годы работы на еще менее внятной работе в богатой компании и амбиции Дональда Трампа. Менеджер, уволенный по сокращению, вяло просматривает предложения на профильных сайтах и закрывает те, что кажутся ему «шагом назад». Менеджер ждет.
Он, как когда-то его родители, отказывается верить в то, что его время прошло. Что он больше никому не нужен. Нужны штукатуры, няни, автослесари. А он - нет. «Все теперь стараются пристроить своих, - грустно вздыхает Лена. - У тех, кто в 90-е зарабатывал деньги, подросли дети».
Да нет, дорогой «менеджер», дети тут ни при чем. Просто тот, кто зарабатывал в 90-е, в двухтысячных научился наконец считать деньги. И больше не хочет и не может содержать армию недееспособных дармоедов, которых легко заменяет один мощный компьютер и один по-настоящему профессиональный сотрудник.
Офисный планктон умирает как класс. Медленно угасает в ожидании чуда - высокооплачиваемой работы, на которой можно не работать. Пойти слесарем? Мне, выпускнику РГГУ, десять лет отработавшему в пиаре? Никогда. Лучше умереть на диване, чем жить в автосервисе.
И была бы в этом своеобразная драматическая красота, совершенство витков исторической спирали. Если бы не одно «но». Когда без работы осталось поколение наших родителей, начали рушиться гидроэлектростанции и падать ракеты. А ухода «криэйторов» никто и не заметит. Кроме них самих, которым лет через двадцать их успешные дети - а кризис когда-нибудь закончится! - снисходительно скажут: вы просто не вписались в рынок
Мы говорим, что романтика умерла. Возможно, это и так, но, может, нам нужно просто изобрести ее заново. Может, романтика в наше время - это отложить в сторону телефон за ужином и посмотреть друг другу в глаза. Может, романтика все еще рядом, просто мы не знаем, как она выглядит.
Когда мы уже выбрали партнера, наш взгляд по-прежнему ищет еще варианты поблизости. Потому что у нас есть выбор. И этот выбор убивает нас. Мы считаем, чем больше шансов у нас есть, тем лучше. Но, по сути, это делает все каким-то «разбавленным». Так мы никогда не чувствуем себя удовлетворенными. По большому счету, мы даже не понимаем, что такое удовлетворение, как оно выглядит, звучит, чувствуется. Одной ногой мы постоянно находимся где-то еще, потому что там, за дверью, еще больше вариантов. Больше, больше, больше.
Мы успокаиваем себя и отвлекаемся. Но, если мы не в силах встретиться лицом к лицу с собственными «демонами», как мы можем полюбить кого-то еще, а ведь это вдвойне сложнее? Мы сдаемся. Мы уходим. На самом деле мы видим мир таким безграничным, каким его не видело ни одно поколение до нас. Мы можем открыть новую вкладку в браузере, случайно наткнуться на фотографии Португалии, достать кредитку из кошелька и тут же забронировать билет на самолет. Мы не делаем этого, но мы можем. Дело в том, что мы можем это, даже если у нас не очень много средств на счете. Вместо этого мы дразним себя - открываем Instagram, смотрим на жизнь других людей, которую мы могли бы иметь. Смотрим места, в которых мы никогда не бывали. Людей, с которыми никогда не встречались. Мы «бомбардируем» себя внешними раздражителями и еще удивляемся, почему мы так несчастны. Почему все ощущается каким-то безнадежным. А вот почему: у нас нет ни малейшего представления о том, чем является наша жизнь, но зато мы ясно видим, чем она не является.
Скажем, если мы находим человека, которого любим и который любит нас. Предложение. Близость. «Я люблю тебя.» Да, мы сделали это. Затем с молниеносной скоростью мы выставляем нашу любовь напоказ. Мы говорим людям, что мы теперь в отношениях, меняя статус на Facebook. Кидаем свои фотографии в Instagram. Мы становимся «мы». Это «мы» должно выглядеть блестяще и совершенно. Поэтому мы не делимся ссорами до 3-х часов ночи, фотографиями покрасневших глаз и заплаканных простыней. Мы не пишем в твиттер 140 символов о том, что минуту назад у нас состоялся разговор, который ставит под сомнение будущее наших отношений. Нет, таким мы не делимся. Мы предстаем счастливой парой с идеальными отношениями.
Потом мы видим другие такие же «счастливые» парочки. И сравниваем себя с ними. Мы стали поколением эмодзи. Поколением выбора. Поколением сравнения. Поколением, которое измеряется в лайках. Хороший. Достаточно хороший. Лучший. Никогда прежде у нас не было такого рога изобилия маркеров для того, как должна выглядеть жизнь «лучшая из возможных». Мы нажимаем «enter», «enter», «enter» и вскоре оказываемся в отчаянии. Мы никогда не будем достаточно хороши, потому что того, что мы пытаемся измерить, черт возьми, не существует. Этой жизни нет. Как нет и этих отношений. Но мы не можем в это поверить. Ведь мы видели ее своими глазами, в собственной ленте фейсбука. И мы хотим ее. И будем страдать, пока не получим ее.
И мы расстаемся. Потому что сами недостаточно хороши, а наши отношения и жизни не дотягивают до мнимого идеала. Снова перелистываем странички с профилями. Снова заказываем кого-то, как пиццу, с доставкой прямо до двери. И все начинается сначала. Эмодзи. Секс. Сообщения «с добрым утром». Совместное селфи. Сияющая, счастливая пара. Сравниваем. Сравниваем. Сравниваем. Неизбежно и незаметно накрывает новая волна неудовлетворенности. Ночные ссоры. «С нами что-то не так». «Это не работает». «Мне нужно что-то большее.» И мы расходимся. Еще одна потерянная любовь.
И в следующий раз будет то же самое. Еще один быстрый успех. Еще одна попытка уместить жизнь в 140 символов, в замороженные отфильтрованные изображения, в четыре похода в кино. Мы так беспокоимся о создании блестящей, счастливой жизни. А что есть идеал, и кто его придумал? Мы не знаем, но чертовски его хотим.
Но это что-то «большее», за чем мы постоянно гоняемся, является ложью. На самом деле мы хотим болтать по телефону. Мы хотим видеть лицо любимого или любимой вживую, а не на экране. Мы хотим, чтобы все было постепенно. Мы хотим простоты. Мы хотим, чтобы наша жизнь не исчерпывалась лайками, шэрами, подписчиками, комментариями и голосами. Мы, может, и не знаем пока, что мы хотим этого, но все так и есть. Мы хотим глубокую настоящую связь. Мы хотим любви, которая будет созидать, а не разрушать. Мы хотим приходить к людям в гости. Мы хотим, чтобы на исходе наших дней мы были бы уверены, что прожили жизнь, полную смысла. Вот чего мы хотим. Даже если пока не знаем этого.
Тем не менее так мы пока не живем. Так мы пока не любим.