Цитаты на тему «Надежда»

Надежда (посвящение).
он просыпался с её именем на устах… он засыпал с её именем на устах… он научился не ревновать её… он научился жить без неё… но любовь никуда не ушла… его любовь к ней жила в его сердце постоянно… он по прежнему набирал её номер… ему мерещилось её лицо в толпе… он всюду искал её - свою Н (н)адежду…

Даже из мечты можно сварить варенье, если добавить фруктов и сахар…

И ЗВЕРИ.

Когда Христос воскрес - то об этом прежде всего с удивлением узнали земляные черви. Сказали кротам, которые и сами уже это подозревали, кроты поговорили с полевыми мышами, а мыши часто выбегают из норок: от мышей узнали суслики и зайцы. Вскоре, таким образом, дело это стало известно всему звериному царству. Звери не говорят друг с другом словами, как люди, а совсем иным способом сообщаются, и притом так скоро и верно, что вести между ними распространяются по всей земле быстрее, чем по телеграфу.

Так вот, когда воскрес Христос, звери тотчас же об этом заговорили. Сначала они были просто в недоумении, потому что случилась такая вещь в первый раз; но едва выяснилось, что после Воскресенья Христа будут воскресать и все люди, - звери чрезвычайно огорчились и обиделись. Люди будут воскресать, а про зверей ничего не известно.

Стали звери частенько собираться маленькими кружками, особенно в ночь, когда люди празднуют Воскресенье Христа; толковали между собою и спорили. Многие злобствовали.

Вот, собрались некоторые в одну такую ночь (очень давно уж это было) - и опять стали друг другу жаловаться.

- Что это, в самом деле, - сказала старая лошадь. - Бьешься-бьешься целую жизнь, ездит на тебе человек, а потом издохнешь, и кончено. А человек помрет - так нет, воскреснет, как ни в чем не бывало, и опять жить. Прежде - лучше: он ездит, ты возишь, ну - куда ни шло, оба одинаково помрем, одинаковый конец и ему, и мне. А теперь - просто сил терпеть нету.

Была на собрании больная курица. У нее покривилась шея, потому что однажды громадный щенок бросился на ее цыплят, она бросилась их защищать, и щенок куснул ей шею.

- Да, - сказала курица. - Уж если с нами что-нибудь случается, так уж конец. Уж нечего ждать. Одного моего сына, которого я у собаки вырвала, люди потом зарезали и съели. И все-таки они воскреснут, А сын мой не воскреснет, и я его больше никогда не увижу. Ведь и я пропаду.

Собака тоже была на собрании и стала бормотать, извиняясь перед курицей: она была тогда молода, она не знала, хотела поиграть с цыплятами. А что касается людей…

Но собаку перебил осел:

- Что касается людей, - сказал он, - то удивительно, до чего они глупы, медлительны, непонятливы и слепы! И все-таки им позволено воскресать. Мы, звери, мало знаем, - но уж до такой степени ничего не понимать и не видеть, как люди, - это даже странно. Например, мы видим ангелов, а они их совершенно не видят.

- Неужели не видят? - с удивлением спросила кошка. - Ты уверен?

- Ну, еще бы! Дети человеческие, самые маленькие, видят, а чуть начнет говорить - теряет всякое зрение. Подумайте! На моей прапрабабушке поехал раз человек - Валаамом его звали - по какому-то нехорошему делу. Едет по переулку. Ангел загородил дорогу. Человек не видит - и ведь какой человек! Пророком считался. Прапрабабушка видит ангела - ну, конечно, остановилась. Не идти же на ангела! А пророк ее бить. До того дошло, что прапрабабушке, в виде снисхождения, позволено было человеческими словами сказать пророку, что тут ангел стоит не пускает дальше. Нет ничего они не видят!

Все звери стали удивляться, потому что все они отлично видели ангелов, где только ангелы ни проходили. В Светлую ночь Воскресенья Христа они обыкновенно слетали на землю толпами, скользили и поодиночке. Молоденькая птичка тут же заметила одного, который пролетал в эту минуту над лесом, и повернула к нему свою красную шейку.

Красная она у нее была оттого, что вела она свой род от серых птичек, которые летали над крестом, когда Христа распинали. Птички эти старались клювами выдернуть гвозди у Него из рук, и кровь Его брызнула им на шейку. Так и стали у них с тех пор расти там красные перышки.

- Послушайте, - сказала красношейка. - Что мы все спорим да мучаемся? Время идет. Отчего мы не спросим у ангела? Давно бы нам спросить. Терпим-терпим… Пусть нам ангел, скажет за что мы обижены! Ну-ка, я полечу за ним, позову!

Все звери сразу почувствовали, что это хорошо, и удивились, что давно не пришло им это в голову. Но лететь за ангелом не пришлось, Он сам в эту минуту остановился над ними, точно прислушался, где его зовут, медленно опустился на землю, мерцая светом широких крыльев. Потом сложил крылья и сел на большой, поросший мохом камень среди зверей.

Звери не то что испугались, но немного сконфузились. Говорить с ангелами им приходилось мало. А тут было очень важное дело - дело всей жизни.

- Христос воскрес! - сказала, наконец, собака.

Ангел ответил, серьезно и радостно:

- Воистину воскрес!

- Вот люди за Ним воскресают, а мы воскреснем? - простонала голодная волчица и сложила умоляюще лапы. - Воскреснем?

Тогда звери заговорили по-своему все сразу: не понимали, чем люди лучше зверей и за что им дано воскресенье.

Кошка даже плечами пожала.

- Они противные, глупые и злые, - сказала она. - Да, впрочем"и звери все глупы и противны. По мне, если сказать правду, лучше бы и звери не воскресали. Мне бы одной вечно жить, а до других мне ни малейшего дела нет Люди же - полное ничтожество. Смеют еще воскресать!

Тут случилось неожиданное. Только что кошка успела это выговорить, как на нее с лаем, забыв об ангеле, кинулась собака. Лаяла, захлебывалась, вся дрожала, едва можно было разобрать, что она такое хочет сказать.

- Не могу я так! - вопила собака. - Не могу! Я - собака, пес, и люди меня часто не понимают и сдохну я под забором, - а все-таки хочу, чтоб если не мы - так хоть люди пусть воскресают! Пусть они, милые, воскресают! Я и сдохну, а любить их буду, потому что кого же мне любить, если они совсем умрут?

Курица больная заклохтала:

- Вот правда! Вот и я так! Только я не о людях! Я о сынке думаю: пусть я пропаду, только бы он жив был! Кого ж мне любить, коли его нету?

Тогда вдруг ангел улыбнулся. Пошло от него сиянье; в небе даже заходили столбы. Звери примолкли, иные съежились и смотрели на ангела. Еще не понимали. Что-то он скажет?

И ангел сказал, - не словами, а может быть, и словами, - но так, что все звери его услышали. Сказал:

- Звери вы, звери! Что же вы еще знать хотите, когда сами все знаете? О чем меня спрашиваете?

Собака завиляла хвостом и промолвила робко:

- Да вот. Воскреснем ли мы или нет?

Ангел опять улыбнулся.

- Ты сама знаешь, - сказал он. - Ты сама сказала, что хочешь всегда любить. Любовь никогда не пропадает. Если любишь - значит, и воскреснешь. И ты, курица. Любишь сынка - ну, и воскреснешь, чтобы любить его дальше.

Собака тихо лизнула кончик ангелова крыла и сказала:

- А кошка-то, значит не воскреснет? Мне ее жалко. Она просто глупая.

Глаза всех зверей с сожалением обратились на кошку. Она съежилась, ей было холодно и чего-то стыдно. И страшно, хотя она храбрилась.

Но тут увидели все, что летят целые рои ангелов, летят низко под облаками, освещая облака. Летят и поют: Христос воскрес! Волчица подняла морду, смотрела, осел смотрел, откинув уши, и лошадь, и курица, и собака, - все. Стала и кошка смотреть, сощурив глаза, не могла удержаться. И хоть никого еще не любила, все-таки принялась на что-то надеяться. Все звери, даже самые тупые и злые, даже вовсе ничего еще не понявшие, смотрели, слушали. И вдруг звериным своим, живым существом почуяли раз навсегда, что ничем они не обижены, что не для людей одних воскрес Христос, а и для них, бессловесных. И радостно стало зверям.

Ангел поднялся с камня, еще раз улыбнулся, распустил свои широкие-широкие крылья, так что они надо всеми зверями сидящими распростерлись, и полетел вверх, за улетевшим роем братьев, которые пели о том, что из мертвых воскрес Христос.

Надежда всегда тем и хороша, что не дает упасть духом.

В мире, заполненном ненавистью, мы всё равно должны сметь надеяться. В мире, заполненном гневом, мы всё равно должны сметь утешать. В мире, наполненном отчаянием, мы всё равно должны сметь мечтать. И в мире, наполненном недоверием, мы всё равно должны осмеливаться верить.

Если Вы подаёте надежды, то грош Вам цена. Надежду не подают, а дарят.

Поломали Ангелу крылья, да измазали дегтем одежды
И, кровавой слезой умываясь, он на мир не взирает, как прежде.

Небожественной болью исходит, на людей лишь испуганно смотрит,
Словно, в крыльях была его сила, а теперь вдруг ее не находит.

Сдали нервы, распяты надежды и добро творить больше нет мочи.
Негасимое прежде доверЬе умирает, лишь стоном клокочет.

Кто ты, изверг? Зачем надсмеялся над посланцем небесным и чистым?
Или дьявольской волей томимый, тебе чуждо, что в жизни лучисто?

Мироздание грешное стынет, людный глас обречен на злословЬе?..
И сердца человечьи, как камни, уж не светятся больше любовью?..

Милый Ангел! Не плачь, мир в жестокость не погрязнет! давай в это верить!
Есть на свете еще милосердие, есть добро, побеждавшее Зверя!

Солнца луч я продену в иголку, заручаясь у неба поддержкой,
И сошью тебе лучшие в мире, белоснежнее снега, одежды.

ОперенЬе появится снова, воспаришь ты на Тьмою и Бездной,
Буду вновь я хранима тобою, Ангел Света, Любви и Надежды!!!

НА ЛЕДОВЫЙ ТАНЕЦ
.
Ты плачешь: я опять нажрался, как свинья.
И ставишь мне условие: мол водка иль семья.
Сама ты посуди, ведь я безногий инвалид.
И как же тут не пить, когда душа болит.
.
Твердишь, что я могу работать,
Что руки крепкие вполне.
Но ты же видишь: я - безногий!
И боль свою глушу в вине.
.
Гляди! Ну разве это ноги?!
Так, два безжизненных бревна.
Отдай стакан! Уйди с дороги!
Твоя мне помощь НЕ НУЖНА!
.
Нарочно кресло ты толкаешь,
Чтобы я выпал из него?
Ну как же ты не понимаешь,
Что не могу я ничего?!
.
Но это что?! В ноге кольнуло…
Выходит, рано я сдаюсь.
Ведь боль надежду мне вернула,
И к прошлой жизни я вернусь.
.
Врёшь! Не сломаешь! Я ползу,
Вбиваясь кулаками в пол.
Я с алкоголем завяжу!
Всё сделаю, чтоб вновь пошёл!
.
Ты только будь со мной, родная!
Мы вместе всё переживём.
Я встану на ноги, я знаю.
Вдвоём по жизни мы пойдём!!!

Я люблю раннюю осень. В это время кажется: все еще будет хорошо

«Вера в ЛЮБОВЬ»
Солнечный день в парке. Сидя на мягкой, зеленой траве, парень внимательно наблюдает за лучиками солнца, которые нежно гладят бархатную кожу его возлюбленной. Он не может оторвать взгляда от её лучезарной улыбки, которая затмевает солнечный свет. Да, это самая чистая и самая что ни на есть настоящая любовь. С каждым днём цветок их взаимной любви расцветал все ярче, даря им все новые и более яркие контрасты влюблённости.

Однажды, глубокой ночью, когда шум дождя спорил с ночной тишиной, когда тот самый парень остался на едине с самим собой, ему приснился странный сон. В нем, молодому человеку явился незнакомый пожилой мужчина, он был весь в белом, слегка худощав, волосы полностью седые, а взгляд был хмурым, но уверенным. Этот человек ни приветствовал парня, ни ждал приветствия в свой адрес, после нескольких мгновений молчания он начал говорить:

- Ваша любовь очень крепкая, чистая и взаимная. Вы любите и цените друг друга, но увы должен огорчить, вскоре придет время и ваши судьбы разойдутся по разным берегам реки жизни.

- Но как?! Этого не может быть. - с удивлением и сртахом в глазах спросил парень.

- Ваша жизнь, ваша судьба, вам и выбирать свой путь. - голос человека в белом затих, а силуэт расстворился словно дым от потухшего костра. Молодой человек проснулся в холодном поту, на часах была половина третьего ночи, но он так и не сумел уснуть. Сон покинул его, а разум полностью был забит разговором с незнакомцем в белом.

Медленно кромешная тьма сменилась дневным светом, мысли парня были словно в тумане, он никак не мог начать новый день. Вдруг в глубокой тишине немого утра раздался телефонный звонок, он в спешке ответил, в телефонной трубке он услышал до боли знакомый голос, голос своей возлюбленной. Ему было трудно говорить, ком стоял в горле, а сердце было готово выскочить из груди. Диалог никак не удавался, так как в его голове постоянно крутилась мысль о том, что она скоро будет не с ним. Проходя сквозь весь этот фонтан неприятных эмоций, он сумел перебороть себя и договориться о встрече. Его сердце грела надежда в то, что когда он увидит её, он забудет обо всем и они вместе заживут как прежде.

В ожидании встречи время тянулось медленно, секунды казались днями, молодому человеку казалось что этот день никогда не кончится, а мысли о разговоре с незнакомцем в белом уже начали грызть его душу изнутри. Наконец прошло это бесконечное время, приблизился момент долгожданной встречи. Парень шел на то место где обычно проходили их свидания, сердце пылало, его заполняли боль и надежда. В дали он увидел свою девушку, в глубине души он надеялся на самый благоприятный исход, но с её приближением почва начала уходить у него из-под ног, лучи солнца приобрели тускый окрас, а последняя искорка надежды потухла и исчезла во мраке боли. Она подошла, но те плохие мысли терзали его душу все сильнее, мечты о том что все будет как прежде рухнули и он уже не мог контролировать свои эмоции. Разговор их не был как обычно тёплым и интересным, а она-девушка его мечты впервые почувствовала холод исходящий от любимого человека.

Во время прогулки он чувствовал отчаяние, он не знал что делать. В тот момент когда они проходили мимо крутого склона его посетила мысль: «если не моя то и не чья». Несколько мгновений, толчок и она уже падает вниз со склона холма, он побежал в след за нею, ему было важно увидеть её последний взгляд и услышать её последние слова.

Она упала к подножию холма, тело уже выглядело почти безжизненым, видно было что ей оставалось всего несколько вздохов. Через пару мгновений прибежал он, сел рядом с нею, взял её крепко за руки, а она начала говорить свои последние слова:

- Любимый мой, я не хотела верить в это, но видимо это и есть наша судьба. Этой ночью мне приснился сон, в нем ко мне явился человек в белом и сказал что наши пути разойдутся, но я чувствовала что наша любовь сильнее этого, я верила что мы пройдем вместе через все, но значит это наша судьба… Она закрыла глаза. В недоумении молодой человек почувствовал боль, боль от которой он закрыл глаза и пред ним сново предстал человек в белом. Абсолютно без эмоций незнакомец заговорил:

- Юный и очень глупый молодой человек. Каждый влюблённый должен верить в свою любовь. Любовь - это великое и самое драгоценное чувство и только она не подвластна судьбе, она цветёт только благодоря людям которые любят друг друга и верят в свою любовь. Знаешь, это не конец, но то что произошло будет ценным для тебя уроком, а твоя девушка не смотря на свой юнный возраст очень мудрая, так что будьте счастливы. - закончив он снова исчез. Парень открыл глаза, он почувствовал что руки его любимой шевелятся, он не мог поверить. Приподняв девушку, он почувствовал её дыхание.

Вскоре подъехала скорая, девушку увезли в больницу. Пока любимая проходила лечение парень ни на секунду не покидал её, так прошло несколько дней и её выписали. У них был серьезный разговор по поводу того, что произошло в парке, но девушка, за ту заботу которой он её окружил в больнице, простила его и они зажили в полнои взаимной любви, а тот парень больше ни на секунду не оставлял веру в любовь.

Для человека который умеет ждать, всё приходит ВОВРЕМЯ!!!

У каждого из нас есть точка срыва,
Когда становится на сердце тяжело,
Когда нам кажется, что падаем с обрыва,
И жизнь становится как черное пятно.
У каждого из нас есть луч надежды,
Что кто-то очень близкий и родной,
Не даст тебе упасть в пучину бездны
И скажет: ты не бойся, я с тобой…

В праздник Успения, вернувшись домой после службы, я поднимался по лестнице в свою квартиру на четвертый этаж. Настроение было приподнятое от мысли, что пост закончился и сегодня будем праздничный стол. Замечаю, что когда наступает пост - радуешься возможности очистить душу воздержанием, а когда пост заканчивается, опять радуешься уже разговению.
Нет, друзья, что ни говори, а жизнь у православного человека, куда как ярче и интересней, чем у человека неверующего. Вы скажете, что это субъективное мнение, пусть так, но попробуйте меня разубедить в обратном. Уклад жизни православного христианина всегда был достаточно тесно связан с годовым циклом церковного календаря. Такой строй жизни рождал в русском человеке чувство сопричастности к великому делу - Домостроительству Божию. Гражданские праздники - это события, относящиеся к временному порядку вещей, и вне времени они теряют свое значение. Церковные же праздники, хотя и совершаются во времени, но, в отличии от гражданских, выходят за пределы его и принадлежат вечности.
Можно смело утверждать, что церковные праздники освящают собою само время, делают его благодатным и спасительным для тех, кто всей душою участвует в них. Бог создал время для приготовления к вечности, а праздники Церкви призваны помочь нам приготовится к этой вечности с Богом. Потому в этих праздниках участвуют не только живущие на земле, но и Ангелы, и сонмы святых, и души умерших. В эти дни, как свидетельствует нам литургическое предание Церкви, торжествует Небо и земля.

Мои размышления прервал сосед по площадке, который спускался мне навстречу. Хотя я жил в этом доме уже три года, но о своем соседе почти ничего не знал, кроме того, что в он занимает квартиру напротив. Жену его вообще не видел, она никогда не выходила из квартиры. Это был человек уже преклонного возраста, лет семидесяти. Когда бы я его ни встречал, вид у него был хмурый, если не сказать сердитый. Я всегда приветливо здоровался с ним, а он нагибал низко голову и что-то неразборчиво бормотал в ответ. Не то здороваясь, не то - посылая меня куда подальше. Успокаивало только то, что так же он вел себя и по отношению к остальным жильцам дома, а, значит, не стоило подозревать его в антицерковных или антиклерикальных настроениях.
Долгое время я даже не знал, как его зовут, пока письмо, адресованное ему, случайно не попало в мой ящик. Вначале я в недоумении вертел конверт в руках, соображая, что это за Петр Игнатьевич, пока наконец не догадался посмотреть на номер квартиры. Вот и сейчас, повстречавшись с ним, я как всегда поздоровался, а когда он что-то буркнул в ответ, то неожиданно для себя самого добавил:
- С праздником вас, Петр Игнатьевич!
Он поднял на меня полные недоумения, почти бесцветные старческие глаза.
- С каким это праздником? - произнес он довольно-таки внятным голосом.
Я уже понял свою ошибку, но отступать было поздно.
- С великим праздником Успения Богородицы.
- Говорите «великом», - произнес он, словно взвешивая мои слова, - вот оно значит как, - теперь в его голосе уже слышалась ирония, - все-то у вас в Церкви наперекор здравому смыслу. Человек умер, а вы радуетесь, у вас праздник. Ну, скажите мне, как можно радоваться смерти? Смерть - она отвратительна.
Я прямо опешил. Вот так на ходу, на лестничной площадке в дискуссию вступать был не готов, но и не ответить было нельзя.
- Вы правы, Петр Игнатьевич, смерть отвратительна и в первую очередь для нас, христиан. Ведь Бог смерти не сотворил. Смерть - это уродливое порождение греха. Это - сатанинское противление всему Божьему Мирозданию. Потому мы празднуем не торжество смерти, а торжество жизни над смертью. И это торжество проявилось в Успении Божией Матери, которую Господь, воскресив, взял вместе с Ее пречистым телом на Небо. Вот почему Успение Богородицы для нас праздник. Матерь Божия в Своем Успении не покидает этого мира, а наоборот становится ближе к каждому верующему христианину, где бы он не находился на этой грешной земле. Вознесенная Богом на Небо Она стала Заступницей всего рода христианского. Как же нам не радоваться имея такую Предстательницу пред престолом Всевышнего.
Произнося этот довольно таки длинный монолог, я почему-то чувствовал неловкость перед этим пожилым человеком. Вроде говорю все правильно, но как-то излишне напыщенно, казенно, что ли. Внутреннее чувство подсказывало, что не так бы надо говорить с этим человеком. Но сосед выслушал меня молча, как всегда опустив голову и даже не пытался прервать или уйти. А когда я умолк, он еще какое-то время стоял, затем посмотрел на меня. Глаза его были печальны и слегка влажны.
- Я атеист, батюшка, так уж нас воспитали и для меня смерть близкого человека это горе, неизбывное горе. Мы с женой потеряли своего единственного сына, Сереженьку. Жизнь теперь стала какой-то серой. Жена, так, вовсе… Она, кстати, раньше в храм ходила, а особенно зачастила, когда Сергей заболел. Ну, а сейчас-то, после его смерти, даже на улицу не выходит.
Он вздохнул и уже собирался идти дальше, но я его остановил.
- Петр Игнатьевич, а может мне к вам зайти, по-соседски, что ли? С вашей супругой поговорить.
Легкое замешательство, как мне показалось, промелькнуло в его взгляде. Он снял кепку, смял ее в руках, затем снова расправил и, надев на голову, пробормотал:
- Да нет, спасибо, пожалуй, не стоит.
- Ваш сын был крещеным? - спросил я.
- Какое это теперь имеет значение? - махну он рукой и тут же добавил, - конечно, крещеный, как и все мы.
- Передайте своей супруге, что я буду за него молиться.
- Зачем?
- Как зачем? Он этого ждет.
- Ну да, - не то с сомнением, не то с иронией произнес сосед и стал спускаться по лестнице.
Через три дня Петр Игнатьевич неожиданно пришел сам. В руках у него была тарелка с тортом. На приглашение пройти в квартиру он ответил решительным отказом и, протягивая мне торт, сказал:
- Это вам моя Анфиса Николаевна посылает. Сама пекла. Кстати, впервые после смерти сына. Я ей тогда передал ваши слова, что, мол, Сергей ждет молитв, и что вы будете за него молиться. Она мне сразу ничего не ответила, а сегодня встала пораньше и испекла торт. Неси, говорит, батюшке, пусть Сереженьку поминает.
- А можно мне сейчас зайти к вам и лично ее поблагодарить за торт? - спросил я, почему-то волнуясь.
- Ее нет, она ушла в храм.
- В храм? - удивленно переспросил я.
- Да, в храм. Сегодня у Сережи день рождения.
Я не нашелся что сказать, а только молча перекрестился.
- Спасибо вам, батюшка, - Петр Игнатьевич как-то нерешительно протянул руку, - я не знаю, можно ли священнику подавать руку?
- Еще как можно, - сказал я, - от всей души пожимая руку моего соседа.

я открыл очень важную вещь!
есть жем4ужины мысли
а есть жем4ужины люди, отзывы, намерение и дела, которые могут помогать другим и дать 4то то (Надю Отдю ПАДЮ).

Не грусти, если не получилось…
Всё равно будет лучше, поверь…
Если то, чего ждёшь, не случилось…
Где-то будет открытая дверь!!!