Если вам надоела ваша работа…
Если вы никак не можете себя заставить работать…
Если вы думаете только о том, как бы поскорее слинять домой…
Если все вокруг вас раздражает…
В конце концов, если у вас просто плохое настроение…
Подумайте вот о чём.
Представьте, как если бы вы были Оленеводом Крайнего Севера…
На что была бы похожа ваша жизнь тогда? Посмотрим.
Понедельник.
Вы пасёте оленей.
Вторник
Вы пасёте оленей.
Среда.
Вы пасёте оленей.
Четверг.
Вы пасёте оленей.
Пятница.
Вы пасёте оленей.
Суббота.
Думали выходной, да? Вы пасёте оленей.
Воскресенье.
Ну вы уже поняли, что вы делаете, да?
Правильно. Пасёте оленей.
Сравните такую жизнь с тем, что у вас есть сейчас.
Радуйтесь. Плачьте от счастья.
Поблагодарите свою семью и друзей, за то что они у вас есть.
И, наконец, поблагодарите себя - за то, что вы не стали оленеводом Крайнего Севера…
Чувствуйте благодарность к человеку, который позволил вам разделить что-то с ним. Не иначе! Не наоборот!
Чувствуйте благодарность за то, что он выслушал вас, разделил некоторую энергию с вами, что готов был выслушать вашу песню, смотреть ваш танец, что когда вы пришли, чтобы дать ему, он не отверг…, он ведь мог бы отказаться.
Я хочу рассказать о двух встречах, которые связаны с Дивеево, чудным местом, которое непременно раз в сутки посещает Царица Небесная, где благодатью, как густым туманом, укутана земля, где преподобный Серафим, переплетая пути и судьбы, врачует больные искалеченные души.
В тот раз я поехала в Дивеево, как говорится, своим ходом. Купив билеты на поезд для себя и для подруги, которая еще только начинала воцерковляться, я была полна решимости, что батюшка Серафим нам всё сам уладит. И так и случилось. В Арзамасе-2, который ранним майским утром встретил нас безлюдьем и прохладой, тут же, откуда ни возьмись, появился человек, указавший нам переход к автовокзалу, который, можно сказать, был в двух шагах от перрона. На автовокзале было светло, тепло и многолюдно. Заняв место в хвосте длинной очереди, мы оказались рядом с молодой женщиной православного вида. Она была, как и мы, в длинной юбке и знала о Дивееве практически всё. До отправления автобуса оставалось полчаса, так что мы успели получить подробные ответы на все интересовавшие нас вопросы. И хотя желающих ехать в сторону Дивеева было много, нам посчастливилось получить два последних билета на первый автобус. Это был знак: батюшка Серафим собственноручно руководил нашим путешествием.
Мы вышли с автобуса, растерянно поглядывая по сторонам, но не успели и десяти метров пройти, как навстречу нам вышла женщина и предложила ночлег совсем рядом с автовокзалом и недалеко от монастыря. К тому же это были «апартаменты» на двоих - в нашем распоряжении оказался просторный гараж с кроватями, столом, стульями и самодельным обогревателем, что сулило нам безбедное пребывание, несмотря на довольно прохладные майские ночи. Мы раскладывали вещи и благодарили батюшку Серафима, чувствуя во всём происходящем с нами его руководящую руку. Но рассказ мой не об этих незабываемых четырёх днях в Дивеево, а о встрече с рабом Божиим Михаилом и его сыном Коленькой. А дело было вот как.
Мы собрались ехать смотреть на камень, на котором 1000 дней и ночей молился преподобный Серафим, борясь с хульными помыслами. Хоть того самого камня, говорят, и нет давным-давно, так как был он расколот на кусочки и увезён по сторонам и весям, но главное, ведь, не камень, а место, где совершал свой подвиг любимый наш батюшка Серафим. С местом тоже было не всё ясно, потому что было их два - дальнее и ближнее. Дальнее, как нам сказали, лучше, но туда добираться трудно, поэтому возят только на ближнее. Ну, что ж, ближнее, так ближнее, лишь бы поближе к преподобному Серафиму.
Машину долго искать не пришлось, но цена услуги была или с четверых по сто, или с двух - по двести. Мы решили, что по сто лучше, чем по двести, и пошли искать попутчиков. Внимательно осмотрев отдыхающих у паломнического центра, я остановила свой взгляд на мужчине лет за сорок с мальчиком, так как что-то особенное было у него в глазах.
- На камень поехать не хотите? - спросила я, подойдя поближе.
- На камень? - Мужчина встрепенулся и подскочил с бордюра, на котором сидел. - Хотим. На камень хотим.
- Тогда идёмте, - обрадовалась я тому, что проблема с попутчиками так быстро разрешилась.
В глазах мальчика вспыхнули радостные огоньки. Он взял папу за руку, и они поспешили за нами. Мальчик был в куртке, а папа - в костюме не по сезону. К тому же он слегка прихрамывал.
- С вас двести рублей, - подойдя к машине, огласила я условия договора.
- Двести рублей? - переспросил мужчина, и глаза его потухли. - Но у нас нет таких денег! Простите, мы ехать не можем.
Они уже собирались повернуться, чтобы уйти, но тут что-то подсознательное включилось во мне.
- Поедемте. Я заплачу за вас! - Еще десять минут назад мне было лучше по сто, чем по двести, но теперь триста было сущим пустяком.
- Нет, нет! Что вы! - упирался мужчина. - Такие деньги! Что вы, что вы! Мы не можем это принять!
- Но мне будет только приятно! Пожалуйста, поедемте! - настаивала я на своём.
Мальчик внимательно наблюдал за нашим спором, и по глазам его было видно, что ему очень хотелось, чтобы тёте удалось уговорить папу.
Наконец тётя победила. Мы сошлись на том, что я оплачу поездку в обмен на молитвы обо мне грешной. Объяснить это невозможно, но я кожей чувствовала, что молитвы этого человека намного ценнее моих трёхсот рублей.
По дороге разговор у нас проистекал вяло, так как мужчина, звали его Михаилом, чувствовал себя неловко. Мы узнали, что он женат, и у него двое детей: семилетняя девочка и младший Коленька, черноволосый симпатичный мальчуган пяти лет отроду. Прибыв на место, мы приложились к поклонному кресту, пропели тропарь преподобному Серафиму и просто посидели в тишине, думая каждый о своём. Место было чудное. Тишина, сосны, густой лесной воздух, которым дышишь, не надышишься! Мы сфотографировались на память и вернулись в машину. По дороге водитель сказал, что можно было бы заехать в Цыгановку, искупаться в Святом озере преподобного Серафима, если мы этого хотим. Конечно же, мы все хотели! Это был, явно, подарок нашего дорогого батюшки.
Я с подругой и Михаил окунулись, а Коленьке папа только омыл святой водичкой личико, шейку и ручки. «Мал он, а то ещё испугается», - объяснил папа, отвечая на наши удивлённые взгляды. Водитель просил нас не задерживаться, но после купания в серебряной воде плюс четыре градуса по Цельсию, мы с подругой забыли обо всём на свете, тем более, что разгуляться было где! Вдоль дороги стояли столы с памятными камешками, сувенирами и домашними пирожками! Тут же забыв о душе, мы с упоением предались услаждению чрева. Съев два пирожка, я заприметила морковные котлеты и, благочестиво поинтересовавшись, постные ли они, отправила их вслед за пирожками. Дымящийся чай разливал по озябшему телу сладостное тепло, мы видели Михаила с Коленькой у машины, видели недовольные жесты водителя, но не торопились. Здесь было так хорошо, что совершенно не хотелось уезжать!
- А почему вы не ели пирожки? - поинтересовалась я, подойдя к машине. - Здесь такие вкусные пирожки!
Михаил смутился и промолчал, а водитель бросил на нас нескрываемый злобный взгляд. Мы сели в машину, наконец-то осознав свою неправоту. Водитель резко нажал на газ, машина рявкнула и тронулась с места. Только тут я увидела слёзы в глазах Коленьки. Искушение пирожками пятилетнему малышу оказалось не по силам. Где уж тут выдержать такое: сначала смотреть, как тёти наяривают пирожки, а потом ещё и слушать, какими вкусными они были! Мальчик расплакался, и крупные капли детских слёз потекли по смуглым щекам.
- Потерпи, Коленька, потерпи, - отец ласково провёл рукой по головке сына.
- Я хочу пирожок, - чуть слышно выдавил из себя Коленька.
- Нужно потерпеть. У нас денег осталось только на обратный путь. Нужно потерпеть.
И Коленька терпел, кусая губы и вытирая кулачками слёзы.
Совесть, пробуждённая слезами и стоическим терпением маленького ребёнка, не давала нам покоя. Она жгла, колола шипами, но ничего изменить уже было нельзя: машина набирала ход, и водитель был неумолим. А Коленька, согреваемый кроткой нежностью отца, тихо поплакав, успокоился.
По идее, на этих «пирожках», наше общение должно было закончиться, но мы, как ни странно, разговорились. Михаил, как оказалось, где только не был: и в Иерусалиме, и в Грузии, и в Киеве! То знакомый владыка вёз его с собой, то какие-то друзья, но самая главная история его жизни была связана с Сергиевым Посадом.
После травмы Михаила парализовало: всё, что ниже пояса, перестало функционировать. Но не сдавался раб Божий, молился Богу о помощи, и пришла она, так как исполняет Бог «желания во благих». Нашлись люди, организовавшие ему поездку к целебным мощам Преподобного Сергия. Не то, что организовали, а просто взяли его и понесли сначала на поезд до Москвы, потом до Загорска, и каждый день подносили его к мощам Преподобного. Так прошли десять дней в строгом посте и молитве. Ничего не ел Михаил десять дней, пил только святую воду и горячо молился Богу и его угоднику Сергию, игумену земли Русской, и на десятый день встал и пошёл!
Потом встретил он скромную девушку казашку, принявшую православие, женился на ней, и Бог дал ему, парализованному ниже пояса, счастье иметь детей! Работал он сторожем по немощи своей, прихрамывал и на сэкономленные копеечки ездил с детьми по святым местам.
Вернувшись в Дивеево, мы уже ни спать, ни есть толком не могли, а всё думали, как же исправить эту глупую ошибку с пирожками. И решили пешком пройти с молитвой путь от Цыгановки до озера. Вооружились каноном Преподобному Серафиму и отправились в путь. Погода была отличная, дорога вдоль леса тихая, глаз радующая, слова молитвы трогательные и душу согревающие. Искупались мы в озере и бегом за пирожками. Купили мы Коленьке по два пирожка каждая, а, вернувшись домой, сложили ему целый кулёчек из оставшихся московских припасов.
С нетерпением ждали мы ужина, на котором должно было произойти наше с подругой покаяние. Но ужин настал, а Михаила с сыном всё нет и нет. Мы уж все глаза проглядели, и ужин вот уже к концу подходит! Разволновались мы, не случилось ли чего, ведь монастырская трапеза - их единственный источник пропитания. И вот вдали показались две фигуры, торопящиеся к вечерней трапезе: одна маленькая, а другая большая, сильнее обычного прихрамывающая. Мы с облегчением вздохнули и отошли в сторонку, поджидая вчерашних попутчиков.
- Мы так спешили, - рассказывал Михаил после ужина, - боялся, что опоздаем, нечем будет Коленьку покормить.
- А мы вот Коленьке пирожков с озера привезли, - торжественно объявили мы, протягивая кулёк с подарками.
- Нет, спасибо, мы уже поужинали.
После этих слов от нашего благотворительного вида и следа не осталось. Начались уговоры и отпирания, не хуже вчерашних у машины, но глаза мальчика умоляюще смотрели на папу и беззвучно кричали: «Папа, не отказывайся! Прошу тебя!» - и папа уступил. Кто радовался этому больше, Коленька или мы, трудно сказать. Развернув кулёк, мы знакомили ребёнка с московскими гостинцами, глаза Коленьки сияли, а папа мирно улыбался: «Ну, теперь будет что тебе в дороге кушать».
А на следующий день, пройдя по Канавке и приложившись к мощам Преподобного Серафима, мы, рыдая, покидали Дивеево, как если бы здесь оставалось что-то самое дорогое в нашей жизни.
Оказавшись в поезде, и найдя свои места, мы обнаружили, что соседом нашим будет ещё один мальчик, погодок Коленьке, но только с мамой. Пока мы застилали свои верхние полки, мама с ребёнком стояли в коридоре. Мишенька, так звали мальчика, выказывал недовольство тем, что ему приходится ждать, а мама безразличным голосом объясняла, что тётям нужно постелиться. Наши новые попутчики не испытывали желания знакомиться с нами поближе, и нам, в принципе, тоже было не до них. Мы валились с ног, и, добравшись до подушки, тут же заснули.
Когда я проснулась, за окном было темно. Мишенька сидел в позе китайского божка на своей полке, а мама в изнурённой позе сидела рядом, подпирая рукой устало склоняющуюся голову. Я посмотрела на часы. Была половина второго ночи.
- А чего это он у вас не спит в такой поздний час? - спросила я соседку.
- Вот вы у него и спросите, - с трудом сдерживая раздражение, ответила она.
Решив прогуляться в энные места, я свесила ноги и спрыгнула с верхней полки.
- Ты почему это не спишь? - строго спросила я, нагнувшись к бунтовщику, который не удостоил меня ответом. - Слышишь, - ещё строже сказала я, - если я вернусь, а ты по-прежнему не будешь спать, то я приведу тётю проводницу. Ты понял?
Не знаю, действительно ли Мишенька испугался тёти проводницы, или он просто очень хотел спать, но когда я вернулась, маленький семейный террорист уже посапывал на радость маме, которая, под стать сыну, даже не поблагодарила меня за помощь, хотя я избавила её от изнурительного ночного бдения.
Утро принесло нам ноль внимания и фунт презрения со стороны наших новых попутчиков, но, так как времени оставалось только на то, чтобы собрать постель, умыться и приготовится к выходу, это было даже кстати. В Москве сына и жену встречал, по всей видимости, крутой папа. Он поднял наследника на руки, но тот и его не удостоил никакими знаками внимания, и, отталкиваясь руками, стал сползать вниз. Оказавшись на полу, Мишенька с видом генералиссимуса пошёл по коридору, а вслед за ним послушно последовали крутой папа с сумками и мама с уставшим видом.
Глядя вслед удаляющемуся семейству, почему-то захотелось ещё раз помыть руки, а перед глазами возник образ глотающего слёзы Коленьки и послышался ласковый голос его отца: «Потерпи, Коленька. Нужно потерпеть».
Уважаемые создатели и жители Жемчужины!!! Огромное спасибо всем!!! Спасибо, что есть такой сайт, где можно многому научиться, многое осознать в этой жизни. С того момента, как я познакомилась с Вами, многое в моей жизни стало иметь смысл. Даже то, что раньше считала ненужным. Спасибо Вам всем огромное!!! Навсегда Ваша поклонница))))
..не могу быть спокойна без пожеланий «доброго утра».и привыкла к ночным смс. привыкла собираться не больше 10 минут. и сумасшедше к тебе мчаться где бы ни была. научил снова тому, что отодвинула давным давно от себя. ты даришь счастья через край. и, знаешь, родной, спасибо за наш рай.
Сейте со слезами Пожнёте с радостью Не удерживайте не ваше И ваше никто никогда не отнимет. Здесь мудрость и терпение Кто согласен Жми класс
Говорил не рожденный малыш:
«Я боюсь приходить в этот мир…
Столько здесь неприветливых, злых
Глаз колючих, усмешек чужих…
Я замерзну, я там заблужусь,
Я промокну под сильным дождем…
Ну к кому я тихонько прижмусь?
С кем оставшись, побуду вдвоем…"
Отвечал ему тихо Господь:
«Не печалься, малыш, не грусти…
Ангел добрый, он будет с тобой
Пока будешь мужать и расти…
Будет он тебя нежить, качать,
Наклонясь, колыбельные петь.
Будет крепко к груди прижимать,
Будет крыльями бережно греть.
Первый зуб, первый шаг видеть твой.
И ладошкой слезинки стирать.
А в болезни, склонясь над тобой,
Жар губами со лба убирать…
И когда, начиная взрослеть,
Ты дорогу отыщешь свою.
Ангел будет вослед лишь смотреть,
Повторяя молитву свою…
Как же Ангела имя? - Скажи…
Как его мне средь тысяч узнать?
Это вовсе не важно, малыш…
Мамой будешь, ты Ангела звать.
Каждый день Я жизнь благодарю. Каждый вечер подвожу итоги. Не сверяюсь по календарю, дорожу сегодня очень многим. Кто ушел, тот должен был уйти. Кто нашелся - значит, так и надо. Ветрам дуть, а солнышку светить. Самым близким быть со мною рядом.
Мы вылетаем из гнезда как птицы
И разбегаемся по жизненным путям,
Порою забываем мы, проститься,
И не сказав «спасибо» матерям.
За их любовь, заботу, ласку
И за тепло красивых рук,
Мы в будущее верим, словно в сказку,
Забыв про вечность материнских мук.
И нет мне ближе человека,
«Спасибо», говорю, тебе,
Ты солнца луч, ты ангел света,
Тебе я покоряюсь, не судьбе.
И пусть меня однажды спросят:
«Кто для тебя всего важней?»,
-«Уходят все, и всех года уносят,
Но я оставлю образ матери своей!»
Если у тебя есть нужда - обратись к Богу. Если у тебя нет нужды - поблагодари Бога.
Ты мой смысл, и пусть ты не со мной, я благодарна за то что ты научил меня любить… я научилась жить!
Хочу сказать спасибо людям, которые делают в заледенелых окнах в общественном транспорте лодонью просвет на улицу. Благодаря вам, я не проезжаю свою остановку:) И к тому же руки свои не морожу. Спасибо вам!
Я не буду гадать, что я в жизни найду.
Я не знаю что ждёт, и не надо.
Я живу как хочу - улыбаюсь, грущу.
Я имею что есть, и я рада!
Я забыла про завтра.
Ушла от вчера.
Только здесь и сейчас
Миг любви и добра!
Есть восторг от мгновенья,
В котором живу!
Есть слова благодарности
Этому дню!!!
Он сегодня смеялся во сне!
Это словно подарок был мне.
Я хочу тебя, Боже, поблагодарить,
Что ты дал мне сынишку такого родить!
Женщина даже в 90 лет остаётся ЖЕНЩИНОЙ. Делайте комплименты своим бабушкам - скажите, что несмотря на морщинки, они всё ещё прекрасно выглядят. И вы увидите, как их глаза засияют благодарным тёплым огоньком…