Над Средиземным морем — марево,
мираж, обманчивая гладь,
и далеко родное Марьино,
а до беды — рукой подать.
Но верят все, что доведется нам
пройти с баяном на ремне
проулком, по мосточкам тёсаным,
в лесной озерной стороне.
Уже сто дней с волной качаемся,
давно не видя берегов,
авралим,
учимся,
печалимся
и поминаем всех богов,
ночами паримся бессонными
на затаившихся постах
и разговариваем с жёнами
на двадцати пяти листах…
А под ногами только палуба —
поката, влажна и крепка,
на ней уснул закат опаловый,
но тишина не спит пока.
Не спим и мы, хоть вахта кончена,
и сигареты мнем во рту.
Ракетоносец, словно гончая,
к рассвету гонит темноту.
А под ногами только палуба —
частица Родины большой.
Не будет в нашей песне жалобы,
хотя и думаем порой
о той березе со слезинками
на бледно-розовой коре,
о речке с желтыми кувшинками
и белой хате на бугре.
- Деда, а почему говорят, что моряки ходят в море?
- Ну, всё верно, внучек! Это мы, пехота, ходим в кусты, а они - в море!
Увы,
но это швы.
И от него немногое осталось.
Он был
нагой перед судьбой,
Ошибок раб и заблуждений друг.
Греховность мысли. Слабость Евы.
И не боролся, так отдал.
Утраты сын. Вернул бы время.
Но небо закатилось вспять,
в последнем вздохе думая о море.
Кому нужен муж-моряк, не понимающий ценность семьи без мозготребства политорга.
Всему, что движется отдай честь, а что не движется-покрась.
моряк без трипера - что баржа без шкипера
Если бы хоть раз этих идиотов-рыбаков сняли с отколовшейся льдины не вертолетчики и моряки, а снайперы, думаю, больше прецедентов не было бы!
Привет и поздравление всем мариманам! Как говрится - семь футов.
Запись в судовом журнале:"Сегодня боцман был пьян"
Боцман и капитан:
- Уберите эту запись, ведь у меня был юбилей 25 лет семейной жизни.
- Ни за что. Пусть другим наукой будет.
- Тогда я про вас напишу.
- Пишите, что вы можете написать, я ведь не пью.
На следующий день появилась запись: «Сегодня капитан был трезв!»