В твоей столице тихо и светло…
А я в степях кочую с дикой мыслью:
Потуже закрепить своё седло,
В твой мир ворваться взмыленною рысью,
Промчаться в лисьей шапке по «кремлям»,
Построенным твоими женихами,
Их импортные лапти в жидкий срам
Втоптать тугими конскими ногами,
Влететь в леса из выжженных степей
И пред тобой застыть с двумя конями…
Но с детства ты боишься лошадей,
Мышей, гусей и… чувства между нами.
случается оказия порой,
нежданно и негаданно с судьбой,
и даже у космических светил,
бывают сбои и упадки сил.
видать, попутав сроки ночи-дня,
по юности, не чувствуя огня,
щербатая луна в обедний пик,
печальный свой нарисовала лик.
испугано глядит по сторонам,
открытая для всех, по всем фронтам,
ведь время солнцу небо освещать,
распространяя миру благодать.
и не понять какой резон луне,
парить на освещённой стороне,
а где-то может быть так, нужен свет,
хотя б луны… но там-то её нет.
наверное она вошла в кураж
и удовлетворяет свою блажь,
а может быть пошла она в подъём,
задумавшись о чём-то, о своём…
… и солнцу, и луне - им всё-равно,
что их понять, увы, не суждено
тому, у кого столь недолог век,
кто сам себе дал имя … - человек…
В толпе шутов и лицемеров,
Среди бродяг и королей
Сыны Христовы - тамплиеры,
Покинув трюмы кораблей,
Уселись за столы таверны
В надежде позабыть поход
И элем успокоить нервы
Убитые за прошлый год.
И я сидела рядом с ними,
Смотря на рыцарей в упор.
Один из них (да чтоб мне сгинуть!)
Потупил юношеский взор.
Сложив ладони, он молился
И тихо Матери шептал:
«Я за тебя в Дамаске бился,
Я руку Папы целовал.
Ответь же, где моя дорога,
И кем закончу грешный путь?
Обласкан буду дланью Бога,
Противник ранит в белу грудь?
Смогу покинуть я пределы
Своей безнравственной страны?
Останови мечи и стрелы!
Довольно дьявольской войны!
Мы жаждем праведного мира!
Хотим в покое умереть
В разгар зажиточного пира!"
Стыдливо начало краснеть
Моё лицо от обращений,
Что с губ срывались невпопад,
Представ тирадой обвинений,
Взамен блистательных услад.
Я покидала ту таверну
С тяжёлым грузом на душе.
В бою погибнет рыцарь, верно,
А не в весёлом кураже.
***
Мне довелось его увидеть
Спустя седьмое Рождество
Не в страхе, боли иль обиде -
К нему ходило большинство
Спросить про истину и веру,
Задать вопрос про вечный ад.
Вот так порой из тамплиера
Судьбой рождается аббат.
Красота безупречна.
Графически правильна вся!
И где-то рядом
Должна быть её душа.
Эта мумия Древних
Для жизни загробной. Но!
Несмотря на столетия
Всё ещё хороша!
Цепь легенд обрывается
В прошлом. Прошли века…
Неизведано - странно,
Так сильно к себе манит?!
А она, как и прежде
Совершенна и холодна.
Столько лет… в этом каменном
Склепе спит…
Кем была? Почему сохранили
Тебя такой?!
Ты прекрасна… хоть видимость
Страшно пугает. И всё ж!
Потревожили сон и
Разрушили тьмы покой.
Ты разгневана… Сколько
Проклятий произнесёшь?
На камнях высекали, что
Кара постигнет тех,
Кто придёт за тобою
И светом разбудит храм -
Усыпальница спрятана под землёй,
Мир, в который мы вторглись,
Неведом нам!
Я - вода. Я ключом хрустальным журчу у Тебя в груди. Не сглотнуть меня, не подвинуть не обойти.
У Тебя по венам бегу, заполняю рот… Сам себя изучай - по руслу смотри и вброд.
Я - вода. Ты хранишь меня у себя внутри. Я - молчание. Я - дыхание, стон и крик.
Я покой Тебе, я - бессонная маята. Я - душа Твоя, радость горькая. Я - вода…
Я спасение, я прозрение, я беда… Я - тепло Тебе, свет серебряный в холода.
Береги меня, в берегах меня сохрани. Отражаю любых желаний Твоих огни,
И на дне под покровом волн их таю от всех. Я - слезы Твои, бубенцовый прохладных смех.
Ты огромным барсом ступаешь ночью на тонкий наст. Я в Тебя на охоте во все уголки пробралась,
Я добыча Твоя, что жаждою жжет нутро… Ты по свету идешь, я зашита в твое бедро,
Я опутала ребра сотнями звонких струй. Отыщи меня в глубине себя - поцелуй.
Мне не надо много - быть с Тобой навсегда.
Я любовь Твоя бесконечная, я - вода…
На Тебе, как на линии горизонта, сошлись все дороги моих желаний, мыслей, планов… Метеорным дождем с высоты ощущений падают минуты счастья. Бурной горной рекой шумит внутри страсть. Маковым полем легла любовь во всю душу - поперек и вдоль. Не пройти ее никогда до конца, оттого не страшно, что пройдет она внутри…
Представь!
Ты - звук божественного слова.
В тебе великий смысл сокрыт.
Звучал ты много раз и снова
Тобой Всевышний говорит.
Ты - нота вечной песни Бога,
Которая - есть бытиё.
Священного звучанье слога -
Существование твоё.
Фрагмент мелодии прекрасной,
Ты в бесконечности звучишь.
Всё тот же звук, но всё же разный:
И звон, и шорох, гром и тишь.
У вдохновенья есть своя отвага,
Свое бесстрашье, даже удальство.
Без этого поэзия - бумага
И мастерство тончайшее мертво.
Но если ты у боевого стяга
Поэзии увидишь существо,
Которому к лицу не плащ и шпага,
А шарф и веер более всего,
То существо, чье мужество и сила
Так слиты с добротой, простой и милой,
А доброта, как солнце, греет свет, -
Такою встречей можешь ты гордиться
И перед тем, как навсегда проститься,
Ей посвяти последний свой сонет.
я той песни не припомню
ни мотива и ни слов
где-то в море плыли кони
сто отчаянных голов
может быть не сто, а тыща
то ли плачут то ли ржут
за спиной пожар-огнище
и ковчег с пробитым днищем
навсегда залег на грунт
ой вы кони слезы-кони
ой вы гривы плач вдогонку
волны нехотя хоронят
ваш рыдающий табун
море хмурое не стонет
море рвет где очень тонко
на его на сером фоне
рвется разом тыща струн. ..
Copyright: Александр Боярд, 2017
Свидетельство о публикации 117 080 310 244
Тишина закончится ровно в восемь,
Оборвавшись резким звонком будильника.
Быстрый завтрак. «Кофе сбежал!» - «Да бог с ним…»
Несмотря на горечь, почти идиллия.
Мы спешим на подвиги, забывая,
В закулисье или уже на сцене мы,
Обозначив нежность тремя словами,
Что давно избиты и обесценены.
Ты со всеми вежлив, открыт, приветлив,
Словно принц, умело играешь фразами.
Этикет сложнее, чем в высшем свете,
Но нельзя иначе в эпоху разума.
Да и я привыкла ходить кругами,
Завяжусь узлом, лишь бы быть с трофеями.
Не тревожься, мой безупречный Гамлет,
Но во мне, увы, умерла Офелия.
Наш фамильный замок - квартира в центре,
Зарастая пылью, пустует до ночи.
Мы сдаёмся заживо под проценты
И петляем, будто на трассе гоночной.
Мы следим, как дни пролетают мимо,
Языки мозолим пустыми штампами…
Это не трагедия. Знаю, милый.
У Шекспира было куда масштабнее.
«Ты зайдёшь в обед?» - «Не смогу, я занят».
«Почему молчишь?» - «Извини, забегалась».
Весь наш мир - театр, не объять глазами,
Только задник выцвел до чёрно-белого.
…Наконец, вдвоём. Тишина смягчает,
Но отнюдь не лечит тоску вечернюю.
Поболтай со мной перед сном, за чаем,
Это много лучше беседы с черепом.
О, свет моей звезды
Далекий и холодный
Неизведанны миры
Океан бездонный
И как взлететь к тебе
Обнять тебя руками
Могу лишь я во сне
Внимать твои звуки
И счастье под ногами
Не в силах я поднять
Оно укрыто снегами
И не вернутся вспять
Листья падают битыми картами,
Ударяются лицами оземь,
Да вороны над полем каркают.
Осень.
День как день (утром дождь накрапывал),
Но под сердцем кинжал без ножен.
И тоску на тоску стократно я
Множу.
Небо синими тучами с проседью,
Будто наскоро сшито из тряпок.
Как хочу я тебя от осени
Спрятать.
Долотом - дождь… и долог… но странно, знаешь,
Я - из погод - люблю и ненастье тоже…
Тучи плывут ордою от края к краю,
Сабли дождей вынимая из серых ножен…
Тучи плывут ордою, сжимают выси,
Небо с землёю вяжут прозрачной сетью…
Точно дождинки в ладонь, собираю мысли
И отпускаю по свету бродить как ветер…
Эти дождинки - серебряных нитей брызги -
Все о тебе… как и жизнь моя… как и песня…
Капли на ветках - алмазно-хрустально-чисто
Мир отражают… наш мир, где с тобой мы вместе…
Капли на ветках - светлые слезы неба -
Веснам - плащи дождей и к лицу, и в пору…
Знаешь, а дождь не вечен - мелькнёт, как небыль,
Зашелестит шагами умытый город…
Знаешь… и грусть не вечна… смотри, как прежде
В небе смеётся солнца котенок рыжий…
Мыслью коснусь тебя и - такая нежность! -
До облаков! …А, может быть, даже выше…
Прошу, не вспоминай…
Ты помни обо мне…
Читай мои глаза
на чистой водной глади
И просто утони
в моем зеленом взгляде,
Черпнув любви
в ладонь на самом дне…
вдвоём, на кухне.
они сидели.
друг перед другом.
глаза в глаза.
они… похерившие все цели
и оборвавшие тормоза.
почти, что рядом …
не больше метра.
без напряжений
достать рукой…
в одной стихии. зимой и летом.
но … каждый мыслями … далеко…
они сидели
и пили кофе.
она - свой чёрный.
он - с молоком.
…похолодало. …им было пофих.
…они задумались о своём.
к ним тишина, на
высокой ноте
вчера явилась
и не ушла …
они сидели… и пили кофе.
…а где-то в небе - аэроплан…
а где-то в космосе - взрыв сверхновой
и веет холод из чёрных дыр…
но их, разрушивших все основы,
не волновали война и мир.
сто тысяч тяжких грехов на душу
добавил каждый, пустившись в блуд…
никто себе тем не сделал лучше,
по уши вляпавшись в пустоту.
но каждый делает вид нарочно,
что всё нормально, что - лучше всех…
успех с удачей на месте прочно.
как прежде: радость, веселье, смех
и не тревожит душевный камень,
не вспоминается чья-то мать…
эх… кабы выбросить к чёрту память
и то, что было, не вспоминать…
забыть бы то, как скрипят костяшки,
когда сжимается длань в кулак,
как растекаются простоквашей
мозги, под вой стаи злых собак,
как с откровенным, зловещим хрустом
поджилки рвутся, башка кипит…
как убивает живые чувства
собой предательства динамит…
и каждый знает, что виноватых
покажет зеркало, не соврёт…
быть может, это и есть расплата -
/непредсказуемый поворот/
глотать солёную с горьким правду,
жизнь кислопресная ни о чём…
а может, наоборот - награда,
а её ценность поймут потом…
а коли так - прямиком в помойку
хандру с тоской, как прокисший плов…
подскажет сердце волну настройки,
для пониманья … двоим… без слов…