Как мало для счастья надо,
Чтоб ночью - твой свет в окошке,
Чтоб тёрлась о ноги кошка,
И сердце пекло немножко
От чёрных бровей и взгляда.
Как мало для счастья нужно,
Чтоб утром рассвет забрезжил,
В лицо - чтобы ветер свежий,
И, чтоб ты во сне, как прежде,
Со мной в летний дождь - по лужам!
Я мало прошу у неба,
Чтоб рядом ты был и просто
Включал по ночам мне звёзды,
Узор рисовал морозом
И в жажду делился снегом…
Как мало для счастья нужно,
Тебя заслонить от горя,
Чтоб в пенном бурлящем море
Твой парусник, с ветром споря,
Бесстрашно волну утюжил…
Наше незнакомство - это как апрельский абрикос.
Нет, он еще не спелый, не созревший,
не холёный, солнцем не объятый,
не обнятый первым ветром, а приласкан снегом,
снегом (не дождем крапленым и не белым мелом).
Он не сорван Взрослым Мальчиком Эйя,
2-го апреля (с планеты Мосс),
он не съеден Маленькой Девочкой Бо,
12-го апреля (с пранеты Кио).
Но он подает сигнал «сос» на замерзшей ветке, где возрос.
Эйя, пока ты бродишь по святым непальским землям,
я становлюсь цветущим гребнем, причесываю свое дерево,
отгоняю снежную пыль, поливаю его из кедрового ковша.
Смеется надо мной лук медвежий - лесная черемша,
а я вспоминаю имя твоё, где-то так назван фьорд (северная земля).
Летом Маленькая Девочка Бо бегала в плаще и шляпе с полями,
полями травяными, садами, садами и уснула в сон траве.
Взрослый Мальчик Эйя «Зенитом» снимал между снами (тайно годами),
украшал абрикосами шляпу с полями. Устами, устами
разбудил он её.
Апрель - это время святого тандема.
Апрель, как этап рожденья абрикоса.
Стучится в окно.
Но не хватает длинны еще одной руки,
что бы коснуться его.
Запредельно близко и запредельно далеко,
как и ты, Эйя, мой апрельский абрикос.
(Ремарка: звонок в дверь)
Подхожу на цыпочках-пальчиках, босиком.
Слушаю, прислонившись ушком. Молчу. Глазком к глазку.
Между нами стена. А с порога мне шепот ясноглазый:
«Здесь ли живет маленькая Бо с абрикосового сада?»
(Ремарка: дверь открывается. Слышны звуки звездопада).
стремясь проникнуть в чью-то душу,
не забывайте никогда,
что там бывает очень душно…
и очень тесно, иногда.
___________
пойми, красавица, прости
во мне к тебе, совсем нет злости,
но только, разные пути
у нас с тобой, иные гости
заходят в души невзначай,
к тебе и мне и пишут строфы,
твоя невинность любит чай,
а мои бесы любят кофе…
а мои бесы жаждут жизнь
их манит вкус горячей крови…
пойми, прости и улыбнись,
но мне не стать твоим героем
Родился рыбою, но не ищу где глубже
- Наверно потому не преуспел на службе.
И не хватает мне воды на суше,
А по воде вилять хвостом, чтоб плыть - противно и коробит душу.
…
Жизнь - ты моя рыбка золотая,
Загадать тебе желанья не могу.
От себя в стихах я уплываю,
А очнусь - опять в сетях на берегу.
…
Нам жизнь одна судьбой дана.
Любви большой в ней может не случиться.
Но у поэта есть волшебных грёз страна,
В которой может он забыться.
…
Пусть стар и некрасив поэт - в сединах и морщинах,
Но быть разочарованным в любви ему однако нет причины.
Он проводник высоких чувств, он служит Аполлону и Венере,
Поэзия его к сердцам обращена, их окрыляя на своем примере.
…
Неправда, что поэзия любви есть бисера пред свиньями метание,
Что вызывает у не многих в наши дни она сочувствие и сострадание.
Назло ханжам и циникам я воспою Любовь высокую в обличьях платонических и плотских,
А свиньи свиньями останутся всегда в своих поступках скотских.
Я помню свой родимый дом,
Где жизнь моя текла до свадьбы,
И за распахнутым окном
Волшебный сад родной усадьбы.
В мечтах своих я снова там,
Где на балконе мезонина,
Вздыхала я по вечерам,
Внимая звукам пианино.
На склоне - сад, внизу - река,
Простор до края небосвода.
Под стрекотание сверчка
Всё затихало до восхода.
Вились над лампой мотыльки,
Зарницы дальние играли,
И пароходные гудки
На водной глади замирали.
Луна сияла за окном
С такой неистовою силой…
Шепча молитву перед сном,
Я вспоминала образ милый.
Всё это было не со мной,
Но почему я со слезами
Так ясно помню дом родной
И огонёк под образами?..
Я горда.
Не увидит никто моей слабости.
Я иду против ветра
навстречу судьбе.
На виду только смех,
на виду только радости,
Ну, а слёзы и боль я оставлю себе.
А когда я одна,
когда боль вырывается
И когда не помогут ни мама, ни бог,
Когда сердце от слёз
на куски разрывается,
Когда в сдавленный крик превращается вздох,
Остаётся кричать,
душу выплакать, вымотать,
А потом не зажечь
пред иконой свечей.
Ах, но еслиб ты знал
как мне хочется выплакать
Свою гордость и боль
у тебя на плече.
Всем недолюбленным сердцам, недолюбившим,
Я строки посвящаю: брошенным и бывшим.
Вы одиноки и грустны и в душах пусто,
И больно так по вечерам и ранним утром.
Неравной мерой раздает судьба нам счастье,
Щедра для баловней, а пасынкам дарИт напасти.
Ну что же - каждому свое, с ней не поспоришь.
Кому то выпала любовь, кому то горе.
Разлук не ищут, но они случаются…
Хорошее из них не получается.
Лишь только сила смерти сможет до конца
Разъединить двух распрощавшихся сердца.
Всем недолюбленным сердцам, недолюбившим,
Я строки посвящаю: брошенным и бывшим.
Проходит всё, проходит всё, пройдет и это…
И за зимой весна придет, и будет лето.
Волшебная картина открылась нам опять,
Зима как невидимка вновь вышла погулять!
Чуть слышно, незаметно она подкралась к нам,
Как маленький кораблик, бегущий по волнам!
По белоснежной тверди разбросила шатры,
Где льдинки, где снежинки - хрустальные миры!
Тихонечко, украдкой раскрасила весь лес,
Останется загадкой с помощником иль без!
Быть может, ей морозик немножко подсобил?
Он ледяные сани, наверно, сотворил!
Метелица-подружка прислала её коней,
Красавцев белоснежных породистых кровей!
И понеслись на тройке в весёлой кутерьме
Зима, Мороз, Метелица по Матушке-Земле!
Летели словно птицы у всех над головой, -
Природа засветилась красою неземной!
Copyright: Лариса Рига, 2018
Свидетельство о публикации 118 011 700 474
В неволе птицы не поют, а если и поют, то редко.
А вот поэта хлебом не корми, но лишь не отпирай его страданий клетку.
И изливает боль любви поэт, в страданиях творя стихи из жизни прозы,
Чтоб кровью чувства напитать, как умирая соловей, шипы для белой розы.
И вроде в жизни исход не патов,
Но вечно в мыслях сплошной бардак.
Она надеялась стать пиратом таким, как Черная Борода. Чтоб серьги в ухе. И без причесок. И чтоб не нужно носить корсет. А то, что девка, так это черт с ним, ведь недостатков полно у всех.
Хотя проблема по сути в малом, но дело в целом выходит дрянь.
Она считалась живым кошмаром, ввергала в ужас семью и нянь. В домашних спорах ломались копья, но так согласья не отыскать. Она хранила моряцкий компас и целый тубус старинных карт.
Дорогу выбрав, нырнуть, как в омут, себя проверить: а не слабо ль?
Она сбежала тайком из дома, лишь только компас забрав с собой.
Луна на небе, боясь промешкать,
За тучи прячет унылый лик.
Он равнодушно сносил насмешки, был слишком замкнут и молчалив. Жил на отшибе у тетки хворой, умен и чуток не по летам, и даже старый и мудрый ворон к нему беседовать прилетал.
Гроза пугала далеким гулом, мол, разразится уже вот-вот, а он на пляже чертил фигуры, смиряя натиск прибрежных вод.
Он сторонился людей и лести и верил в мудрость неспетых саг…
Однажды в полдень вдали за лесом проплыли алые паруса.
Что было дальше, осталось тайной.
Коль знаешь что-то, так подскажи.
Но позже с женщиной-капитаном
Уплыл таинственный пассажир.
Край родной, моя сторонушка,
Расписные небеса.
Её светлый лик, Алёнушка,
Белоствольные леса.
Под Покровом Богородицы,
Чудотворная земля.
Православной веры звонница,
Хлебородные поля.
У детей льняные локоны,
Синь небесная с утра.
Русь моя - Святая Родина,
Величава и мудра.
Её реченька привольная,
Белых лилий красота.
Изначально Русь свободная,
Её благо - доброта.
Русь моя, пшеничным колосом,
Сердобольна и сильна.
Купола сияют золотом,
Ликом Светлая страна.
Её светлый лик, Алёнушка,
Белоствольные леса.
Край родной, моя сторонушка,
Расписные небеса.
Недозрелую калинушку
Не ломают и не рвут, -
Недорощена детинушку
Во солдаты не берут.
Придорожну скатну ягоду
Топчут конник, пешеход, -
По двадцатой красной осени
Парня гонят во поход.
Раскудрявьтесь, кудри-вихори,
Брови - черные стрижи,
Ты, размыкушка-гармоника,
Про судину расскажи:
Во незнаемой сторонушке
Красовита ли гульба?
По страде свежит ли прохолодь,
В стужу греет ли изба?
Есть ли улица расхожая,
Девка-зорька, маков цвет,
Али ночка непогожая
Ко сударке застит след?
Ах, размыкушке-гармонике
Поиграть не долог срок!..
Придорожную калинушку
Топчут пеший и ездок.
1912
Николай Клюев. Избранное.
Москва: Советская Россия 1981.
Улети далеко в облака.
Улети и забудь всё, что было.
Но потом ты вернись, пусть дорога сложна.
Ты вернись и напомни о мире.
Расскажи, какого там тебе?
Там летают единороги?
Вспоминала ли ты обо мне,
Пока шла ты по этой дороге?
Тяжело ли было тебе,
Высыхали твои ли злёзы?
Или ПРОСТО про всё забыть?
И уйти в те заоблачные грёзы?
Ты хотела сказать люблю,
Или просто прийти попрощаться?
Ты хотела радоваться дождю
Или солнцу опять улыбаться?
Ты хотела меня обнять
Так, как я это сильно желала?
Или просто мне прошептать
О том, как сильно по мне ты скучала?
Увидеть ещё хоть раз, на минуту,
Хоть на секнду. Вдохнуть запах родной сейчас
И сказать, что никогда не забуду.
И призныть все ошибки, рыдая взахлёб,
Я хотела цветок из рая.
Прости меня, но скажу лишь одно
Я безумно-безумно скучаю!
Ты мой ангел-хранитель, защита, спаситель.
Спасибо, что не бросаешь.
Но так больно при мысли о том,
Что ты так же, как я ночью рыдаешь.
Я же знаю, что ты всё видишь
И поступки мои, и слова.
И мне стыдно, что очень уж часто
Расстраиваю тут я тебя.
Обещай, что придешь, хотя бы во сне
Я и этому буду рада!
Я же жду, чтоб приснилась ТЫ мне,
А не на пустоши та ограда.
Я очень тебя люблю, пусть и больно невыносимо.
Я всегда тебя очень жду.
Мы с тобой навсегда неделимы.
Вы помните? Правда, помните?.. -
В тот вечер была зима…
И двое в уютной комнате
Друг другом сошли с ума…
Вы помните? - Было холодно…
И вьюга весь день мела…
И - мелом снега над городом.
И брошены все дела…
Вы помните? - Было пасмурно.
И флигели все в снегах.
И брызги из-под шампанского
Дрожали на их губах…
Кружились снежинки стужами.
Шептала метель: «усни…»
И белые тучи вьюжили
волшебною кистью сны…
Вы слышали? Правда, слышали? -
Протяжный и тихий стон…
И ангел парил над крышею,
Пургу прогоняя вон.
Взвивались клубы изящные…
Дыханье тепло несет…
И пальцев следы скользящие… -
И можно сегодня всё!..
…А руки хотели нежные
Ладони на плечи класть…
И падали хлопья снежные.
И таяла… тлела страсть…
Вы помните их касания?..
Зажмурила глаз луна…
Вы помните их названия?
Вы помните их имена?..
…И в тесной, уютной комнате
Разбились осколки снов!..
Вы помните?
Да, вы - помните…
В ту ночь родилась Любовь…
он к святости, по жизни не стремился,
он просто жил, как мог и как умел.
бывал и лодкой, брошенной на пирсе.
бывал, порой и вовсе - не у дел…
бывало, что в неведомые дали
бездумно, как безумец улетал,
встречая дни нирваны и печали,
сжигал и переправы и причал.
он отдавался страсти и стихии,
и плоти покорялся иногда,
и в приступах внезапной ностальгии,
брал в руки то топор, то карандаш.
он то взлетал, то дыбился на рее,
то в лоб встречал морской, девятый вал…
он просто жил, как мог и как умеет,
в эмоции и чувства не играл.
он верил в то, что мир не отвернётся,
когда взойдёт прекрасная луна,
и в то, что не потухнет в небе солнце,
когда развеет ветер чары сна.
он тешился несбыточной надеждой,
что всё случится и всему свой час…
и до того, как смерть закроет вежды,
её, ещё увидит он… хоть раз.
… и может быть, когда-нибудь, случайно …
она придёт к нему, хотя б во сне…
она… - его прекраснейшая тайна,
она… - его грехи прошедших дней.