Легенды жемчужного Леса
ЧАСТЬ 3
Damiane
И снова в дорогу,
Верхом на драконе
Дальше, на север лететь.
Не близок их путь,
Но вновь впятером они -
Не страшно вперед смотреть.
Гурду волшебный меч Дамиане
С улыбкою отдает:
«Мне - мой привычнее,
Кроме того,
Добыт тобой в жутком бою.»
Гурд улыбнулся,
Меч принимая
И глядя в глаза дроу:
«Миа, спасибо,
Я постараюсь
Доверье твое оправдать.
Знаешь же, темная,
Мне не впервые
Волшебным мечом воевать.»
Путь их не близкий
Скоро закончится -
Виден уже пик темных скал.
«Это и есть
Принца обитель? -
В сомнении Тим сказал.
«Да, здесь обитает,
Разрушив оковы,
Мрачный, тщеславный Принц. -
Ответил в раздумье,
Нахмурив брови,
Тиму Маверик. -
Он на свободе,
Разбиты оковы,
И Тьма над миром лежит.
С ним нам сразиться
Следует, чтобы
Гибель Света предотвратить».
Maverick
И злобный Принц томится
В предчувствии последней схватки.
Кровавый свет струится,
Лишь отблески на латах!
Он в войско собирает
Добро, предавших дроу.
И под его знамёна
Они бегут не дрогнув!
И тьма уже сгустилась
И Принц построил войско!
Пятёрка удальцов
Ему идёт навстречу…
Вдруг Маверик сказал:
Пойду своих бойцов
Я бедуинов встречу!
И странники-кочевники
Пришли под их знамёна.
И виден замок на скале,
Вокруг него стоят враги
Все пьяные, в угаре!
И Принц страшнее ночи
Выходит к ним
Ужасным воинам своим!
В руке сжимая меч кровавый,
Щитом прикрытый ржавым,
Издав звериный, страшный рык,
Он битву начинать велит!
Damiane
Кочевников войско
Друзьям приводило
Пятерку горячих коней.
Готовые к бою,
Сказали: «Спасибо!»
Пятерка заклятых друзей.
«По седлам, друзья!
С дроу сражаться
Нам прежде всего предстоит!» -
Выдохнул Тим,
На лошадь запрыгнув. -
Посмотрим мы, кто победит!"
«Дроу коварны.
Отравлены стрелы,
Заклятий темных не счесть.
Будьте же вы Все осторожны -
Дроу вершат свою месть, -
Так говорила
Им Дамиане,
Лихо, запрыгнув в седло.
«Что будем делать?»
«Да прорываться! -
Сказала с улыбкой дроу.
Только лишь Белка
С сомненьем глядела
На лошадь, что ей привели.
Люди - есть люди,
А белки - есть белки,
В седле ехать им не с руки.
«Не бойся, Бельчонок, -
Дами сказала,
На Белку глядя в упор. -
Ты в седле
Нашей хитростью станешь -
Так говорит тебе дроу!»
Командует Маверик
Кочевникам строиться.
Армия дроу вдалеке.
И вот выступают
В бой на равнине
Триста людей в седле.
Начало безумной,
Яростной рубки
Внезапно покрыл мрак -
Дроу ударили
Магией темной,
И потемнело в глазах.
Посыпались стрелы
На бравое войско,
И многие смерть нашли.
И дроу ударили целой толпою,
И замелькали клинки.
И Дамиане,
Тьму разогнавши,
Людям их помогла.
Удары посыпались
Злее и чаще,
Кровью омылась скала.
«Не забывайте,
К Принцу прорваться
Вместе нам предстоит.
Безумию битвы
Не спешите отдаться, -
Маверик говорит.
Лишь Белка одна,
От битвы укрывшись
За шеей коня своего,
Отъехав немного
В сторонку от битвы,
Наткнулась на мага-дроу.
Эльфийский колдун
Боевые заклятья
В сторону битвы метал.
Но на коня
К нему подъезжавшего,
Внимания не обращал.
Белка внезапно
Прыгнула смело
Дроу прямо в лицо.
Обескуражен
Внезапной атакой,
Заклятье в себя шлет дроу.
Белка с трудом
Избежала удара
Магии дроу боевой.
Снова в седло.
Стороной поскакала,
По магии ледяной.
Маверик, Тим,
Гурд, Дамиане
Белки теряют след.
Только искать
Пропавшего друга
У них времени нет.
В битве кровавой
С коварными дроу
Им бы себя не забыть.
Уходят минуты
Яростной битвы -
Прорваться, дойти, пробить…
Кочевники падали,
Падали дроу,
Кровь рекой там лилась.
Стрелы и магия
Долину накрыли,
В сумерках битва неслась.
Крики, треск магии
И звон металла
В музыку смерти слились.
Четыре же друга
Молча, рубились,
К цели своей неслись.
И, наконец,
Прорвав строй последний,
На полном безумном скаку
Влетели в ущелье,
Полный безумья,
Ведущий к их битве концу.
Принц предстает,
Сверкая глазами,
С безумием глядя на них.
Черен и страшен,
Он начинает
С заклятия вечной тьмы.
Дроу бесстрашно
Вперед выступает,
Тьму разогнав рукой.
Рядом - друзья -
Она это знает,
Не страшно ей в час роковой.
Пока Дамиане
Внимание Принца
Все на себя взяла,
Обходят по кругу
Друзья,
Ведь сразиться
С Принцем удаться едва…
В ярости Принц.
Насылает заклятья
На наглую, смелую дроу.
Не видит мужчин,
С дроу пришедши,
Которые обходят его.
И Дамиане,
Заклятия темные
Смеясь, отбивает мечом.
Меч тот эльфийский,
С магией дроу -
Заклятья ему нипочем.
Тим с Мавериком
Места занимают
И Гурда сигнала ждут.
Мрачною тенью
Гурд пробирается
Средь мрачных заклятий пут.
Перстень магический,
Судьбою доверенный,
Гурд достает, и меч
В битве ужасной
Кровью добытый,
Чтоб голову Принцу отсечь.
Тим с Мавериком
Ударили дружно,
Увидев друга сигнал.
Принца заклятье
Дроу настигло,
И Дами упала средь скал…
Голосом грубым,
Криком звериным
Принц тишину огласил.
Он меч достал.
Щит ржавый разбился,
В бой на мечах вступил.
Эта короткая,
Дикая схватка -
Брызнула первая кровь…
Гурд же заклятье
Мрачно читает,
О Мии тревожась вновь…
Удар, поворот -
Танец смерти
Танцует Гурд, как всегда.
Из мрака ударил,
Попав по цели -
И покатилась врага голова…
«Битва закончена.
Что же с Дами? -
Маверик говорит.
У тройки друзей
Сердца сжались -
Вдруг она мертвой лежит?
К дроу они
Подбегают дружно,
Скупые слезы тая.
«Нормально все,
Не сильно досталось,
Мне умирать нельзя, -
Так отвечала
Дами с улыбкой,
Глядя друзьям в лицо. -
«Нужно закончить нам,
С дроу сразиться
И Белку найти. Нелегко.»
И шесть рук
Ее поднимают -
Слезы в эльфийских глазах.
Друзей своих
Она обнимает,
Прогнав холодный, злой страх.
Выходят они
Из мрачной могилы,
Что Принц в бою приобрел.
На мрачный итог
Яростной битвы
Друзья глядят в упор.
Долина пред ними
Кровью омылась,
Средь мрачных и черных гор.
Кочевники, лошади
Мертвые лица -
Смешалось все в суете.
Внезапно на них
Белка вскачь едет
На черном, лихом коне.
«Маги повержены! -
Белка сказала,
Гордо взглянув на друзей.
«Принца нет больше! -
Вторили дружно
Белке прекрасных вестей.
«Нужно помочь.
Людей и так мало
В битве осталось живых».
И снова вступают
В битву последнюю,
Усталость и боль прогнав.
Дрогнули дроу
И отступили,
Скрывшись во мраке и снах…
Maverick
И заиграло вдруг
Яркое солнце,
И засверкало вокруг
Зеленью света…
И птичья трель
Залила всю поляну,
Кличем победным!
И зазвенела капель,
Снег начал таять,
Радуга в небе,
Переливаясь
Всё озарила вокруг!
И наши друзья,
Собрав последние силы,
Павших бойцов хоронили!
Раненых быстро подняли на ноги,
Магия дроу сгодилась в подмоге!
Путь их неблизкий давно уже ждёт,
И возликует, заждавшись, народ!
«Друзья! Быстрее на коней!»
Вскричала Дами-дроу -
«Поскачем же домой, скорей!
Дорога ждёт нас снова!»
И вот пятёрка по полям
Несётся борзой рысью,
Лишь пыль клубится тут и там
И кони скачут прытко!
И виден дол уже родной,
Столы стоят накрыты
И яства ломятся горой
И лица у людей открыты!
И Дами поднимает свой бокал
«Повержен Принц! Друзья Ура!
Победа нам далась с трудом!
Ну, здравствуй дом, родной мой дом!»
И все бокалы наливают
Напитком фейхуа-хурмовым,
И звон стекла всё заливает,
И лес шумит сосновый!
А Маверик и Тим, запели песню
Стихотворным ямбом!
А Белка с Гурдом Тёмным
Вдруг станцевала румбу!
И долго праздник не смолкал,
И танцы долго танцевали!
И звуки песен не стихали!
Но, всё ж под утро все устали!
И хде попало задремали…
Легенды жемчужного Леса
ЧАСТЬ 2
Damiane
И вот та скала.
Поднялись на вершину,
Предчувствия бросив прочь.
И йети увидели,
Но не один он -
Толпа их глядит сквозь ночь.
И холод сомнений:
Гурду сразиться
С одним или даже с пятью
Легко, но их двадцать -
Грязных и диких
Как одолеть всю толпу?
Придется всем вместе -
Не бросить же друга
На верную гибель идти?
И вновь встали вместе
Четыре друга -
Теперь, правда, стало х пять.
И бой завязался,
Кровавый и страшный.
Мелькали друзей клинки,
А Белка пушистая
Беличьей лапкой
Царапала пятки йети…
И бой продолжался.
Враги убывали,
И брызгала первая кровь.
Йети безумные
Когтистыми лапами
Рвали, рыча и терзая вновь…
Итог этой битвы
Они увидали,
Устало смахнув кровь и грязь.
Все ранены в битве
Кровавой и жаркой,
И кровь уже запеклась.
И Гурд, меч волшебный
Сжимая в ладони,
Внезапно упал на снег.
Он ранен смертельно -
Кровь льется рекою,
Минут остановлен бег.
Смертельная бледность
На личике дроу.
На помощь эльфийка спешит.
«Не дергайся, Мия,
Ты мне не поможешь, -
Устало ей Гурд говорит. -
Смертельная рана,
Рваная, страшная.
В лесу ты бы мне помогла.
Но только не здесь.
Умираю. Не страшно мне.
А меч лишь тебе я отдам.»
«Молчи, я прошу, -
Отвечает эльфийка,
Из голоса дрожь изгнав. -
Я сделаю все,
Что только смогу я,
Что мне доступно сейчас.»
Читает эльфийка
Заклятие дроу,
Чтоб душу друга связать.
«Я знаю, Миуша,
Меня ты отыщешь,
Куда бы ни делся я, -
Сказал Темный Гурд.
Глаза вдруг застыли,
Предсмертный раздался хрип…
Стояли в сторонке
Маверик, Белка
И бледный, израненный Тим.
Они на эльфийку
С надеждой взирали,
Но таял тот призрачный дым.
Гурд умер внезапно,
И Дамиане,
Не в силах сдержать слезу,
Берет дивный меч
Из разжатых пальцев,
Из теплых еще друга рук.
И Маверик с Тимом,
Впервые увидев
Слезы в эльфийских глазах,
Не удержались,
И слезы блеснули
Внезапно у них на щеках.
А Белка за всех
Над убитым рыдала,
Печали души не тая.
И Дамиане,
Меч поднимая
И клятвенно вдруг говоря:
«Не верю в судьбу.
Мы Гурда отыщем.
Ну как без него в бой пойдем?
Сомнения прочь,
Успела я вызнать,
Душа где томится его.»
Три друга на Дами
С надеждой смотрели,
Вникая в магию дроу.
Еще дальний путь,
Но это не страшно,
И вместе им не тяжело…
Maverick
И тучи свинцовые
С севера гонит
Принц Магии…
И капли ярко-багровые
Дождь с неба уронит,
На головы нашей братии…
А плечи опущены их,
И взгляды потухли на миг,
Но, мысль всех пронзила одна -
Над Миром нависла беда!
Тут Белка вдруг спохватилась:
Ой, мы этой того, кажись, Меч!
И сразу же Дами засуетилась,
Слетела печаль у всех с плеч!
Вдали на пригорке, в камне
Словно влитой Меч стоял…
Сверкая на солнце, славный
Экскалибур прозябал…
И только лишь смелая Дами
С магической силой внутри
Смогла его вырвать из камня
И неуязвимой оттуда уйти!
На Север, на Север быстрей!
Им Гурда успеть бы спасти!
А чтобы добраться скорей,
Им нужен Дракон…
Чтоб перелететь пропасти.
И Белка про крылья свои
Вдруг вспомнила…
Что подарил ей Маверик
Когда-то давно…
И быстро слетала она
во владения Сумеречной!
С Драконом вернулась она.
Друзья закричали: Скорей!
Взлетает крылатый тот зверь…
Один взмах крыла и уже небеса!
Их быстро доставит, поверь!
И вот он уже спускается вниз,
Возле земли аккуратно завис.
И наши друзья на землю спустились,
Дракона, благодаря, ему поклонились!
И земли то были эльфийские,
Для Дамиане знакомые, близкие!
Damiane
И Дамиане их повела
В мрачные, темные земли,
Где сгинул их друг
Темный, закляты по имени Гурд.
«Дальше дороги не будет назад, -
Им говорит Дамиане. -
И для живых здесь -
Опаснейший ад.
Все ли готовы сражаться?»
Тим с Мавериком
На Дами глядят
С легким тревожным укором.
Белка же, страх глубоко затая,
Смело глядит на дроу.
«Гурд же - наш друг,
Товарищ и брат.
Друга в беде мы не бросим.
Пусть - лишь сраженья
И сумрачный ад -
Вместе пойдем, страх не спросим!»
И Дамиане ведет их в туннель,
Где начиналась Дорога
В мрачный и темный,
Сумрачный Лес -
Обитель душ затаенны.
Холодно, тихо, туманно вокруг.
Воздух пропитан горем.
Смело друзья за эльфийкой идут,
А Дами ведет зов далекий.
«Гурд, отзовись! Тебя я прошу! -
Молча дроу кричала.
И стон души средь корявых ветвей
«Мия! - она услыхала.
Вдруг сумрак сгустился:
Не видно ни зги,
И лишь Дамиане, как дроу,
Даже во тьме уловила шаги,
Окружавших врагов теплотою.
«К бою мечи! - Дамиане кричит.
И Маверик рядом с Тимом
Вместе встают - спиною к спине,
Белку оставив в центре.
Напала на них неприятелей тьма -
Пришлось им всем снова сражаться.
Белка не стала смирно сидеть -
Она предпочла отбиваться.
Острые когти и зубы пустив
В ход своей яростной битвы,
Белка друзьям помогала порой,
Чтоб не были те убиты.
И отступила немного тьма -
Вновь вокруг тихо, туманно.
Новые раны омыли они
В мрачном унылом тумане.
И вновь на зов друга их повела
Дроу-эльф Дамиане.
Сколько в тумане плутали они?
Не было лесу края…
И наконец, увидали они
Душу их общего друга.
«Мия, - шепну Гурд - Зачем
Друзей ты сюда заманила?
Здесь невозможно найти путь домой,
Выбраться, выйти из Леса…
Я заблудился. К тебе на твой зов
Не смог ни дойти, ни доехать…»
И Дамиане, отринувши страх,
Смело к Гурду подходит
«Гурд, я не верю в судьбу - это усс,
Драа - в беде мы не бросим!»
После читает дроу слова
Древнего, злого заклятья.
Буквы и слоги в нем поменяв,
Дами слова произносит…
И вот душа вновь плоть обрела -
В сумраке Гурд удивлено
Вновь ощущает, что он живет…
Дами хвалу произносит.
Крепко эльфийку за плечи обняв,
Он говорит ей: «Спасибо!
Только вот как нам все выйти назад
Из этой мрачной могилы?»
Белка внезапно сказала: «Идем.
Путь наш подметила точно -
Выведу к месту, где в сумрачный час
Из туннеля мы вышли ночью…»
Так и вернулись друзья по пути,
Что Белкою был замечен.
Теперь оставалось только найти
Принца, чей облик вечен…
ЛЮБОВЬ ВОЛКА.
Я расскажу легенду прошлых дней
(Пусть каждый понимает так, как сможет)
О сером степном волке и о ней,
О той, что всех была ему дороже.
История красива, но грустна,
Не ждите здесь счастливого финала,
Не ждите здесь борьбы добра и зла,
Добро бороться и проигрывать устало.
I В краях далеких, где резвится ветер,
Где воздух пахнет вольною судьбой,
Давным-давно жил там один на свете
Красавец одиночка волк степной.
Он жил один, вдали от целой стаи,
И не нуждался более ни в ком.
Его за это даже презирали,
Везде считая зверя чужаком.
А он гордился тем, что был свободен
От чувств и предрассудков, от других
Волков, что были по своей природе
По рабски слепы в помыслах своих.
Тяжелый взгляд наполнен благородством,
Чужих законов волк не признавал,
Жил по своим. Так гордо и с достоинством
Смотрел врагам в глаза и побеждал.
Волк становился все сильнее с каждым годом
И одиночества свою печать хранил.
Была терниста и трудна его дорога,
Но милости к себе зверь не просил.
И этой доли был он сам избранник,
Он выбрал путь, и сам хотел так жить.
Среди чужих - не свой, среди своих -
изгнанник,
Готов был жизнью за свободу заплатить.
II Зверь вышел как-то утром на охоту
И вкус кровавой жертвы предвкушал,
Ведь хищника жестокую породу
Бог для убийства слабых создавал.
Пронзительным и острым волчьим глазом
Охотник вдруг оленя увидал.
Расправив грудь и выгнув спину разом,
К еще живой добыче побежал.
Но не успел достигнуть своей цели,
Последний вздох олень издал в чужих
клыках.
Своим глазам сначала сам он не поверил:
Волчица серая стояла в ста шагах.
Она была как кошка грациозна,
И вместе с тем по-женски не спеша
Трофеем наслаждалась хладнокровно
Безжалостная хищная душа.
Один лишь взгляд, да и того довольно,
Не понял сам, как навсегда пропал.
Забилось сердце зверя неспокойно.
Забыв про все, он за волчицей наблюдал.
Она была пленительно красива,
Свободная охотница степей.
Держала голову свою так горделиво.
С тех пор все мысли были лишь о ней.
III
Матерый злился на себя, не понимая,
Что так влечет его? Он потерял покой.
И чем взяла его волчица молодая?
Боролся с чувствами, боролся сам с собой.
Он не любил и никогда не думал,
Что существует нечто больше, чем инстинкт.
Потерянный ходил он в своих думах,
Пытаясь ту охоту позабыть.
Но как волк не старался - все едино,
Обречены попытки были на провал.
Забыть не смог. И так неумолимо
Сердечный ритм все мысли заглушал.
Однажды он сказал себе: «Ты воин!
Чего хотел, всегда имел сполна.
Так и сейчас возьми, чего достоин,
Какая б не была за то цена!»
Цена была большая… но об этом дальше…
Быть вместе им пророчила судьба…
Но плата за безумство счастья
Порой бывает слишком велика…
IV Волк и волчица так похожи были,
Две одиноких родственных души
Всю жизнь брели среди камней и пыли
И, наконец, судьбу свою нашли.
Они дыханием одним дышали
И мысли все делили на двоих.
Чего завистники им только не желали,
Но что влюбленным было до других…
Им море было по колено,
Да что там море… Целый океан!
Бескрайние просторы неба
Клал волк возлюбленной к ногам.
Им было больше ничего не надо,
Друг друга только ощущать тепло.
Всегда повсюду вместе, рядом,
Всем вопреки, всему назло.
На свете не было и никогда не будет
Столь преданно смотрящих волчьих глаз.
Поймет лишь тот, кто до безумства любит
И так же был любим хотя бы раз.
V А дальше было все предельно просто,
Все точки жизнь расставила сама…
Но по порядку… Осень
Осталась в прошлом,
Взамен нее пришла зима…
Степь занесло и замело снегами,
Повсюду были заячьи следы.
И с солнца первыми холодными лучами
Ушла волчица в поисках еды.
В то утро волк проснулся не от ласки,
Не от дыхания возлюбленной своей.
Вскочил, услышав звонкий лай собаки,
И голос человека, - что еще страшней.
Охота началась. Завыла свора,
В погоню за волчицей устремясь,
На белоснежном чистом фоне
Смешались клочья шерсти, кровь и грязь.
Она дралась как одинокий воин,
Бесстрашно на куски рвала врагов.
Соперника подобного достоин
Не был никто из этой стаи псов.
Они волчицу взяли в тесный круг
И в спину подло свои клыки вонзали.
От волчьей смелости пытаясь побороть испуг,
Охотники добычу добивали.
А человек за сценой наблюдал,
Ему хотелось крови и веселья,
Он ради смеха жизни клал
Без малой доли сожаленья.
VI Все лапы в кровь - матерый гнал по следу.
Душа кричала: «Только бы успеть!»
Он так хотел подобно ветру
К любимой на подмогу прилететь.
Но не успел…
Своею грудью он закрыл лишь тело
И белоснежный оголил отчаянно оскал.
Вдруг, человек, взглянув в глаза ему несмело,
Оставить волка своре приказал.
Охота кончилась, и свору отозвали,
Оставив зверю щедро право жить.
Но только люди одного не знали,
Что хуже участи и не могло уж быть.
Такую боль в словах не передать,
И не дай Бог ее почувствовать кому-то.
Волк жизнь свою мечтал отдать,
Чтоб для любимой наступило утро.
Но смерть сама решает, с кем ей быть,
Трофеями своими не торгует.
Нельзя вернуть… Нельзя забыть…
Здесь правила она диктует…
VII
И вот опять… как прежде одинок…
Все снова стало на круги своя.
Свободой обреченный степной волк
Без воли к жизни, без смысла бытия.
Померкло солнце, небо стало черным,
И в равнодушие окрасился весь свет,
С тоской навеки обрученный,
Печали принявший обет,
Зверь ненавидел этот мир,
Где все вокруг - напоминанье,
О той, которую любил,
С кем вместе жил одним дыханьем,
С той, с кем рассветы он встречал,
И подарил всего себя,
Ту, что навеки потерял,
И память лишь о ней храня,
Волк день и ночь вдвоем с тоской
Как призрак по степи блуждал,
Не видя участи иной,
Он смерть отчаянно искал.
Зверь звал ее, молил прийти,
Но слышал эхо лишь в ответ…
Забытый всеми на пути,
И жизнь ушла, и смерти нет…
Так еще долго в час ночной
Уставший путник слышал где-то
Вдали печальный волчий вой,
По степи разносимый ветром.
Летели дни, недели, годы,
Пора сменялась порой
Слагались мифы, песни, оды
О том, как волк любил степной.
И только самый черствый сердцем,
Махнув презрительно рукой,
Промолвил: «Все вы люди лжете,
Нам не дано любви такой…»
Легенда о призраке Жемчужного леса.
С приходом весны,
Отогнав все печали,
Все жители леса поют о любви.
Но вдруг растревожились
Жители леса -
Тревоги на лица легли.
Чего же случилось?
Какою бедою
Мужчины все сражены?
И на полянке
Порою ночною
Все вместе собрались они.
Рассказывал Маверик:
«Порою ночною
Я деву в лесу повстречал.
Прелестна, но только
К ней присмотреться
Я каюсь, совсем не успел.
Ей комплимент
Я сказал, не подумав -
Сознание вдруг потерял.
Теперь и хожу
Я по лесу с фингалом -
Что было то - я не догнал…»
Рассказывал Тим,
Свежей раны касаясь -
Бровь сильно рассечена:
«Я ночью похожую
Девушку встретил.
Не знаю, за что так она.
Горда и красива.
Пытался сказать ей Всего лишь один комплимент.
Но что это было,
Я тоже не знаю -
Видать, упустил я момент.
Вдруг челкой взмахнула,
Стремглав развернулась -
И свет начал меркнуть в глазах.
Очнулся - исчезла,
А рана осталась.
Терзают догадки и страх.»
Народ на поляне
Волнуясь, смущаясь,
Как улей тогда загудел.
Но только сомненья
И страхи остались -
Никто разгадать не сумл.
Сказал мудрый воин,
На них усмехнувшись:
«Легенда старинная есть -
Здесь призрак эльфийки
Порою ночною
Приходит вершить свою месть.
Она ищет долго
Того, кто убил,
Но клялся до гроба любить.
Вот потому
Она томные взгляды
Совсем не умеет ценить.
Прекрасен, как ангел
Тот призрак эльфийки,
И голос певуче звучит.
Да только холодному
Сердцу эльфийки
Нельзя признаваться в любви.»
Рассказ он закончил.
Молчание тяжко
Стеной на полянку легло.
«И что же нам делать? -
Все Гурда спросили -
Ведь жить без любви тяжело.
Давайте мы призрак
Эльфийки отыщем,
В бою мы его победим.
Спасем мы наш лес
От проклятия ночи
И силу любви сохраним!»
И рассмеялся
Над их предложеньем
Таинственный воин в плаще.
Ему вторил смех
Темной тени, стоявшей
От группы людей в стороне.
Сказал тогда Гурд им,
Скрывая усмешку,
«Бессилен меч пред тем, кто
Плоти навечно лишен.
И не поможет вам
Даже меч Мии -
Заклятья ему нипочем!
Мир духов холодный,
Таинственный, мрачный
Вам нужно сначала постичь.
И разгадать эту
Мрачную тайну,
Чтоб душу на свет отпустить.
Томится сейчас
Молодая эльфийка,
И надо лишь тайну узнать -
Кто жизнь молодую -
Эльфийку живую
Смог в землю сырую зарыть!»
И Тим, с рассеченною
Бровью мужчина,
Услуги свои предложил,
И Гурд подключился,
И Дамиане,
И даже Маверик.
Собрались они
Компанией дружной,
Чтоб лес вчетвером обойти,
И отыскать
Той эльфийки могилу -
Иного ведь нету пути.
И, ночи дождавшись,
Пошли они вместе
В то место, где призрак напал -
Там роща кончалась,
Кончались деревья,
И были видны пики скал.
У мрачной пещеры,
Под старой под ивой
Прекрасного призрака стон
В холодную полночь
Они услыхали,
И призрак пред ними предстал.
Что делать им?
Ведь меч не поможет
Бесплотного духа убить.
Тогда Дамиане
Сказало неслышно,
На спутников глядя сквозь ночь:
«Попробую с духом
Я пообщаться -
Быть может, ответить не прочь?»
«С ума ты сошла?-
Тим с трудом ей ответил, -
- Ведь призрак опасен, пойми!
Пока ты рискуешь,
На что, находиться,
Мужчинам, прикажешь в тени?»
Но Гурд прошептал
Неожиданно: «Мия
Нам дело сейчас говорит.
Ведь эльфа убийца,
Конечно, мужчина -
Вот сердце ее и болит.
А Мия сама,
Между прочим, с рожденья
К эльфам принадлежит.
И женщина тоже -
Вдруг призрак капризный
С ней все же поговорит?»
Махнула им всем
Дамиане рукою
И смело шагнула вперед.
«Зачем ты тревожишь
Порою ночною
Мой тихий, последний оплот?» -
Так молвил певуче
Ей призрак эльфийки
Мерцая красою в ночи.
«Хочу я узнать,
Как эльфийка погибла,
Найти к тайне смерти ключи, -
Так отвечала
Ей Дамиане,
Сжав меч свой эльфийский рукой.
«А как называть тебя,
О, дева-дроу,
Поинтересоваться позволь?»
«Меня - Дамиане, -
Ответила дроу. -
Открой же мне имя свое.
Позволь мне забрать
У тебя из могилы
Чего-нибудь только твое.»
На дерзкую просьбу
Дроу-эльфийки
Задумалась девушка-эльф.
Ответила мрачно,
Недолго подумав:
«Зовут меня Эриниэль.
Бери, что желаешь,
Смелая дроу,
Убийцу лишь только найди.
Я лишь тебя
Об одном умоляю -
Ты имя его сообщи.»
И Дамиане
Из мрачной могилы
Берет лишь жемчужный браслет,
Который один
На запястье скелета
Эльфийки убитой одет.
И, попрощавшись
С эльфийкой убитой,
Идет Дамиане к друзьям.
Они ее ждали
От края могилы,
С тревогой касаясь к мечам.
Вернулись герои,
Теперь для заклятья
Настал долгожданный момент.
И Дамиане
Слова прочитала,
Что прошлому власть отдают.
Узнала они,
Что в смерти эльфийки
Ужасный колдун виноват.
И держит он дух
Между смертью и жизнью,
И не отпускает назад.
Колдун вызывает
Погибшую душу
Несчастной Эриниэль,
И чтоб прекратилось
Лесное безумье,
Погибнуть колдун должен с ней.
И снова в дорогу
Собрались безумцы -
Четверка заклятых друзей
На бой с колдуном,
Освободить чтоб душу
Прекрасной Эриниэль.
И в новь лес волшебный,
Мир тайн и загадок,
Остался у них за спиной.
И черные горы,
Сил Темных обитель,
Встают пред друзьями стеной.
Сказал тогда Гурд:
«Опасаюсь, дракона
Придется в бою одолеть.
Надеюсь, что к бою
Готовы уже вы -
Иначе нам не уцелеть.»
«Готовы, конечно, -
Меч в воздух подбросив,
С улыбкою Тим отвечал.
А Маверик молча,
С кривою улыбкой
Мечом своим поиграл.
А Дамиане
Лишь громко смеялась,
На Гурда глядя в упор.
«Ямой милый друг,
Ты во мне сомневаться
Начал с каких это пор?»
На это на все
Лишь кивнул темный воин,
Отбросив сомнения прочь.
Уже темный замок
Вдали показался,
Бойницами глядя в ночь.
И первым дракона
Внезапно увидев,
Крикнул: «К бою!» Грурд.
Внезапность дракона
Этим сломивши,
В бою оценив, кто есть друг.
Поняв, что не бросят
И спину прикроют
В жестоком и жарком бою.
Не предадут,
В беде не покинут
И помощи руку дадут.
Дракон нападал,
И уже продолжался
Бой целых пятнадцать минут.
Устали их руки,
Глаза их погасли,
И нету надежд отдохнуть.
Отпрыгнул вдруг Гурд,
А Тим, извернувшись,
Меч в шею дракону вонзил.
А Маверик
И Дамиане
Смертельный удар нанесли.
Поднялся и Гурд,
Отряхая одежду,
Кивая друзьям головой.
«Дракона убили, -
Сказала эльфийка, -
Но не окончен наш бой.»
«А где наш колдун? -
Спросил Тим,
Улыбнувшись,
Слегка разминая плечо. -
Схватку с драконом
Закончили дружно,
Хоть было нам всем горячо»
«Он в замке, должно быть,
От мести укрылся, -
Маверик отвечал. -
В бою он не хочет
Открытом сразиться,
Наверно, заклятья наслал.»
И двинулись в замок,
Что черною тенью
Им небо от взоров закрыл.
И пусто и мрачно
Шаги их звучали
В замке открытых могил.
Колдун вдруг внезапно
Ударил им в спины,
Четверку заставив упасть.
И рассмеялся:
«С чего вы решили,
Что не дано вам пропасть?»
Летели в сгущавшемся
Воздухе тени -
Колдун то заклятья шептал.
И всех их спасло
Лишь чутье Дамиане -
Укрылись друзья средь зеркал.
В зеркальном и мрачном,
Кривом лабиринте
Теряли друг друга они.
Теперь нет надежды
На помощь друг другу -
Сражаться им нало одним.
Кто из друзей
Колдуна одолеет?
Кто сгинет, заклятьем сражен?
Зеркальные стены,
Зеркальные двери,
И воздух заворожен.
Колдун тоже рыщет
В зеркальном раздоре,
Стремясь всех героев убить.
Он помнить о мести
Проклятой эльфийки,
Чей дух он стремился сломить.
И вот в перекрестье
Света и тени
Гурд колдуна увидал.
Колдун не заметил,
Как темный ассесин
Ему кинжал в сердце вогнал.
Обмяк вдруг колдун,
Неразборчиво вскрикнул,
Погасло безумье в глазах.
Последнее чувство,
Последнее имя,
Последний смертельный страх.
Они победили,
И душу эльфийки
Смогли от заклятья спасти.
И вчетвером
Они в лес свой вернулись,
Свой подвиг они предрекли…
Некоторые люди очень ясно слышат свой внутренний голос, и живут так, как он им подсказывает. Такие люди сходят с ума. Или становятся легендами…
Существует легенда, что по количеству зарубок на батоне можно сказать, сколько ему лет.
Есть такая легенда - о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается на небесах. Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания… По крайней мере, так говорит легенда.
Heinrich Heine, Lorelei (Оригинальный текст в комментариях)
Памяти Анны Мордовиной
Мария Стаханова
Не знаю, что со мной стало,
Зачем так печально душе.
Как будто древняя сказка
Явилась из прошлого мне.
Прохладен воздух. Спокойно
Рейн протекает во тьме.
Вершина горы сияет
В закатной своей красоте.
Прекрасная юная дева
Там на вершине сидит.
Золотом шиты одежды,
Золотом волос блестит.
Лишь гребнем златым коснётся
Волос драгоценных прядей
Тот час же песня польётся,
Пленяя властью своей
Захвачен бушующим ветром,
Моряк в челноке плывет
Не видит он риф подводный
Вершина его лишь влечёт.
Я вижу - судно проглотит
Волны беспощадный оскал
Под звуки волшебной мелодии
Лореляй, что поёт со скал.
перевод Александра Блока, 1909
Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущён;
Давно не даёт покою
Мне сказка старых времён.
Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор;
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.
Над страшной высотою
Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играет златом косы.
Золотым убирает гребнем
И песню поёт она:
В её чудесном пеньи
Тревога затаена.
Пловца на лодочке малой
Дикой тоской полонит;
Забывая подводные скалы,
Он только наверх глядит.
Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут среди зыбей;
И всякий так погибает
От песен Лорелей.
Мудрость.
Высоко в горах Тибета жил-был йогин, который мог силой своей медитации переносить свой ум в различные уголки Вселенной. И вот, однажды, решил он отправиться в Ад. Он оказался в комнате с большим круглым столом посередине, вокруг которого сидели люди. На столе стоял горшок с тушеным мясом, который был настолько большим, что еды с лихвой хватило бы каждому. Мясо пахло так вкусно, что рот у йогина наполнился слюной. Тем не менее, никто из людей не прикасался к еде. У каждого сидевшего за столом была ложка с очень длинной ручкой - достаточно длинной, чтобы дотянуться до горшка и набрать полную ложку мяса, но слишком длинной для того, чтобы положить мясо в рот. Все люди были ужасно истощены, их лица были полны отчаяния и злобы. Йогин понял, что страдания этих людей и в самом деле ужасны и сочувственно склонил голову.
И тогда решил йогин отправиться в Рай. Он оказался в комнате, которая ничем не отличалась от первой - тот же стол, тот же горшок мяса, те же ложки с длинными ручками. И сначала йогин подумал, что ошибся, но радостные лица людей, глаза, светящиеся счастьем, говорили о том, что он действительно попал в Рай. Йогин ничего не мог понять, но потом посмотрел внимательно, и ему стало ясно, чем отличался Рай от Ада.
Различие было только в одном - люди в этой комнате НАУЧИЛИСЬ кормить ДРУГ ДРУГА.
Говорят, что однажды собрались в одном уголке земли вместе все человеческие чувства и качества.
Когда Скука зевнула уже в третий раз, Сумасшествие предложило: А давайте играть в прятки?! Интрига приподняла бровь:
- Прятки? Что это за игра?
И Смасшествие объяснило, что один из них. Например оно водит закрывает глаза и считает до миллиона. В то время как остальные прячутся. Тот кто будет найден последним будет водить в следующий раз и так далее. Энтузиазм затанцевал с Эйфорией, Радость так прыгала, что убедила сомнение, вот тока Апатия, которую никогда ничего не интересовало. Отказалась участвовать в игре. Правда предпочла не пряться. Потому что в конце концов ее всегда находят. Гордость сказала, что это совершенно дурацкая игра! Ее ничего кроме семя собой не волновало. Трусости не очень хотелось рисковать.
Раз, два, три начало счет Сумасшествие. Первая спряталась Лень, она укрылась за ближайшем камнем на дороге, Вера поднялась на небеса, а Зависть спряталась в тени Триумфа. Который собственными силами умудрился взобраться на верхушку самого высокого дерева. Благородство очень долго не могло спрятаться. Так как каждое место. Которое оно находило было идеальным для друзей: кристальное чистое озеро для красоты; расщелины дерева так это для Страха; крыло бабочки так это для Сладострастия; дуновение ветерка для свободы. И так оно замаскировалось в лучике солнца. Эгоизм. Напротив, Нашел только для себя теплое и уютное местечко, Ложь спряталась на глубине океана (на самом деле она укрылась в радуге), а Страсть и Желание затаились в жерле вулкана. Забывчивость даже не помню куда оно спряталось. Но это не важно. Когда Сумасшествие досчитало до 999 999, Любовь все еще искало, где бы ей спрятаться, но все уже было занято. Но вдруг она увидела дивный розовый куст и решила укрыться. Среди его цветов.
Миллион!!! Сосчитало Сумасшествие и принялась искать. Первой оно конечно же нашло Лень. Потом услышала как Вера спорит с Богом, а о Страсти и Желании оно узнало потому как дрожит вулкан, затем Сумасшествие увидело Зависть и догадалось, где прячется Триумф. Эгоизм и искать не нужно было потому что местом где он прятался оказался улей пчел, которые решили выгнать не прошеного гостя. В поисках Сумасшествие подошло напиться к ручью и увидела Красоту. Сомнение сидело у забора, решая, с какой же стороны ему спрятаться. И так все были найдены: Талант - в свежей и сочной траве, Печаль - в темной пещере, Ложь в радуге (если честно она пряталась на дне океана). Вот только Любовь не могло найти. Сумасшествие искало за каждым деревом, в каждом ручейке, на вершине каждой горы и наконец, оно решило посмотреть в розовых кустах. И когда раздвигало ветки, услышал крик. Острые шипы роз прокололи Любви глаза.
Сумасшествие не знало. Что делать, принялось извиняться плаколо, молило, просило прощения и в искуплении своей вины пообещало Любви стать ее поводырем. И вот с тех пор, когда впервые на земле играли в прятки.
Любовь слепа и Сумасшествие водит ее за руку…
Легенды о Святом Валентине.
Историй, легенд и слухов о Святом Валентине ходит немало. Так кто же он - Святой Валентин, подаривший всему миру День Влюбленных?
Говорят, что на самом деле святых Валентинов, умерших в Древнем Риме в 269 (по другим источникам в 270) году и почитаемых в один и тот же день, было два. Деяния их уже давно стали легендой, и теперь уже никто точно не помнит, какому же из них был посвящен праздник. Известно только то, что один из них, более молодой, был в Риме проповедником и врачом. Во время гонения на христиан императора Клавдия он был казнен. Другой Валентин, епископ Тернийский, жил недалеко от Рима и погиб смертью мученика от рук язычников в том же 269 (270) году.
Многое в легендах о Святом Валентине совпадает и переплетается, но каждая из них имеет какой-то свой нюанс, который делает ее отличной от других:
В древнем Риме когда-то жил врач по имени Валентин. Его называли «гастрономическим доктором», т.к. он всегда был озабочен тем, чтобы лекарства, которые он предписывал принимать больным, имели приятный вкус. Для придания восхитительно вкуса лекарствам он смешивал горькие микстуры с вином, молоком или медом. Он промывал раны вином и использовал травы для облегчения боли.
Святой Валентин также был проповедником. И хотя в те времена христиане в Риме преследовались, он стал священником. Валентин жил во времена Клавдия II, славившегося множеством захватнических воин. Когда у Клавдия возникли проблемы с набором новых солдат в армию, он решил, что причина кроется в привязанности солдат к своим женам и семьям. И отменил свадьбы и помолвки.
И Валентин стал не только молиться о здоровье своих пациентов, но и тайно венчать влюбленные пары. Однажды тюремщик римского императора постучал в дверь Валентина. За руку он держал свою слепую дочь. Он узнал о чудесном врачевании Валентина, и умолял Валентина излечить дочь от слепоты. Валентин знал, что недуг девушки практически неизлечим, однако он дал слово, что сделает все возможное, чтобы ее вылечить. Он назначил девушке мазь для глаз, и сказал прийти еще через некоторое время. Прошло несколько недель, но зрение к девушке так и не вернулось. Однако тюремщик и его дочь не сомневались в своей вере в доктора Валентина и продолжали принимать назначенные травы и настои.
А в это время до императора дошли слухи о тайных венчаниях, которые проводил Валентин. И в один из дней римские солдаты ворвались в жилище Валентина, уничтожили лекарства и взяли его под арест.
Когда отец больной девушки узнал об аресте Валентина, он хотел вмешаться, но был не в силах чем-либо помочь. Валентин знал, что скоро его казнят. Он попросил у тюремщика бумагу, ручку и чернила и быстро написал девушке прощальное любовное письмо. Валентина казнили в тот же день, 14 февраля.
Когда тюремщик вернулся домой, его встречала дочь. Девушка открыла записку и обнаружила внутри нее желтый шафран (крокус). В записке было написано «От твоего Валентина». Девушка взяла шафран на ладонь, и его сверкающие цвета озарили ее лицо. Произошло чудо: зрение девушки восстановилось.
Другая легенда рассказывает о священнике Валентине, святом великомученике, родившемся в третьем веке нашей эры в городе Терни Римской империи. В то далекое суровое время император Рима Юлий Клавдий II запретил воинам жениться, дабы не отвлекаться от главных дел. Молодой священник Валентин тайно венчал желающих и за это был приговорен к смерти. В тюрьме он познакомился с дочерью надзирателя Джулией. Перед казнью он оставил девушке письмо с объяснением в любви. Его казнили 14 февраля. Согласно другим представлениям, в него влюбилась слепая дочь тюремщика. Валентин, как священник, давший обет безбрачия, не мог ответить на ее чувства, но в ночь перед казнью (13 февраля) прислал ей трогательное письмо.
Символично, что дата казни св. Валентина совпала с римскими торжествами в честь Юноны, богини любви. Впоследствии Валентин был похоронен в Риме (по другим данным, часть его мощей находится на его родине в г. Терни, а часть - в церкви св. Антония в Мадриде).
Еще одна легенда относится к более раннему времени, когда Рим был языческим. Она рассказывает о том, как христианский проповедник Валентин был посажен в тюрьму за веру и за то, что он на глазах у всех исцелил дочь тюремщика, дал ей зрение. Его приговорили к смерти, и 13 февраля, накануне казни, он послал ей нежное прощальное письмо, в память о котором теперь в День Святого Валентина принято дарить друг другу поздравительные открытки в виде сердечек, так называемые «валентинки».
По другому преданию, Валентин родился в III веке в городе Терни Римской империи. Будучи священником, Валентин занимался медицинской практикой, научными исследованиями. Став епископом, Валентин помогал влюбленным писать письма со словами признания, мирил тех, кто был в ссоре, тайно венчал легионеров, которым римский император Юлий Клавдий II не позволял жениться. За непослушание императору Валентина бросили в тюрьму. Там он влюбился в дочь надзирателя, вернул ей зрение. Но и это не спасло Валентина - он был казнен. Перед смертью Валентин оставил своей любимой записку, подписавшись «Твой Валентин». Трудно теперь сказать, какому богу молилась прозревшая дочь надзирателя, но она первой воскликнула: «Он святой».
Есть еще одна легенда, которая гласит: в те далекие времена в Римской Империи жил-был юноша по имени Святой Валентин. Он очень любил детей и всегда проводил много времени с ними. Дети тоже боготворили его. Они жили дружно, радостно и счастливо. Но когда Римский Император узнал, что Святой Валентин не поклоняется тем богам, которым по его приказу было принято поклоняться в этой стране, его заключили в тюрьму. Дети очень скучали без своего старшего друга, часто приходили к тюрьме, приносили ему записочки с признаниями уважения, о любви и тоски. Но ничего не спасло Святого Валентина. Предположительно, его казнили 14 февраля в 269 или в 270 году до н.э.
Неудивительно, что о Валентине не забыли и избрали покровителем Всех Влюбленных. Как христианский мученик, пострадавший за веру, он был канонизирован католической церковью. И в 496 году римский папа Геласиус объявил 14 февраля днем Святого Валентина.
Как все было на самом деле, мы не знаем и уже никогда не узнаем, но, несомненно, одно - Святой Валентин действительно погиб во имя Любви. И этой Любви было ему отпущено удивительно много на одну его короткую жизнь - любовь к Богу, любовь к прекрасной девушке, любовь к людям вообще, которым он помогал и как священник, и как врач, и как просто прекрасный человек с огромной, творящей добро душой.
Легенда о Святом Валентине
Святой великомученик Валентин родился в третьем веке нашей эры в городе Терни Римской империи. Стал священником. В то далекое суровое время тогдашний римский император Юлий Клавдий II запретил воинам жениться, дабы не отвлекаться от главных дел. Но молодой священник Валентин тайно венчал желающих и за это был приговорен к смерти В тюрьме он познакомился с Джулией, дочерью надзирателя. Перед казнью он оставил девушке письмо с объяснением в любви. Отсюда и пошли открытки-валентинки. Его казнили 14 февраля 269 г.
Символично, что дата казни св. Валентина совпала с римскими торжествами в честь Юноны, богини любви. Впоследствии он был похоронен в Риме (по другим данным, часть его мощей находится на его родине в г. Терни и в церкви св. Антония в Мадриде).
Через двести лет Валентина провозгласили Святым всех влюбленных. Всемирный праздник признаний в любви теперь отмечается повсеместно.
Древняя японская легенда гласит: свое желание надо так тихо прошептать бабочке, чтобы для всех земных
существ оно осталось тайной, и отпустить ее.
Бабочки не умеют говорить, поэтому на своих крылышках она доставит просьбу прямо на небеса и, желание обязательно сбудется.
ЧУДО ИЛИ ЛЕГЕНДА?
Стояние Зои
Эта история, потрясшая весь православный мир, случилась в простой советской семье в городе Куйбышеве, ныне Самаре, в 1956 году. Мать и дочь собирались встречать Новый год. Дочь Зоя пригласила семь своих подруг и молодых людей на вечеринку с танцами. Шел Рождественский пост, и верующая мать просила Зою не устраивать вечеринки, но та настояла на своем. Вечером мать ушла в церковь помолиться.
Гости собрались, а Зоин жених по имени Николай еще не пришел. Его не стали ждать, начались танцы. Девушки и молодые люди соединились в пары, а Зоя осталась одна. С досады она взяла образ святителя Николая Чудотворца и сказала: «Нет моего Николая - потанцую со святым Николой», - не слушая свою подругу которая советовала ей не делать такого кощунства. «Если Бог есть, Он меня накажет», - дерзко ответила она и пошла танцевать по кругу.
На третьем кругу в комнате поднялся невообразимый шум, вихрь, засверкал ослепительный свет. Веселье обратилось в ужас. Все в страхе выбежали из комнаты. Одна Зоя осталась стоять с иконой святителя, прижав ее к груди, - окаменевшая и холодная, как мрамор. Никакие усилия прибывших врачей не могли привести ее в себя. Иглы при уколе ломались и гнулись, как будто встречая каменное препятствие. Хотели взять девушку в больницу для наблюдения, но не могли сдвинуть ее с места: ее ноги были как бы прикованы к полу. Но сердце билось - Зоя жила. С этого времени она не могла ни пить, ни есть.
Когда вернулась мать и увидела случившееся, она потеряла сознание и была увезена в больницу, откуда возвратилась через несколько дней: вера в милосердие Божие, горячие молитвы о помиловании своей дочери восстановили ее силы. Она пришла в себя и слезно молилась о прощении и помощи.
Первые дни дом был окружен множеством народа: приходили и приезжали издалека верующие, медики, духовные лица, просто любопытные. Но скоро по распоряжению властей помещение было закрыто для посетителей. В нем дежурили посменно по 8 часов два милиционера. Некоторые из дежурных, еще совсем молодые (28−32-х лет), поседели от ужаса, когда в полночь Зоя страшно кричала. По ночам около нее молилась мать. «Мама! Молись! - кричала Зоя. - Молись! В грехах погибаем! Молись!» О всем случившемся известили патриарха и просили его помолиться о помиловании Зои. Патриарх ответил: «Кто наказал, Тот и помилует».
По просьбе матери были приглашены священники, чтобы взять из окаменевших рук Зои икону святителя Николая. Но и они не могли этого сделать. В праздник Рождества Христова приехал о. Серафим Тяпочкин (тогда еще о. Димитрий), отслужил водосвятный молебен и освятил всю комнату. После этого он взял икону из рук Зои и сказал: «Теперь надо ждать знамения в Великий день (то есть на Пасху)! Если же оно не последует, недалек конец мира». Посетил Зою и митрополит Крутицкий и Коломенский Николай, который также отслужил молебен и сказал, что нового знамения надо ждать в Великий день (то есть на Пасху), повторив слова благочестивого иеромонаха.
Перед праздником Благовещения (в тот год оно было в субботу третьей недели Великого поста) приходил благообразный старец и просил допустить его к Зое. Но дежурные милиционеры отказали ему. Он приходил и на другой день, но и опять, от других дежурных, получил отказ. В третий раз, в самый день Благовещения дежурные пропустили его. Охрана слышала, как он ласково сказал Зое: «Ну, что, устала стоять?» Прошло некоторое время, и когда дежурные милиционеры хотели выпустить старца, то в комнате его не оказалось. Все свидетели происшедшего убеждены, что это был сам святитель Николай.
Так Зоя простояла 4 месяца (128 дней), до самой Пасхи, которая в том году была 23 апреля (6 мая по новому стилю). В ночь на Светлое Христово Воскресение Зоя стала особенно громко взывать: «Молитесь!» Жутко стало ночным охранникам, и они стали спрашивать ее: «Что ты так ужасно кричишь?» И последовал ответ: «Страшно, земля горит! Молитесь! Весь мир во грехах гибнет, молитесь!» С этого времени она вдруг ожила, в мышцах появилась мягкость, жизненность. Ее уложили в постель, но она продолжала взывать и просить всех молиться о мире, гибнущем во грехах, о земле, горящей в беззакониях.
- Как ты жила? - спрашивали ее. - Кто тебя кормил?
- Голуби, голуби меня кормили, - был ответ, в котором ясно возвещается помилование и прощение от Господа.
Господь простил ей грехи предстательством святого угодника Божия, милостивого Николая Чудотворца и ради ее великих страданий и стояния в течение 128 дней.
Все случившееся настолько поразило живущих в городе Куйбышеве и его окрестностях, что множество людей, видя чудеса, слыша крики и просьбы молиться за людей, гибнущих во грехах, обратились к вере. Спешили в церковь с покаянием. Некрещеные крестились, не носившие креста стали его носить. Обращение было так велико, что в церквах недоставало крестов для просящих. Со страхом и слезами молился народ о прощении грехов, повторяя слова Зои: «Страшно. Земля горит, в грехах погибаем. Молитесь! Люди в беззакониях гибнут».
На третий день Пасхи Зоя отошла ко Господу, пройдя тяжелый путь - 128 дней стояния пред лицем Господним во искупление своего прегрешения. Дух Святый хранил жизнь души, воскресив ее от смертных грехов, чтобы в будущий вечный день Воскресения всех живых и мертвых воскреснуть ей в теле для вечной жизни. Ведь и само имя Зоя означает «жизнь».
В далекие-далекие времена, в высоких-высоких горах жил Мудрец. И приходили к нему люди. Все, кому нужен был совет в трудную минуту. И слава о мудром старце облетела всю землю. Но однажды у дома Мудреца появился один Человек и сказал: ' Я не верю, что он такой мудрый! Я перехитрю его. Вот я сейчас поймаю бабочку и зажму ее в ладони. Подойду к мудрецу и спрошу у него: ' Какая бабочка у меня в руке? Живая или мертвая?' Если он скажет 'Живая', я сожму руку, раскрою ладонь и там окажется мертвая бабочка. А если он скажет 'Мертвая', я выпущу бабочку, и все увидят, что она жива! Вот и посмотрим, какой он Мудрец!' Много людей пошло с Человеком к Мудрецу. Постучали они в дверь его. -Чего тебе?-спросил Мудрец Человека. -Скажи, какая бабочка у меня в руке, живая или мертвая?-задал свой вопрос Человек. И услышали в ответ люди: 'Всё в твоих руках…'