Будто и не было ничего:
Прошлое схлынуло грязной водою талой,
Город для зрячих расклеил афиши «приход Весны» —
Полуслепые вряд ли окажутся в центре зала,
Как не способные видеть цветные сны.
Будто и не было ничего:
Вынесла мусор, вытерла зеркала,
Выцветшие повязки сменила на старых ранах.
Темные шторы больше не обрамляют мои глаза —
Легкие занавески качаются на оконных рамах.
Будто бы снег никогда не шел,
Будто мы не забыли, что слово «Вечность»
Может сложиться только в одно лицо
И разбудить в нас и нежность, и человечность,
Будто и не было ничего.)
В планетарном масштабе я ноль.
Я — песчинка на пыльной дороге.
А песок тоже чувствует боль,
Когда топчут его чьи-то ноги?
А в масштабах вселенных пустых
На каком я витке мирозданья?
Я в туманах холодных, густых
Не могу разглядеть расстоянья.
Далеко ли ещё до земли?
Да, и хватит ли сил до привала?
А вокруг корабли, корабли…
Кораблей мне ещё не хватало.
Я, наверно, уйду в глубину,
Отлежусь, оклемаюсь, согреюсь.
А потом на другую волну
Я настроюсь, а может, нацелюсь.
Не мешай мне, я в думах за жизнь.
И прошу, не дави мне на жалость.
Я потом приплыву, ты держись,
Я же как-то тогда продержалась.
Мирозданье проблемы решит,
Повезёт, к сожаленью, не многим.
И потом кто-то вновь заспешит
По песчинкам на пыльной дороге…
Нам счастье чистое дано,
Оно — альтернатива горю,
Оно гуляет на просторе,
И веткою стучит в окно,
Оно зовёт, оно смеётся
Являя мира красоту,
Но тем, кто роется в быту,
Бывает — в руки не даётся.
Оно — восторг и ветер в поле,
Луга и травы и цветы,
Но мы, как пленники — в неволе
Не знаем мира красоты.
Кто в жизни видел лишь ненастье
И слепо по земле шагал,
Тот не поймёт, что жизни счастье,
Он по дороге растерял.
Людские души — души разные,
не перечислить их, не счесть.
Есть злые, добрые и праздные
и грозовые души есть.
Иная в силе не нуждается,
ее дыханием коснись —
и в ней чистейший звук рождается,
распространяясь вдаль и ввысь.
Другая хмуро-неозывчива,
другая каменно-глуха
для света звезд, для пенья птичьего,
для музыки и для стиха.
Она почти недосягаема,
пока не вторгнутся в нее
любви тревога и отчаянье,
сердечной боли острие.
Смятенная и беззащитная,
она очнется, и тогда
сама по-птичьи закричит она
и засияет как звезда.
Как мёд вытекает из свежих пчелиных сот,
Так медленно льётся апрельский рассвет на крыши.
Я верю, что эта весна нас с тобой спасёт.
Я верю, что наши молитвы Господь услышит.
И больше не будет холодных и страшных дней,
С последним чернеющим снегом уйдут печали.
Ты знаешь, мой милый, что было всего трудней? —
Поверить в весну ещё в самом её начале.
Пушистые прутики вербы несу домой,
И вновь наполняется сердце теплом и светом.
Ты знаешь, мой милый, как сложно понять самой,
Что счастье возможно?! -
Но ты мне помог и в этом.
Вроде просто — дважды два,
Щи да каша, баба с дедом.
А выходит, что едва
Мир не рухнул за обедом.
Вроде море, ветерок,
Сок в бокале с горстью льдинок.
А выходит — морок, рок
И кровавый поединок.
Вроде руку протяни —
Белый, белый куст жасмина.
Но прозрачнейшие дни
Вдруг взрываются, как мина.
Что на сердце, на уме?
Что пульсирует под кожей?
Что там вызрело во тьме?
Пощади нас, Святый Боже.
Уберите зеркала,
Пусть исчезнут все морщины.
Знаю, жизнь свое взяла,
А в ответ дала седины.
Не хочу смотреть в глаза
Увядающей природе,
Не осталось и следа…
Быстро молодость уходит.
Уберите зеркала,
В них смотреться надоело!
Маска старости легла
И овал лица разъела.
Уберите зеркала,
В них кривое отраженье.
Знаю, наша жизнь игра…
К черту эти рассужденья.
Ах, оставьте зеркала!
Примерюсь и с этой маской,
Если жизнь свое взяла,
Что переживать напрасно.
Да, оставьте зеркала.
В клетке норка, во дворе
Пёс дворовый Жулька,
Пять коней ноздря к ноздре,
С крыш текут сосульки.
Что-то ищут воробьи
На навозной куче.
Солнца резвые ручьи
Раздвигают тучи.
Пахнет сеном и весной,
Талостью, конюшней.
И я чувствую спиной
Миг прекраснодушный.
Какое тонкое стекло.
Меня за ним, наверно, нет.
Ветра истратили тепло,
Метели вышаркали след.
И неотрывно в темноту
Гляжу на призраки весны
И вижу ветра суету
И неприкаянные сны.
И кто сказал, что человек —
Хозяин на седой земле?
Её хозяин вечный снег
И ветер в выстывшей золе.
Как мало света в сердце и в окне.
Уходит март, бессолнечный и снежный.
Как карточные домики, надежды
Необратимо рушатся во мне.
Я жаждала весны и счастья зря:
Внутри — четыре осени, в которых
Дожди, снега и вечные повторы
Угрюмого, седого ноября.
И этот нескончаемый сезон
Ветров промозглых и туманов влажных
Заполнил всю меня, до клетки каждой,
До самых потаённых в сердце зон.
Но я (уже без сил, без слов, без сна)
Всё жду и жду, готовясь к перемене,
Когда четыре осени заменит
Одна, пускай короткая, весна.
Да будет очищена карма моя,
Да буду очищена вместе с ней я.
Да будут прощены мне прошлые грехи,
Да будут посланы мне светлые стихи.
Да буду я творчеству вся отдана,
Да буду пути своему я верна.
Да будет развязана карма веков,
Да буду избавлена я от оков.
Да будут все предки мои прощены,
Да будут отпущены все им грехи.
Законы вселенной мы все чтить должны,
Уверена я, что в них нет чепухи.
«Полдневный жар в долине Дагестана»
Нас опалил навек строкой твоей,
В ней парус «ищет бури» неустанно,
И тучи мчат в лазури вдоль степей.
Поведал ты про «схватки боевые»,
Про «день Бородина» и ВалерИк,
Ты сам служил и битвы знал такие,
А кланяться ты пулям не привык.
Твой дух и ныне жив в горах Кавказа,
Как гордый Демон, край тот сторожит;
Исполнен он добра и злобы сразу,
Дозором над ущельями кружит.
Судьба твоя загадками пророка
Зовёт нас и волнует до сих пор;
«Гонимый миром странник» одинокий,
Возьми с собою в голубой простор!
Волчий оскал темноты,
Хищность фонарных зрачков,
Куцых высоток хребты -
Время оживших сверчков,
Звоном клюющих висок,
Ждущих исхода вовне.
Слышишь ночи кровоток? -
Он говорит обо мне
Правду с изнанкою лжи,
Стёртостью бывших границ.
Голос в молитве дрожит.
Кается. Падает ниц.
Зёрнышко от броши
Просияло гранью.
И не знает, верно,
Что оно - стекляшка.
Радостью до дрожи,
Светом тёплым ранит,
Бытием безмерным
Дарит нараспашку.
Блеск его дороже
Вычурных алмазов
За недолговечность,
Искренность свою.
Я такая тоже -
Из недолгих стразов -
Луч на миг беспечный
Просто так дарю.
Давно за полночь перешла,
Закрыла двери во вчера.
Пора снимать кольцо, халат
И тлен несказанных тирад,
Во льдах бескрайних простыней
Теряться в вещих полуснах,
Спасаться от колючих дней
Без правды в мёрзнущих ногах.
…
Мурлычет кошка у плеча.
Наверно, сказки говорит.
Мне хорошо в ночи молчать
Без радости и без обид.