Религиозная толерантность — взаимотерпимость, имеющих право славить своих Богов, право верить своим Богам, право творить чужих Богов.
АРИОЗО МОИСЕЯ
из рок-оперы «Моисей»
Какой ужасный час. Все годы пред глазами
Несутся табуном безумных скакунов.
Где б ни скитался я, душа любимой мамы
Была всегда со мной: средь гор, равнин, песков.
Обязан маме всем: и жизнью, и спасеньем,
И волей, и умом, но знаю лишь одно:
Все линии дорог проводит Провиденье,
А людям лишь идти с достоинством дано.
Я просто человек, и слёзы льются сами,
И сердце рвётся прочь от горя из груди,
И тяжкую тоску не высказать словами.
О, мама, я тебя молю: не уходи.
Ария Моисея, евреи
Фрагмент из рок-оперы «Моисей»
Моисей: Всевышний, видишь ты любого каждый шаг —
Его и сильным делать всё труднее!
Жестокостью томим, нам в спины дышит враг,
Желая уничтожить иудеев.
Тобою избран я орудием твоим,
Мой Б-г, и ты ведёшь к заветной цели.
Она у нас одна, и мы на том стоим,
Хоть очень тяжело на самом деле.
Еврей: Послушай Моисей, я не могу идти —
В крови давно и ноги, и одежды.
Другой еврей: Ответь нам, Моисей, когда конец пути? —
В моих глазах уж меркнет луч надежды.
Еврейка: Ребёнок болен мой — огнём горит весь он,
Что делать мне не ведаю, не знаю,
Ведь жизнь давно моя, как долгий, страшный сон —
Спаси его, Моше, я умоляю.
Моисей: О, верные мои соратники, друзья!
Стенанья ваши рвут на части душу.
В который раз даю своё вам слово я —
Его-то уж вовеки не нарушу:
Мы обретём свою страну — ещё чуть-чуть,
Всевышний приумножит наши силы,
И с именем Творца закончим славный путь,
Народ мой богоданный и любимый.
АРИЯ МОИСЕЯ ИЗ РОК-ОПЕРЫ «МОИСЕЙ»
«ОБРАЩЕНИЕ К ЕВРЕЯМ»
Привет вам, братья! Долго я не видел
Родных и дорогих еврейских лиц.
За это время мухи не обидел,
Не падал пред властителями ниц,
Но повстречал я истинного Б-га.
Вернее, это он открылся мне,
И для Моше еврейская дорога
В грядущее с тех пор ясна вполне.
Решил я с фараоном все вопросы,
Его поставив прямо пред чертой:
Не пить Египту больше ваши слёзы.
Евреи, всем велю идти за мной!
Конечно же, в дороге тяжко будет,
А к вольной воле путь всегда непрост,
Но с этих пор евреи — Б-жьи люди,
Способные коснуться ярких звёзд.
Прощайте, Нил, Египет, фараон!
Подробности расскажет Аарон.
В Талмуде есть история о том, как рабби Акива и Бен-Зома шли возле руин Иерусалимского Храма, и когда мимо них прошмыгнула в свою нору лисица, Бен-Зома заплакал, а рабби Акива рассмеялся.
— Почему ты плачешь, Бен-Зома? — спросил рабби Акива.
— Я вспомнил пророчество, что настанет день, когда там, где был Храм, будут рыскать лисицы и волки, и ужаснулся, что оно сбылось. И на глаза навернулись слёзы. А отчего ты смеялся, Акива?! — удивился Бен-Зома.
— Я вспомнил продолжение этого пророчества, в котором сказано, что у нас еще будет свое государство, еврейские старцы будут сидеть в воротах Иерусалима, а дети — играть на его улицах. И радостно стало мне на душе: раз сбылась одна часть пророчества, то сбудется и вторая! — ответил рабби Акива.
СВЯТОТАТСТВО
Адепт конфессий христианства,
Отца не видя в Аврааме,
Допустит этим святотатство,
Что приведёт к духовной драме.
ИСТОКИ
О чём ни шёл бы разговор,
Пусть и о бытии пророков,
Чтоб показать свой кругозор,
Всегда идите от истоков.
ХРАМОВАЯ ГОРА
Об этом что угодно говори -
У лжи и правды свой особый путь:
В самом названьи Храмовой горы
Заключена Б-жественная суть.
Религия народа моего не требует джихада, инквизиций, схимы,
И потому, всем ненавистникам назло, не истребим народ мой, Господом хранимый.
МЕЗУЗА.
Лес дымился у Старой Руссы.
Мир давно был объят войной.
Дверь разбитая. Плоть мезузы
Под не знавшей косы травой.
Обнимались, как братья, танки,
Так похожи на две свечи.
Неживого села останки,
Запах смерти в седой ночи.
Утро.Маршем остатки роты.
Замерев, молодой майор
Из забывшей про сон пехоты
Устремил на мезузу взор.
Взял её, как ребёнка, в руки
И к дрожащим поднёс губам,
И душа изошла от муки,
Путь непрошенным дав слезам.
И ожили огни местечка,
Черноглазой соседки стан,
В камышах, невеличка-речка,
Опьянённый росой туман.
Талес деда и тфиллин вечный,
Отрешённых молитв обряд,
И напев материнской речи,
И отца умудрённый взгляд.
И застыла в молчанье рота,
Сняв пилотки с лихих голов,
И майор, что в боях измотан,
Стал, как прежде, к боям готов.
И мезуза, полна отваги,
От родных берегов вдали,
Низвергала с крестами стяги,
Соль вкушая чужой земли.
…На знамёнах Звезда Давида.
Ждут приказа его сыны.
Русский говор и вязь иврита.
Снятся верной мезузе сны.