Порой жизнь бьет очень больно — хлыстом с размаху да прямо по сердцу. А ты стоишь и улыбаешься ей, потому что если не улыбаться, просто сдохнешь от боли. Улыбка прикрывает всё, даже внезапно открывшееся предательство человека, которого долгие годы ты считал близким и самым преданным на свете, смерть любимого питомца, отказ от тебя друга детства из-за нелепого недоразумения и невозможности доказать свою невиновность, известие о тяжелой болезни. Ты улыбаешься миру, хотя тебе так хочется крикнуть ему: «Что ж ты со мной делаешь, гад? !» Но ты знаешь, что получишь в ответ тишину. И поэтому молча и совершенно нелепо растягиваешь губы в улыбке. А Бог тем временем, плачет по тебе…
Какая драма! Какой пассаж!
Я сделал даме прямой массаж!
Массаж на сердце, а не на мозг,
Хотел как лучше, — не удалось.
Теперь страдаю, мой мозг в огне:
У этой дамы любовь ко мне!
Какой пассаж! Какая драма! —
Массаж на мозг не сделал даме!..
Я пуст. Я стерт, как день вчерашний
Забытый нежностью твоей
Как тот, осенний лист, опавший
Живущий мыслью прежних дней…
Слабеет наше притяжение
Мы далеки. И где-то, там,
Приносим жертвоприношение
Не нами выбранным мирам.
Минуты тянутся как вечность
Надежды угасает свет.
Меж нами будто бесконечность
«НАС» не было, и ныне — нет…
Рыдает скрипка в унисон с негодованием,
Меха баяны рвут от дикой ревности,
Как растеряли мы очарование,
Куда сбежали от душевности?
Безумство в генах бьётся импульсом,
Где гении переплелись с улыбкой тихой,
В душе так много мест для уязвимостей,
И в мыслях вьёт себе местечко — прихоть.
Любовь, объединив круги несходные,
Смеялась над надменным взором,
Эмоций шквал и мысли благородные
В воспоминаньях плачут без укора.
Теперь играет флейта, нае и фагот,
Регистром высоты страданье не измерить,
Сошёл с ума, в особом мире плот,
Как жить теперь, какому богу верить?!
Опять одинокая ночь
Скребётся когтем кошачьим,
Тронулась мысль превозмочь
Прошлое в настоящем.
Тоска обнимает грудь,
На плечи холодным взглядом
Лунный проложен путь
Из бледно-жёлтого яда.
Горечь кофейных губ,
Забывших прикосновения,
Шёпот: как же ты — люб,
Вернись — моё вдохновение…
В лабиринтах памяти в темпе танго
Шаг за шагом с пируэтами и в объятия,
С шармом, с расстановкой и галантно
Слёзы льём и с радостью проклятия.
Сахарною пудрой о прошедшем
Сыплем щедро на свои грустинки,
Смешивая всё произошедшее
В мелкие штрихи на паутинке.
Преувеличенье о заслугах — специями,
Терпкими до боли, до немого крика о себе,
В ложке дёгтя растечётся следствием —
Недовольство горькое в судьбе…
Не порти мне упрёком настроение.
Реальность — не стихи. Секрет открою:
Для драм, мой милый, есть стихотворения,
А в жизни очень хочется покоя.
Заглушу вину
Помнишь наш рассвет на берегу,
Поцелуев долгих, жаркий пыл?
Ты сказала - милый не могу,
Отказаться от тебя нет сил,
Помнишь запах мяты на песке,
И испуг в твоих больших глазах?
Капли цвета розы на ноге,
Капли бриллианты на щеках…
Заглушу вину, глотая хмель,
Рано нам играть в мужей и жен, пр-ев.
Мы одних роняем на постель,
А других ревниво бережем!
Молодость прошедший как и ты,
Чем я заполняю пустоту?
Сном, как разорвал твои мечты,
Убивая птицу на лету…
Всё теперь «о.кей» как у людей,
Но гудит сознанье от вранья…
Не губите белых лебедей,
Если рядом столько воронья!
Потеря
Ивушка склонилась над водой,
Облака плывут себе, куда-то,
Пахнет лесом, мятой, чередой,
Ты уходишь в платьице помятом…
Сетуешь, намеренно забыл
Прочитать поэму нежной лести?
Жаль, не говорил, что полюбил
И не говорил, что будем вместе.
В жизни все твоей перевернул,
Грудь сжимая, бедра обжигая,
За черту запретную шагнул…
Прошептав, не бойся, так бывает!
Мне уже давно не двадцать пять,
Взгляд иной… и годы не жалеют.
Я тебя обрел, чтоб потерять,
Руки твои сердце не согреют.
Тихо плещет в озере вода,
Облака и иву отражает…
Я тебя не встречу ни когда,
Мне тебя безумно не хватает!
Падший
Она, раздвинув ноги чтоб рожать,
Одарит мир сучонком высшей пробы,
В зрачках его колючие сугробы,
Но ей никак тех мук не избежать…
И вышел в свет младенец из утробы!
Он вытер слизь, поднялся и пошел
По судьбам, по характерам, по душам,
Сочтя, что в материнском доме душно,
Лобзая зад и пост нашел и стол
И бражников-льстецов, всегда послушных.
А мать плелась покорно по пятам,
Смотрела с умиленъем в эту спину,
Привязанную к сердцу пуповиной…
И нежность охраняла блудный храм
Гибрида человека и скотины!
Нажив себе холуев и врагов,
Насытившись у стен Гипербореи,
В прозрении он сделался добрее,
Но стала частью белых облаков
Та женщина, та мать, что всех милее!
Он вспомнил, как стояла у окна
И плакала от крепости барьеров…
У подлости всегда есть кавалеры.
Сын сел за стол зеленого сукна
И выстрелом прикончил эту стерву!
Стул:
- Какая скука… Скорее сядьте на меня!
Ах, как же хочется почувствовать тепло какой-то жопы… Но где же жопа?!
Жопа:
- О, как же я устала… Скорей бы сесть! Отдать почти любому стулу свое тепло… Но где же стул?!
Жизнь комедия
Жизнь драма
Всего лишь одна
Телеграмма…
СВЯТОТАТСТВО
Адепт конфессий христианства,
Отца не видя в Аврааме,
Допустит этим святотатство,
Что приведёт к духовной драме.
Память, это такое устройство, которое драматические события нашей жизни преподносит как мелодраму.
Ну вот и все.
Мы снова тут вдвоем.
И знаю я,
что мне осталось мало.
Я хорошо знаком
с твоим ружьем
И видел часто
как оно стреляло.
С тобой не раз
ходили мы сюда,
И проводили время
до заката.
Но почему-то раньше
никогда,
Ты никогда
не брал с собой лопату.
Я знаю, что
я сильно постарел,
И ты сейчас
докуришь папиросу…
Никто из нас
дурного не хотел.
Но все равно
с тебя не будет спросу.
А помнишь,
как однажды ты запил,
И на морозе пьяный
отключился…
А я тебя тащил,
что было сил
И камнем
от усталости валился.
Так не тяни,
хозяин,
заряжай!
Ты просто сделай то,
что сделать должен.
Ты не услышишь
жалобный мой лай
И вой протяжный
не услышишь
тоже.
Не нужен ведь
тебе такой балласт,
Но мой пример
тебе
уроком будет:
Кому ты верен -
тот тебя предаст,
Кого ты любишь -
тот тебя погубит.