ВУДУ И ВОЛК
И сказала кукла вуду:
«Вудить больше я не буду -
Стану нежной лапочкой,
Милой Красной Шапочкой!
Жди меня в чащобе, волк -
Я задам тебе урок!».
…Уж прошло немало лет -
Кукла есть, а волка нет.
Зачем? Откуда? Точно и не знаю,
Как появилась в доме клетка с попугаем.
Пришлось ухаживать за ним: поить, кормить.
Так заодно решил его чему-то научить.
И ежедневно, да помногу раз,
Стал повторять ему набор известных фраз.
Без выходных и без потворства,
С терпением завидным и упорством
Год бился над упрямой птицей.
Но не хотел мой попугай разговориться!
Такая тут взяла меня обида,
Что я ему в сердцах тираду выдал:
- Не мало, говорю, сородичей твоих гортанных,
На языках родных и иностранных,
Такое говорят, ну просто полиглоты!
О многих даже ходят анекдоты.
А ты неблагодарной оказался птицей.
Вдруг попугай стал головой о клетку биться.
И, словно резанный, истошно заорал:
- Хозяин, ты меня достал!
За горстку зёрен и глоток воды сырой
Год издеваешься ты надо мной.
Из гордой птицы хочешь сделать Цицерона?
Кто я тебе? Безродная ворона?
Да пусть мне век свободы не видать,
Запомни, будешь приставать,
Я на мужскую солидарность наплюю,
Твоей жене такое напою,
Что клетка тесная для попугая,
Тебе покажется, придурку, раем.
От звука, вдруг заговорившей птицы,
Мне впору было речи самому лишиться.
С тех пор его, как мать, оберегаю.
Любой каприз готов предупредить.
---------
Не следует в молчащем попугае
Собаку спящую будить!
Осел вступил однажды в спор
С цепной Собакой
И стал доказывать, что всякой
Свободной мысли есть у нас простор,
Лишь форму бы она законную имела.
«Овчарушка, мой свет! -
Сказал Осел. - Узды для мысли нет,
Но мысли надо выражать умело
И почитать закон!..»
- «А если он, -
Овчарка возражает, -
Меня стесняет
И мой собачий лай
В торжественную оду превращает?»
- «А ты, Овчарушка, по правилам полай,
Хвостом с почтеньем повиляй,
Сегодня похвали, а завтра повторяй,
Глядь: послезавтра ты и приобвыкла…
Когда б ты в дело вникла,
То поняла б сама,
Что без закона мысль - анархия и тьма!..»
При сих словах Овчарка хвост спустила
И взвыла.
А наш благонамеренный Осел
К волкам-блюстителям пошел,
Чтобы в законе
Справку раздобыть:
Имеет ли Овчарка право выть
В минорном тоне?
13 июня 1905
КОЗЁЛ И ОСЁЛ
- Какой ты всё-таки козёл -
Чуть что, в начальство метишь!
- А ты, осёл, как есть осёл,
А за козла ответишь!
Стояла лестница однажды у стены.
Хотя ступени все между собой равны,
Но верхняя ступень пред нижними гордилась.
Шел мимо человек, на лестницу взглянул,
Схватил ее, перевернул -
И верхняя ступень внизу уж очутилась.
Так человек иной на вышине стоит,
Гордится - и глядишь: как раз наниз слетит.
У местной мусорки… разборка!
Оранье, скрежет, рев навзрыд!
Как туалетный ёрш. и хвост отвёртка
Сцепились два кота… в разрыв!
Глаза друг другу выдирают
Зубами шкуру раздирают
А воплей, шуму, визгу столько…
Что страшно подойти к помойке!
Не поделили… дураки
Ободранную… Сисиси…
Пока дралИсь… не досмотрели.
Как улизнула с толстым Сеней!!!
Так вот… уроком будет вам!
Не стоит драться из-за дам!
Пусть дама… кошка-оборванка…
По сути б@дь и интриганка…)))
СЛОН И ГИЕНЫ
Гиенам проку нет с остервенением
Силки порядку ставить и препоны:
Коль слон свои высказывает мнения,
То мнения возводятся в законы.
Как часто на беду всем нам,
Мы подчиняемся ослам.
В одном далеком кишлаке
Осел работал водовозом.
Спал на соломе в уголке,
А днем бродил смиренно с возом.
Но как-то старый аксакал
Сказал: «Мол, я уже устал,
И, мол, пора бразды правленья
Младому вверить поколенью.
И на совете кишлака,
Чтобы держать власть «под уздцы»,
Решили старцы-мудрецы
Главой назначить Ишака.
И вот, вчерашний водовоз
Сегодня - выбранный глава.
И тут такое началось,
Что не опишешь и в словах.
Примерно, надень по два раза,
А иногда и по ночам
Осел выдумывал указы
И оглашал их лично сам.
А кто был с чем-то не согласен
И не желал закрыть свой рот,
Тот, получив клеймо «опасен»,
Пускался сразу же «в расход».
Но, вспоминая иногда
Те дни, когда возил он воду,
Осел до кончика хвоста
Был предан своему народу.
И в кишлаке с тех самых пор,
Терпя насмешки и позор,
Удары палок и кнутов,
Ишачат люди на ослов.
Июнь 2007 г.
по Ю. Степанову
Тонули в речке два козла,
Хороший и Плохой.
Плохой о помощи взывал --
«Спасите! Оё-ёй!»
Хороший, рядом с ним, молчал,
Барахтаясь в воде.
Собрат на берегу кричал -
«Хороший ты везде!
А, коли ты козёл такой,
Так помоги скорей
Плохому, рядышком с тобой…
Ведь тонет, пожалей!"
Хороший, хоть и сам тонул,
К Плохому поднырнул,
Копыта в помощь протянул…
Вдвоём пошли ко дну…
Козёл, чему-то всё же рад.
«Теперь-то ясно мне,
Что был Хороший наш собрат,
Жаль, что уже на дне!»
в оранжево-коричневом закате,
застыл туман, как дым от сигареты,
напомниная, как жила когда-то
заветная мечта недопоэта.
как он был пылким чувством опоённый,
греха вкусивший сладкого, как яду,
морали презирая и законы,
слагал свои катрены до упаду.
он рифмовал стихию с эйфорией,
болото с самолётом и капотом,
слова употребляя лишь простые,
себя считая просто рифмоплётом.
не думая печататься в газетах,
стихами зарабатывая имя,
он так передавал свои приветы
и чувства, посвящённые любимой.
прекраснее, чем нимфа из легенды,
его непревзойдённейшая муза,
дарила ему лайки-комплименты,
хоть и считала это всё обузой.
но время прочь. приблизилась финита.
истратились у музы все гормоны.
недопоэт был полностью прочитан.
явилось дно в эмоциях бездонных.
ей новые открылись перспективы,
ступени к достижениям и цели,
тем более, что все его мотивы
давно ей, уж порядком надоели.
она на новый уровень пробилась,
а он остался прежним, не желая
ни жалость принимать, ни чью-то милость,
с упорством одичавшего трамвая …
он вопреки желанию и воле
сжёг все мосты, засыпал все проходы
и, подружившись с ветром в чистом поле,
стал оды посвящать свои природе.
… а время, как гудок локомотива
летело, уносясь за горизонты …
он стал мешать коньяк с дешёвым пивом,
забросив генерировать экспромты.
сменился день на ночь, на зИму лето
от той мечты осталась лишь привычка,
вселившаяся в мозг недопоэта,
сгоревшей и осыпавшейся спичкой.
… он до сих пор, рифмует свои мысли
но только их всё реже публикует,
ни видя никакого в этом смысла,
не хочет он искать себе другую.
___
вы спросите: - что дальше? … - а что дальше?
а дальше жизнь продолжится с рассветом,
оставив лишь ранения от фальши
и шрамы … от любви недопоэта…
он будет жить, не соблюдать режимы,
став менее ранимый к пылким чувствам…
воспитывать, растить детей любимых,
в них вкладывая собственную душу.
- а что же муза? - он ей благодарен
и ничего плохого не желает,
с улыбкой открывая двери в память,
когда свой грех считал он слаще Рая…
Собрались как-то утром два Козла…
Козлы своим характером все знатны…
Черту всю эту упустить нельзя…
А то ведь так не далеко до драмы…
Погода просто чудная была…
Один Козёл вдруг говорит, другому…
Привет сосед, здоровье как, дела…
Все ль хорошо дела идут по дому…
Всё хорошо, да лучше и не быть…
Ворует только кто-то вот капусту…
За вором право трудно уследить…
Пришлась кому-то сочная по вкусу…
Сосед опешил, даже покраснел…
Хоть у Козлов под шерстью стыд не видно…
Весь возмутился, что за беспредел…
Не пойман вор и тема знать, закрыта…
Всё б с рук сошло, да шапку вор забыл…
Забыл злодей, спеша её на грядке…
Сосед, соседа быстро раскусил…
Смекнул, растут, где ноги без догадки…
Речь в оправдание вора не спасла…
Не сознавался долго, если честно…
Да вора шапка по следам нашла…
Всяк отпираться стало бесполезно…
Горит на воре шапка, говорят…
Воруют смело нагло и бесстыдно…
Как не крути хвостом, мораль проста…
По красноречию, вора часто видно
Султанка старый занемог,
Султанка слег в постелю;
Лежит он день, лежит неделю,
Никто из медиков Султанке не помог,
Час от часу лишь только хуже:
Все ребра у него наруже,
Как в лихорадке он дрожит
И уж едва-едва визжит.
В конуре, у одра больного,
Соколка, внук его, стоял,
Не мог он вымолвить от жалости ни слова
И с нежностью его лизал.
Султанка на него взглянул и так сказал:
«Ну, видно, мой конец приходит:
Нельзя ни встать, ни сесть;
Душа из тела вон выходит…
А перед смертью как хотелось бы поесть!
Послушай, милый внук, что я тебе открою:
Две кости спрятал я, как был еще здоров;
Умру, ведь не возьму с собою.
Они вот там лежат, у дров;
Поди же, принеси их обе
И старика утешь,
Который скоро будет в гробе…
Да только сам, смотри, дорогою не ешь».
Как из лука стрела,
Соколка мой пустился,
В минуту воротился
И кости в целости принес.
Султанка тронут был до слез.
Ну, нюхать кости он, глодать уже не может;
Понюхал и промолвил так:
«Когда умру, пускай мой внучек это сгложет…
Однако же теперь не тронь ты их никак.
Кто знает? Может быть, опять здоров я буду;
Коль веку Бог продлит, тебя не позабуду:
Вот эту кость отдам тебе,
Большую же возьму себе.
Постой, что мне на ум приходит:
Есть славный у меня еще кусок один;
Я спрятал там его, куда никто не ходит.
Сказать ли? Нет, боюсь: ты съешь, собачий сын!
Ох, жаль!..» - и с словом сим Султанка умирает.
На что сокровища скупой весь век сбирает?
Ни для себя, ни для других!
Несносна жизнь и смерть скупых.
Жила-была Синица - отважная девица.
Хоть море сжечь и не грозилась,
зато влюбилась в карьеру Соловья:
«Почтенною мадам ужель не буду я
при положеньи и при капитале,
чтобы от зависти лишь клювы разевали
другие птицы?» - думала она,
мечтою сокровенною полна.
Почтенный Соловей, хоть серенький на вид,
однако, был умён и деловит.
И если слухи принимать на веру,
пророчил шеф ему блестящую карьеру.
Отличный семьянин, папаша нежный
жил припеваючи пока что, безмятежно.
Всем обитателям известно, наконец,
во всём лесу он первый был певец.
Синица наша, хоть была бездарна,
однако же, коварна!
Знакомство с Соловьихой завела
и Соловья из дому увела.
Три ночи и три дня любила Соловья.
Три ночи и три дня ничто не омрачало
их нежное любовное начало.
Но надо же тому случиться лиху -
вдруг спохватилась мужа Соловьиха!
Слетелись птицы все, судачат и галдят,
на Соловьиху все с участием глядят.
Обдумали дела, созвали комитет,
чтобы сказать своё решительное:"Нет!"
Синица плакала и клятвенно божилась,
что не на шутку в Соловья влюбилась.
И даже мужество она явила тут,
сказав, что презирает этот пошлый суд.
Всё облекла она в высокую мораль,
что даже некоторым стало её жаль.
Сорока молвила:" Несчастная моя!"
Но очередь дошла до Соловья.
Стал излагать он тезисы свои:
свобода, личность, страсть в крови…
Но председатель рёк: «Мы примем меры!
Лишим тебя зарплаты и карьеры!»
Умолк наш Соловей
(ведь он всего лишь птаха).
Бедняга голосу лишился аж от страха!
Прелестная Синица вопреки желанию
вдруг потеряла для него очарованье.
Так кончилась любовь двух пламенных сердец.
И нашей басне тут конец.
Вот только жаль, что среди птиц
немало прыгает Синиц,
влюблённых в Соловья,
потом в Чижа, в Щегла…
Любовь, как говорится, зла,
когда в неё замешаны карьера иль казна.
.
Намедни на опушке, под сосной,
Был бал лесной.
Енот и ёж, олень и лань
Плясали танец «падеспань».
А серый заяц под кустом
Исполнил лично вальс-бостон.
Плясали белки и лягушки.
Все пили, чокаясь, росу.
Дуэтом спели две кукушки
«Два сольди», «Ляну» и частушки.
Как было весело в лесу!..
И вдруг медведь явился в лес
И сразу же во все полез:
Зачем барсук присел на сук?
Зачем хорёк пошел в ларёк?
И почему енот и крот
Танцуют танго и фокстрот?
От этих «почему», «зачем»
Вдруг стало скучно сразу всем.
И вмиг в зеленый мир леска
Пришла зеленая тоска.
Мораль легко уразуметь:
Зачем на бал пришел медведь?
.
Идут мужика расстреливать.
А он от страха идёт и какает.
Пришли на обрыв, и неправильно его поставили.
Расстрельщики свалились с обрыва.
А он по своим следам вышел из тайги.
Вывод:
Не бойтесь обос@аться, когда это для дела нужно.