В судьбу постучалась тихонько, несмело.
Моя журавлиная о с е н ь мечта.
Не важно какая осень по счету,
А важно, что счастлива с нею душа…
Роняют березы охристую проседь,
Ковры настилая под ноги мои.
Ветра замели позолотою светлой,
Все, что на моем — не сложилось пути…
А в этот день. И с самого утра.
В его дворе. От города вдали.
Все бабы, мужики и детвора
привыкли слышать песню «Журавли».
«Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.»
Он ветераном был, хорошим дедом.
И о войне не понаслышке знал.
А смысл слов «Весна. Народ. Победа.»
он как никто в селе их понимал.
Частенько перелистывал в альбоме
фото с друзьями тех военных лет.
Совсем один остался в своём доме.
Всех кого знал в войну в живых уж нет.
Дед в небо часто устремлял глаза.
Там высоко на домом от земли
летел клин журавлей. Рвалась слеза.
Души погибших. Птицы журавли.
Он снова вспоминал, как лучший друг
на поле боя утром умирал.
К нему дополз, коснулся его рук.
А друг ему тихонечко сказал:
«Жаль…очень жаль, что больше не увижу
наше село, луга и журавлей.
Жаль… очень жаль, что больше не услышу
их крик. вдыхая запахи степей.
Не заскрипит знакомая калитка.
Не выбежит навстречу ко мне мать.
Я чувствую, как рвётся жизни нитка.
Брат, как же неохота умирать!
Хотелось бы дожить до того дня,
когда вернемся мы с тобой домой.
Пообещай, братуха, за меня
увидеть неба синь над головой.
Пообещай, что ты его дождёшься.
Я знаю. Он придёт. Наш День Победы.
Я верю, что ты выживешь. Прорвёшься.
Расскажешь внукам: как сражались деды.»
Он просьбу друга выполнил. Сумел.
Познал на вкус: какой он — День Победы.
И знает каждый в их селе пострел
как в ту войну за них сражались деды.
Но в этот год дед умер в январе.
Последний ветеран. Все провожали.
Теперь и он лежит в сырой земле.
Из дома песни литься перестали.
Май наступил. Из каждого двора.
Из каждой, даже захудалой хаты
вновь полились те самые слова:
«Мне кажется порою, что солдаты».
Казалось, будто дед не умирал.
Он в памяти живущих с ним людей
теперь и сам одной из птиц тех стал
в летящем клине белых журавлей.
---------------------------------------------—
От нас зависит многое, поймите.
Пусть ваши души чёрствостью не ранят.
Вы подвиг наших дедов сохраните.
И передайте детям эту память…
Уходит осень вдаль, прощаясь с небом.
Летит последний лист в саду пустом.
Ещё чуть чуть и белым, белым снегом,
Таким искристым, заметет весь дом.
Ещё грустит мелодией печальной,
Любимый сад, у отчего двора.
И ели укрывают утром тайно,
Красивый луч ушедшего тепла.
Ютится зверь у чащи на опушке,
Готовит себе место для зимы.
У самого подножия избушки,
Журавль кричит прощальное: «Прости»!
Уходит время в даль, рисуя встречи,
Родимых лиц забытые черты.
А жизнь спешит и трогает за плечи,
Волшебным светом утренней зари.
Любите осень за её печали,
роняющую грусть, в ночной тиши.
И согревайтесь теплыми словами,
пока вернутся с юга журавли…
Copyright: Наталья Жукова-Бабина,
Дарю Вам прозрачные нити дождей,
Ветров неприкаянных шёпот,
А в небе осеннем полет журавлей
И лета ушедшего ропот.
Рассветы багряные Вашим глазам,
Душе бесконечное счастье,
Всё золото осени к Вашим ногам,
Упавшей листвой в одночасье.
…Тебе спасибо, осень золотая,
За то, что ты красивая такая!
За синь небес, за леса пестроту,
За журавлиный клин, набравший высоту,
За убранных полей твоих безбрежность
И за проснувшуюся в сердце нежность.
Мы - пара разбитых бокалов -
Осколки… на счастье друг другу.
Не зря же нас распаровала
Судьба… Она всех мудрей!
Я счастье своё повстречала,
А ты - синицу-супругу…
Нам время стократ доказало:
Мы - пара чужих журавлей.
А журавли кричат:-Прощай! Поспешно, лето, унося,
Лугам отдав свою печаль и тихо, в грусть, одев леса.
Не голубая в дымке даль, а неразбавленная синь,
Да по утрам густой туман и сон нерадостен и длин…
Не слышно песен соловьёв, заре красотке не поют,
Уж на чужбине соловьи, да и заря… Уже не тут…
Так раздражает мелкий дождь и серый лист в грязи лежит,
Щенком промокшим, хмурый день, в тепло, за дверь пролезть спешит…
такое настроение.
Меж болотных стволов красовался восток огнеликий…
Вот наступит октябрь - и покажутся вдруг журавли!
И разбудят меня, позовут журавлиные крики
Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали…
Широко по Руси предназначенный срок увяданья
Возвещают они, как сказание древних страниц.
Всё, что есть на душе, до конца выражает рыданье
И высокий полёт этих гордых прославленных птиц.
Широко на Руси машут птицам согласные руки.
И забытость болот, и утраты знобящих полей -
Это выразят всё, как сказанье, небесные звуки,
Далеко разгласит улетающий плач журавлей…
Вот летят, вот летят… Отворите скорее ворота!
Выходите скорей, чтоб взглянуть на любимцев своих!
Вот замолкли - и вновь сиротеет душа и природа
Оттого, что - молчи! - так никто уж не выразит их…
Дописаны последние страницы
Увядших отношений (не любви)…
Лечу на волю я ручной синицей,
Быть может, ждёт журавлик там вдали…
- Не беспокойтесь, мы их не оставим.
- Кто это «мы»?
- Мы - это Второй парашютный полк ГРУ. Фронтовая разведка.
- «Сталинские соколы»?
- Ну, зачем вы так: «Путинские журавли».
Ах, журавли! Не пара вы синицам,
Парите вы ключом своим вдали.
Синица и зимы, вишь, не боится,
И насвистит вам сплетен три бадьи,
Однако же отменная хозяйка -
Там, пироги испечь, варить борщи,
Иль постирать трусы, рубашки, майки,
Другой такой не сыщешь. Не ищи.
Журавль же по свету скитаясь,
Успел уже от странствий подустать,
С синицей так, по случаю общаясь,
Задумался: Не хватит ли летать?
Сегодня был чудесный день и журавли на юг летели и солнечный луч провожал улетающих птиц, было красивое завораживающее зрелище.
Когда я вижу белых журавлей
Среди пушистых белых облаков,
Срывается струна души моей
И я подняться в небо к ним готов.
И улететь за ними, навсегда
От дней суровых, скорби и забот.
Туда где солнце, небо и вода,
Из серых, дальних, северных широт.
И так бывает часто, лишь на миг
Тревожит душу журавлинный зов.
Когда я слышу их печальный крик
Хочу рвануть из этих холодов.
И распрастёрши руки к небесам
Я, этим журавлям отдавший грусть
Молю, дай ветра крыльям-парусам.
Летите, вслед шепчу, я вас дождусь…
Я думаю, быть может потому,
Собравшие людских сердец печаль,
Наперекор желанью моему,
Они так долго, жалобно кричат…
Пахнет осенью. А я люблю
российскую осень. Что-то
необыкновенно грустное,
приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями.
Мы любим тех, кто нами не болеет,
И малости своей, как плата за любовь,
Когда пылаем - мы огнем,
Сжигаем маску - безразличия в пустоте…
Того кто рядом - нет, ты сам с собою,
Ты отражение свое - теряешь.
Стремишься посмотреть, узреть -
Облик иль ошибку, один и та чужая…
И не был никогда - вдвоем,
Скажи себе, зачем любить, когда не ждут?
Возможно, чтобы не потух огонь!
Не стал куском - арктического льда,
Когда пылаешь, то непременно остываешь,
Но в глубине любовь хранишь, но холод все равно - скрываешь…