У нас говорят, что, мол, любит, и очень,
Мол, балует, холит, ревнует, лелеет…
А помню, старуха соседка короче,
Как встарь в деревнях, говорила: жалеет.
И часто, платок, натянувши потуже
И вечером в кухне усевшись погреться,
Она вспоминала сапожника-мужа,
Как век он не мог на неё насмотреться.
— Поедет он смолоду, помнится, в город,
Глядишь — уж летит, да с каким полушалком!
А спросишь: чего, мол, управился скоро?
Не скажет… Но знаю… меня ему жалко…
Зимой мой хозяин тачает, бывало,
А я уже лягу, я спать мастерица,
Он встанет, поправит на мне одеяло,
Да так, что не скрипнет под ним половица.
И сядет к огню в уголке своём тесном.
Не стукнет колодка, не звякнет гвоздочек…
Дай Бог ему отдыха в царстве небесном! —
И тихо вздыхала: — Жалел меня очень.
В ту пору всё это смешным мне казалось,
Казалось, любовь, чем сильнее, тем злее,
Трагедии, бури… Какая там жалость!
Но юность ушла. Что нам ссориться с нею?
Недавно, больная бессонницей зябкой,
Я встретила взгляд твой — тревога в нём стыла.
И вспомнилась вдруг мне та старая бабка, —
Как верно она про любовь говорила!
Жаль ложку мёда в бочку дёгтя.
Чем больше себя жалеешь, тем жальче становишься.
Жалеть о потерянной вещи, и бояться ее потерять - одно и то же.
Не имеет значение, что иметь - главное об этом не жалеть.
Жалеть по-доброму, не унижая и не оскорбляя. Если вы научитесь жалеть, то никогда не сможете обидеть друг друга так, что нельзя будет простить.
Иногда говоришь что-то, от чего чувствуешь отвращение к самому себе и понимаешь, что это ведь твой язык произносит сейчас слова по твоему выбору. Чувствуешь, что потом еще долго будешь жалеть о сказанном,. но остановить себя уже не можешь.
Они родили слишком мало детей
«Я сейчас так жалею, что мы тогда не родили дочке братика или сестричку. Жили мы в коммуналке, впятером в одной комнате с моими родителями. И я думала - ну куда еще одного ребенка, куда? И эта спит в углу на сундучке, потому что даже кроватку поставить негде. А потом мужу по служебной линии выделили квартиру. А потом - другую, побольше. Но возраст был уже не тот, чтобы рожать».
«Сейчас думаю: ну вот почему я не родила даже пятерых? Ведь все было: муж хороший, надежный, добытчик, „каменная стена“. Работа была, детский сад, школа, кружки… Всех бы вырастили, подняли на ноги, в жизни устроили. А мы просто жили как все: у всех ребенок один, и у нас пусть будет один».
«Видела, как мой муж нянчится со щенком, и подумала - а ведь это в нем нерастраченные отцовские чувства. Его любви на десятерых бы хватило, а я ему родила только одного…»
Они слишком много работали
Второй пункт часто связан с первым - многие бабушки вспоминают, что в молодости делали аборты из опасения потерять работу, квалификацию, стаж. В старости, оглядываясь на прожитую жизнь, они просто ума не могут приложить, зачем за эту работу держались - часто неквалифицированную, непрестижную, скучную, тяжелую, низкооплачиваемую.
«Работала я кладовщицей. Все время на нервах - вдруг недостачу обнаружат, на меня запишут, тогда - суд, тюрьма. А сейчас подумаю: и зачем работала? У мужа-то хороший оклад был. А просто все работали, и я тоже».
«Тридцать лет я проработала в химической лаборатории. Уже к пятидесяти годам никакого здоровья не осталось - потеряла зубы, желудок больной, гинекология. И зачем, спрашивается? Сегодня моя пенсия - три тысячи рублей, даже на лекарства не хватит».
Они слишком мало путешествовали
В числе лучших своих воспоминаний большинство пожилых людей называет путешествия, походы, поездки.
«Помню, как мы еще студентками поехали на Байкал. Какая же там неземная красота!»
«Мы на целый месяц отправились в круиз на теплоходе по Волге до Астрахани. Какое же это было счастье! Мы были на экскурсиях в разных исторических городах, загорали, купались. Посмотрите, я до сих пор храню фотографии!»
«Помню, как мы приехали к друзьям в Грузию. Каким же мясом нас угощали грузины! У них было совсем не такое мясо, как у нас, из магазина, замороженное. Это было парное мясо! А еще нас угощали домашним вином, хачапури, фруктами из своего сада».
«На выходные мы решили поехать в Ленинград. У нас тогда машина была еще двадцать первая „Волга“. Семь часов за рулем. Утром сели завтракать в Петродворце на берегу Финского залива. А потом заработали фонтаны!»
«В Советском Союзе ведь были дешевые авиабилеты. Почему я тогда не съездила на Дальний Восток, на Сахалин, на Камчатку? Теперь уже никогда эти края не увижу».
Они покупали слишком много ненужных вещей
«Видишь, дочка, ковер на стене висит? Тридцать лет назад за ним записывались в очередь. Когда ковры давали, муж был в командировке, я одна его на своем горбу тащила с Ленинского проспекта на „Три вокзала“, а потом на электричке в Пушкино. И кому сегодня этот ковер нужен? Разве что бомжам вместо подстилки».
«Видите, у нас в буфете стоит немецкий фарфоровый сервиз на двенадцать персон. А мы даже никогда в жизни из него не ели-не пили. О! Давайте возьмем оттуда по чашке с блюдцем и выпьем из них чаю, наконец. И для варенья розетки выберите самые красивые».
«Мы с ума сходили по этим вещам, покупали, доставали, старались… А ведь они даже не делают жизнь комфортнее - наоборот, они мешают. Ну зачем мы купили эту полированную „стенку“? Все детство детям испортили - „не трожь“, „не поцарапай“. А лучше бы стоял тут самый простой шкаф, из досок сколоченный, зато детям можно было бы играть, рисовать, лазать!»
«Купила на всю зарплату финские сапоги. Мы потом целый месяц питались одной картошкой, которую бабушка из деревни привезла. И зачем? Разве кто-то когда-то стал меня больше уважать, лучше ко мне относиться из-за того, что у меня сапоги финские, а у других - нет?»
Они слишком мало общались с друзьями, детьми, родителями
«Как бы я хотела сейчас увидеть свою мамочку, поцеловать ее, поговорить с ней! А мамы уже двадцать лет нет с нами. Я знаю, что когда не будет меня, моя дочка будет точно так же тосковать, ей будет точно так же меня не хватать. Но как ей это объяснить сейчас? Она так редко приезжает!»
«Мой лучший друг с юности - Василий Петрович Морозов - живет в двух станциях метро от нас. Но вот уже несколько лет мы говорим только по телефону. Для двух стариков-инвалидов даже две станции метро - непреодолимое расстояние. А какие у нас раньше были праздники! Жены пекли пироги, за столом собиралось по тридцать человек. Песни всегда пели наши любимые. Чаще надо было встречаться, не только по праздникам!»
«Родила я Сашеньку и в два месяца отдала в ясли. Потом - детский сад, школа с продленкой… Летом - пионерский лагерь. Однажды вечером прихожу домой и понимаю - там живет чужой, совершенно мне не знакомый пятнадцатилетний человек».
Они слишком мало учились
«Ну почему я не стала поступать в институт, ограничилась только техникумом? Ведь могла бы запросто получить высшее образование. А все говорили: куда тебе, уже двадцать пять лет, давай, работай, завязывай со школярством».
«И что мне помешало выучить немецкий язык хорошо? Ведь сколько лет прожила в Германии с мужем-военным, а помню только «auf Wiedersehen».
«Как мало я читала книг! Все дела да дела. Видите, какая у нас огромная библиотека, а большинство этих книг я даже никогда не открывала. Не знаю, что там, под обложками».
Они не интересовались духовными вопросами
«Я даже ни одной молитвы не знала. Сейчас молюсь по мере сил. Хотя бы самыми простыми словами: „Господи, помилуй!“ Молитва - это такая радость».
«Знаете, я всю жизнь верующих людей как-то побаивалась. Особенно всегда боялась, что они тайком от меня научат своей вере моих детей, расскажут им, что Бог есть. Дети-то у меня крещеные, но о Боге я с ними не говорила никогда - сами понимаете, тогда всякое могло быть. А теперь понимаю - у верующих была жизнь, у них было что-то важное, что для меня тогда прошло мимо».
«Сегодня мне даже трудно сказать, кто получил от этого больше пользы - я или те бабушки и дедушки, чьи последние дни на этой земле я пыталась по мере сил сделать спокойнее и легче», - резюмирует свой опыт помощи Дому престарелых Анна Аникина.
Мы жалеем мертвых, как будто они чувствуют смерть, а ведь мертвые покоятся в мире.
Знаешь, что я больше всего не люблю в мужчинах? Слабость. Отдельные представители сильной половины человечества очень любят себя жалеть… А ещё больше они любят вызывать жалость окружающих. У этих несчастных «мальчиков для битья» всё время кто-то виноват. Правительство, общество, семья и так далее, и тому подобное… И вот, изливают эти мальчики в уши своих сочувствующих слушателей перепитии своей подлой судьбинушки. Выпивает он потому, что на работе выматывается. По-другому расслабляться человечество ещё не придумало, кстати, оно и наливает, выступая иногда от лица товарищей, которые отказа не примут. А он то что… человек безвольный, своим мнением не располагающий. Вот и выходит, что виноваты вышеупомянутые. Денег маловато… То есть квартплату оплатить он может разумеется, на еду и шмотки хватает, и на погулять кстати есть. Но вот желанные машину и дачу (на которые можно было бы благополучно откладывать, если бы не постоянные гулянки) так и не приобрёл… И женат ещё не был в свои 30 ни разу, потому что бабы *уки все. Он то идеальный конечно. С какой стороны ни глянь, любо-дорого. И расскажет, как его обидела… женщина. Только вот что он ей сделал, в таких историях опускается. Когда ушла, вернуть хотел, «любовь всей жизни» своей (а подвиги и поступки в наше время сводятся к звонкам, сообщениям и слёзным постам в ВК) да отвергла она… Есть конечно жизненные ситуации, когда мужчину и пожалеть, и утешить, и поддержать надо! Но ты, девочка, отличай ситуации, и, мужчин от нытиков отличай. Мужчины - это действие. Такие если и ошиблись где (или захотели чего), то посидели, подумали и пошли делать: исправлять, биться, совершать - добиваться поставленных целей. И как правило молча. А если мужик до сих пор *опу не оторвал и на что-то жалуется, то и не надо ему. Он просто очень любит себя жалеть. И его конечно выслушают и пожалеют, но вот любить и уважать будут вряд ли…
… Много раз я сожалел о словах, которые произносили уста мои, но о молчании я не жалел никогда.
Единственное, о чем я жалею, что совершал правильные поступки в отношении неправильных людей.
когда-нибудь тебе станет обидно, когда тебя никто просто по-человечески не обнимет, не выслушает, не пожалеет. вспомнишь меня тогда.
Иногда мы совершаем то, о чем потом жалеем!
Только о двух вещах мы будем жалеть на смертном одре - что мало любили и мало путешествовали. Марк Твен