Так было… так будет: за болью - усталость,
За мигом - года, за вопросами - лица.
Привычно. И то, что в веках повторялось,
Конечно, опять и опять повторится.
В невидимой прорези звездной копилки
Исчезнет до завтра всё та же монета,
И, в стынущий город упершись затылком,
Прошепчет кому-то прохожий: «Ну, где ты?»
Над крышами снова поднимется парус
Из вечно-холодного темного шелка,
Вдохнут мостовые летящий стеклярус,
И скажет прохожий: «Осколки… осколки».
А город, покрытый гусиною кожей,
Повалится навзничь на окна и двери,
И, как Режиссер, одинокий прохожий
Прошепчет: «Не верю… не верю… не верю…»
Так было… Так будет «на долгие лета»:
Посыплется снег - непременно за ворот,
И вновь не ответит на тихое: «Где ты?»
Потерянный в замершем времени город.
Самый близкий тебе по духу человек - тот, о ком вспоминаешь, когда видишь что-то прекрасное, и жалеешь, что он не смотрит на это вместе с тобой…
Закутавшись в платок своей надежды,
Облизывая с губ морскую соль,
Стою на опустевшем побережье
И вдаль опять смотрю, как та Ассоль.
Там, за спиной, твой город. Он разрушен.
Снегами замело следы потерь.
Кто по обломкам плачет? Он не нужен.
Есть жизнь в другой реальности теперь.
И я не плачу - это просто брызги
Стекают по щекам. Сегодня шторм.
Разбитая мечта… Напиться вдрызг бы!
И даже есть коньяк,. а лучше ром.
Зима… Зима длиною в бесконечность.
И ветер не меняется - восток…
Сложить себе из льдинок слово «Вечность»
Я, как и Кай, смогла бы. На все сто.
Забыться. Слушать ветер, крики чаек…
Одной… Солёно-горький вкус во рту…
Брожу по побережью. Замечаю,
Что свой корабль уже ищу в порту.
Я - в путь. Я забираю шум прибоя
И блеск в глазах, что цветом - карамель,
И память - всё, что было… не со мною,
И в песне ветра имя - Даниэль.
Играли ранами, как кольцами на пальцах,
Обиды предъявляли, как трофеи,
И души штопали, распяв на пяльцах,
Стежками грубыми, по-детски не умело.
Очнувшись, вновь, едва дыша, касались
Исколотыми пальцами друг друга,
Встречались взглядами, и нам казалось,
Что вырвались из замкнутого круга.
Но первый солнца луч едва забрезжит вновь,
И ночь сменяет день, а день срывает маски.
В палитре душ художница любовь
Для нас, как прежде, смешивает краски.
Нам не понять, что ценности земные не унести с собою никогда… Лишь то ДОБРО, что мы в ДУШЕ скопили -- останется БОГАТСТВОМ НАВСЕГДА!
Вечно гонимы
Вечно не поняты
Мы так ранимы
Наши души поломаны
Мы воскресаем
Чтоб опять умирать
Мы жили в аду
Нам в рай бы попасть
Мы скрестим ладони
В молитвах рыдая
Нам хочется рая
НАМ ХОЧЕТСЯ Р-А-ЯЯЯЯЯ
А у куклы тоже есть душа.
Спрятана за милою улыбкой.
Тонкая и звучная, как скрипка,
Чистая, как слезы малыша.
Робкая, под веером ресниц.
По ночам в подушку вытекает.
Не игрушка, а душа живая,
Скрытая от посторонних лиц.
Нежная, как хрупкий стебелек.
Прячется за глупыми словами,
А во сне танцует с облаками,
Чтоб никто сломать ее не смог.
Не берись проникнуть в этот храм.
Если ты в глазах души не видишь.
Изломав, растопчешь и обидишь,
Все надежды превращая в хлам.
А у куклы тоже есть душа.
И она умеет плакать и смеяться.
Умирать и заново рождаться,
И любить, и верою дышать…
…и ты опять совсем мне не знаком…
И, как привык, ты приходя уходишь…
Или не так. ты, уходя, придёшь…
Как пёстрый снег, или в полоску дождь.
Никак свой облик ты не подберёшь…
И судорожно слов туман нагонишь,
Как будто в горле застревает ком.
И каждый раз мне снова не знаком…
На дне каждой души есть осадок, и не дай Бог тебе его взболтать.
На рынке души предлагали.
Не просто так, а обменять,
Одно условье выставляли:
Потом назад не возвращать.
Бродили люди вдоль прилавков,
Из любопытства ль, по нужде.
Нельзя сказать, была чтоб давка -
Скорей, скопление уже.
Торговец стать хотел поэтом,
Не позволяла лишь душа,
Что счет всегда вела при этом,
И видно было торгаша.
Таксист хотел быть футболистом.
Душа противилась ему:
Что за причуды - в поле чистом
Мячи гонять, как пацану.
А я ходила, размышляла:
Так обменять - не обменять?
Любить тебя душа устала.
Но что возьмешь - не угадать.
Чужая ведь душа - потемки.
А тут, на грех, возьмешь себе.
И я решила так, девчонки:
Моя душа - в моей судьбе.
И бог лишь судьбами владеет.
Какая есть - она моя.
Душа страдает и болеет, -
Никак иначе жить нельзя.
И если что-то ты изменишь,
Придется крест чужой нести.
Ты очень горько пожалеешь,
И можешь душу не спасти…
Люди, как правило, не любят тех, кто умеет читать в их душе, угадывать их мысли.
Говорить нужно тогда, когда хочется помолчать.
Я найду остров в океане,
Весь мир другой меня забудет,
Лишь одиночество так манит,
Я сильно устал, и пусть будет, что будет.
Там разожгу костер, чтоб пламя
До берегов соседних судеб
Достало, и своим дыханьем
Мне близких и дальних пусть греть вечно будет…
Мы можем признаться смело, что СЧАСТЬЕ б цвело, как огонь живой, когда бы все ТЕ, кто ВЕРНЫ ДУШОЙ, верны бы нам были ещё и ТЕЛОМ.
ЗВЕРЬ_
Не знаю, что пленяет,
Но после расшибает.
Да так что не собраться
Эх, в чувствах б разобраться.
BlankaG
А может просто радоваться,
Тому, что было, что случилось?
Ведь сердце оклемается
И новой страстью осчастливится.
ЗВЕРЬ_
Да, но это ведь не сразу,
Пока перенесёшь любовную заразу.
Выздоровление когда-нибудь придет
И сердце начнет счастья новый отсчёт!
BlankaG
Боль для души не зря даётся,
Она сигнал, предупреждение,
Чтоб страсти обходить сторонкой,
Но, если честно, это бесполезно…
ЗВЕРЬ_
Да надо ли реагировать на сигнал?
Всё равно он никого не напугал.
Как влюблялись так и продолжают,
Даже если Душу и сердце надрывают.
BlankaG
Ты на сто процентов прав,
Но таков закон природы.
Передышка всё ж нужна,
Перед страстью новой…
ЗВЕРЬ_
Да! Она нужна большая,
Передышка и не простая,
Но самое ведь смешное,
Что всё повторится вскоре.))
BlankaG
Вот об этом надо помнить,
Когда боль невыносима,
Неизбежно всё проходит
И души боль излечима.