Психолог Юрий Петрович работал с душой.
Мои нерождённые дети,
Вы выбрали глупую мать,
На этой огромной планете,
Что дар не сумела принять.
Мои нерождённые дети,
Простите за грустный финал,
Мне жаль, что на стыке столетий
Ваш выбор с моим не совпал.
Есть только одно важное для всех дело в жизни — улучшать свою душу. Только в этом одном деле человеку не бывает помехи и только от этого дела человеку всегда бывает радостно.
Вас можно пригубить и охмелеть,
Росу с ресниц губами собирая.
В блеск глаз взглянуть и замереть,
Всю высоту души в себя вбирая.
Чтобы жить, человек нуждается в пище и воде. Но чтобы жить полноценно, ему нужны чувства и эмоции. Поистине бесценен тот, кто способен напоить наше сердце самым вкусным и разнообразным чувственным коктейлем ощущений. Человек не животное, ему мало удовлетворять лишь потребности своего тела. Ему нужна подпитка души. А иначе он чахнет, словно цветок посредине выжженной солнцем пустыни. Для того, чтобы жить, нам нужна вода, еда и воздух. Но для того, чтобы чувствовать себя живыми, нам необходима любовь.
Солнце и завтра будет светить, а душа может отказаться быть солнцем.
Я счастлива, хоть я устала
От мирских будней, суеты,
Как вспомню как тебя искала
Средь полуношней пустоты.
Тебе молилась о спасенье,
Моей души и в ночной час,
Всегда боялась наступленья
Другого дня, за всех за нас.
Твоё я чувствую храненье
От бед и жизненных обид,
Моё преследуешь паденье, —
Ведь у меня унылый вид.
Ты светлый отрок поведенья,
Тебе немыслим боль и страх,
Твой лик являлся в сновиденьях,
Хоть плоть твоя ушедший прах.
Возможно, в жажде утоленья,
Ты в прошлом просто человек,
И после смерти как везенье, —
Дан шанс прожить тебе свой век.
Но время то в другом обличье
И миссия тебе дана:
Спасать и твёрдо знать отличье
Добра, жестокости и зла.
Ты Ангел-Божий мой Хранитель,
Защитник тела и души,
В час одиночества, Спаситель,
Меня покинуть не спеши.
Ночь, как кошка, черной мягкой лапой
Наступила на подушку мне;
Колкие, пронзительные звезды
Шепчут что-то худенькой Луне.
Мир застыл… И только хрустом веток
Сломлена ночная тишина;
В самый темный час перед рассветом
Самой чистой может стать душа.
Я прихожу к тебе… в твою прокуренную тесную комнату.
Ты опять никакой.
Твои лучшие друзья — сигареты, стихи.
Помню, как ты нырял в разочарования грязные омуты,
как в твоей душе прорастали ядовитые грибочки и мхи.
Мы в этом похожи.
Впрочем,
так, верно, у всех молодых.
Я прихожу к тебе… что же ты опять молчишь и квасишься?
Заперся в своем мире, не поднимаешь взгляда усталого.
Считаешь всех людей тварями, хочешь от них обезопаситься,
загробным голосом часто твердишь, что любовь — н**балово.
Я понимаю.
Сама так считала.
И знаешь, нас много таких…
Ты плотно зашторил окно, словно оберегаешь себя от лучей света.
Думаешь, ты так спасешься? - ты лишь еще глубже идешь на дно.
Знаешь, это глупо. Так излечиться — не лучший метод.
Встань с дивана, своего «инвалидного кресла», и посмотри в окно —
сегодня солнечно,
и даже тепло.
Выйди
и освежи
измученную душу.
Ты пожимаешь плечами, отмахиваешься, говоришь «не поможет»,
говоришь, улицы покажутся серыми, город — зачинщиком всех твоих бед.
Боишься узнать ее в прохожих, опасаешься новых душевных бомбёжек.
Хочешь остаться здесь, поспать, докурив оставшуюся пачку сигарет.
Ты в отчаянии.
И теряешь терпение.
Сдаешься,
считая любовь
опасной ловушкой…
Ты пытался её забыть, терял голову, по частям растерянно собирал себя.
Хотел убежать от мыслей, что вертятся вокруг назойливыми насекомыми.
Но там, в душе, где была твоя любимая девочка, все еще ревет пустота…
Ты даешь мне бокал вина, говоря «выпьем, давай станем невесомыми».
Пьешь большими глотками, говоришь, что все никак не в силах забыть
тепло ее маленьких рук.
Хочешь ощутить губы, скользящие по телу ниже…
«Как это невыносимо!» — встаешь и начинаешь кулаками по стенкам бить.
Я тебя успокаиваю. Ты в благодарность твердишь, что нет никого меня ближе…
Не говори «не могу».
Ты можешь.
Будь сильней
своей боли.
Я тебя понимаю —
мыслями я часто к нему возвращаюсь,
помимо воли.
Но он, верно,
меня перешёл,
но ему и без меня
хорошо…
Возьми себя в руки.
Не смей думать о петле или рельсах. Это того не стоит.
Не смей ей навязываться. Не выпрашивай любовь или внимание,
как нищий, худой и замерший, стоящий у церкви и просящий подаяния.
Не роняй себя.
Не хорони.
А думай, как дальше свою жизнь построить.
Делай хоть что-нибудь! Только выключи тишину, давящую на виски.
Не купайся в болоте боли. Не принимай все близко к сердцу.
Выйди из комнаты, пробегись, чтобы обрушились горя твоего потолки.
Ты и есть тюремщик и судья, продлевающий срок своего ареста…
Ты один себя способен спасти.
Никто не спасет,
если сам не захочешь спастись.
Ты фыркаешь — «хватит меня лечить» и раздраженно просишь уйти.
Я срываюсь с места — не благое дело насильно кого-либо спасать.
Беспокоясь, напоследок бросаю, — «когда одумаешься, позвони».
Верю, что ты, как и я, еще научишься из жизни людей отпускать…
Я ухожу.
Ты отворачиваешься,
желая от боли в сон убежать…
…Я вновь прихожу к тебе… в твою изменившуюся тесную комнату.
Ты немного ожил. Поднимаешь глаза, говоришь «привет», улыбаешься.
На твоем столе стопка исписанных черновиков. Шторы раздернуты.
В хоре с болью ты ночами сочинял стихи, от которых душа пробуждается.
В глазах читаю —
«ты была права»,
и улыбаюсь.
«Хочешь послушать?» — спрашиваешь. Я киваю, ты начинаешь читать.
Я сажусь позади, чтобы плести косички из твоих длинных волос.
Чувствую, как в тебе замолкает уныния и отчаяния могучая рать.
Ты медленно, чуть шатаясь, начинаешь переходить страданий мост.
Мы оба с тобою брошенки,
от нас сбежали,
от нас отреклись…
Мы с тобою не будем проглочены
боли жадной пастью.
Встретим много хорошего,
ну, а сейчас — просто лечись.
Читай мне свои стихи,
но в следующий раз,
прошу,
напиши о счастье…
Я — больше распущенная душа, нежели рабское тело.
Душа к себе притягивает тех
С кем мы как воздух. Наполняем душу.
С кем очень просто, вывернуть наружу
Все то, что так давно копилось в нас.
С кем мы собой остаться просто можем
Кому не нужен в объясненьях сложных
Один большой и длительный рассказ.
С кем очень просто чувствовать и верить
Что есть добро способное обнять
И есть любовь способная поверить
И есть желанье жить и понимать.
Душа к себе притягивает тех
К кому с улыбкой обратилось сердце
С кем очень сильно хочется, погреется
В глухом лесу ночами у костра.
С кем тишина как тонкая мембрана
Спокойно так залечивая раны
Войдёт прикосновением в тебя.
Vladimir Schroth
Какая душа… Такое — и от души…
сегодня с неба падал пенопласт;
весна опять отсрочена, похоже;
кто любит, обязательно предаст,
и, кто не любит, вероятно, тоже.
.
не будет прямоты и чистоты;
необходимость жизни — под вопросом;
схоронятся надежды и мечты
под крошевом безликим и белёсым.
.
весна, увы, совсем не задалась;
присыпан город — от мышей? от крыс ли?
мы говорили, вроде бы, о нас,
но в бесконечно переносном смысле.
.
мы — словно одержимые — спешим
и хвастаем накопленным пробегом,
надеясь, что колдобины души
весна прикроет мерзким мелким снегом…
Подавляющее большинство людей осознано или не осознано носит «маски», не понимая, что Жизнь видит нас такими, какими мы есть изнутри, а вовсе не такими, какими мы хотим показаться ей и окружающим. Причиной всего, того что с нами случается —
являемся мы сами. Не имеет значения какую «маску» мы оденем на себя, в любом случаи, так или иначе будет страдать наша Душа… Если внутри агрессия — Жизнь будет «нападать» на нас… Если внутри желание бороться — мы получим соперников… Если внутри чувство вины — Жизнь найдёт способ нас «наказать»…Если внутри обида — Жизнь предоставит повод обижаться ещё больше… и так до бесконечности.
Всё это с одной целью — показать, чем мы являемся и что носим в своей изначально чистой Душе.
Человек, занимающий много места в вашей душе, вытесняет вас…