Когда рисуешь ветвь, нужно слышать дыхание ветра.
Увы, непостижима женская душа.
И даже та, что твёрже камня.
От слов: «Ах, как Вы - Хороша!»
Бывает, даже вспыхивает пламя.
А вспыхнув, обращается в песок.
Дробясь на лёгкие частицы.
От этих слов нежнеет голосок,
Светлеет взор, дрожат ресницы.
Иная, словно трепетный цветок.
Дрожащий, на ветру холодном…
И в том бутоне, каждый лепесток
Находится в движении свободном.
А есть, как неподвластный океан.
То полный штиль, то правит буря.
то в плотный прячется туман…
Невнятно только контуры рисуя.
Как тайна вечная у женщины душа.
Порой идущая мужчине на уступки.
Прощая нас за то, что не должна,
Прощать. За наши мысли и поступки.
Пусть миром правит женская душа.
Терпение женщин - безгранично.
Без милой дамы - жизнь пуста.
И только с ней, всё органично!
Ах, если б сердце говорить могло,
Оно бы рассказало всем на свете
Как любит… как грустит оно…
И как Душе диктует строчки эти…
Признаньем нежным пишутся они…
Ложаться на бумагу откровеньем…
Где точки, это капельки любви,
Придуманные сладостным мгновеньем…
Где счастья сумасшедший звездопад
Под музыку любимого сонета…
Где только за один любимый взгляд
Душа воскреснет… бедного поэта…
Ах, если б сердце говорить могло,
Оно бы рассказало всем на свете
Как любит и как ждёт оно…
Того, кто сердцем слышит строчки эти…
Мороз, и дали голубые,
Разлился свет, исчезла мгла,
И перезвон, и золотые
Блестят на солнце купола
Под плащаницей снежно-белой
И грязь, и хлам погребены,
Так жертвою Христа бесценной
Грехи Адама прощены
Тори, как волхв, звездой ведомый,
Свой узкий путь через снега,
Презрев служение мамонне,
Ловлений избежав врага
Предай же суетность забвенью,
Начни всё с чистого листа
Гряди, с тобой благословенье
Новорожденного Христа
Мне душу скроили по странным лекалам.
Ни формы какой-то, ни четкой каемки…
Чужая меня еще так не пугала,
Как эта, родная, в которой - потемки.
Мне душу зашивали без наркоза,
А я терпела. Из последних сил.
Казалось, я умру от «передоза»
Той боли, что в мое он сердце влил.
Но Кто-то сверху мне шептал: «Не стоит
У боли той идти на поводу!».
Еще о том, что все всегда проходит…
Представьте, я поверила Ему.
И боль ушла, оставив горький привкус.
Я оказалась, все ж, ее сильней.
Я верой своей вылечила вирус,
Теперь мне не страшны и сто смертей.
Душа моя похожа на младенца,
Она - чиста и поперек, и вдоль.
Я одного желаю ей всем сердцем:
Не знать вовек, что значит слово «боль».
Сегодня таяло, сегодня
Я простояла у окна.
Взгляд отрезвленной, грудь свободней,
Опять умиротворена.
Не знаю, почему. Должно быть,
Устала попросту душа,
И как-то не хотелось трогать
Мятежного карандаша.
Так простояла я - в тумане -
Далекая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу.
Душой не лучше и не хуже,
Чем первый встречный - этот вот,
Чем перламутровые лужи,
Где расплескался небосвод,
Чем пролетающая птица
И попросту бегущий пес,
И даже нищая певица
Меня не довела до слез.
Забвенье милое искусство
Душой усвоено уже.
Какое-то большое чувство
Сегодня таяло в душе.
24 октября 1914
А я и не знала, как сильно могу любить: чуть дыша, тайком…
Утро греет чёрным горячим чаем и молоком,
И печаль в душе просыпается, тлеет невидимым угольком,
А ночью летает над спящими мотыльком
И будит, лёгкими крылышками порхая.
Ты не видишь, как я жалею, что ты со мною едва знаком,
Что теперь километры там, где бывало десять шагов пешком,
Что улыбка определяется самым редким твоим звонком,
У которого связь плохая.
Не посмотрим друг другу в спины и слов прощальных не подберём.
Габариты блестят рубинами, звёзды светятся янтарём.
Грейся памятью - краткой, винной, дыши свободой и январём,
Заплетай автострады и магистрали в ленты.
Я привыкла не верить в сказки и возвращенья ценой любой.
Ты в груди моей море Карское навсегда растопил собой,
Но присутствием, как лекарством, лечить не вызовешься - отбой.
Посреди ледяной зимы не наступит лето,
Где слепящее солнце падает в воду к ночи, а на песке
Твоё имя и многоточие, застывающие в тоске.
Я скучаю, но, если хочешь, растаю птицею вдалеке,
Раз уже не узнать, как сладко с тобой проснуться, тебе присниться.
Но я чувствую, будто пламя, на неизведанном языке
Говорит, как могли бы вспыхнуть мы маяками рука в руке.
Словно сто лет лежали в спичечном коробке,
Чтобы чьи-то пальцы позволили нам светиться…
Душа пуста вдвойне - когда отсутствуют и совесть, и мозги.
Не выставляйте душу напоказ,
и, чтобы в сердце не копить обиды,
не доверяйте тем, кто просто вас
в друзья запишет лишь для виду,
кто вас легко использует всегда,
как фон для куража и мерзкой блажи,
не будьте так наивны, господа!
***
Храните для любимых души ваши…
Пол отмыть просто - душу отскоблить потруднее.
Спи…
Черными крыльями ночь
Укроет тебя от печали.
Мысли гони свои прочь,
Глядя в рассветные дали.
Звезды бледнеют на небе,
Близок уж солнца восход.
В теплом сидишь одеяле,
Полон твой разум забот.
Все эти чувства, тревоги,
Пусть растворятся в ночи,
Шрамы на сердце, ожоги,
Солнца излечат лучи.
Веки твои тяжелеют,
Объятья подставил Морфей,
И ни о чем не жалея,
Спи… засыпай поскорей…
Copyright: Леди Кристэн, 2014
(Т) Чем меньше в человеке души, тем больше в нем места для подлости.
Человек не умер, просто… вышел… Он оставил в доме всё, как есть…
Просто он не видит и не слышит, хлеб земной ему уже не есть… Просто
стал он не таким, как люди, он открыл другой… астральный путь… Где
иная жизнь… иная мудрость, где иная соль… иная суть… В книжице
останется закладка на странице о его любви… На столе - записка…
очень кратко: - «Вспоминай, но только … не з о в и»… Человек не умер… просто - вышел и развёл воздушные мосты между берегами прошлой жизни и ещё невидимой черты
Жить по шаблонам - это не мое: элитный вуз, престижная работа,
Карьерный рост и брак, заключенный не в Небесах, а по расчету.
Моей душе не хочется цепей, моей душе парить над этим всем охота.