- Доктор, что мне делать, я живу с Путиным!
- В смысле?
- В том смысле, что он все время где-то рядом. Когда я сплю, он мне снится, когда готовлю, он мне советует когда перевернуть котлеты, когда занимаюсь любовью с мужем…
- Тоже советует?
- Нет, что вы доктор, он очень деликатный. Мне кажется, что в такие моменты он звонит Трампу.
- Кому?
- Трампу. Американскому президенту. Доктор, что мне делать?
- В смысле?
- Мне кажется, что я беременна.
- От Путина?
- Ну не от Трампа же.
- Женщина, как вы можете быть беременны от Путина, если он в деликатные моменты вашей интимной жизни беседовал с Трампом?
- Доктор, я не хотела вам говорить, но один раз было.
- Что было?
- Один раз их разговор прервался и я что-то почувствовала.
- Оргазм?
- Вы шутите, доктор. В моей жизни все было: переломы, аппендицит, свинка. Оргазма не помню. А тут. Похоже, я понесла от одного его взгляда.
- Муж знает?
- Да. Говорит, если будет сын, назовем Володя.
- Тогда в чем проблема. Идите, рожайте.
- Дело в том, что я его больше не люблю.
- Путина?
- Мужа. Какой-то он стал маленький, невзрачный. Доктор, что мне делать?
- Напишите письмо.
- Путину?
- Ну не Трампу же. Так мол и так. Понесла от вас. Прошу признать ребенка и дать ему ваше отчество и вашу фамилию.
- А что так можно?
- Нужно. Еще я выпишу успокоительное и слабительное. Принимать вместе сразу после еды. И передавайте привет.
- Путину?
- Ну не мужу же.
Самолет с болельщиками из Европы, прибывшими на ЧМ-2018 приземлился в Шереметево. Это был единственный борт, которому разрешили прибыть на Чемпионат и его сразу окружили казаки и байкеры. На поданный к самолету трап долго никто не выходил, но в иллюминаторы можно было разглядеть немного испуганные лица болельщиков. Наконец показался один из них.
- Я свой, - громко закричал он. - Я переводчик. По контракту.
- К нему подошел казацкий атаман Ничипорук. - Англичане, словаки, уэльсцы и прочие геи в самолете имеются? - грозно спросил он переводчика. похлестывая нагайкой по сапогу.
- Нет. Только немцы. Наши. Из бывшего ГДР. Еще несколько болгар и пара шведов. И один грек. Любители экстрима, блин.
- Гимн Росси все знают? Не лги мне, лично проверю!
- Все, все. Перед отлетом проверяли уже ваши. И «Катюшу» знают и «Есть на Волге утес».
- Это хорошо. Вот вам майки с портретом Президента. Все ихние шарфы и прочую атрибутику в топку. Вот список разрешенных кричалок. Пиво пить можно сколько хочешь, но только «Балтику». У нас с ними контракт. По своему не балакать. Креститься справа налево. Ходить только строем. Впереди братья-болгары. За ними остальные немцы. Вам все понятно! - рявкнул на переводчика Ничипорук.
- Так точно. Можно уже они выйдут? - Конечно. Мы гостей любим. Велкам ин Раша! Автобус на Саранск ждет вас!
За несколько часов до этих событий. Аэропорт Амстердама.
- Вы должны точно и внятно понимать, куда вы летите. - Переводчик Сережа ходил между кресел с притихшими в них пассажирами рейса на Москву. - Никто не должен знать, что на нашем рейсе собрана элита европейской интеллигенции. Интеллектуалы из интеллектуалов. Делегация, посланная Европарламентом для изучения реальной обстановки в России. Вы летите под видом болельщиков на ЧМ-2018. Поэтому надо железно запомнить все, что я сейчас буду вам говорить. Слушайте и не говорите потом, что вам этого не говорили. Чтобы выжить в России, европейцу всегда надо иметь глуповато-восторженный вид. И тогда вам русские все принесут сами. От водки с икрой в аэропорту до автомобиля «Нива», подаренного на прощание. Уберете ранее полученное верхнее образование с лиц. И не удивляйтесь тому, что с вами всегда там будут говорить очень громко. Русские люди уверены, что иностранцы - это как дети. Всем понятно? Ладно, продолжаем инструктаж. Что нужно сказать при первом своем появлении на трапе, поданном к самолету в Шереметево?
- Крым наш! - предположил высокий мужчина в панаме и шортах.
- Нет и еще раз нет, профессор Константинополис. Вы должны четко понимать, что это заветную фразу могут произносить только сами русские. Если ее скажет грек - наш борт вылетит обратно в Амстердам даже без дозаправки. Надо сказать: «Здравствуй, матушка Россия»! И поклониться в пояс. Давайте, давайте репетировать. Вся группа туристов, летящих на ЧМ-2018, послушно поднялась с кресел, несколько раз произнесла «Здравствуй, матушка Россия» и поклонилась в пояс проходящей мимо делегации арабов, летящих в Дубай. Те несколько испуганно быстро ретировались в сторону выхода на посадку.
- Отлично. - Переводчик Сережа задумчиво надул губы. - Продолжим. Еще раз все вместе поем культовую русскую песню «Катюша».
- Скажите, Сергей, - подал голос лысый небольшого роста мужчина в майке с изображением Брежнева, целующего Хоннекера. - Почему в этой песне русская девушка Катюша любит птицу? - Русская девушка любит пограничника, профессор Хильберштейн. Который не пускает западные ценности на наши просторы. Поэтому и песня стала культовой в России. И прежде чем ее петь, надо немного приняв внутрь. - Переводчик достал бутылку «Столичной» и плеснул водку каждому болельщику в подставленные пластиковые стаканы.
- И запомните. Русские без тоста не пьют. Какой тост в таком случае надо произнести? - За Путина? - снова предположил греческий профессор Константинополис. - За Путина, профессор пьют только третий тост. Пора бы это запомнить. Первый - за знакомство. Всем понятно? Русские люди никогда не пьют с незнакомцами. Ну, поехали. Вся группа выпила и занюхала корочкой хлеба, которую пустил по кругу переводчик Сергей. - Молодцы. А теперь, поем., поем. И группа европейских интеллектуалов недружно затянула: «Расцветали яблони и груши. Поплыли туманы над рекой». А профессор Константинополис, сняв очки, смотрел прямо в глаза профессору Хильберштейну и спрашивал, крутя пуговицу его пиджака: - Ты меня уважаешь?
Продолжение
Москва. Шереметево. За час до прилета самолета из Амстердама.
Казацкий атаман Ничипорук беседовал в баре аэропорта с главным байкером страны Окулистом.
- Ты понимаешь, Окулист, что-то все это мне крайне подозрительно. Руководство наше, конечно, попросило посмотреть за этими врагами православного мира. Мол, чтобы все было тип-топ. Поболели как следует в Саранске и по домам.
- А почему именно в Саранске, - спросил Окулист, наливая сквозь бороду смолл дринк от Джонни Уокера.
- А куды их еще. Городишко маленький, все сразу заметно. Нарушил иностранец хоть одну нашу скрепу - и по почкам его, и по почкам!
- Бить нельзя, - напомнил Окулист, запуская в себя еще один смолл дринк.
- Да, - загрустил Ничипорук. Наверху пока не разрешают. А у меня кулаки так и чешутся проучить этих лесбиянов.
- Геев, - поправил Окулист.
- Да, все равно. В общем извращенцев. А знаешь, они и крестятся слева направо.
- Да ну? А мы как?
- Как, как, - Ничипорук внезапно забыл как правильно надо креститься. - Как деды наши крестились. А ты в этом году со своими ребятами опять Берлин брал?
- Ага. Но, как обычно, только до Бреста доехали. Дальше - сам знаешь. Суки поляки спрашивают: «Если вы нас так не любите, зачем вы к нам постоянно ездите». А я, - тут Окулист перешел на шепот, - без ихнего пармезану даже заснуть не могу.
- Да ну? - удивился Ничипорук. - Органы знают?
- Ты что. Узнают, меня самого на органы пустят. Я ведь публично только водочку и огурчик. А так хочется хорошего вискаря и пармезанчика под язык бросить. А тебе?
- Нет, я пока держусь. Самогон, сало - любо! Но, - тут Ничипорук перешел тоже на шепот, - фильмы я ихние страсть как люблю. Как моя Авдотья спать ляжет и захрапит так тихонечко-тихонечко, я видик включу и «Греческую смоковницу» или «Эммануэль» поставлю. Рюмочку налью, сальца нашего порежу…
- Да, - завистливо заметил Окулист. - Но под Джонни Уокер это дело лучше идет. Порежешь бывало пармезанчику и ночь незаметно в утро переходит.
Казацкий атаман понимающе посмотрел на главного байкера страны.
- Но для нас главное - защищать наши духовные скрепы, - громко на весь бар на всякий случай заявил он.
- И не пущать всякую сволочь на наши родные просторы, - так же громко на весь бар поддержал его Окулист.
Продолжение пишется…)
Из обсуждения новостей про умный холодильник и Wi-Fi-чайник:
-Заходишь домой, а там пипиец - холодильник шарится по порнхабу, лампочки поймали бутлуп после обновления прошивки, стиралку взломали хакеры и не отдают тебе белье, микроволновка выключилась и бекапит настройки нямки в облако, а ты с этого всего офигеваешь!
На пропускном пункте в одно государство;
- Жерар де Пардье. Гм. Пердье, Пурдье… Впурдье.
Пардье! - что за фамилия такая? - пердели много? Почему? Трусы снимайте ка, посмотрим, что вы за фрукт… Позорить еще будете своим пердье. Знаем вас, бл, европейцев.
- Да я известнейший артист! Да я по приглашенью самого!!!
- Чтооо? Не хочешь ли сказать, французский пи. ор, что САМ такой же как и ты ?! Да ты в своем уме ?!
Артиста долго и уныло пи. ят сапогами люди с очень высоким айкью. Потом пропускают, дав четкие инструкции.
Жерар, ссутулившись сильнее обычного и поправляя, очередной раз, сломанный нос, проходит, гордо неся звание нового гражданина великого государства.
Как на (имя) именины
Испекли мы каравай.
Вот такой вышинЫ,
Вот такой нижинЫ,
Вот такой ширинЫ,
Вот такой ужинЫ.
Каравай-каравай,
Кого хочешь выбирай!
…
И тут выходит каравай -
«Кто зваал!!!»
Вся разнокалиберная пи. добратия, в том числе родители с бабушками и дедушками, прячутся под стулья и лавки, застряют в дверях и окнах, оставляя за собой шлейфы странного запаха и что-то коричневое.
Каравай ходит по залу, мощными ударами сапог переворачивая мебель, из которой, как тараканы, разбегается публика, так жаждавшая каравая. И вот он пришел…
Каравай хватает со стола граненный стакан и опрокидывает его внутрь. Но убедившись, что это не водка, гневно швыряет его в стену. Стена падает, и за ней оказывается Германия.
Все, забыв про страх, хватая детей и что попадется под руку, спешно несутся в Германию, проклиная за это себя, Гитлера, Сталина и каравай. Но некоторые по дороге успевают сделать караваю последний благодарный минет, после чего с ненавистью его пи. дят, в основном ногами.
Когда в зале становится совсем пусто, Каравай, потирая бока, осторожно подымается, и, с опаской оглядевшись:
- Вот сто раз зарекался не ходить на ихние праздники. Это ж не люди! Нет, чтоб просто налить. Я б собой закусил и пошел восвояси. А так я невыпит, незакушен, и в восвоясях пусто, и эти гамадрилы снова разбежались! (((
С черных небес падает снег,
Последний закат, последний рассвет.
Еще минут пять и нас больше нет,
Людским прахом укроет обугленный лес.
Рваными ранами покроет планету,
Лишь тень, высота и домов силуэты.
Под небом свинцовым замедляется жизнь,
Постепенно все мы превращаемся в пыль.
Мертвыми трупами покрыта земля,
Царит на планете вечная тьма.
- Владимир Николаевич! Ты же сказал, если мы вас довезём, то ты все отдашь. А ты у нас сам спичку украл! Пацак пацака не обманывает, это некрасиво, родной…
- Ты не дрыгайся! Показывай свою гравицапу. Фирменная вещь - возьмём.
- Пацак! Какие балды у меня здесь контрабандные кц возьмут при свидетелях, когда за него пожизненный эцих с гвоздями? У тебя в голове мозги или кю?
- Владимир Николаевич, у тебя дома жена, сын двоешник, за кооперативную квартиру не заплачено, а ты тут мозги пудришь. Плохо кончится, родной.
- Извините, а чатлане и пацаки - это национальность?
- Нет.
- Биологический фактор?
- Нет.
- Лица с других планет?
- Нет.
- А в чём они друг от друга отличаются?
- Ты что, дальтоник, Скрипач - зелёный цвет от оранжевого отличить не можешь? Турист…
- Вот потому, что вы говорите то, что не думаете, и думаете то, что не думаете, вот в клетках и сидите. И вообще, весь этот горький катаклизм, который я здесь наблюдаю, и Владимир Николаевич тоже…
- Дядя Вова, цапу надо крутить, цапу.
- На! Сам делай!
- Мне нельзя, я чатланин.
- Уйди отсюда! Как советовать, так все чатлане, как работать, так…
- Астронавты! Которая тут цапа?
- Там, ржавая гайка, родной.
- У вас тут всё ржавое!
- А эта самая ржавая.
- Они будут на четвереньках ползать, а мы на них плевать.
- Зачем?
- Удовольствие получать!
- А какое в этом удовольствие?
- Молодой ещё…