Рассвет в замедленной съёмке всегда выглядит красиво.
Так за окном образуется новая репродукция для рабочего стола.
Он встал с кровати. Надел или одел (нужное подчеркнуть) тапочки лениво
и поплёлся в ванную, волоча за собой два обвисших крыла.
В ванной комнате настроил тёплую воду, взял зубную щётку
и стал тщательно чистить зубы двадцать минут.
Рядом на стене виднелась мозаика изображающая крестовую отвертку
и пару шурупов. До сих пор не ясно откуда мозаика тут.
Поставил на кухне чайник. В окне заметил птицу в полёте
и долго смотрел с тоской и пониманием ей вслед.
Взял ручку на магните с дверцы холодильника и записал в блокноте:
«Мы идём по тёмному тоннелю и верим, что в конце есть свет…»
Закипел истошно чайник. Заварив кофе, он взял в руки ножик,
порезал помидоры, лук, грибы; приготовил омлет.
Медленно ел, пил растворимый кофе и в блокноте своём продолжил:
«Но кто-то упорно говорит нам, что в конце света нет…»
Выйдя из кухни он направился в спальню, где упал на просторах постели.
Забыв свой блокнот, продолжил писать в телефон:
«Кто-то напротив сомневается в существовании самого тоннеля,
другие с пеной у рта твердят, что мы иллюзорный сон…»
Красной строкой на потолке Аустерлица буквы загорелись
неоном: «а кто-то пьёт водку и закусывает её огурцом.
Тем временем мы всё идём и идём разменивая вечность на недели.»
Покинув дом, он пошёл по дороге туда, где закат увядает цветком.
Так и шёл постепенно превращаясь в едва заметную точку,
пока не исчез и на экране реальности не стало темно.
И сквозь темноту проступили звезды образовавшие собой финальную строчку:
«Чем медленнее движение камеры, тем арт-хаусней кино.»
Как на (имя) именины
Испекли мы каравай.
Вот такой вышинЫ,
Вот такой нижинЫ,
Вот такой ширинЫ,
Вот такой ужинЫ.
Каравай-каравай,
Кого хочешь выбирай!
…
И тут выходит каравай -
«Кто зваал!!!»
Вся разнокалиберная пи. добратия, в том числе родители с бабушками и дедушками, прячутся под стулья и лавки, застряют в дверях и окнах, оставляя за собой шлейфы странного запаха и что-то коричневое.
Каравай ходит по залу, мощными ударами сапог переворачивая мебель, из которой, как тараканы, разбегается публика, так жаждавшая каравая. И вот он пришел…
Каравай хватает со стола граненный стакан и опрокидывает его внутрь. Но убедившись, что это не водка, гневно швыряет его в стену. Стена падает, и за ней оказывается Германия.
Все, забыв про страх, хватая детей и что попадется под руку, спешно несутся в Германию, проклиная за это себя, Гитлера, Сталина и каравай. Но некоторые по дороге успевают сделать караваю последний благодарный минет, после чего с ненавистью его пи. дят, в основном ногами.
Когда в зале становится совсем пусто, Каравай, потирая бока, осторожно подымается, и, с опаской оглядевшись:
- Вот сто раз зарекался не ходить на ихние праздники. Это ж не люди! Нет, чтоб просто налить. Я б собой закусил и пошел восвояси. А так я невыпит, незакушен, и в восвоясях пусто, и эти гамадрилы снова разбежались! (((