Дарья почти закончила готовить, когда в чертоги кухни вкатилось нечто похожее на странное солнышко, ну или на тощее золотое кольцо с пальца великана.
Дракончик, не понимавший, что теперь он в новом обличии, по кошачьей привычке, подошёл к ней и, хрипло мяукнув, потёрся о ногу, выпрашивая котлету.
Даша улыбнулась.
- Скажи «дай, пожалуйста», ты теперь говорить можешь.
Вместо этого он снова хрипло мяукнул и попытался добраться до котлет, карабкаясь по её ноге.
Девушка аккуратно сняла его со своей ноги и поставила на пол.
- Подожди немного, скоро все будем кушать.
- Дай, - полу мяукнул, полу гавкнул дракон отвратительным хрипло дребезжащим голосом, отчего плюхнулся попой на пол, очевидно, не ожидая от себя такого почти человеческого высказывания.
Девушка тихонько засмеялась, потом наклонилась и погладила его.
- Вот видишь, получилось. Потренируешься, будешь разговаривать, как все остальные, да и голос исправится. Не придётся выпрашивать еду до хрипоты, а значит, говорить станешь красиво, не так ужасно, как сейчас.
Мурзик сидел на полу, пытаясь сообразить, отчего это он стал понимать, о чём говорят люди. Но думалось плохо, ведь хозяйка начала перекладывать котлеты со сковороды на тарелку.
Он не помнил, как это случилось, но неожиданно для себя, поднялся в воздух и оказался зависшим на высоте около метра, между девушкой и столом, где на тарелках красиво лежали румяные котлетки.
- Генрих, - крикнула Даша, перехватив Мурзу на лету, - возьми его, попробуй объяснить, как нужно себя вести, а то я не могу накрывать на стол и ловить его по всей кухне одновременно.
Чёрный дракон с недовольным видом унёс глупого малыша в комнату, по дороге поясняя, что волноваться не нужно, его обязательно накормят, а летать по квартире и хватать лапами горячие котлеты запрещено.
Чёрный кот пьёт утром кофе потихоньку от хозяйки.
В чашку к ней усы макает, отвернись она на миг.
Чёрный кот - её мурлыка и пушистый милый зайка…
У хозяйки в кофе сливки, так он к кофе и привык.
А потом походкой бодрой отправляется на крышу,
Все считают, что в тенёчке там считает облака.
Чёрный кот в усы смеётся. Смотрит он гораздо выше…
Но о том, что он там видит, людям рано знать пока!
…приготовление пищи - та же магия. Если ведьма не умеет смешивать компоненты, не важно, для зелья, какого-то настоя, притирки или обычного блюда, то никакая она не ведьма, а так, недоразумение.
Когда-то волшебство было повсюду, всё им дышало, словно воздухом, а теперь ему приходится прятаться в самых потаённых уголках, чтобы не повстречаться с беспощадной реальностью.
Может быть то легенда, а может и быль…
Кони мчатся стрелой, подминая ковыль.
Едет князь молодой, рядом свита его,
Из похода домой, не боясь ничего.
Вдруг, откуда не ясно, в лохмотья одет,
На пути их встаёт старый сморщенный дед.
Окружили. Спросили, как здесь он один,
Степь на мили вокруг и других нет картин.
Отвечает им старец, скрывая лицо:
- Я, случайно, нашёл тут вот это кольцо:
Золотое, а в центре огромный рубин.
Мог его потерять только ваш господин.
Князь, без тени смущенья, тот перстень забрал.
А старик, в одночасье, из виду пропал.
Седоки поискали, привстав в стременах,
И уехали вдаль на своих скакунах.
Все вернулись домой. Князь молчит, нелюдим.
Был весь вечер в покоях, как перст он один.
Не спуская свой взгляд с дорогого кольца,
Проклял весь белый свет, даже мать и отца.
А рубин, на руке его дивно искрясь, будто тихо шептал:
- Будь со мною, мой князь.
Он же, голосу странного камня внимал, и, не зная о чём,
Но всю ночь тосковал.
Рано утром вскочил на гнедого коня. Приказал:
- Не ищите, холопы, меня. Если завтра к полудню домой не вернусь, младший брат мой тогда будет князем вам пусть.
И уехал. Все ждали - вернётся назад…
Но, как год пролетел, управлять всем стал брат.
Едет с князем младым вольной степью дозор,
Золочёной тесьмой на уздечке узор.
И опять, как тогда, на пути их возник,
Тот же самый, одетый в лохмотья, старик.
Подаёт перстень он:
- Потерял - забери. Золотой, и с бордовым рубином внутри.
Только князь, не взглянув на кольцо, отвечал:
- Ты ошибся, старик, я его не терял.
Мне ответь, куда нужно тебя подвезти,
А то очень опасно тут ночью идти.
Волк степной уважать не умеет седин.
- Нет. Я сам доберусь. Уезжай, господин.
Как отъехали всадники, тут же пропал.
Его больше никто никогда не встречал.
Кто он был, то кольцо отдавал почему…
Только ветру известно в степи одному.
Росистой тропинкой домой я бегу,
Надеясь на то, что никто не заметит.
Вспугнула нечаянно птиц на лугу…
Мне б только охрану у замка не встретить.
Отец запретил в чащу леса ходить,
Учиться наукам у старой ведуньи.
Мне дОлжно принцессою глупенькой быть,
А вовсе не мудрой и сильной колдуньей.
Я знаю все травы, что в поле растут,
Готовить умею лекарства и яды.
Но замуж меня без любви отдадут…
Герою какому - нибудь, как награду.
Могу обернуться я зверем лесным
И вороном - вещею чёрною птицей.
Вот только сказать не посмею родным,
Что мне не хотелось принцессой родиться.
Я тёмною ночью учусь колдовству,
Надеюсь, никто не узнает про это.
Бегу, приминая ступнями траву…
Вернуться я в замок должна до рассвета.
Внезапно сверкнули шальные зарницы
В небе ночном, что черней, чем смола.
Прекрасная пери крылатою птицей
Ко мне прилетела, в окошко вошла.
Алые губы, горящие очи,
и ветер играет в густых волосах…
Я видел таких лишь во снах своих ночью,
Да, может быть, изредка, в тайных мечтах.
Стрелки часов моих остановила.
Как видно, дана ей над временем власть.
С небес она тёмных возможно спустилась,
А может откуда ещё… поднялась.
Что было бы дальше? Поверьте, не знаю.
Расправа жестокая, райская милость…
Тут, вдруг, я спросил:
- А не хочешь ли чая?
Она растерялась. Потом согласилась.
И мы пили чай «ни о чём» рассуждая.
Она о своём, ну, а я о своём.
- Ты знаешь, порой я не сплю, всё мечтаю…
- А я ненавижу летать под дождём!
- А днём, понимаешь, сплошные заботы.
Ну, а в выходные… один, словно перст.
- И я вся в делах. Люди все - идиоты.
То плачут, то молят, как не надоест?
И так до утра обо всём с ней болтая,
Смеялись, как будто знакомы давно…
На небо явилась заря золотая,
И дева вспорхнула, как птица, в окно.
Я вслед ей кричал:
- Возвращайся обратно,
я сбегаю вниз, к чаю тортик куплю.
С тобою мы ночь провели так приятно.
Останься, побудь хоть немного, молю!
Она засмеялась:
- Какой приставучий! Однажды вернусь, но меня не зови.
Сегодняшний чай - исключительный случай.
Он спас тебе жизнь. Так старайся - живи!
День у Егора Сергеевича Обухова начался ближе к вечеру. Часов в пять, когда уже стало смеркаться, он наконец-то разлепил свои тяжёлые веки, протянул руку, и попытался нащупать банку пива, оставленную им накануне вечером на журнальном столике.
Вчерашний вечер тоже закончился не совсем в положенное ему время и назывался так весьма условно. Друзья Егора ушли после трёх часов ночи, когда соседка снизу поклялась вызвать сотрудников полиции, если «это ваше пьяное сборище не разойдётся немедленно».
Не смотря на то, что все в их дружной компании из пяти человек были давно не мальчиками, даже минув сорокалетний рубеж, они традиционно собирались вместе в один из дней после наступления очередного Нового года. Так заведено было ещё с институтских времён. Гуляли всю ночь, вспоминая всё, что произошло за прошедший год и устраивая друг другу безобидные розыгрыши. Жёны их об этом знали, но и сами, желая отдохнуть после главного в стране праздника, были не против, тем более что давно и неоднократно проверив эти новогодние посиделки своих мужей, убедились в их невинности с точки зрения посторонних женщин и измен.
Собирались традиционно у Обухова, так как он единственный был не связан узами Гименея. С женщинами ему постоянно не везло, и после очередного неудачного романа почти десятилетней давности, он прекратил попытки обрести семейный очаг, твёрдо решив, что больше он на эту удочку не клюнет. Поначалу друзья пытались исправить досадное недоразумение, но потом тоже бросили эту неудачную затею из-за невозможности «осчастливить» друга насильно.
Проводив ночью своих бывших однокурсников, которые, как обычно, бросив жребий, выбрали главного, как говорилось в какой-то телевизионной рекламе, «по тарелочкам», и пока тот мыл посуду, прибрались в двухкомнатном помещении, Егор Сергеевич поставил баночку пива на столик рядом с диваном. Поскольку разбирать постель в спальне не хотелось, то, досмотрев какой-то американский фильм про Рождество по телевизору, тут же на диване и заснул.
Какого же было удивление Егора, когда, проснувшись и протянув руку к столику, банку с пивом он там не обнаружил. Обухов нехотя уселся на диване, пытаясь вспомнить, куда же он её поставил, даже заглянул под столик, вдруг банка упала. Пива он не нашёл, но увидел на полу мужские ноги в чёрных шерстяных носках, которые прижимались пятками к нижней части кожаного кресла, подаренного ему сослуживцами четыре года назад на юбилей.
-Неужели кто-то из парней не ушёл и заночевал в кресле?- подумалось Егору, прежде чем он, подняв глаза, увидел хозяина носок.
В кресле, облокотившись на спинку и потягивая пиво, которое Обухов искал, сидел незнакомец. На вид лет двадцать пять, кудрявые волосы, смуглое лицо, свитер в цвет носкам - он был немного похож на цыгана.
- Вы кто?- неподдельно удивился Егор Сергеевич.
- Не бойтесь, я не грабитель, вы меня сами вчера пригласили. Припоминаете?
- Никого я не приглашал, - возмутился хозяин. Я не был настолько пьян, чтобы пригласить кого-то и позабыть.
- Тогда вспоминайте, я не тороплюсь, - ухмыльнулся парень в кресле.
- Я сейчас ничего вспоминать не намерен, мне необходимо хотя бы ополоснуться, да и пить очень хочется, вы же последнюю банку пива у меня выпили. Или скажите, что и это тоже я вам предложил?
- Нет, что вы, пиво, это я по собственной инициативе, - совершенно не смутившись, ответил кучерявый. - Уж простите. Могу компенсировать, сварив вам шикарного кофе по очень старинному рецепту, поверьте, вы такого в жизни никогда не пробовали.
- Кофе, - задумчиво, почти мечтательно, произнёс Егор, - кофе это не плохо, но кто вы такой я так и не услышал.
- Так может быть за кофе я вам и объясню? Тут дело не совсем простое, в двух словах не расскажешь. А вы пока приводите себя в порядок. Думаю, если вы согласитесь, то не разочаруетесь. Тем более, если бы я был грабителем, то, конечно же, не стал бы ждать, пока вы проснётесь.
- Логично, - подумал про себя Обухов.
Турка у вас есть?- произнёс незнакомец уже из кухни.
- Внизу в среднем столе, - ответил хозяин, крепко зажмурив и резко открыв глаза. Он не заметил, как странный гость вышел из комнаты и оказался на кухне.
По дороге в ванную Егор подошёл к входной двери. Оба замка были заперты.
- Не беспокойтесь, замки я вам тоже не взламывал, - послышалось из кухни. Кофе пьёте с сахаром?
- Нет, предпочитаю не сладкий, - ответил Обухов и отправился в душ.
- Это вы зря. Если и есть из-за чего жить на земле, то только из-за сладкого.
Когда он вышел, вытирая полотенцем мокрые волосы, то сразу же почувствовал удивительный аромат кофе.
Зайдя в комнату, обнаружил парня сидящим в кресле, придвинутом к столу. Он держал в руке белоснежную чашку с дымящимся тёмным напитком, а на столе стояли фарфоровый кофейник, сахарница и блюдо с разными пирожными, один эклер незнакомец уже доедал.
- Откуда пирожные?
- А, это. Так пустяк. Я когда к вам добирался, то заглянул в круглосуточную кондитерскую. Люблю очень сладости.
Егор присел к столу. Сделав глоток кофе, он удивлённо приподнял брови.
- Кофе, и правда, чертовски вкусный. Не знаю, как вы умудрились так его приготовить, но не скрою, вам действительно удалось меня удивить. А теперь, может быть, поведаете, наконец, кто вы и как здесь оказались?
- Говорю же, вы сами меня позвали.
- Да никого я не звал, не придумывайте, - возмутился Егор Сергеевич. - Я проводил друзей, посмотрел телевизор и лёг спать.
- А что вы сказали перед сном?
- Да что я помню что ли?
- А вы припомните. Я вам помогу. Когда фильм закончился, вы посмотрели на потолок, пару раз тяжело вздохнули и произнесли следующее: «Я готов чёрту душу продать, только за один единственный вечер, проведённый, как в этом фильме, сидя у камина, укрывшись пледом и обнявшись с любимой женщиной.
- Ну, вроде бы говорил что-то такое. И что?
- Что значит вроде бы? У нас ошибок не бывает. Именно так вы и сказали, слово в слово.
- И что с того? Вам-то что за печаль?
- А я, знаете ли, некоторым образом тот, кто может выполнить эту вашу просьбу, за обещанную вами плату.
- В смысле?
- В смысле, как бы это вам помягче сказать - то, я не совсем отсюда.
- Приезжий что ли? Да тут их полно.
-Нет. Я - тот, к кому вы обращались.
- И кто же? Не томите.
- Ну, хорошо, скажу прямо. Я - чёрт!
Егор Сергеевич поперхнулся очередным глотком кофе. Но через пару секунд громко расхохотался.
- Опять ребята меня разыграли. Вы из какой-то фирмы, где этим занимаются? Интересно, кто из них такое придумал? Наверное, вас в квартиру потихоньку с вечера впустили? Вы где прятались-то, в шкафу, под кроватью? А ведь поймали меня на такой ерунде, я глупость вчера перед сном сморозил с пьяных глаз, а теперь они весь год ржать и издеваться будут.
- В смысле?
- Да в прямом смысле. Мне не нужны эти сентиментальности, ни под каким соусом. Я от женщин и так едва успеваю отбиваться, липнут, заразы.
- А как же желание?
- Да бред. Не обращайте внимания. У моих друзей навязчивая идея меня женить. Сами под каблуком сидят и меня туда же загнать хотят. Не даёт им покоя моя свобода - завидуют. А вы реально насмешили. И серьёзно так. Чёрт -я, - снова рассмеялся Егор.
- Я не шутил. Я действительно могу выполнить всё, что пожелаете, я по-настоящему чёрт, а не из фирмы, - обиделся парень. - Я это доказать могу.
- А докажите, - потирая руки и усаживаясь поудобнее, усмехнулся Обухов.
- Вот, смотрите, - парень выдохнул изо рта пламя и поджог свой указательный палец, который загорелся, как спирт, ярким синим пламенем.
- Э, юноша, вы это прекратите, так и пожар можно устроить, - Егор накинул на палец незнакомца, висевшее на спинке стула полотенце и погасил огонь.
- Пиротехника - это прекрасно, но не в доме же.
- Извините, тогда может быть это?- он схватил Егора за руку и они, вылетев в распахнувшееся окно, полетели над городом.
- Хватит уже, - произнёс Обухов через несколько минут, устав разглядывать заснеженные улицы, огни от машин, людей на остановках, и оказался снова на диване, а парень в кресле напротив.- Гипнозом мало кого сейчас удивить можно.
Парень долго показывал разные чудеса, но всё напрасно. Егор хлопал в ладоши, как ребёнок и заливисто хохотал, каждый раз находя чуду правдоподобное объяснение. Гость вспотел от бесполезных стараний и, совершенно выбившись из сил, откинулся на спинку кресла.
- Да вы не переживайте, молодой человек. Всё у вас здорово получилось. Спасибо. Ребят я сам потом отблагодарю, розыгрыш у них не очень удался, но всё остальное вышло шикарно. Я будто в далёком детстве побывал, когда с отцом в цирк ходил. А сейчас, вы уж извините, вынужден с вами попрощаться, ко мне скоро Наташка из бухгалтерии должна прийти, сегодня её день.
Егор Сергеевич приобнял за плечи парня, поникшего кучерявой головой, и повёл к выходу.
- Одежда ваша где-то здесь?
- Нет. Я так пришёл.
- Понимаю, наверное, в машине у дома, для конспирации. Ну что же, тогда прощайте, - с этими словами, сунув в руку незнакомцу несколько тысячных купюр, Егор вытолкал юношу за дверь и, взглянув на часы, начал накрывать на стол, радуясь, что пирожные остались от визита парня из агентства розыгрышей и ему не придётся бежать за тортом, как планировалось до этого.
Он не видел, что после того, как двери его квартиры захлопнулись, в стене подъезда образовался огненный водоворот, затянувший в себя кучерявого.
Звонок в дверь прозвучал несколькими минутами позже. Когда Обухов открыл, то на пороге увидел румяную от мороза, в засыпанной искрящимся белым снегом шубке, Наташку. Она, притянув Егора к себе, звонко чмокнула его в нос.
- Привет, красавчик! Чего это у вас на площадке так серой воняет?
- Так Новый год же, солнышко. Пацаны соседские опять всякие там бенгальские огни жгли или что-то подобное. Ты не представляешь, как сегодня меня друзья разыграли. Эх, жаль не взял номер телефона агентства у парня, который приходил, очень талантливые люди там работают. Потом у ребят своих спрошу. Хотя, скорее всего, будут отпираться, что это их рук дело, как обычно.