Что если воду, которая льется из душа, обрабатывать специальным раствором, который бы реагировал на сочетание таких вещей, как пульс, температура тела и мозговые колебания, чтобы кожа меняла цвет в зависимости от твоего настроения? Когда ты жутко возбужден, кожа будет зеленеть, а когда рассержен, само собой, краснеть, а когда у тебя на душе акшакак - коричневеть, а когда тебя осенило - синеть.
Все бы сразу видели твое самочувствие, и мы были бы осторожней друг с другом, потому что не будешь же говорить девочке с фиолетовой кожей, что тебя достали ее опоздания, но зато обязательно хлопнешь розового приятеля по плечу и скажешь ему: «Поздравляю!»
Еще почему это было бы полезное изобретение, так это потому, что сколько раз бывает, когда ты знаешь, что тебя переполняют разные чувства, но не можешь в них разобраться. Бесит ли это меня? Или только немного напрягает? И эта неразбериха портит тебе настроение, становится твоим настроением, превращает тебя в потерянного серого человека. А благодаря моей специальной воде можно будет посмотреть на свои руки, увидеть, что они оранжевые, и подумать: Я счастлив! Оказывается, все это время я был счастлив! Какое облегчение!
я спросил, ее ли это рисунки.
- да.
- все?
- да.
я не стал спрашивать, кем ей приходится мужчина на рисунках, мне и без этого хватало на сердце гирь. столько раз рисовать можно только того, кого любишь и по кому скучаешь.
Она протягивала ко мне руку, которую я не знал, как взять, и поэтому поломал ей пальцы своим молчанием.
- Люди меня достали.
- В чем, по-твоему, причина?
- Слишком много чувствую. Вот в чем причина.
Были вещи, которые я хотел сказать ему. Но я знал, что они ранят его. Поэтому я похоронил их, и позволил им ранить меня.
«Жутко громко & запредельно близко»
Мы забрели куда-то, шаря перед собой руками, но не для того, чтобы что-то найти, а чтобы никого не подпустить близко
Она протягивала ко мне руки, которые я не знал, как взять, и поэтому я поломал ей пальцы своим молчанием.
Я пошла в спальню и притворилась, что пишу. Я била по клавише пробела, била, и била, и била… Моя жизнь была пробелом.
Тяжело прощаться с домом, в котором жил. Ничуть не легче, чем с человеком.
Я потеряла единственного человека, с которым могла бы разделить свою единственную жизнь.
Дай Бог, чтобы тебе никогда не пришлось думать о ком-нибудь столько же, сколько я думаю о тебе.