Одиночество не имеет никакого отношения к тому, много у нас знакомых или мало.
Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил…
Резка. Что он называет резкостью? И разве я резка? А может, у меня просто нет времени деликатно обманывать, прикрывая горькую правду фальшивой позолотой хороших манер…
-- Ты любишь меня? -- спросил я. Она отрицательно покачала головой.
-- А ты меня?
-- Нет. Вот счастье, правда?
-- Большое счастье.
-- Тогда с нами ничего не может случиться, не так ли?
-- Решительно ничего, -- ответила она и взяла мою руку.
1) Справедливость - это вообще роскошь, о которой можно говорить только в спокойные времена
2) Странная вещь - физическое превосходство. Это самое примитивное, что есть на свете. Оно не имеет ничего общего со смелостью или мужеством. Револьвер в руках какого-нибудь калеки сразу сводит это превосходство на нет. Все дело просто в количестве фунтов веса и мускулов. И всё же чувствуешь себя обескураженным, когда перед тобой вырастает их мертвящая сила. Каждый знает, что подлинное мужество - это нечто совсем другое и что в минуту настоящего испытания гора мускулов может вдруг жалко спасовать.
3) Судьба спускает дураку только до поры до времени. Затем следует предупреждение. Тому, кто не внемлет, она наносит удар.
4) Страх перед неизвестным - это одно; совсем другое, когда он принимает осязаемую форму. Ощущение страха вообще можно победить выдержкой или какой-нибудь уловкой. Но если видишь, что тебе грозит, тут плохо помогают и навыки, и психологические ощущения.
5) Мне рассказывали, будто в Индонезии существует обычай время от времени менять имя. Когда человек чувствует, что он устал от своего прежнего «я», он берет себе другое имя и начинает новое существование. Хорошая идея!
6) Больше всего ранит мелкая, а вовсе не большая несправедливость.
7) Чудо, когда его переживаешь, никогда не бывает полным, только воспоминание делает его таким.
8) - Вы слышали притчу о раках, которых бросили в котёл с водой, чтобы сварить? Когда температура поднялась до пятидесяти градусов, они начали возмущаться, что это невыносимо, и вспоминали о чудесных мгновениях, когда было всего сорок. Когда было шестьдесят, они принялись расхваливать доброе время пятидесяти. Потом - при семидесяти градусах - вспоминали про то, как хорошо было в шестьдесят, и так далее.
9) Женщинам ничего не нужно объяснять, с ними всегда надо действовать.
10) Одиночество ищет спутников и не спрашивает, кто они. Кто не понимает этого, тот никогда не знал одиночества, а только уединение.
-------------------------------
Разве мы не теряем каждое мгновение то, что думаем удержать, только потому, что оно постоянно в движении? И не останавливается ли оно лишь тогда, когда его уже нет и когда оно уже не может измениться? Не принадлежит ли оно нам только тогда?
Лето коротко, и жизнь коротка, но что же делает ее короткой? То, что мы знаем, что она коротка. Разве бродячие кошки знают, что жизнь коротка? Разве знает об этом птица? Бабочка? Они считают ее вечной. Никто им этого не сказал. Зачем же нам сказали об этом?
Хорошо, когда есть сигареты. Иногда это даже лучше, чем друзья. Сигареты не сбивают с толку. Они молчаливые друзья.
- Ты любишь меня? - спросил я. Она отрицательно покачала головой.
- А ты меня?
- Нет. Вот счастье, правда?
- Большое счастье.
- Тогда с нами ничего не может случиться, не так ли?
- Решительно ничего, - ответила она и взяла мою руку.
Кто хочет удержать- тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить-того стараются удержать.
..Нет, - быстро сказал он. - Только не это. Остаться друзьями? Развести маленький огородик на остывшей лаве угасших чувств? Нет, это не для нас с тобой. Так бывает только после маленьких интрижек, да и то получается довольно фальшиво. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец
- А ведь, собственно говоря, очень СТЫДНО ходить по земле и ПОЧТИ НИЧЕГО НЕ ЗНАТЬ О НЕЙ. Даже нескольких названий цветов и тех не знаешь.
- Не расстраивайся, - сказал я, - гораздо более позорно, что МЫ ВООБЩЕ НЕ ЗНАЕМ, ЗАЧЕМ ОКОЛАЧИВАЕМСЯ НА ЗЕМЛЕ. И тут несколько лишних названий ничего не изменят.
-Я сейчас счастлив, - сказал он. - И мне нет дела до того, знаем ли мы, что такое счастье или нет.