Надежда не умирает — она бессмертна. Просто иногда от страха или разочарования прячется как ребенок за юбку Любви, сжимает свои кулачки, и верит… в лучшее.
При всяком режиме и власти любой,
Как пена из адской реторты,
Вылазят наружу несметной гурьбой
Людишки особого сорта.
По ним не скучают ни пряник, ни кнут —
Они добровольно готовы,
Чуть что, предыдущую власть проклянуть
И преданность выразить новой.
Они не желают ни сеять, ни жать,
Им чужды лопаты и вилы,
Но всякое дело спешат поддержать
И выступить движущей силой.
Они на словах за Отчизну стеной…
Но бойтесь к таким повернуться спиной.
Я хочу целовать от макушки до пят
Тебя нежно своими губами
И узоры любви на спине рисовать,
Твоё тело лаская руками.
Мы так долго искали друг друга в веках,
Умирая и снова рождаясь.
Пусть дрожит твоё тело в любимых руках,
Всё сильней и сильней возбуждаясь.
Я хочу раствориться в твоей глубине,
С головою нырнув в твою бездну,
Чтобы страстно шептала на ушко ты мне,
Что со мной лишь готова воскреснуть.
Кто-то в этом не видит любви — и пускай,
Это их, а не наши проблемы.
Ты любви всю себя без остатка отдай,
Пусть не знают ни кто мы, ни где мы.
Я открою тебе глубину всей души,
Ты расскажешь как сильно скучала.
Обними меня и никуда не спеши…
А потом мы начнём всё сначала!
Copyright: Близкий Друг, 2017
Свидетельство о публикации 117121907413
ЖЕРТВА МОДЫ
***********************
Снова стыло, так чья тут вина,
да, любовь это труд для души,
не клянись, коль в друзьях сатана,
Богу душу открыть поспеши…
Стала в тягость и третья жена
и четвёртая есть на примете,
сила есть, не достиг ещё дна,
а по миру разбросаны дети…
Жертвой став неумеренной моды,
всё в тумане, не веришь в рассвет,
отскакал свои лучшие годы,
кем ты в старости будешь согрет…
-----------------
Маргарита Стернина (ritass)
Хорошо, если за глупость можно заплатить деньгами.
Оптимизм — самое драгоценное лекарство для души,
которое ты пьешь маленькими глотками, наслаждаясь и радуясь каждому мгновению,
что дарит тебе Жизнь!
…И все-таки осень — это чудесно. Это время горячего чая, разноцветной листвы, теплых свитеров и уютных вечеров. Осенью рассуждается, мыслится, дышится по-другому. Осенью живется по-другому…
Сначала соска, погремушки,
Потом серьезнее игрушки —
Машинки, самолет, медведь.
Горшок, на ручки, спать в обед.
Детсад, конфеты, запеканка,
Скучать по маме, каша манка.
Домой за ручку, в лужу прыгнуть,
Спокойной ночи, мультик, хныкнуть.
Зима, на санках, папа лошадь,
Залили горку, кровь из носа,
Прижаться к маме, вату в нос,
Греть ноги в тазике, есть борщ.
Сосна, гирлянды из бумаге,
Салат под шубой, маринады,
Чудесный запах мандарин.
Мороз подарок подарил.
Портфель, линейка, первый класс,
Звонок, встают все каждый раз.
Пятерка — радость, двойка — горе
(Второго было просто море).
Последним галстук повязали,
На педсовет отца позвали,
Скандал, ремень для устрашенья,
И допоздна нравоученья.
Каникулы! Портфель к чертям,
«В гостях из сказки» по утрам.
Вагон — плацкарт, в деревню с мамой,
Пасти коров, в субботу в баню.
Ручей, кораблики с картона,
Рогатка, жвачка из гудрона,
Казак, разбойник, просто прятки,
Соседям вытоптать все грядки.
С сандалий задники долой,
Футбол, огромною толпой.
На пруд гурьбой без разрешения,
«Дисней» смотреть по воскресениям.
Подъезд весной, подвал зимой,
Гитара, карты и вино.
Фингал, разбитые костяшки,
И первый поцелуй от Дашки.
Дискач, тусовка, бульбулятор,
Потом водяра на блатхате,
Домой под утро, вертолеты,
Тошнит нещадно, тазик, рвота.
Окончил школу, ПТУ,
Повестка. В армию иду.
Казарма, строй, присяга, плац,
Калашников, бронежилет, Кавказ.
Прошел войны чуток дорогу,
Живой вернулся, слава Богу.
Был только духом, дедом стал,
И наконец, родной вокзал.
Два месяца в хмельном тумане,
Сидели плотно на стакане.
Все до последнего пропил,
Обмыт достойно дембель был!
Завод. Посменная работа,
А вне него свои заботы.
Проходят встречи, расставанья,
Скандалы, радости, признанья.
И вот она, кого так ждал,
Кого так долго я искал
Среди блуждающих сердец,
Кого, повел я под венец.
Жизнь набирая обороты,
Летит, минуя повороты,
И вдоль всего ее пути
Растут родных, друзей, кресты.
И снова соски, погремушки,
Потом серьезнее игрушки,
Большая часть из них машинки
— А как еще, родился сын!
Чуть погодя тот автопарк,
Разбавил кукольный отряд,
И на горшок, что был сыночка,
Воссела с гордым видом дочка!
Теперь зимою мы с женою
Таща галопом за собою,
Детей на санках с ветерком,
Играли роль гнедых вдвоем.
Сейчас затишье, благодать,
Не надо по ночам вставать,
Качать кроватку, кашу греть,
Сквозь зубы что-то злобно петь.
Поесть, умыться могут сами,
И чтоб гулять, не нужно мамы.
Но так скучаешь иногда,
По тем счастливейшим годам…
— Я вас любила без надежды на взаимность, а вы… зачем-то мне взаимностью ответили!
Я поднимаю свой стакан,
За тех парней, что не вернулись,
За тех, чьи души молодые,
Парят сейчас на небесах.
За их родных, кому так больно,
Смотреть на фото где их сын,
Стоит при форме, с сигаретой,
В обнимку с другом со своим.
Я пью за волосы седые,
Что носят наши матеря,
За руки папы золотые,
В которых дрожь сейчас одна.
Пью за друзей, что все же ждали
И был в душе какой то страх
И на гулянках выпивали,
За нас, за тех кто в «сапогах».
Пью, за девчат, что нам писали,
Даря нам с письмами тепло,
Которое мы очень ждали,
Сидя в окопах как в кино.
Еще я пью за человека,
Который мимо проходя,
Замедлил шаг, у той могилки,
Где есть армейская звезда…
Любить, ведь стоит ради этого нам Жить… Любить не требуя в награду ничего. А просто жить, и завоевывать Любовь… Сегодня, завтра, Вновь и Вновь.
Где бы мы не были, мы все время идём по краю пропасти…
Жизнь преподносит нам множество шансов
Где-то мы слепы, а где-то прекрасны
Только терпение, мудрость и сила
Сила любви это шанс быть счастливым…
Иногда хочется одиночества, чтобы у души было время сложить крылья и отдохнуть на краю светлых мыслей…
Назло фашистскому отребью,
Назло нацистскому дерьму,
Сниму отца портрет со стенки
И с ним в Бессмертный полк войду.
А ты скули, плюй в спину сука,
И морщи морду как всегда,
Я не предам, я не посмею,
Забыть о подвигах отца!
А ты урод в толпе таких-же,
Потомок тех, кто предавал,
Пиная бабушку боишься,
С того и морду завязал.
Боишься, что настанет время,
И встанет все-таки народ,
И вас фашистские подстилки,
Опять на лоскуты порвет!