Домагощь
Впервые упомянут в летописи по 1147 годом на северо-восточной окраине Черниговского княжества в связи с междоусобной войной Мономаховичей и Ольговичей. Последние упоминания относятся к XIV веку. Археологи отождествляют с ним современное село Городище в Орловской области, где поселение, впрочем, существовало непрерывно до ХХ века. Ранее с Домагощем отождествляли городище у деревни Слободка в той же области (сейчас его приписывают другому исчезнувшему городу — Болдыж). Вопрос не закрыт.
Коршев
Орловская земля богата как древними безымянными городищами, так и указаниями на наличие в ней древнерусских городов, ныне исчезнувших. Но отождествить между собой те и другие часто представляет большую проблему. Так, город Коршев, существовавший в
Воротынск (старый)
Город Воротынск впервые упомянут в 1155 году. Там князья Святослав Всеволодович и Святослав Ольгович заключили между собой мирный договор. Сейчас есть два кандидата на звание этого города: Воротынск (бывший город, ныне село) в Калужской области и село Воротынцево в Орловской области. В обоих местах обнаружены остатки древних поселений, культурные слои которых датируются в том числе и
Оболовь
Город трижды упоминается в источниках XII века где-то на пограничье между Смоленским княжеством и землёй вятичей, долго сохранявшей независимость. Большинство исследователей резонно связывают его название с расположением на реке Болва. Но на этой реке обнаружены три древнерусских городища (в том числе одно в черте города Брянска)! И сказать точно, какое из них соотносится именно с этим городом, пока не представляется возможным.
Свирильск
В 1177 году у этого города произошла битва князя лопасненского Олега, сына черниговского (будущего киевского) князя Святослава Всеволодовича, с неназванным племянником рязанского князя Глеба Ростиславича. Незадолго перед этим рязанское войско, поддерживавшее одну из сторон конфликта за суздальский великокняжеский престол, сожгло Москву. Свирильск находился где-то в окрестностях Москвы.
Карамзин считал, что это было где-то на берегу Нары на пути от Москвы к Серпухову. Но там нет населённого пункта с похожим именем. Сейчас многие историки считают, что Свирильск располагался на реке Северке в Подмосковье. В селе Северском Коломенского района обнаружены мощные культурные слои поселения
Искона
Под 1136 годом в уставной грамоте смоленского князя Ростислава Мстиславовича упомянут город Искона. Последний раз он упоминается в духовной Дмитрия Донского под 1389 годом. Город явно располагался на реке Искона в Можайском районе Подмосковья, но где конкретно — на сей счёт археологи пока не согласились между собой.
Клещин
Город находился на берегу Плещееева озера, которое в древности называлось Клещиным, в окрестностях Переславля-Залесского, и предшествовал оному. На северо-восточной стороне озера сохранились остатки двух городищ, предположительно, X-XI вв. Какое из них соответствует древнему Клещину — доподлинно неизвестно.
Стародуб-Вотский
Этот город упомянут дважды в памятниках
Корьдно
Легендарная столица вятичей, где, согласно Василию Татищеву, по меньшей мере до середины XII века собиралось их большое племенное собрание и совершались языческие богослужения. Местоположение совершенно неизвестно. Все города вятичей были уничтожены около того же времени черниговскими и суздальскими князьями, крестившими эту землю огнём и мечом. Согласно одному из предположений, Корьдно мог находиться вблизи современной деревни Кортнёво Тульской области на высоте, господствующей над окружающей местностью. Археологических раскопок там пока не производилось.
Тмутаракань
Вот уж, казалось бы, не загадка! Вроде всем известно, где она находилась — на Таманском полуострове! Но это слишком общее указание. А у археологов, при попытках точно указать место именно древнерусской Тмутаракани, возникают проблемы. Дело в том, что там практически нет древнерусских артефактов.
Имеются три версии. Первая — там была лишь численно небольшая древнерусская администрация, а население города оставалось иноязычным. Вторая — древнерусская Тмутаракань находилась в другом месте Таманского полуострова и пока не найдена. Третья — Тмутаракань погибла (она бесследно исчезает со страниц летописей после 1094 года) в результате землетрясения или морского поднятия. Решающих аргументов в пользу какой-то одной из них пока нет.
Старая Рязань
Как, неужели и где Старая Рязань находилась, неизвестно?! Есть же даже археологический заповедник с этим именем! Не спешите. В этом заповеднике не найдено следов его двукратного военного разорения в XIII веке. А летописи сообщают нам, что Старую Рязань ещё в 1208 году сжёг дотла суздальский князь Всеволод Большое Гнездо, а в 1237 году уничтожили орды Батыя. То, что нам известно под именем Старой Рязани, по всей видимости, возникло позже.
— Офигеть, и зачем только я вас так кормлю? Это не котиньки, это бомбовозы хреновы… Особенно ты, Фаня. — Настя краснела от натуги, таская переноски от машины к дому. А вокруг было удивительно хорошо: ранняя осень, сосны, почти достающие до неба, и мягкий ковер из прелой хвои и желтых калиновых листьев. Дача.
Первой из переноски выпустили Анфису. Шальная императрица выскочила наружу, огляделась и втянула ноздрями восхитительно-сладкий воздух. Свобода! В первый раз в жизни она стояла лапами на земле и могла идти куда вздумается.
— Куда вздумается, но только по участку! — строго предупредила ее Настя, проверяя глазами сетку-рабицу на ограждении. Анфиса зажмурилась — прямо в морду дул свежий ветерок, колыхая уже отросшую шерсть. Счастье-то какое! Свобода!
Секунда, и она пулей скрылась в зарослях.
— Свобода! — прошептала полуослепшая от яркого света Ника. — Свобода… Я всю жизнь от этом мечтала… Пойти, куда глаза глядят, и сдохнуть под кустом! Наконец-то! — она вылезла из переноски и ломанулась в направлении вожделенного куста… но через полтора метра поводок кончился.
Коха презрительно морщила нос, стоя там, куда Настя ее и поставила. Вокруг было сыро — это раз, идти ей предлагали не по ковру и даже не по линолеуму — это два, и на курорт это место никак не походило — это три. Нафиг, нафиг. Она развернулась, и, на кончиках пальцев, стараясь не запачкаться, поковыляла в дом.
На крыше сарая показалась Анфиса, и полетел над поселком ее ликующий вопль:
— И это все мое!!!
Фаня сидела в переноске.
— Выходи.
Настя постучала по пластику корпуса костяшками пальцев. Фаня отрицательно помотала головой.
— Давай, выходи. Ты только посмотри, как тут хорошо. Это же почти твоя деревня.
Фаня забилась поглубже.
Кот Витя смотрел в окно. За забором собирались соседские коты, явно привлеченные обилием заезжих дам. Витя строил им в окно рожи и показывал неприличные жесты. Коты негодовали.
— Что, зассали? Да я вас одной левой, сопляки! Это мой гарем, поняли? Все эти бабы — мои, так что утритесь, село неасфальтированное. Радуйтесь, что я в доме заперт, а то бы порвал вас, как Тузик тряпку!
— Дверь открыта.
— Что? — Витя досадливо отмахнулся от Кохи. — Не мешай, видишь, у меня разборки.
— Я говорю, дверь открыта, иди и разберись. Что ты тут в стекло дуешь?
Витя испуганно оглянулся и подумал, что Коха права. Дверь действительно открыта, и эти ужасные коты могут прийти сюда. Он сглотнул комок и стал думать, где бы схорониться, но тут на дорогу выскочила Анфиса:
— Ма-а-а-аало-о-о-о на-а-аам бло-о-о-о-оох!!! Еще-о-о-о несе-о-о-оте???
Коты в ужасе бросились врассыпную, а Витя прыгал на окне и орал им вслед:
— Что, слабо?! Пришли тут на меня рыпаться! Вы сначала старушку одолейте, а потом вызывайте молодца!
Настя вытряхивала Фаню из переноски силой, но та цеплялась сначала за пластмассовую коробку, потом Насте за ноги и орала:
— Только не деревня! Только не деревня! Я буду хорошей кошкой! Я сама буду свой лоток убирать!
— Фаня, да отцепись ты от меня! Иди погуляй уже!
— Нееееет! Я все сделаю, я приклею обратно ободранные обои! Я… Я похудею! Клянусь! Я точно похудею! С понедельника…
Предсказуемость неинтересна.
Быть честным не только легко, но и очень комфортно. Не нужно запоминать то, что приукрасил. Никто не сможет тебя подловить на фактах… это Чудесно!
Когда тоска без стука входит в двери
Я ставлю песни прошлых добрых лет,
А сам никак всё не могу поверить,
Что тех певцов давно уж с нами нет.
Лишь в записи нам Майя Кристалинская
Свою улыбку искреннюю шлёт.
Часами можно слушать Ободзинского —
Как он легко, как чисто он поёт.
Прекрасных песен много у Гуляева —
Он раньше срока в мир иной ушёл.
«Мелодия» и «Свадьба» Магомаева —
От них тепло душе и хорошо.
А «На побывку едет» пела Зыкина,
А «Травы, травы» исполнял Белов.
Как говорят: «Из песни слов не выкинешь»
И не было у песен лишних слов.
У Анны Герман песни получаются —
Сейчас я слышу, будто наяву:
«Когда цвели сады», «А он мне нравится»
И подпевать охота самому.
Давно метелью годы запорошены,
Когда Бернес, когда Утёсов пел,
Когда народ по радио ждал Трошина
И «Подмосковных вечеров» хотел.
Когда Богатиков брал микрофон и вдумчиво
Он каждым словом песню украшал.
Нам про Рыбачий пел Владимир Бунчиков,
А «Сормовкую» Отс нам исполнял.
Про то, что спят усталые игрушки
От Толкуновой слушали детьми.
Хиль пел про зиму, что жила в избушке,
Русланова — про валенки свои.
Все песни у Вуячича наполнены
Патриотизмом. Любит их народ.
И всех певцов, конечно, будем помнить мы,
Ведь песня ими спетая живёт!
6 января 2010 год.
«Дуэль — есть условленный бой между двумя лицами смертоносным оружием для удовлетворения поруганной чести…» / Из истории русской дуэли /
Много раз были попытки развернутого исторического и культурного исследования феномена русской дуэли, материалом для которого служили мемуары, письма, манифесты и указы, а также описания дуэли в русской классической литературе.
Известно, что в Россию дуэль как обычай пришла с Запада. Но и там она существовала не вечно. Время зарождения классической дуэли в Западной Европе можно отнести к эпохе позднего средневековья, примерно к XIV веку, когда окончательно сформировалось и расцвело рыцарское сословие — предшественник дворянства — с его понятиями о чести, во многом чуждыми простолюдину или купцу. В XVI веке дуэли приняли уже такой угрожающий размах и уносили столько жизней, что короли начали бороться с этим обычаем. Так, за 16 лет царствования Генриха IV во Франции было убито на дуэлях от 7 до 8 тысяч человек. Знаменитый кардинал Ришелье запретил дуэли под страхом смерти, объявив, что дворянин может жертвовать своей жизнью только в интересах короля. Людовик XIV в 1679 году специальным эдиктом учредил суд маршалов для разрешения всех вопросов чести.
Но ничто не помогало, в том числе и заявление, что король принимает на себя обиду каждого отказавшегося от поединка. Дворянство упорно избегало вмешательства государства и судов в дела чести. Признавая право короля распоряжаться их жизнью и службой, оно отвергало право решать вопросы, связанные с честью и достоинством. Отказ от поединка на протяжении всей истории продолжал считаться несмываемым позором, навсегда исключая отказавшегося из общества порядочных людей. Сознавая это, сами монархи оказывались как бы скованными, и их борьба с дуэлями всегда носила непоследовательный характер. Известен случай, когда сам французский король Франциск I вызвал на дуэль германского императора Карла V.
Шведский король Густав Адольф, прославленный полководец первой половины XVII века, энергично преследовал дуэли своими указами. Но когда оскорбленный его пощечиной полковник армии, не имея возможности вызвать самого короля, оставил службу и выехал из страны, король нагнал его на границе и сам вручил ему пистолет со словами: «Здесь, где кончается мое королевство, Густав Адольф уже более не король, и здесь, как честный человек, я готов дать удовлетворение другому честному человеку». В его словах, как в капле воды, отрази-. лась вся двойственность отношения большинства европейских государей к дуэли: как повелители своих подданных и законодатели, они стремились положить конец кровопролитиям, но как светские люди с теми же понятиями о чести понимали, что сами вели бы себя так же.
Дуэль — это как раз тот любопытнейший казус, когда мораль и право постоянно противоречат друг другу, когда понятие о защите чести и достоинства с оружием в руках сталкивается с неизменным стремлением государства регулировать эти вопросы правовыми средствами, с помощью суда. Уже Фридрих Великий смотрел на дуэли в своей армии сквозь пальцы. Ко второй половине XIX века дуэли настолько укоренились, что на них приучились смотреть как на неизбежное зло, запреты повсеместно стали сниматься, в армии поединки даже были узаконены при посредстве судов офицерской чести. Законодательницей обычаев и правил дуэли всегда была Франция. В 1836 году граф де Шатовильяр впервые опубликовал дуэльный кодекс. Позднее общепризнанным в Европе стал дуэльный кодекс графа Верже, изданный в 1879 году и суммировавший накопленный столетиями опыт ведения дуэлей. Его признавали за образец и в России.
Специалисты различают американскую и европейскую дуэль. Американские дуэльные поединки состояли в том, что двум соперникам выдавали оружие и они уходили в лес. С этого момента начиналась их охота друг на друга. Можно было подстеречь противника в засаде, не возбранялся и выстрел в спину. Из-за своей безнравственности американская дуэль не привилась в России. Вообще надо сказать, что русская дуэль по своим условиям, особенностям очень отличалась от европейской, в частности от той же французской. Во Франции в XIX веке дуэли носили больше ритуальный характер и заканчивались, как правило, бескровно. Этому способствовали и «щадящие» условия дуэльного кодекса. Барьерная дистанция (минимальное расстояние между рубежами открытия огня) устанавливалась такая, которая бы обеспечивала невысокую вероятность попадания. Обычно 30 — 35 шагов. Такие отчаянные русские бретеры, как Толстой-Американец, Дорохов, Якубович, да, чего скрывать, и Александр Сергеевич с Михаилом Юрьевичем, просто смеялись над такой «опереточной» дуэлью. Русские стрелялись обычно с 8 — 10 шагов. Бывали случаи — и с трех! (Это называлось «приставить пистолет ко лбу».) И стрелялись, как правило, «до результата». А результатом признавалось либо тяжелое ранение, либо смерть.
Равнодушие — состояние настолько безмолвное, что даже в голову не придёт что-либо объяснять. И уж тем более оно не умеет кричать и предупреждать. В противном случае Вами ловко манипулируют, требуют внимания.
Все наши проблемы — от отсутствия самоуважения…
Первой дуэлью в России можно считать поединок, состоявшийся в 1666 году в Москве между двумя наемными иностранными офицерами — шотландцем Патриком Гордоном (впоследствии петровским генералом) и англичанином майором Монтгомери.
Но в то время в среду русских этот обычай еще не проник. Тем не менее единичные прецеденты заставили царевну Софью в указе от 25 октября 1682 года, разрешившем всем служилым людям Московского государства носить личное оружие, оговорить запрет на поединки. Петр Великий, энергично насаждая в России европейские обычаи, поспешил предупредить распространение дуэлей жестокими законами против них.
Глава 49 петровского Воинского устава 1715 года, называвшаяся «Патент о поединках и начинании ссор», провозглашала: «Никакое оскорбление чести обиженного никаким образом умалить не может», потерпевший и свидетели происшествия обязаны незамедлительно донести о факте оскорбления военному суду; недонесение тоже каралась. За сам вызов на дуэль полагалось лишение чинов и частичная конфискация имущества, за выход на поединок и обнажение оружия — смертная казнь с полной конфискацией имущества, не исключая и секундантов.
Еще более определенно гласил на этот счет изданный в качестве приложения к петровскому уставу «Артикул воинский» 1715 года, в котором поединкам были посвящены две статьи. В первой из них («артикул 139») говорилось: «Все вызовы, драки и поединки чрез cue наижесточайше запрещаются. Таким образом, чтоб никто, хотя б кто он ни был, высокого или низкого чина, прирожденный здешний или иноземец, хотя другой, кто словами, делом, знаками или иным чем к тому побужден и раззадорен был, отнюдь не дерзал соперника своего вызывать, ниже на поединке с ним на пистолетах или на шпагах биться. Кто против сего учинит, оный всеконечно, как вызыватель, так и кто выйдет, имеет быть казнен, а именно повешен, хотя из них кто будет ранен или умерщвлен… то их и по смерти за ноги повесить».
Следующая статья («артикул 140») оговаривала то же и насчет секундантов: «Ежели кто с -кем поссорится и упросит секунданта», то и секунданта «таким же образом наказать надлежит». Как видикТ, кары за поединок были выдержаны в типично петровском, беспощадно жестоком стиле. Невзирая на это, петровские узаконения против поединков, формально действовавшие до 1787 года, за все эти семьдесят лет ни разу не были применены. В чем же дело?
А в том, что само понятие чести в его европейском значении еще не вошло в сознание русского дворянства, и дуэлей практически не было вплоть до второй половины екатерининского царствования. Не следует забывать, что петровские нововведения в отношении западных обычаев и нравов были слишком поверхностными, в массе своей русское дворянство по уровню воспитания и внутренней культуры долго еще мало чем отличалось от простого народа, и стремление смыть поругание чести кровью в честном бою было ему чуждо. К тому же был еще исключительно велик страх перед репрессиями со стороны государства, до 1762 года действовало зловещее «слово и дело».
Поэтому, когда в екатерининскую эпоху среди дворянской молодежи начали распространяться дуэли, представители старшего поколения отнеслись к этому с безусловным осуждением. Д. И. Фонвизин в «Чистосердечном признании в делах и моих помышлениях» вспоминал, что его отец считал дуэль «делом противу совести» и поучал его: «Мы живем под законами, и стыдно, имея таковых священных защитников, каковы законы, разбираться самим на кулаках или на шпагах, ибо шпаги и кулаки суть одно, и вызов на дуэль есть не что иное, как действие буйной молодости». А вспомним, как отчитывал Петра Гринева, героя пушкинской «Капитанской дочки», за поединок со Швабриным его отец Андрей Петрович Гринев в своем письме: «…собираюсь до тебя добраться да за проказы твои проучить тебя путем как мальчишку, несмотря на твой офицерский чин: ибо ты доказал, что шпагу носить еще недостоин, которая пожалована тебе на защиту отечества, а не для дуэлей с такими же сорванцами, каков ты сам».
И тем не менее дуэли постепенно все более проникали в среду дворянской молодежи. И причиной здесь был не столько «дух буйной молодости», в чем неодобрительно корили детей законопослушные отцы, сколько формировавшееся чувство чести и личного достоинства, складывавшееся постепенно, с развитием образования и сословного воспитания, и усиливавшееся с каждым новым поколением. Дворянская молодежь, попрежнему верная присяге-и престолу, не допускала при этом вмешательства государства в дела чести. Позднее эту формулу емко и сжато выразил генерал Корнилов в своем жизненном кредо: «Душа — Богу, сердце — женщине, долг — Отечеству, честь — никому».
Ко времени распространения в России дуэлей грозные статьи петровского артикула, каравшие смертью за поединок, были основательно позабыты, так как прошло шестьдесят лет со времени их опубликования. И перед «властями предержащими» встает проблема: как бороться с дуэлями? В 1787 году Екатерина Великая издала «Манифест о поединках». В нем дуэли назывались чужестранным насаждением; участникам дуэли, окончившейся бескровно, устанавливался в качестве меры наказания денежный штраф (не исключая секундантов), а обидчику, «яко нарушителю мира и спокойствия», — пожизненная ссылка в Сибирь. За раны и убийство на дуэли наказание назначалось как за соответствующие умышленные преступления. Апогея своего дуэли достигли в первой половине XIX века. Запрещение дуэлей было вновь подтверждено в изданных при Николае I «Своде законов уголовных» 1832 года и «Уставе военно-уголовном» 1839 года, обязывавшем воинских начальников «стараться примирять ссорящихся и оказывать обиженному удовлетворение взысканием с обидчика».
Но ничто не помогало! Более того, дуэли в России отличались исключительной жесткостью условий неписаных кодексов: дистанция колебалась от 3 до 25 шагов (чаще всего 15 шагов), встречались даже дуэли без секундантов и врачей, один на один, нередко дрались до смертельного исхода, порой стрелялись, стоя поочередно спиной у края пропасти, чтобы в случае попадания противник не остался в живых (вспомним дуэль Печорина и Грушницкого в «Княжне Мэри»). При таких условиях нередко погибали оба противника (как это было в 1825 году на дуэли Новосильцева и Чернова). Более того, командиры полков, формально следуя букве закона, фактически сами поощряли в офицерской среде такое чувство чести и под разными предлогами освобождались от тех офицеров, которые отказывались драться на поединке.
При этом лично Николай I относился к дуэлям с отвращением, известны его слова: «Я ненавижу дуэль. Это — варварство. На мой взгляд, в ней нет ничего рыцарского. Герцог Веллингтон уничтожил ее в английской армии и хорошо сделал». Но именно на 20—40-е годы XIX века приходятся громкие дуэли Пушкина с Дантесом, Рылеева с князем Шаховским, Грибоедова с Якубовичем, Лермонтова с де Барантом и Мартыновым.
С появлением в России во второй половине XIX века относительной свободы печати споры вокруг дуэли перенеслись на ее страницы. Мнения разделились на сторонников дуэли и ее противников. Среди первых выделялись правоведы Лохвицкий, Спасович, военные писатели Калинин, Швейковский, Микулин; в лагере противников были не менее солидные имена: военный деятель, педагог и писатель генерал М. И. Драгомиров, военный юрист Шавров. Точку зрения сторонников дуэли наиболее отчетливо выразил Спасович: «Обычай поединка является среди цивилизации как символ того, что человек может и должен в известных случаях жертвовать самым дорогим своим благом — жизнью — за вещи, которые с материалистической точки зрения не имеют значения и смысла: за веру, родину и честь. Вот почему обычаем этим нельзя поступаться. Он имеет основание то же, что и война».
Еще при императоре Николае I по «Уложению о наказаниях уголовных» 1845 года ответственность за дуэли была существенно понижена: секунданты и врачи вообще освобождались от наказания (если только они не выступали в роли подстрекателей), а наказание дуэлянтам уже не превышало — даже в случае гибели одного из противников — заключения в крепости от 6 до 10 лет с сохранением дворянских прав по выходе. Это положение лишний раз отразило всю противоречивость законодательства о дуэлях. На практике же и эти меры никогда не применялись — наиболее распространенным наказанием для дуэлянтов был перевод в действующую армию на Кавказ (как это было с Лермонтовым за дуэль с де Барантом), а в случае смертельного исхода — разжалование из офицеров в рядовые (как это было с Дантесом после дуэли с Пушкиным), после чего они, как правило, довольно быстро восстанавливались в офицерском чине.
Новой вехой на этом этапе предстояло стать судам общества офицеров. Суды общества офицеров к тому времени существовали во многих европейских армиях, играя роль чего-то вроде товарищеских судов. В русской армии они существовали полуофициально с петровских времен (с 1721 года). Общество офицеров полка могло выдавать аттестации офицерам и было весомым орудием общественного мнения в военной среде. Особенно расцвели они при Александре I, после 1822 года, когда сам император при разборе конфликта между судом общества офицеров и командиром полка встал на сторону первого. Но в 1829 году Николай I усмотрел в самом факте существования независимых офицерских корпораций, наделенных немалыми правами, средство подрыва воинской дисциплины и повсеместно запретил их деятельность. Тем не менее эта мера, на первый взгляд разумная, на практике оказалась ошибочной, так как суды общества офицеров являлись могучим средством морального, воспитывающего воздействия. Поэтому в период «великих реформ» 60-х годов они были (в 1863 году) восстановлены и приобрели официальный статус. Было издано положение об их устройстве (на флоте — с 1864 года — суды капитанов, в каждой флотской дивизии). При разработке этого положения многие предлагали передать на усмотрение этих судов вопросы о разрешении дуэли в каждом конкретном случае, но это предложение было отклонено. Тем не менее наказания за поединки становились все мягче.
Так, в определении сената по делу о дуэли Беклемишева и Неклюдова в 1860 году говорилось: «Звание преступника и степень образованности его не могут иметь никакого влияния при суждении дел о поединках (обычно при рассмотрении уголовных дел образование и хорошее происхождение преступника являлись отягчающим обстоятельством. — В. X.), ибо преступление это столь связано с понятием, свойственным исключительно людям образованным, что указанные обстоятельства представляются в сем случае скорее причиной объясняющей, а следовательно, уменьшающей преступность». Бывали и трагикомические случаи. Один из них описывает в своих «Записках революционера» князь П. А. Кропоткин. Некий офицер был оскорблен Александром Ш еще в бытность его наследником престола. Находясь в неравном положении и не имея возможности вызвать на дуэль самого цесаревича, офицер послал ему записку с требованием письменного извинения, в противном случае угрожая самоубийством. Будь наследник более чутким, он бы извинился или сам дал удовлетворение человеку, не имевшему возможности вызвать его. Но он не сделал этого. По истечении 24 часов офицер в точности исполнил свое обещание и застрелился. Разгневанный Александр II резко отчитал сына и приказал ему сопровождать гроб офицера на похоронах.
Наконец в 1894 году, в самом конце царствования Александра III, поединки были официально разрешены. Приказ по военному ведомству 118 от 20 мая 1894 года, так и озаглавленный: «Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде», состоял из 6 пунктов. Первый пункт устанавливал, что все дела об офицерских ссорах направляются командиром войсковой части в суд общества офицеров. Пункт второй определял, что суд может либо признать возможным примирение офицеров, либо (ввиду тяжести оскорблений) постановить о необходимости поединка. При этом решение суда о возможности примирения носило характер рекомендательный, решение о поединке — обязательный к исполнению. Пункт третий гласил, что конкретные условия дуэли определяют секунданты, выбранные самими противниками, но по окончании дуэли суд общества офицеров по представленному старшим секундантом-распорядителем протоколу рассматривает поведение дуэлянтов и секундантов и условия поединка. Пункт четвертый обязывал офицера, отказавшегося от дуэли, в двухнедельный срок представить прошение об увольнении в отставку; в противном случае он подлежал увольнению без прошения. Наконец, пункт пятый оговаривал, что в тех войсковых частях, где отсутствуют суды общества офицеров, их функции выполняет сам командир войсковой части.
Если во второй половине XIX века число дуэлей в русской армии явно пошло на спад, то после официального разрешения в 1894 году их количество вновь резко возрастает. Для сравнения: с 1876 по 1890 год до суда дошло лишь 14 дел об офицерских дуэлях (в 2 из них противники были оправданы); с 1894 по 1910 год состоялось 322 дуэли, из них 256 — по решению судов чести, 47 — с разрешения войсковых начальников и 19 самовольных (до уголовного суда не дошла ни одна из них). Ежегодно происходило от 4 до 33 поединков в армии (в среднем — 20). По данным генерала Микулина, с 1894 по 1910 год в офицерских дуэлях участвовали в качестве противников: 4 генерала, 14 штаб-офицеров, 187 капитанов и штабс-капитанов, 367 младших офицеров, 72 штатских. Из 99 дуэлей по оскорблению 9 окончились тяжелым исходом, 17 — легким ранением и 73 — бескровно. Из 183 дуэлей по тяжелому оскорблению 21 окончилась тяжелым исходом, 31 — легким ранением и 131 — бескровно. Таким образом, гибелью одного из противников либо тяжелым ранением заканчивалось все же незначительное число поединков— 10—11% от общего числа. Из всех 322 дуэлей 315 состоялись на пистолетах и только 7 — на шпагах или саблях. Из них в 241 поединке (т. е. в ¾ случаев) было выпущено по одной пуле, в 49 — по две, в 12 — по три, в одной — по четыре и в одной — по шесть пуль; дистанция колебалась от 12 до 50 шагов. Промежутки между нанесением оскорбления и поединком колебались от одного дня до… трех лет (!), но чаще всего — от двух дней до двух с половиной месяцев (в зависимости от длительности разбора дела судом чести).
Так что и в начале нашего столетия дуэли были в России довольно частым явлением. Известный политический деятель— лидер «Союза 17 октября» А. И. Гучков дрался на дуэли 'не раз, стяжав даже славу бретера (хотя сам был отнюдь не дворянского происхождения). Илья Эренбург в своих воспоминаниях «Люди, годы, жизнь» описывает дуэль между двумя известными поэтами — Николаем Гумилевым и Максимилианом Волошиным — в предреволюционные годы, поводом к которой послужил один из розыгрышей, на которые Волошин был большой мастер; в ходе поединка Волошин выстрелил в воздух, а Гумилев, считавший себя оскорбленным, промахнулся. Кстати, выстрел в воздух допускался только в случае, если стрелял вызванный на дуэль, а не тот, кто вызвал — в противном случае дуэль не признавалась действительной, а лишь фарсом, поскольку при этом ни один из противников не подверг себя опасности.
Сегодня вновь случился звездопад.
Хрустальный купол неба истончился —
Утратив в темноте остатки смысла,
Обрушился на землю звёздный град.
Забавно съёжась, ночи чернота
Нырнула вглубь моей кофейной чашки,
Тихонько улеглась, вздохнула тяжко:
«Как прежде миром правит суета».
Мельканье, хороводы, огоньки
От края рассыпаются до края,
Погонею за ними увлекаясь,
Мы тратим эту жизнь на пустяки.
С душою беспокойной не в ладу,
На солнце обнаруживаем пятна,
Объять стремимся то, что необъятно…
Мы тратим эту жизнь на ерунду.
Когда, как я, устанешь от разлук,
В других мирах, где так же звёзды кружат,
Тогда узнаешь, как немного нужно
Для счастья — лишь кольцо любимых рук.
Мы знаем, что когда зачем… Затем задумываемся — а для чего?
Правила дуэли
1. Противники ставятся на расстоянии 20 шагов друг от друга и 10 шагов от барьеров, расстояние между которыми равняется 10 шагам.
2. Вооруженные пистолетами противники, по данному знаку идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.
3. Сверх того принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место, для того чтобы выстреливший первым подвергся огню своего противника на том же самом расстоянии.
4. Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в случае безрезультатности поединок возобновляется как бы в первый раз, противники ставятся на то же расстояние в 20 шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.
5. Секунданты являются непосредственными посредниками во всяком отношении между противниками на месте.
6. Секунданты, нижеподписавшиеся и облеченные всеми полномочиями, обеспечивают, каждый свою сторону, своей честью строгое соблюдение изложенных здесь условий.
Уходит Осень. Тёплая, уютная.
Зарыться бы в листву, как в кофту к маме…
Заснуть осенним ёжиком под утро бы,
Проспать всю наледь странных расставаний…
Проснуться вновь — с Весной, с тобой, в уме.
А что Зима? Да холодно в Зиме.
В виртуале тролля в бан. В реале- в жбан. Вот и вся разница. Но больно…))
Ты знаешь, я помню, как ты уходил не прощаясь,
Как время стучало в висках и дрожали слова,
Как в доме все стены тисками на сердце сжимались
И громче всех слов звучала вокруг тишина.
Ты знаешь, я помню бессонные долгие ночи
И горечь полыни, и соли кристаллы в глазах.
Моё ожиданье звонка и желание срочно
Увидеть тебя. Утонуть в твоих сильных руках.
А время не лечит, хоть дни продолжаются дальше
Уже без тебя, обретая расплывчатый смысл.
Ты знаешь, что люди в разлуке становятся старше
Всего на одну лишь любовь и на целую жизнь…