Мы выпили. По телу разлилась благодать и полное спокойствие.

Полина рассказала, как от нее ушел первый муж. Он был моложе ее на десять лет.

- К молодой? - спросила я.

- На десять лет его моложе.

- Значит, тебя на двадцать, - посчитала я.

- Ну да… - согласилась Полина.

- Этого следовало ожидать.

- Почему же? - не поняла Полина. - Разве я не красивая?
Она держала фужер у лица. Большие глаза над хрусталем.

- Я красивая, не зануда, сама зарабатываю… - перечислила Полина. - Была такая любовь…

- Была и сплыла.

- Но почему?

- Ему захотелось детей. А родить должна молодая. У цыган женщина рожает с двенадцати лет. А в семнадцать уже считается старуха.

- Мы же не цыгане, - возразила Полина.

- Ты хочешь, чтобы я с ним поговорила? - догадалась я.

- С кем?

- С твоим мужем…

- Вы что, с ума сошли? Зачем он мне? Я Велю люблю.

- А с Велей у тебя какая разница?

- Двадцать пять лет. Но я их не чувствую. Моя душа слилась с его душой. У нас одна душа на двоих. Я все время слышу его присутствие.

- И сейчас?

- И сейчас…

Наступила пауза. В тишине две души, обнявшись, как в вальсе, медленно проплыли над нашими головами.

- Я хочу родить от Вели ребенка, - проговорила Полина.

Теперь я поняла наконец - зачем Полина приехала. За советом.

- Тебе нужно мое мнение? - проверила я.

- Да. Это очень серьезно. Мне не с кем посоветоваться.

- Веле шестьдесят пять. У него большое прошлое, но маленькое будущее.

- У него прекрасные гены, - возразила Полина. - И у меня тоже очень хорошие гены. Мой отец был большой художник. Мать - наполовину татарка. Красавица. У нас будет потрясающий ребенок. Я привезу его к Веле на океан.

- То-то Эмма обрадуется…

- Эмма будет наблюдать, как он растет, и не думать о смерти. Она выйдет из депрессии и воспрянет. И Веля воспрянет. У них же нет общих детей.

- Ты о ком думаешь - о себе или об Эмме? - не поняла я.

- Это выход для всех. Новая жизнь всех возродит. И ребенок сам получит жизнь. Я почему-то думаю, что это будет мальчик.

Я смотрела на Полину. В ней совершенно не было захватнического начала. Она была готова делиться всем, что имела и не имела, только бы Веля воспрял для жизни.

- А сколько люди живут? - спросила я.

- Не знаю. Князю Голицыну девяносто шесть.

- Ну вот, а Веле только шестьдесят пять. Значит у него в запасе тридцать лет. Мальчик успеет вырасти и получить образование.

Полина просветлела и обрадовалась, как будто действительно от меня зависело их общее будущее.