Это трудно - уяснять себе свою истинную цену, потому-то на людях он был сама живость, искрометность, бахвальство, бравада, великолепие и высокопарность. Он словно репетировал роль перед невидимым зеркалом. Как он себе нравился! И какое отвращение скрывалось за этим фасадом, за этим amour-propre 46 ! «От меня воняет, - вот что должен он был говорить самому себе, оставаясь по ночами один в комнате. - Но я еще совершу нечто удивительное… Я еще покажу вам всем!»