Мы меняемся…
Мы забываем людей, которых считались частью нашей жизни.
Мы редко здороваемся при встрече, когда видимся, а если и здороваемся, то только потому, что вынуждены ответить на приветствие. Так сказать, из чувства долга и зачатков какого-никакого, но - воспитания…
Мы не пишем первые, потому что думаем, что им не до нас…
Мы не просим извинений, потому что думаем, что правы. Всегда и во всём.
Мы-гордые, мы-самостоятельные, мы- самодостаточные… Мы, мы, мы…
Мы - уже не те, кем были несколько лет назад…
«Мы" - наверное почти каждый может заменить на - «Я»…
Только признаться себе в этом не хочется. Ох, как
не хочется…
Когда-то было модно ездить за туманом,
за запахом тайги, ну, а сейчас
всё больше как-то за баблом и за дурманом
и за любовью, что порою, лишь на час.
Это теперь отсутствие желания что-либо делать называется витиевато-«депрессия»,"меланхолия","апатия".А раньше это называлось просто и точно-«лень» и «тунеядство».
Проходит всё… Прошло и это,
Когда душе покоя нет
И от рассвета до рассвета,
Как вспышки яростного света
Из строк слагается ответ.
И перестала суетиться
В душе рифмованная суть
Того, что было… что случится…
Что заставляет сердце биться
О ком-нибудь… о чём-нибудь.
Наверно, так у всех бывает -
По временам иль насовсем,
Но чувства словно застывают
И не родившись, увядают
Слова не начатых поэм…
Жизнь сделала полный круг. Страна сделала полный круг. Клетка распахнулась за десять лет до окончания прошлого века и этой истории, отпустив - или выпихнув - наследных принцесс в огромный океан ранее не ведомого мира, ставшего теперь миром их сыновей. Продолжает вертеться лишь колесо, в котором все бежит белка. Колесо, как и раньше, вертится, а зверек все бежит. Правда, это совсем другая белка, прежняя давно умерла…
Ну при чем здесь бабье лето…
Дескать скомкалось оно…
Где же взять тепла и света…
Лета вовсе не былО.
(даже у нас на юге)
Все меняется, - так справедливо считается, -
Набирает разгон перемен колесо,
И, конечно же, многое в мире меняется,
Но при этом, увы, безусловно, не все.
Пусть дороги давно, как асфальтом, покрытые,
Но лежат все по тем же, по древним местам.
Мимо храмов Господних, что ныне забытые,
Словно вечный поклон золоченым крестам.
Все меняется. Что ж сокрушаться и плакати? -
И скалу пробивает зеленый росток.
Только солнце все так же садится на Западе
И пока никуда не сместился Восток!
Только время летит от движенья от быстрого, -
Всех заносит порою, не только меня…
Но сильней отличается выстрел от выстрела,
Чем сегодняшний день от минувшего дня.
Об камень я зашиб кувшин мой обливной -
Как друга оскорбил, настолько был хмельной!
И вздрогнула душа на тихий стон кувшина:
«А я таким же был… Ты тоже станешь мной».
Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,
Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.
Но я, покуда жив, тревожиться не стану
О дне, что отошел, и дне, что не рожден.