Волк - это, в первую очередь, высший символ свободы в животном мире, символ самостоятельности. (Тогда как, так называемого царя зверей - льва дрессируют в цирке.)Волк - это и символ бесстрашия. В любой схватке волк борется до победы или до смерти.
Волк не подбирает падаль, а значит - это и символ чистоты.
Волк живет семьей, ухаживает только за своей волчицей-женой, и сам волк-отец воспитывает своих детей-волчат. У волков не существует такого порока, как прелюбодеяние. Волк - это и символ высокой нравственности, преданности семье. (Чего не скажешь о самцах других животных.)
Волк - символ справедливости и честолюбия. В обычных условиях волк не допустит, со своей стороны, обидеть более слабого.
Наши древние предки передали нам высшую философию через образ волка.
В целом образ волка связывается с символикой войны, Он являлся животным, посвященным богу войны Марсу, олицетворял воинскую доблесть у римлян и египтян.
В то же время в рамках большинства архаических скотоводческих культур волк - это образ врага. Так, например, в Библии он выступает олицетворением хищности и злобы; волк - это злейший враг пастыря, похититель овец (то есть людей как паствы), воины «как от волков» защищают от врагов народ. Волк - враг христианства, так как он предпочитает свободу и никогда не будет существовать в стаде овец. А это не есть хорошо с точки зрения церковных служителей. Вот поэтому Волк и является символом свободы и бесстрашия.
Волк хищное животное, чем-то напоминающее собаку, но вместе с тем, имеющее ум скорее хитрой лисы. Это животное, жестокость, ярость, коварство, зло, но вместе с тем воинскую доблесть, храбрость и победу.
Очень часто волку приписывают двойственность характеров то он добрый, то он злой, причем это замечание встречается практически у всех народов. Это может быть связано с тем, что волк и собака находятся в родстве, и как бы темная сторона этого зверя волчья, а светлая досталась ему от собаки. А как утверждают мифы и сказки это позволяет волку жить как Яви так и Нави. Во многих мифологиях именно волк является сопроводителе душ в иное царство.
Воинская доблесть волка, его стремление защищать слабых, и умение быть вождем породили много легенд, согласно которым, именно волки были прародителями многих племен. Об этом говорит и римская легенда о капитолийское волчице вскормившей братьев - близнецов Ромула и Рема, древнеиранская легенда, о волчице вскормившей Кира, и многие другие легенды. Так у многих народов Азии (особенно тюрков), волк был родовым тотемом, а глава рода или племени, воспринимался не иначе как волк, как вожак своей стаи, которому все должны подчиняться, и который не потерпит нарушения племенных (волчьих) традиций и законов.
Каждый народ воспринимал волка по своему и привносил в понимание его образа что-то новое. Египтяне называли волка вожатым или «тем кто ведет». Ведь они считали волка проводником в мир умерших. Его покровителем был бог Упуат, который был покровителем умершим, а также первым воином Осириса.
Олицетворялся волк и с другим богом, а именно Марсом (Арэсом). Он символизировал воинскую доблесть, и служил счастливым предзнаменованием победы. А у греков с волком был связан особый праздник Луперкалий, праздник очищения и плодородия. Еще же иногда Апполона называли ликейским, то есть волчьим. С одной стороны вероятно указывалась его сила и могущество, как великого воина волка, а с другой вполне вероятно, что он был защитником простых людей от волков, и получил такое прозвище.
У скандинавов Волки были спутниками скандинавского бога Одина, наделявшегося функцией военного вождя. У них это Гери - жадный и Фреки - прожорливый, волки которые были помощниками, самого Одина, и выполняли его поручения, но и за это они получают еду из рук самого верховного бога, который самые лучшие куски делит с близкими ему помощниками и даже друзьями.
Скандинавская мифология рассказывает и о гигантском волке Фенрире, сидящем на крепчайшей цепи в недрах земли. Перед концом мира, согласно Эдде, Фенрир вырвется из заточения и поглотит главу богов Одина и солнце, после чего на земле воцарится хаос вплоть до нового рождения мира. В этом контексте волк выступает символом деструктивного, хаотического начала, заключенного в оковы ради сохранения космического порядка и обретающего свободу в конце каждой эпохи.
Гораздо интереснее просматривается образ волка у славян, славянская традиция приписывает волку хтоническую символику. В образе волка могут появляться умершие, и своими советами помогать и направлять в нужное русло. Чтобы уберечься при встрече с волком, у славян нужно было назвать три имени умерших родных, и тогда волк пройдет мимо. Это опять таки связано с ролью проводника в иной мир.
Волк может быть и одиноким, считали славяне, потому отождествляли холостяка с волком. А потом стали сравнивать и женихом. Жених считался волком который хочет украсть свою невесту, а все друзья и родственники жениха тоже волки, которые ему упорно помогают в этом нелегком деле. И девушки знали, если во сне приснился волк, то обязательно жди сватов.
В итоге хотелось бы сказать, что волк это многогранный символ, который связан с силами добра и света, и может оказывать помощь и быть защитником, но в свою очередь он имеет отношение и к темным силам, бывает злым, жестоким и алчным. Но на мой взгляд, волк будет таким, каким он тебе кажется, и каким ты его сделаешь сам.
Волки, стая, охота -
По мне, просто - еда.
Перегрызть глотку, тому кто сильнее…
Это - наше,
Это - охота!
Если не повезло - беда
Я выбираю волка…
Он предан своей стае.
Много кривых толков,
Много напраслины - знаю…
Сердце стучит гулко,
Нежности льёт волны.
Я выбираю волка…
В ночь при луне полной…
Я выбираю волка.
Враз… с одного взгляда
И до последнего вдоха
Будем идти рядом.
Я выбираю волка…
Счастье в сердце стучится -
Ждать осталось недолго…
Он выбрал меня волчицей.
Ну что ж, волчица, ты прошла флажки
И вырвалась, кольцо вдруг разорвав
Теперь живи, влюбляйся и дыши
Уж полной грудью, страхи прочь прогнав
И пусть еще на лапах ран следы
И вырван шерсти клок (был сбит прицел)
Охотники остались позади
А воля - вот она! близка совсем!
Вперед! - судьбе навстречу и ветрам
Все рассекая грудью на пути
И к солнца восходящего лучам
Беги! Быстрей!И силы береги!
В овечьей шкуре храбр волк,
Когда среди овец плутает,
Но час расплаты не далек:
Коль попадется волчьей стае…
«Волки у нас цивилизованные», - говорят сибиряки, - «Почтальона сожрут, а почту не тронут».
Пастух-шутник
Пастух выгонял свое стадо от деревни подальше и частенько развлекался вот каким образом. Он кричал, будто волки напали на овец, и скликал поселян на помощь. Два-три раза крестьяне пугались и прибегали, а потом возвращались по домам осмеянные. Наконец, волк и в самом деле появился: он стал губить овец, пастух стал звать на помощь, но люди подумали, что это его всегдашние шутки, и не обратили на него внимания. Так и потерял пастух все свое стадо.
Волчица
Ты решил затравить волчицу,
Превратить в дворовую суку,
Чтоб за голый мосол, водицу
Ей лизать хозяину руку?
На хвосте принесла сорока
Очень поздно SOS-сообщенье.
Егеря со сворой жестоко
Обложили путь к отступленью.
И плюются огнём двустволки,
И тропинка в глазах двоится,
Расступаются сосны, ёлки -
Негде спрятаться, затаиться…
Ты горланишь: - «Гони! Там яма!
Не стрелять! Мне нужна живая!»
Лучше пуля в двадцать два грамма,
Чем позорная жизнь цепная.
Рвут борзые подпушье, волос,
В раж вошли и грызут за ляжки…
Вон и егерь «летит» на голос,
Тянет руку к пузатой фляжке…
Ты смеёшься? На сердце сладко?
Помолись-ка перед «обедней»!
Отдышусь я и наша схватка
Будет первой да и последней.
Шкурой лягу в твоей каминной,
А на цепь не посадишь сроду!
Песней волчьей своей, былинной,
Прославляла всегда свободу.
Щерю зубы. Глаза - как щели.
Не пристало цепных бояться!
Чую нюхом: мне до апреля,
До любви своей не добраться…
Вышел срок. Пружинится тело.
Хвост - оглоблей. Вздыблена грива.
Мне в «углу» сидеть надоело,
Щупать лапами край обрыва.
К голове прижимаю уши.
Рык!!! Бросок!!! Ещё!!! Неизбежность…
Но до крика: «Пли!!» твою душу
Забрала я глазами в Вечность.
Что? Посмела? Ты хмуришь брови?
Лес наполнил от гнева криком?
Всё! Прощай! Мои капли крови
По весне взойдут «Волчьим лыком».
Я крылья сложу на полку,
Не с целью идти шалить…
Я буду похлеще волка
Под гордой луной скулить…
Но если сто раз упала,
Взлетаю сто первый раз…
Я просто сильнее стала
На тысячу слёз из глаз,
На сотню нелепых сплетен,
На дюжину лживых лиц…
Мой опыт души заметен
В глазах под крылом ресниц…
Я часто людей читаю
По взгляду, уже без слов…
В них мыслей нечистых стая
Кипит, как в кастрюле плов…
А добрых людей желанья,
Как солнышка свет в глазах…
Бывает, непониманье,
Как нож за спиной в руках…
Я крылья достану с полки,
А к сердцу сменю ключи…
Пускай не тревожат волки
Душевный покой в ночи…
Ирина Самарина-Лабиринт, 2013
Когда хочется выть, лучше всего. ржать))
Мать его была собакой, чёрной и большой.
Волк привёл её с собою раннею весной.
Из волчат был тёмной масти только он один,
Чёрный, с жёлтыми глазами лунной ночи сын.
Мать зимой в капкан попала, а отец ушёл.
От тоски он видно где-то смерть свою нашёл.
Был волчонок-одиночка и силён и тих,
Но умом он отличался от волков других.
От собаки перенял он ум и тонкий слух,
А от волка зубы, силу, верный глаз и нюх.
Через год он был крупнее остальных волков,
Обходить умел капканы, ямы и стрелков.
Лучше старых и матёрых мог добыть еду,
Помогал другим волчатам не попасть в беду.
А когда вожак их старый заболел и слёг,
Взял ответственность за стаю сильный, чёрный волк.
Для округи волчья стая с чёрным вожаком
Стала страшным наказаньем, всем он был знаком.
Матери детей пугали: чёрный волк придёт,
И того, кто непослушный в чащу унесёт.
Не догнала его пуля, не поймал капкан,
Обходил он волчьи ямы, чувствуя обман.
Но попал в другие сети, забурлила кровь.
Так бывает, если сердце тронула любовь.
Как отец его, когда-то, он влюбился вдруг
Не в волчицу, а в собаку и замкнулся круг.
За неё он без раздумья жизнь отдать бы мог!
Рядом с нею был он просто глупый, чёрный волк.
Его выследил охотник, с пулей трудно спорить.
Он был быстр, она - быстрее, так уж мир устроен.
Он попался очень глупо, просто как щенок,
За любовь расстался с жизнью сильный, чёрный волк!
Однажды в одном небольшом стаде баранов прошел слух - завтра на них нападут волки. Кто и с чего это взял, - неизвестно. Но сплетня глубоко поразила бараньи сердца.
-Мы умрем! - говорили многие, мотая рогатой головой.
-Волки сьедят нас всех, обглодают кости! - кричали другие, сея еще большую панику. Но вот один бараненок, который считал себя невероятно умным, предложил притвориться волками.
-они своих не тронут, - убеждал, - А если мы облачимся в вольчи шкуры, волки и не поймут, что это мы, бараны.
Стадо поддержало смелую идею. К утру волчьи шкуры были стащены с хозяйского подвала (он любил охоту). И к вечеру, когда ожидалось появление стаи, были надеты на баранов.
Волки пришли, как и ожидалось. На секунду стая замерла, смущаясь - дикой силой блестели их глаза. А потом принялись совершать прыжки на стадо, уничтожая добычу. Во все стороны разлетались старые шкуры, которые ничем не помогли.
Мораль проста - волки это не серая шерсть и длинные лапы, волк - это внутренняя сила и свобода. Многие бараны пытаются казаться волками, прикрываясь масками… Но глупых бараньих глаз не скроешь.
Я, беззащитное горло, на шею,
Своей Волчице.
В неге нежности.
Знал, не может перегрызть его.
Оказались- не Волк, не Волчица.
Оказались - люди.
Вымысел мой…
Её.
Я расскажу легенду прошлых дней
(Пусть каждый понимает так, как сможет)
О сером степном волке и о ней,
О той, что всех была ему дороже.
История красива, но грустна,
Не ждите здесь счастливого финала,
Не ждите здесь борьбы добра и зла,
Добро бороться и проигрывать устало.
В краях далеких, где резвится ветер,
Где воздух пахнет вольною судьбой,
Давным-давно жил там один на свете
Красавец одиночка волк степной.
Он жил один, вдали от целой стаи,
И не нуждался более ни в ком.
Его за это даже презирали,
Везде считая зверя чужаком.
А он гордился тем, что был свободен
От чувств и предрассудков, от других
Волков, что были по своей природе
По рабски слепы в помыслах своих.
Тяжелый взгляд наполнен благородством,
Чужих законов волк не признавал,
Жил по своим. Так гордо и с достоинством Смотрел врагам в глаза и побеждал.
Волк становился все сильнее с каждым годом,
И одиночества свою печать хранил.
Была терниста и трудна его дорога,
Но милости к себе зверь не просил.
И этой доли был он сам избранник,
Он выбрал путь, и сам хотел так жить.
Среди чужих не свой, среди своих изгнанник, Готов был жизнью за свободу заплатить.
Зверь вышел как-то утром на охоту,
И вкус кровавой жертвы предвкушал,
Ведь хищника жестокую породу
Бог для убийства слабых создавал. Пронзительным и острым волчьим глазом
Охотник вдруг оленя увидал.
Расправив грудь и выгнув спину разом,
К еще живой добыче побежал.
Но не успел достигнуть своей цели,
Последний вздох олень издал в чужих клыках. Своим глазам сначала сам он не поверил:
Волчица серая стояла в ста шагах.
Она была как кошка грациозна,
И вместе с тем по-женски не спеша
Трофеем наслаждалась хладнокровно Безжалостная хищная душа.
Один лишь взгляд, да и того довольно,
Не понял сам, как навсегда пропал.
Забилось сердце зверя неспокойно.
Забыв про все, он за волчицей наблюдал.
Она была пленительно красива,
Свободная охотница степей.
Держала голову свою так горделиво.
С тех пор все мысли были лишь о ней.
Матерый злился на себя, не понимая,
Что так влечет его? Он потерял покой.
И чем взяла его волчица молодая?
Боролся с чувствами, боролся сам с собой.
Он не любил и никогда не думал,
Что существует нечто больше, чем инстинкт. Потерянный ходил он в своих думах,
Пытаясь ту охоту позабыть.
Но как волк не старался все едино,
Обречены попытки были на провал.
Забыть не смог. И так неумолимо
Сердечный ритм все мысли заглушал.
Однажды он сказал себе:
«Ты воин! Чего хотел, всегда имел сполна.
Так и сейчас возьми, чего достоин,
Какая б не была за то цена!»
Цена была большая, но об этом дальше.
Быть вместе им пророчила судьба.
Но плата за безумство счастья
Порой бывает слишком велика.
Волк и волчица так похожи были,
Две одиноких родственных души.
Всю жизнь брели среди камней и пыли,
И, наконец, судьбу свою нашли.
Они дыханием одним дышали.
И мысли все делили на двоих.
Чего завистники им только не желали,
Но что влюбленным было до других.
Им море было по колено,
Да что там море. Целый океан!
Бескрайние просторы неба,
Клал волк возлюбленной к ногам.
Им было больше ничего не надо,
Друг друга только ощущать тепло.
Всегда повсюду вместе, рядом,
Всем вопреки, всему назло.
На свете не было и никогда не будет,
Столь преданно смотрящих волчьих глаз.
Поймет лишь тот, кто до безумства любит,
И так же был любим хотя бы раз.
А дальше было все предельно просто,
Все точки жизнь расставила сама.
Но по порядку. Осень
Осталась в прошлом,
Взамен нее пришла зима.
Степь занесло и замело снегами,
Повсюду были заячьи следы.
И с солнца первыми холодными лучами,
Ушла волчица в поисках еды.
В то утро волк проснулся не от ласки,
Не от дыхания возлюбленной своей.
Вскочил, услышав звонкий лай собаки,
И голос человека, что еще страшней.
Охота началась. Завыла свора,
В погоню за волчицей устремясь,
На белоснежном чистом фоне,
Смешались клочья шерсти, кровь и грязь.
Она дралась как одинокий воин,
Бесстрашно на куски рвала врагов.
Соперника подобного достоин,
Не был никто из этой стаи псов.
Они волчицу взяли в тесный круг,
И в спину подло свои клыки вонзали.
От волчьей смелости, пытаясь побороть испуг, Охотники добычу добивали.
А человек за сценой наблюдал,
Ему хотелось крови и веселья,
Он ради смеха жизни клал,
Без малой доли сожаленья.
Все лапы в кровь, матерый гнал по следу.
Душа кричала: «Только бы успеть!»
Он так хотел, подобно ветру,
К любимой на подмогу прилететь.
Но не успел…
Своею грудью он закрыл лишь тело,
И белоснежный оголил отчаянно оскал.
Вдруг, человек, взглянув в глаза ему несмело, Оставить волка своре приказал.
Охота кончилась, и свору отозвали,
Оставив зверю щедро право жить.
Но только люди одного не знали,
Что хуже участи и не могло уж быть.
Такую боль в словах не передать,
И не дай Бог ее почувствовать кому-то.
Волк жизнь свою мечтал отдать,
Чтоб для любимой наступило утро.
Но смерть сама решает, с кем ей быть,
Трофеями своими не торгует.
Нельзя вернуть. Нельзя забыть.
Здесь правила она диктует.
И вот опять, как прежде, одинок,
Все снова стало на круги своя.
Свободой обреченный степной волк,
Без воли к жизни, без смысла бытия.
Померкло солнце. Небо стало черным.
И в равнодушие окрасился весь свет.
С тоской навеки обрученный,
Печали принявший обет.
Зверь ненавидел этот мир,
Где все вокруг напоминанье,
О той, которую любил,
С кем вместе жил одним дыханьем.
С той, с кем рассветы он встречал,
И подарил всего себя.
Ту, что навеки потерял,
И память лишь о ней храня.
Волк день и ночь вдвоем с тоской,
Как призрак по степи блуждал.
Не видя участи иной,
Он смерть отчаянно искал.
Зверь звал ее, молил прийти,
Но слышал эхо лишь в ответ.
Забытый всеми на пути,
И жизнь ушла, и смерти нет.
Так еще долго в час ночной,
Уставший путник слышал где-то,
Вдали печальный волчий вой,
По степи разносимый ветром.
Летели дни, недели, годы,
Пора сменялася порой.
Слагались мифы, песни, оды,
О том, как волк любил степной.
И только самый черствый сердцем,
Махнув презрительно рукой,
Промолвил: «Все вы люди лжете,
Нам не дано любви такой».
Я расскажу легенду прошлых дней
(Пусть каждый понимает так, как сможет)
О сером степном волке и о ней,
О той, что всех была ему дороже.
История красива, но грустна,
Не ждите здесь счастливого финала,
Не ждите здесь борьбы добра и зла,
Добро бороться и проигрывать устало.
I В краях далеких, где резвится ветер,
Где воздух пахнет вольною судьбой,
Давным-давно жил там один на свете
Красавец одиночка волк степной.
Он жил один, вдали от целой стаи,
И не нуждался более ни в ком.
Его за это даже презирали,
Везде считая зверя чужаком.
А он гордился тем, что был свободен
От чувств и предрассудков, от других
Волков, что были по своей природе
По рабски слепы в помыслах своих.
Тяжелый взгляд наполнен благородством,
Чужих законов волк не признавал,
Жил по своим. Так гордо и с достоинством
Смотрел врагам в глаза и побеждал.
Волк становился все сильнее с каждым годом
И одиночества свою печать хранил.
Была терниста и трудна его дорога,
Но милости к себе зверь не просил.
И этой доли был он сам избранник,
Он выбрал путь, и сам хотел так жить.
Среди чужих - не свой, среди своих - изгнанник,
Готов был жизнью за свободу заплатить.
II Зверь вышел как-то утром на охоту
И вкус кровавой жертвы предвкушал,
Ведь хищника жестокую породу
Бог для убийства слабых создавал.
Пронзительным и острым волчьим глазом
Охотник вдруг оленя увидал.
Расправив грудь и выгнув спину разом,
К еще живой добыче побежал.
Но не успел достигнуть своей цели,
Последний вздох олень издал в чужих клыках.
Своим глазам сначала сам он не поверил:
Волчица серая стояла в ста шагах.
Она была как кошка грациозна,
И вместе с тем по-женски не спеша
Трофеем наслаждалась хладнокровно
Безжалостная хищная душа.
Один лишь взгляд, да и того довольно,
Не понял сам, как навсегда пропал.
Забилось сердце зверя неспокойно.
Забыв про все, он за волчицей наблюдал.
Она была пленительно красива,
Свободная охотница степей.
Держала голову свою так горделиво.
С тех пор все мысли были лишь о ней.
III
Матерый злился на себя, не понимая,
Что так влечет его? Он потерял покой.
И чем взяла его волчица молодая?
Боролся с чувствами, боролся сам с собой.
Он не любил и никогда не думал,
Что существует нечто больше, чем инстинкт.
Потерянный ходил он в своих думах,
Пытаясь ту охоту позабыть.
Но как волк не старался - все едино,
Обречены попытки были на провал.
Забыть не смог. И так неумолимо
Сердечный ритм все мысли заглушал.
Однажды он сказал себе: «Ты воин!
Чего хотел, всегда имел сполна.
Так и сейчас возьми, чего достоин,
Какая б не была за то цена!»
Цена была большая… но об этом дальше…
Быть вместе им пророчила судьба…
Но плата за безумство счастья
Порой бывает слишком велика…
IV Волк и волчица так похожи были,
Две одиноких родственных души
Всю жизнь брели среди камней и пыли
И, наконец, судьбу свою нашли.
Они дыханием одним дышали
И мысли все делили на двоих.
Чего завистники им только не желали,
Но что влюбленным было до других…
Им море было по колено,
Да что там море… Целый океан!
Бескрайние просторы неба
Клал волк возлюбленной к ногам.
Им было больше ничего не надо,
Друг друга только ощущать тепло.
Всегда повсюду вместе, рядом,
Всем вопреки, всему назло.
На свете не было и никогда не будет
Столь преданно смотрящих волчьих глаз.
Поймет лишь тот, кто до безумства любит
И так же был любим хотя бы раз.
V А дальше было все предельно просто,
Все точки жизнь расставила сама…
Но по порядку… Осень
Осталась в прошлом,
Взамен нее пришла зима…
Степь занесло и замело снегами,
Повсюду были заячьи следы.
И с солнца первыми холодными лучами
Ушла волчица в поисках еды.
В то утро волк проснулся не от ласки,
Не от дыхания возлюбленной своей.
Вскочил, услышав звонкий лай собаки,
И голос человека, - что еще страшней.
Охота началась. Завыла свора,
В погоню за волчицей устремясь,
На белоснежном чистом фоне
Смешались клочья шерсти, кровь и грязь.
Она дралась как одинокий воин,
Бесстрашно на куски рвала врагов.
Соперника подобного достоин
Не был никто из этой стаи псов.
Они волчицу взяли в тесный круг
И в спину подло свои клыки вонзали.
От волчьей смелости пытаясь побороть испуг,
Охотники добычу добивали.
А человек за сценой наблюдал,
Ему хотелось крови и веселья,
Он ради смеха жизни клал
Без малой доли сожаленья.
VI Все лапы в кровь - матерый гнал по следу.
Душа кричала: «Только бы успеть!»
Он так хотел подобно ветру
К любимой на подмогу прилететь.
Но не успел…
Своею грудью он закрыл лишь тело
И белоснежный оголил отчаянно оскал.
Вдруг, человек, взглянув в глаза ему несмело,
Оставить волка своре приказал.
Охота кончилась, и свору отозвали,
Оставив зверю щедро право жить.
Но только люди одного не знали,
Что хуже участи и не могло уж быть.
Такую боль в словах не передать,
И не дай Бог ее почувствовать кому-то.
Волк жизнь свою мечтал отдать,
Чтоб для любимой наступило утро.
Но смерть сама решает, с кем ей быть,
Трофеями своими не торгует.
Нельзя вернуть… Нельзя забыть…
Здесь правила она диктует…
VII
И вот опять… как прежде одинок…
Все снова стало на круги своя.
Свободой обреченный степной волк
Без воли к жизни, без смысла бытия.
Померкло солнце, небо стало черным,
И в равнодушие окрасился весь свет,
С тоской навеки обрученный,
Печали принявший обет,
Зверь ненавидел этот мир,
Где все вокруг - напоминанье,
О той, которую любил,
С кем вместе жил одним дыханьем,
С той, с кем рассветы он встречал,
И подарил всего себя,
Ту, что навеки потерял,
И память лишь о ней храня,
Волк день и ночь вдвоем с тоской
Как призрак по степи блуждал,
Не видя участи иной,
Он смерть отчаянно искал.
Зверь звал ее, молил прийти,
Но слышал эхо лишь в ответ…
Забытый всеми на пути,
И жизнь ушла, и смерти нет…
Так еще долго в час ночной
Уставший путник слышал где-то
Вдали печальный волчий вой,
По стЕпи разносимый ветром.
***
Летели дни, недели, годы,
Пора сменялася порой
Слагались мифы, песни, оды
О том, как волк любил степной.
И только самый черствый сердцем,
Махнув презрительно рукой,
Промолвил: «Все вы люди лжете,
Нам не дано любви такой…»