- Ах, какое сегодня шикарное полнолуние, - подумал матерый волк Вася и решил не опошлять красоту вечера своим истошным воем, поэзией жалости к себе, воплем о несостоявшейся жизни.
- Ах, как сегодня дорого водка, - подумала Марьванна, и решила выть без нее.
«Волки»
нет в душе чистоты.
нету в ней и покоя.
встать на путь доброты?
заложить ковчег Ноя?
быть добрее хочу.
просто быть и не думать.
обратиться к врачу?
знаешь, стоит подумать.
смысла нет в суете,
в повседневных заботах.
может люди не те?
или дело в пустотах?
в тех местах, что внутри,
где хранятся осколки
доброй, яркой мечты,
Они воют, как волки.
Они ждут темноты,
лучей лунного света.
Они с Богом на Ты.
не уйдут до рассвета.
Их следы пропадут
с наступлением утра,
день Тебе отдадут,
жизнь сию же минуту.
только помни о Них,
злая, тощая стая,
Совесть - имя у Них.
сталь в душе не растает.
Когда я родилась, шумел могучий лес,
И вьюга поднялась, взметнувшись до небес.
Завыли звери враз в заснеженной степи:
- Коль ты одна из нас, печаль в снегах топи,
Живи и привыкай, тебя научим мы Любить чудесный край серебряной зимы.
Летели годы вдаль, листая календарь:
Вот миновал январь, за ним придёт февраль…
И лето… эти дни у северных морей
Красивым снам сродни и сказкам для детей.
У мудрых белых сов и у друзей волков
Училась я в тиши своих родных лесов.
И вьюгу усмирять, и ветра буйный бег…
Могу! Ведь дочь снегов, не просто человек.
Всю мудрость предков я в наследство получу!
В моём раю земном жить буду, как хочу!
Да, стая Лобо заигралась… Нельзя людей дразнить.
Охотникам другого выхода не оставалось,
Как эту стаю так жестоко истребить.
Но грустно почему-то от прочтения рассказа.
И что скрывать! Пришлось и слёзы лить…
Сочувствие и жалость вызывает даже зверь,
Когда страдает за любовь, из-за неё и погибает.
Запал рассказ мне этот в душу с детских лет,
Так впечатлил, что сочинила эти строчки пересказа,
Но осуждать кого-то у меня желания и права нет.
Мы разные: кто жираф с длинной шеей, кто носорог, упрётся в проблему - хрен оттащишь, а я бы лучше был бы волком, ведь известно, что они свою жертву загоняют бегом, поэтому от них такого предательства, как засада, ожидать не стоит!
И в стаде баранов есть свои волки и овцы.
Когда, на меня набрасываются люди, волки, собаки,
Я всегда пропускаю первый удар.
Потому что
Люди, волки, собаки…
Потому что думал - братья?
Загривок седой, да и зубы не те,
Голод всё чаще заглядывал в гости,
Запах добычи в лесном ветерке,
В чём только жизнь? Одна кожа да кости.
Сваляна шерсть, пересохла гортань,
Песня тоски чаще к горлу подходит,
Надо шагнуть за пределы, за грань,
Жизнь тяжела, но она не уходит.
Помнил волчицу, и помнил щенят,
Помнил охотника - дух человека,
Помнил, в крови захлебнувшийся враг
Выл и хрипел, умирая за это.
Больше не смог завести он семью,
Был однолюб, так и жил одиночкой,
К логову часто ходил, на краю
Выл на луну одинокую ночью.
Жадно ловил каждый шорох в ночи,
Тщетно надеялся, может ответят…
Перегорел, как огарок свечи,
Солнце для Серого больше не светит.
Морду на лапы сложил и затих,
И погрузился он в грёз круговерти,
Спел этой ночью последний свой стих,
В жизни один, одинок был и в смерти…
Каждому хорошо в своем болоте,
в Раю не место нечистоте.
Пушистому не место среди волков,
волку не место сторожить баранов.
Такой вот случай был в лесу под Тверью,
Он был рассказан местным грибником,
Как вы - не знаю, я ему поверил,
Хоть с грибником был «шапочно» знаком.
Поведал он историю такую
Пыхнув дымком и щуря левый глаз:
«Я видел живность всякую лесную,
Но вот с таким столкнулся - в первый раз!
В лесу бывают - ох какие встречи!
Смеёшься, паря, так отбрось сарказм:
Я видел - волк смотрел… по-человечьи!
Опять смеёшься? Что? Я - врать горазд?
Так слушай, что со мною приключилось,
Потом решай, смеяться или нет:
Гриба в тот год немало уродилось,
Вот я и вышел -«поохотиться» чуть свет.
Бреду себе, в корзинку собираю
То подберёзовик, то груздь, то белый гриб;
И тут, затылком прямо, ощущаю,
Как будто взгляд чужой ко мне прилип!
Я обернулся - раз, другой и третий,
Ведь лес кругом! Опаска здесь нужна!
А вдруг да зверь меня к «обеду «заприметил,
Иль «человек худой» крадётся? Глядь, сосна
Упала, придавив лесную «мелочь»,
Берёзы чуть подросший молодняк,
А у сосны - столетней и замшелой -
Огромный волк! Кружится так и сяк
И всё вокруг какого-то лишь места!
И на меня взглянул, как будто говоря:
«Сосна упала на мою невесту -
Волчицу юную! Ну, не теряй же зря
Ты времени крупицы золотые!
А сам глядит, глядит - как человек!
И жёлтые глаза его - не злые,
Молящие о помощи… Разбег!
Волк ткнулся лбом в сосну, она - ни с места!
Опять разбег, опять удар в сосну!
И снова этот взгляд: «Давай же - ВМЕСТЕ,
Не оставлять же здесь её - одну!»
… Знакомец мой умолк."Ну, что же дальше?
Тут я не выдержал: «Рассказывай давай!»
В его рассказе я ни грамма фальши
Не уловил. «Помог ты?» - «Ай-яй-яй!»
Сказал с укором он: «Помог, конечно!
А ты подумал, что? Что я - сбежал?
Но волк-то ведь смотрел - ПО-ЧЕЛОВЕЧЬИ,
Прося о помощи! Я сук потвёрже взял,
Поддел, поднял и: вот она - свобода!
Волчица выползла (ослабла, знать, она!)
(Картинка та была в глазах - полгода:
Я, волк, волчица и упавшая сосна!)
«А дальше что?»
А дальше мой рассказчик
Совсем невероятное сказал:
«Волк подошёл ко мне и, знаешь, по-собачьи,
Мне в благодарность… руку облизал!»
«Не может быть!»
«Опять ты мне - не веришь!» -
Обиделся на то мой друг - грибник.
«Конечно, этот случай - беспримерный,
Но смысл врать - не больно-то велик!
Ведь ты ж, наверно, слышал, волчья пара
Коль создалась, то - ДО КОНЦА, НАВЕК!
Так что, как хочешь, я - поверил, паря,
Что волк хоть зверь, но… тоже ЧЕЛОВЕК!»
… Такой вот случай был в лесу под Тверью,
Я рассказал его, как слышал, не приврал.
… И, если честно, я б такому «ЗВЕРЮ»
Пожалуй, сам бы… лапу облизал!!!
Плетясь по выпавшему снегу,
Перебирая лапы еле-еле,
Он брёл - судьбы своей невольник,
Душа живая в умиравшем теле.
Жестокость в людях проклиная,
Корил себя, что смог один лишь выжить.
Волчицу тихой грустью вспоминая
И мастью серой проклиная рыжих.
Они хитры и изворотливы, как бесы,
Крадут и тихо жертву поедают.
А ты живущий по законам леса,
Не в чЕсти и тебя все проклинают.
Ты убиваешь только, чтобы прокормиться,
Ведь это задано самой природой.
А люди лишь охотой насладиться,
Для развлечения, в любое время года.
Волчата вырастут, пополнив стан матёрых,
Всё так же прячась и не доверяя людям.
Охота уменьшает поголовье серых,
Задумываясь вряд ли о вершеньях судеб…
И если дождь, не закончится сам собой,
Я этот вой на Луну натяну.
Люди, бессовестные, на одной планете со мной.
Бессмысленность, расстояния…
К Ней.
Я - тихий и спокойный человек, соблюдаю все законы, почти…
Но если на скорости 170, вы услышите песню Волки/БИ - 2/, на полную громкость…
Меня лучше не обгонять.
Как говорилось когда-то на латыни? Homo homini lupus* (Человек человеку волк) … Но волки, настоящие волки, были бы оскорблены таким сравнением.
С товарищем седым и мудрым
Я пО лесу бродить любил.
А кто-то из ружья, подкравшись,
В нас все патроны разрядил.
Но мимо. Лес наш заколдован.
Здесь мы - хозяева всегда.
Теперь пришелец в нашей власти.
«Что, ты боишься смерти, да?»
Когда мой друг по дикой стае
Захочет глотку перегрызть
Тому охотнику, то взглядом
Его на небо, прямо ввысь
К Луне печальной призову я.
Скажу: «Будь милосерден, волк.
Да, в нас звериная порода,
Но и на нас взирает Бог.
Не добивай его, не нужно.
Показывать клыки не смей".
Мы волки… только отчего-то
Мы человечнее людей…