парадокс: сейчас найти того с кем заняться сексом намного проще чем того с кем в кино сходить
Берите пример с контрабандистов - самое важное храните в жопе. Бриллианты, золото, героин… и своё драгоценное мнение!!!
Хороший… ВНЕШНИЙ ВИД… Не гарантирует ПРИМЕРНОЕ поведение … ;)
- Мы его теряем!
- Так уж и теряем?
- А ты как думал? Еще неделю назад спокойненько лежал вот тут, на диванчике, а теперь нет Толяна. Вдвоем мы с тобой остались, Витюха!
- Может, придет еще?
- Нет, сказал, что все. Что надоели ему наши рожи.
- А чем это ему наши рожи не приглянулись? Он свою-то давно видел?
- В том-то и дело. Говорит, недавно только толком разглядел.
- Кого?
- Да рожу же свою! Говорит, это не он уже вовсе. Это, мол, его ужасная копия.
- И что?
- А то. Решил отойти, отлежаться дома и взяться за ум.
- Ну вот, отлежится и придет. Может, уже и отлежался. Дай-ка я ему позвоню. Пусть берется за ум и идет сюда. А то водка стынет.
- Бесполезняк. Я уже звонил. Он не берет трубку.
- Вот чума! А почему?
- Потому что трубку берет не он, а баба какая-то.
- Да ты что? Нас на бабу променял? Это уже вовсе западло. Ну-ка, Сашок, дай мне трубку, я ему сейчас прочищу мозги-то…Але, Толян?.. Не Толян? А кто? Какая еще жена? Какая, на фиг, жена, когда тут водка стынет, а Толян такой же холостяк-забулдыга, как и мы. Что, вы поженились? Как это поженились, без нашего согласия и благовоне… бла-го-сло-ве-ния? Уф, натощак и не выговоришь. Слышь, Сашок, этот урод женился на этой бабе… Как тебя зовут, слышь, ты, баба? Ну ладно, ладно, не баба - жена. Как, как? Ирина Павловна? Слышь, ты, Ириска, а ну-ка дай трубку нашему незабвенному другану Толяну. Что, куда идти? Туда-а? И не возвращаться? Слышь, Сашок, нас послали куда подальше и сказали, что бы мы забыли этот телефонный номер.
- Ну, а я что говорил? Потеряли мы Толяна. Ну вот, и повод есть. Иди, садись, помянем дружка нашего. Не вернется он к нам больше. Знаю я эту Ирину Павловну. Ирка это Рыжая, одноклассница его. С детства влюблена в Толика. Все ждала, ждала, когда он исправится. Да видимо, сама решила взять его в оборот. Такого корефана нам испортила! Втихаря его окрутила, без нас. Ну, супружеская постель ему пухом, гаду!
Случилась эта история на заре становления рыночных отношений. В начале девяностых поток разнообразных импортных товаров хлынул и на Крайний Север. Мы уже попробовали и ананасы, и бананы, и киви, и фиги. И вдруг на прилавках ближайшего от нас магазина «Чалбан», что по-эвенкийски означает «Березка», появились невиданные доселе волосатые, размером со среднюю дыньку, фрукты. Как оказалось - кокосы, выращенные трудолюбивыми крестьянами-арапами республики Гвинея-Бисау.
- Хочу кокос, хочу кокос! - заныл сынишка.
Хотел не только он. Я тоже давно хотел попробовать кокосовое молочко. В общем, купили мы на пробу один. Потянул он на 600 граммов. На вопрос, как его употреблять, продавщица показала три темных пятнышка на попке заморского фрукта и неуверенно сказала, что дырявить надо здесь.
Дома после обеда мы приступили к десерту. Неоднократные попытки продырявить ножом указанных три пятнышка успеха не принесли. И мы решили прибегнуть к техническому средству - электродрели. Сын установил кокос торцом кверху и крепко держал его, я же приступил к сверлению. В процессе было сломано сверло диметром 0,5 см., кокос же был уронен на пол. В месте приземления этого каменного плода оказалась стопа моей жены, которая от удара кокосом была сильно ушиблена.
Она настоятельно попросила меня и сына прекратить попытки вскрытия кокоса. Тем более что в процессе сверления мы с сыном умудрились пролить на стол и на пол весь содержащийся в нем сок - с полстакана липкой мутной жидкости. На молочко она никак не была похожа и имела какой-то аптекарский запах.
Но сын продолжал настаивать на вскрытии кокоса, так как просто таки горел желанием добраться до мякоти гвинебисауского фрукта. Я уступил пожеланиям наследника и решил разбить корпус этого таинственного плода молотком. Однако, в процессе ударению по нему, коварный фрукт вылетел из-под молотка, пробил стекло в двойной фрамуге кухонного окна и свалился на голову моему соседу
Придя в себя, этот невоздержанный человек подобрал кокос и запустил его обратно к нам в окно, сопровождая свои действия нецензурными выражениями в адрес меня и моего дружного семейства. Кокос влетел, пробив стекла уже в другой фрамуге, и упал на холодильник, сбив с него на пол нашего кота Дмитрия и термос.
Моя супруга обозвала меня упрямым животным и сказала, что уйдет к маме, если мы не перестанем мучить кокос. Но ввиду затраченных усилий, понесенных материальных затрат и ущерба, а также морального урона было бы нелогичным оставить кокос безнаказанным. Поэтому мы с сыном решили его распилить.
Установив фрукт на стол, мы приступили к распиливанию фрукта посредством ножовки отечественного производства. К сожалению, наш инструмент оказался не в состоянии одолеть плод импортного происхождения и намертво завяз в нем. При попытке извлечения полотна ножовки мы с сыном совершенно нечаянно уронили на пол кастрюлю с трехдневным запасом еще горячего борща. При этом термические ожоги ног получили я и мой сын, спины - кот Дмитрий. Жена моя, как и обещала, ушла к маме.
Невзирая на это, мы с сыном решили довести начатое дело до конца. Так как нам стало крайне интересно: из чего же состоит этот неподдающийся кокос из этой чертовой республики Гвинея-Бисау и как с ним управляются сами гвинеябисаусцы?
Мы положили весь исцарапанный, с торчащим из волосатого бока ножовочным полотном тропический плод на угол деревянного порога кухни. Я принес из чулана колун, хорошенько прицелился и нанес сокрушительный удар. И ведь получилось! Кокос разлетелся вдребезги, как и находящийся под ним порог. Осколками кокоса и щепками порога было разбито зеркало в прихожей, оцарапан холодильник и легко ранен любопытный кот Дмитрий.
Из квартиры под нами пришли соседи и в невежливых выражениях сообщили, что у них под воздействием моего колуна с одной стены обвалилась штукатурка, с другой упали на пол и прекратили свое функционирование очень дорогие настенные часы. С целью дальнейшего поддержаниях наших прежних добрососедских отношений они предложили мне добровольно возместить нанесенный им материальный ущерб. В знак согласия я утвердительно помахал колуном, и соседи почему-то тут же ретировались.
Мы с сыном подвели итоги нашего пробного вскрытия заморского фрукта. Они оказались неутешительными. Во-первых, мы на неопределенное время остались без нашей мамулечки. Во-вторых, даже по приблизительным подсчетам стоимость испорченного нами имущества, включая соседское, инвентаря и инструментов намного превышала стоимость этого долбанного, извините за выражение, кокоса. В-третьих, все члены нашей семьи, включая ни в чем не повинного кота Дмитрия, а также один сосед получили травмы различной степени. А в-четвертых, что самое обидное, мы так и не попробовали, каков же он на вкус, этот кокос?
В результате мы с сыном пришли к выводу, что, скорее всего этот кокос был незрелым и оттого таким твердым, если, конечно, это вообще был кокос. Затем мы решили, что если бы экспортирующая сторона, то есть республика Гвинея-Бисау, снабжала подобные сложные тропические фрукты инструкциями на предмет их использования, такого казуса с нами бы не произошло.
И мы написали письмо в посольство Гвинея-Бисау с нашими претензиями, а также предложениями добровольно возместить нам образовавшийся ущерб в попытке неправильного, по всей видимости, вскрытия ихнего кокоса. Или, в крайнем случае, выслать нам другой, правильный кокос.
Но ответа мы до сих пор с сыном так и не получили. И в знак протеста объявили у себя дома эмбарго на все гвинеябисауские товары. А на кокосы - в первую очередь!
ПО СЛЕДАМ ДОМОВОГО
главы 3,4
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
День выдался замечательным, но яркое солнце и синее небо никак не сочетались с настроением Радмира, который, из-за вчерашних ночных похождений, проспал до обеда.
Мало того, что случилась беда с Домовыми, так он и еще и ума не мог приложить, где их искать.
Не ходить же, в самом деле, по деревне с криками:
-- «Эй, Домовые! Куда запрятались?».
И так слухи о нем разные ходили, еще не хватало, чтоб убогим называть стали.
Ну, а если подумать?
Какие там были отношения у бабы Дуси и Вышаты с потусторонними хозяевами их домов, он не знал.
Но его Домовой ведь мог предупредить, что куда-то собрался?
Тем более, что таких дружеских и уважительных отношений между человеком и, так сказать, нечеловеком, еще нужно было поискать.
А как же остальные?
Хотя, судя по всему, даже и проверять не нужно. Если и его ушел, то других уж точно нет.
С этими мыслями Радмир встал и принялся собираться в дорогу. Единственная мысль, которая пришла ему в голову, была о том, что раз уж нет никакой возможности и смысла вести поиски в деревне, то нужно искать их за ее пределами.
Деревня со всех сторон была окружена лесом.
Единственная дорога, которая соединяла ее с другими селами и людьми, шла точно так же через заросли.
Она петляла и делала огромный крюк, но зато была известна и безопасна.
С западной стороны деревни существовал еще один путь.
Но им многие годы никто не пользовался, так как даже старики уже забыли куда эта дорога ведет.
Да и дорогой ее можно было назвать с большой натяжкой. За долгие годы лес взял свое и о былом пути очень смутно напоминала неширокая просека, уже практически заросшая кустарником и деревцами.
Собирая нехитрые вещи, Радмир раздумывал о том, какую из этих дорог нужно выбрать.
Конечно же, Домовые, при желании, пройдут сквозь любую чащу, но он знал, что потусторонние существа, при наличии человеческой тропы, обязательно выберут ее.
Только вот, какую из двух?
С одной стороны, зачем им идти в соседнюю деревню? Там и своих хватает.
А может, в гости просто решили наведаться?
Да нет…
Могли бы тогда и предупредить хотя бы Кикимору.
Что-то здесь не так…
- Чует мое сердце, что придется поплутать мне по дебрям.
Сам себе сказал Радмир и перекинул через плечо лямку дорожной сумки.
Никому в деревне о своем уходе он решил не говорить, поэтому уже через час он стоял на опушке густого леса.
Тропа еле проглядывалась сквозь слегка покачивающиеся на ветру, ветки деревьев.
- Ну, что ж, Кикимора
Бросил он через плечо.
- Коль не вернусь, так знай, что это на твоей совести останется.
С этими словами он шагнул под тень леса.
* * *
Погрузившись в свои мысли, Радмир шагал по тропе.
Никаких следов пропавших не было видно и в помине. Да и какие следы они могли оставить? Не стадо ж коров прошло…
Тропа иногда виляла, но, судя по всему, сохраняла свое направление.
- Нет, ну ладно еще овцу найти, или корешков целебных насобирать, да человека от хвори избавить…
Но с этим заданием, даже и не знаю как справиться.
Вот куда мне идти то?
Иди туда, не знаю куда. Это точно про меня.
Ну ладно, посмотрим, куда кривая выведет.
Радмир поправил свою сумку и посмотрел вверх. Густая крона практически не пропускала солнечные лучи, из-за чего здесь царил постоянный полумрак. К тому же, солнце уже клонилось к закату, а тропа все так же петляла по лесу, не собираясь выводить одинокого путника на белый свет.
- А вот ночевку тут устраивать совсем не хотелось бы.
Парень передернул плечами, вспомнив о своем давнем лесном злоключении, по счастливой случайности, закончившемся не так плохо, как могло бы закончиться, - интересно, кто ж это был то?
Наверняка, Лесовик.
Но зачем он спас меня тогда?
Пожалел?
Увидел, что я еще совсем молодой?
Все-таки есть в них какая-то человечность. И чем ближе они к людям живут, тем человечнее становятся.
Взять, к примеру, Домового. Ведь можно с ним договориться о многом, даже незнающему человеку.
И поймут, и помогут.
А вот чем дальше от жилища людского, тем они, наверное, злее.
Нет, не злее.
Скорее - естественнее. Они живут там в своем мире и, также, как и люди не любят чужаков.
А мы в их мире чужаки. Как ни крути…
Человек всегда был частью природы, а не ее правителем.
Как будто легкое дуновение ветерка пробежалось по его волосам на затылке. Радмир резко остановился и обернулся.
Он давно привык к этому ощущению. О присутствии каких-то сил он, в первую очередь, узнавал именно по этому чувству, надо сказать, не самому приятному. Как будто сотня маленьких паучков разбегалась по затылку, спускаясь вниз по шее вдоль позвоночника.
Оглядевшись вокруг, Радмир закрыл глаза и прислушался. Тихо, лишь поскрипывают старые деревья.
- Ну, Кикимора… Вернусь, все тебе припомню.
Паучки на затылке не переставали напоминать о себе, - нет, так дело не пойдет. Еще полчаса и тут будет хоть глаз коли.
В наступающих сумерках, Радмир выбрал сухое место у старого, полусухого дерева и, собрав валяющегося вокруг хвороста, выбил искру.
Через несколько минут он уже сидел, облокотившись на ствол и смотрел, как веселые огоньки перескакивают с ветки на ветку.
С одной стороны, огонь придавал уверенности в себе, а с другой - кричал на всю округу: "
-- Я здесь! Все, кому нечем заняться в ночном лесу, сообщаю - я тут! Сижу один и оглядываюсь по сторонам!".
Хотя, Радмир прекрасно понимал, что для тех, кто бродит в ночи, совсем не имеет значения - у костра он сидит или на верхушке самого высокого дерева.
- Ну и что мне дает мой дар?
Заговорил он сам с собой, чтобы хоть как-то избавиться от ощущения одиночества.
- Вижу я их, говорить могу, а что толку? Кто захочет мне худо сделать, тот со мной разговаривать не будет. В деревне, конечно, интересно иногда с соседскими Домовыми посидеть, послушать. Иногда такого понарассказывают про своих жильцов, что хоть стой, хоть падай…
Хрустнувшая в темноте ветка заставила его замолчать и до предела напрячь глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть в окружающей темноте. Паучки уже превратились в коней и скакали по его спине галопом.
- Коли с добром явился, так выходи на свет, а коль худое задумал против меня, то знай, что биться я буду до конца и неизвестно еще, у кого силушки больше будет.
Радмир медленно потянулся к своей сумке и запустил туда руку.
Тишина в сочетании с темнотой обретала просто физическую материальность. Она пульсировала в его ушах, заставляя все мышцы тела сократиться до предела.
Еще одна ветка хрустнула уже правее.
Радмир вскочил на ноги и сделал шаг к костру, постоянно оглядываясь во все стороны.
Еще один хруст. За спиной.
Резко обернувшись, он снова встретился взглядом с темнотой.
- Мил человек, пусти к огоньку погреться, а?
Радмир аж подпрыгнул от неожиданности. Резко обернувшись, он увидел невысокую старушку, выходящую из темноты к свету костра.
- Ты кто?
- Люба я.
Ответила она и покосилась на костер.
- Так что, пустишь? Что-то ночи холодные этим летом.
- Ты чего молчала, старая? Я ж тебе сразу сказал - выходи.
- Чего?
- Я говорю - чего не отвечала?
- Ааа… Да на ухо я слабовата стала. Ты это… Громче говори, а то не слыхать уж ничего. Старая я.
Радмир внимательно осмотрел ее с ног до головы. Ничем не примечательная внешность.
Старенькая одежка, крючковатый посох в руке, да лукошко с грибами в другой.
- А ты, мать, чего тут делаешь то?
- Грибы собирала, не видишь что ли? Али ослеп от моей красоты?
- Ночью?
- Днем, дурында!
Усмехнулась бабка…
- Я из Киселево, тут недалеко по тропке, а ты откель?
- Что за Киселево еще? Не слышал я про такую деревню.
- Ну, говорю ж - по тропке идешь, там и деревня моя.
Только вот болото в этом году разрослось, я и сбилась с дороги. Думала - всё, пришла моя смертушка, а тут глядь - огонек виднеется. Ну, я и пришла.
- Значит, там деревня есть?
- Есть, милок, деревня, есть…
Старушка, устав ждать приглашения, подошла к костру и неуклюже присела на землю.
Радмир оглянулся по сторонам и тоже подошел поближе.
Какая-то тревожная мысль не покидала его, но он не мог понять, что именно его смутило.
- А ты, бабуль, никого тут не видела, пока шла?
- Да ну, ты брось, кого тут можно увидеть? Тьма тьмущая… Если б не ты, совсем бы я, наверное, околела.
- Ну что ж, вдвоем оно всегда веселее, конечно.
Растерянно пробормотал Радмир и уселся на свое место, снова облокотившись спиной о дерево.
-Значит, там болото дальше?
- Ага, болото. Дожди весной помнишь какие были? Вот и разрослось прям на тропку и еще дальше.
- А как же ты сюда тогда прошла? На эту сторону?
- Да вот так. Клюкой своей тыкала перед собой, да прошла.
Бабка потрясла в руке своим посохом.
- Так какого рожна ты через него поперлась то? Там что, на той стороне грибов нету?
- Таких нет. Я тут одно место знаю, никто про него не знает. Грибы знаешь какие? Огого! Ладно, милок, я это… Вздремну немного. Совсем уже без сил. А утром уже дотопаю до дома.
- Ну спи, бабка, что ж делать.
Радмир подкинул в костер несколько сухих веток и уселся поудобнее. Старушка прилегла на землю и быстро уснула.
- Странная какая-то.
Сам себе прошептал он и покосился на бабку…
- Но, вроде в своем уме. Это радует, конечно.
Значит, деревня там. И почему про это Киселево никто у нас не слышал отродясь? Еще и болото…
Ну, ничего, раз бабка сюда прошла, значит и меня завтра выведет.
Хорошо, что я ее тут встретил. Это хорошо…
Радмир, сам того не замечая, проваливался в сон. Утомительный переход первого дня давал о себе знать.
Голова опустилась на грудь, глаза закрылись, мысли роились в голове, не давая мозгу уснуть, но усталость пересиливала.
- Деревня, болото…
Лес темный…
Костер нужно…
Веток…
Болото - плохо…
Сапоги есть, это хорошо…
Сапоги есть, а у бабки нет…
Нет сапог…
Как будто что-то резко ударило Радмира по голове.
Обувь!
На обуви бабки не было ни одной пылинки!
Как же она через болото перешла?
Он вскинул голову и открыл глаза. И вовремя.
Старуха склонилась над ним и уже протягивала руки к его шее, оскалившись и что-то бормоча себе под нос.
Радмир быстро согнул ногу и со всей силы пихнул старуху сапогом в грудь. Не ожидая сопротивления, та потеряла равновесие и, отлетела назад.
Прямо у костра она зацепилась пяткой за корень дерева и, неловко взмахнув руками, стала заваливаться прямо в огонь.
Радмир успел вскочить на ноги, когда старуха, подняв сноп искр упала в костер. От яркого света он на секунду зажмурился, но, открыв глаза, увидел, что от бабки не осталось и следа.
На ее месте уже стояло нечто.
Два огромных желтых глаза хищно уставились на Радмира.
Длинный, в полметра язык вывалился из пасти, усеянной острыми и тонкими зубами.
Короткие руки были похожи на змей.
Они постоянно шевелились и извивались, протягивая длинные пальцы, заканчивающиеся крючковатыми когтями в сторону Радмира.
- Злыдень! Чтоб тебя…
Парень нагнулся, чтобы поднять с земли сумку, но в тот же момент существо с места прыгнуло прямо ему на спину.
Радмир не успел даже увернуться. Змееподобные руки обхватили его шею и принялись медленно сжиматься.
-«Полынь»
Мелькнула в его голове мысль,
- «Злыдни боятся полыни».
Он уже запустил руку в сумку, пытаясь нащупать там тряпицу, с завернутыми в нее сушеными травами, но пред глазами поплыли круги.
Выронив сумку на землю, он схватился за руки Злыдня, уже почти завершившего свое дело.
В ушах застучало, а во рту пересохло. Уже теряя сознание, Радмир услышал до боли знакомый голос, но ему уже было все-равно.
Колени подкосились и он рухнул на землю.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
.- Темно еще, значит можно еще поспать… А что ж так холодно? Лето, а придется печь топить.
Радмир перевернулся на другой бок и закрыл глаза.
В этот же момент все события этой ночи всплыли в его памяти.
Вскочив на ноги, он прижался спиной к дереву и огляделся по сторонам.
Сквозь густую листву уже можно было рассмотреть медленно светлеющее небо, но здесь все еще было темно. Тлеющие угольки костра были разбросаны где попало.
- А где ж бабуля?
Сам у себя спросил Радмир и выглянул из-за дерева.
Вокруг царила тишина. Это был как раз тот момент, когда ночные звери и птицы уже спят, а дневные еще не проснулись.
Ощупав побаливающую шею, Радмир поднял с земли свою сумку и еще раз огляделся по сторонам.
- Странно это все…
Что ж меня этот Злыдень то не добил?
И травы мои так и лежат в сумке, значит не успел я их достать. Видать, передумал в последний момент. А может поиграться решил?
Погонять меня по лесу?
Парень почесал затылок и задумался, - очень странно, очень…
В общем, тут оставаться мне совсем не с руки.
Нужно или дальше идти, или домой возвращаться.
А что?
Скажу Кикиморе, что не нашел я ее суженого и всего делов.
Хотя, с другой стороны, эта дурында, с ее характером, ко мне переедет и тогда 1уж точно мне жизни не даст.
Нет, лучше пусть злыдень быстро задушит, чем она меня по кусочкам есть будет всю жизнь.
Придется дальше идти.
С этими словами Радмир уже подходил к тропе, с которой свернул вчера вечером для ночлега. В светлеющем, с каждой минутой, лесу, просыпалась жизнь. Щебетали птицы, кто-то возился в зарослях кустарника, даже деревья защумели листвой, как-будто потягиваясь после ночного сна.
Радмир шел по тропинке, обдумывая последние события.
- Чтобы Злыдень жертву свою в живых оставил?
Не бывало еще такого.
Значит, вспугнул его кто-то.
Ну, ладно, цел, да невредим остался и это хорошо.
С одной стороны, его радовал такой благоприятный исход этой, весьма опасной, ситуации, а с другой - не давало покоя ощущение того, что за ним постоянно кто-то наблюдает.
Чей-то внимательный взгляд на себе он ощущал каждую секунду.
Радмир то и дело останавливался и, будто бы поправляя сапог, исподтишка оглядывался назад.
Лишь один раз он краем глаза заметил, что в чаще мелькнуло что-то белое, но тут же исчезло за деревом.
Немного постояв на месте, парень решил двинуться дальше.
Через пару часов Радмир заметил, что лес стал становиться реже и ниже, а еще через несколько минут, провалившись по щиколотку в вонючую жижу, он понял, что злыдень хоть и редкостная тварь, но на счет болота он не обманул.
- Вот тебе и здрасте.
Вздохнул парень и пощупал перед собой землю. Она пружинила, а при нажатии выдавливала из себя воду, - ну вот и всё. Дураком нужно быть, чтобы сюда сунуться. Видать, придется возвращаться.
Кто ж знает, где у этого болота начало, а где конец.
С этими словами Радмир развернулся и, от неожиданности отпрыгнул на несколько шагов назад.
Еле удержавшись на ногах, он уставился на нежданного гостя.
Высокий худощавый человек стоял неподвижно.
Лицо было скрыто капюшоном, а в вытянутой вперед руке, он держал горящий факел.
Немного оправившись от неожиданного появления, Радмир решил начать беседу первым.
- Эй, дружище, ты чего тут забыл?
- Провести тебя через болото? Я знаю где можно пройти.
Игнорируя вопрос, спокойным голосом ответил гость.
- Ага, знаю я ваши штучки.
Усмехнулся Радмир.
- Одна бабка тут хотела у огонька посидеть, еле живым остался, а ты говоришь - через болото…
- Я знаю путь, пойдем, покажу.
Радмир сделал шаг навстречу и немного опустив голову, попытался вглядеться в лицо странного человека. Но широкий капюшон полностью закрывал его от посторонних глаз.
- Ты бы потушил свою палку, а то ненароком лес подпалишь.
- А тебе то дело какое?
Обиженно хмыкнул худощавый.
- Как мне сказали, так и хожу.
- Кто сказал?
- Батюшка мой. Сказал - как ночь опустится, ходи по берегу с огнем, да людям заблудившимся предлагай помощь в преодолении болота. А как до середины доведешь, так и топи их. Ой!
Осознав, что он сболтнул что-то лишнее, гость в сердцах бросил на землю факел.
- Теперь ты точно со мной не пойдешь, а отец меня опять пошлет лягушек собирать.
- Батюшка, говоришь? Так ты Болотников сын что ли?
- Ну, а чей же еще? Видать, самый непутевый.
Молодой Болотник сел на землю и, в отчаянии обхватил голову руками. Только сейчас Радмир заметил перепонки между длинных пальцев.
- А сейчас то где отец твой?
- Спит наверное, где ж ему быть то еще? Он сам уже давно на охоту не ходит, нас посылает.
- А сколько ж братьев у тебя, а?
Опасливо оглядываясь по сторонам, спросил Радмир.
- Двенадцать нас.
Я тринадцатый.
Наверное, поэтому и неудачливый такой.
Еще ни одного человека не получилось утопить.
Вот недавно совсем сидел вот тут, недалеко. Смотрю - идет кто-то. Да не один, а много.
Ну, думаю, вот она - удача моя пришла.
Подкрался сзади, ну, как к тебе сегодня, и говорю:
- «Провести через болото, а?».
А они на меня как на дурня какого-то посмотрели и отвечают:
- «А ну, пошел отсюда, убогий!». И сами пошли.
- И что, прошли?
- Прошли, а что с ними будет? Я потом уже присмотрелся, а то и не люди вовсе.
- А кто ж?
- Да не знаю я, первый раз таких видел. С бородами до колен, невысокие такие…
- Домовые?
Встрепенулся Радмир.
- Я откуда знаю? Может и Домовые. Я кроме болота этого проклятого ничего и не видел в жизни своей.
- А сколько их было то?
Болотник замолчал и поднял голову. Было видно, что он пытается что-то быстро сообразить.
- А ты их ищешь, что ли?
- Да нет, так… Просто интересно.
Поняв ход мыслей Болотника, ответил Радмир.
- А что тогда ты тут делаешь, а?
Не унимался местный житель.
- Так это… Домой иду, в деревню свою.
- А откуда?
- От блуда.
- Чего?
- Того. Ты это… Шел бы домой. Не видишь что ли, что день уже настал. Ты тут, и правда, как убогий со своим огнивом смотришься.
- А ты?
Растерянно спросил Болотник.
По спине Радмира снова пробежал холодок.
Обернувшись назад, он снова увидел белую тень, мелькнувшую в чаще. Присутствие болотного жителя, конечно же смущало его, но непонятное существо, идущее по его следам, пугало еще больше.
К тому же, если верить словам Болотника, Домовые прошли здесь, а это значило, что он идет в правильном направлении.
Оглядевшись вокруг, Радмир пришел к неутешительному выводу - попытавшись одному пробраться через болото, он, скорее всего, сгинет в нем без следа. Возвращаться же обратно через лес, теперь не хотелось вдвойне.
- Болотник…
Окликнул он своего нового приунывшего знакомого.
- Мне и правда, на ту сторону нужно. Но ты ж меня, зараза такая, утопишь. Так ведь?
- Честно говоря, было бы неплохо.
- Ну, хоть врать не стал…
здохнул Радмир.
- Ладно, пойду тогда обратно, что ж делать… Удачи тебе, Болотник.
- И тебе не хворать, человек.
Радмир взглянул на болото и, развернувшись, зашагал в другую сторону.
- И что дальше?
Заговорил он сам с собой.
- Это мне еще повезло, что этот дурачок попался, а если на братца его набреду? А если на отца?
Даже пузыри сосчитать не успею, как они меня в топь затянут.
Парень остановился и сел прямо на тропу.
Положение казалось безвыходным. Нужно было решать - или возвращаться домой, попытавшись пережить еще одну ночевку в лесу, зная, что помимо всего прочего, неизвестно - куда делся Злыдень, или попробовать самостоятельно перейти болото, помня, что по нему ходят двенадцать с половиной Болотников.
Из размышлений его вывел топот тяжелых ног. Через минуту на тропе показался его новый знакомый.
Увидев Радмира, он перешел на шаг и полностью остановился около него.
- Это… Человек… Пойдем, я проведу тебя.
- Что, совсем голод одолел?
Усмехнулся Радмир.
- Не трону тебя, обещаю.
Голос Болотника звучал растерянно и даже слегка испуганно.
- Чего так? Братцам скормить решил?
- Да нет же! Обещаю - не трону! Клянусь!
- Да твоим клятвам верить, себя не ува…
Радмир не успел договорить.
Дикий вой, своей неожиданностью заставил аж пригнуться его к земле.
Повернув голову на источник звука, Радмир похолодел.
Шагах в двухста, на тропе, ведущей к деревне, стояло пять Злыдней.
Один из них явно смотрел в его сторону. Через секунду все пятеро, вывалив языки, уставились на него.
- Ладно, Болотник, верю я тебе. Вот не знаю почему, но очень мне сейчас поверилось твоим словам.
С этими словами Радмир вскочил и со всех ног бросился в сторону болота.
На двух работах работать - вот это к деньгам!
Маленькая девочка копается в песочнице. Мимо идет мужик:
- Девочка, не дашь дяде песочку?
- А на хрена?!!
- Нельзя так говорить! Надо сказать - зачем?!
- Ну, так будем брать, или базар разводить!!!
- Да я пошутил!
- Тут один, бля, тоже шутил, так до него теперь хрен докопаешься!!!
Прочитала сейчас статус у дамы с пышными формами: «Сегодня, подбирая себе платье, поняла… на КРАСИВЫХ, СОЧНЫХ женщин одежду придумывают ХУДЫЕ, ЗЛЫЕ, СВОЛОЧИ!» Предыдущие ее статусы: «Мужики! Знайте, змеи толстыми не бывают!», «Толстые - добрые! Худые - злые, потому что всегда голодные и их душит жаба!» М-да! Ничего не скажешь… Действительно, её доброта так и прёт, так и прёт, прям во все стороны её распирает, что даже слов обычных ей уже не хватает! А эти худые злюки совсем обнаглели, не могут ей доброй нормальную одежду придумать!))))
- Аркадий Петрович, можно?
- Ну, чего тебе, Махонькин? Опять будешь просить повысить зарплату?
- Да не мешало бы, Аркадий Петрович. Но я не за этим.
- Или жаловаться будешь, что премию тебе срезали ни за что?
- Да, ни за что!
- Если бы ни за что, ты бы вообще ее не получил, Махонькин. А так тебе все же половину премии оставили. Свободен, Махонькин!
- Да что вы, ей Богу, Аркадий Петрович! Вовсе не из-за премии я к вам пришел.
- А тогда из-за чего? А, ты же спишь и видишь себя завотделом, Махонькин! Но я тебе уже говорил, что это не твое. Не дорос ты еще до этого уровня. Работай над собой, Махонькин, работай!
- Да сколько же можно… И все на одном месте. Вон вы Серапионова уже своим замом сделали, Аркадий Петрович. А начинали мы вместе с ним. Несправедливо это. Но я все-таки не за этим.
- А за чем? Что ты мне голову морочишь?
- Аркадий Петрович, вы, я знаю, все знаете…
- Так уж и все. Ну, выкладывай давай, чего тебе надо.
- Скажите, какой с наследства берут подоходный налог?
- А что за наследство? Откуда? Танечка, принеси-ка нам чаю. Да с лимоном!
- Ну, допустим, пять миллионов. Тетка оставила, в Канаде.
- Долларов?
- А в Канаде тоже доллары?
- Ну да. Пять миллионов канадских долларов! Здорово! Кстати, как тебя… Ну да, Сергей. Сергей, что ты там говорил про повышение зарплаты? Танечка, подготовь приказ о повышении оклада Махонькина на тридцать… Нет, на пятьдесят процентов. А как звали тетеньку вашу, Сергей?
- Какую тетку, Аркадий Петрович?
- Ну, канадскую? Которая с пятью миллионами?
- Да дались вам эти пять миллионов! Вот повышение зарплаты на полста процентов - это я понимаю! Это не по-детски! Спасибо, Аркадий Петрович!
- Да ну, пустяк! Нам с вами, Сергей Ильич, давно следовало подружиться. Кстати, как вы думаете распорядиться этими миллионами?
- Да, собственно…
- Понимаю, понимаю! Еще не решили. Знаете, почтенный, у меня на этот случай есть интересная мысль. Танечка, ну где же там наш коньячок с лимоном? Да приказ не забудь прихватить! Как какой? О назначении Сергея Ильича завотделом. Такие кадры надо ценить!
- Вот спасибо, Аркадий Петрович! А Интернет у меня, как у заведующего отделом, будет?
- А как же. Безлимитный!
- Ну, тогда ладно, я пошел на свое рабочее место. Вы позвоните пожалуйста, чтобы мне кабинет подготовили.
- Как это - пошел? Как пошел? Мы еще не закончили! Так когда вы будете вступать в наследство, Сергей Ильич?
- Да не я это!
- Как не вы? А кто?
- Да это дочь моя позвонила. Сочинение она пишет, на вольную тему. Фантазия у нее богатая, вот и надумала что-то там про богатую тетеньку из Канады, которая ей оставила наследство. А какой подоходный налог с пяти миллионов будет - не знает. Я думал, вы знаете. Но сейчас-то, раз я завотделом с Интернетом, я это и сам узнаю. Спасибо вам еще раз, Аркадий Петрович!
- Какое спасибо? Какой кабинет с Интернетом? Ах ты, малахольный! Татьяна, а ну-ка подготовь приказ о лишении премии лаборанта Махонькина! Ему не надо, у него, понимаешь ли, богатая тетка в Канаде. Скотина!
Тут на днях ко мне зашел сосед Михеич. Мрачный такой.
- У тебя вроде ружье есть? - спросил он прямо с порога.
- Ну, есть, - отвечаю. - А зачем оно тебе?
- Застрелиться хочу, - мрачно сообщил Михеич.
- Это почему?
- Потому как банкрот я.
- Ты - банкрот? - удивился я. - Это с каких таких щей?
- Да вот, - сел на стул сосед. - Вчера приходит с работы моя. Дулась, дулась, а потом и выдала: «Яков, я вот тут посчитала… Ты совсем у меня нерентабельный» Достает, зараза, свой куркулятор и давай тыкать в кнопки: «Посуди сам, - говорит она мне. - Вот я получаю двадцать тысяч, а ты всего двенадцать. Мяса же ты жрешь вдвое больше меня, а еще куришь, раз в неделю назюзюкиваешься после бани. Итоги твои затраты составляют восемь тысяч семьсот рублей. А вода, а свет, а отопление? А шапку тебе новую справили? Выходит, что ты мне еще должен остаешься. Ну и на фиг ты мне такой?», - говорит она мне.
Михеич задохнулся от негодования:
- «Так что давай, - говорит, - или ищи себе дополнительную работу, или с сегодняшнего дня переходим на взаиморасчет». И включила мне в натуральную отработку стирку, мытье полов и посуды. Прислугу сделать из меня хочет, инфляция ходячая!
Я нейтрально молчал.
- И что мне теперь делать, а? В столярке у нас больше не заработать, а на двух работах я не сдюжу - грыжа у меня. Остается одно… Так дашь ружье или нет?
Михеич с надеждой уставился на меня.
- Подожди, - сказал я и сходил за калькулятором, при виде которого моего соседа просто перекосило. - А теперь, Михеич, слушай сюда. Ружье я тебе дам, но ты мне должен заплатить за аренду - на дворе уже давно рыночные отношения, не забывай об этом. И также за патрон, а лучше за два, вдруг с первой попытки у тебя не получится. И за возмещение морального ущерба, поскольку меня в милицию таскать начнут - ты ведь из моего ружья стреляться собрался. Итого, по самым скромным подсчетам, с тебя четыре тысячи двести двадцать шесть рублей. Учти, в долг я тебе стреляться не дам…
Михеич встал и молча хлопнул за собой дверью.
А через пару дней мне стало известно, что он устроился подрабатывать в бригаду сантехников. Ну вот, а говорил - грыжа…
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
Я сделала ну очень скептическую мину, однако Клин демонстративно ее не заметил.
По ее словам, барону было чересчур больно смотреть, как радуются жизни другие псы, когда его любимца больше нет в живых.
Я всерьез задумалась о кардинальном решении проблемы - пристрелить самого барона, чтобы он в призрачном виде наконец-то встретился со своим питомцем.
Шепотом поделившись этой идеей с Филином, я встретила бурное одобрение, но, взглянув на Клина, мы отчетливо поняли, что это вряд ли удастся.
- После смерти собаки года два ничего не происходило, но потом слуги в замке начали пугаться бродящего по ночам призрака пса, который грустно на всех смотрел и иногда тихо выл.
Барон тут же признал в призраке своего песика и даже пытался с ним общаться на первых порах, но пес бывшего хозяина не замечал и на контакт не шел.
И барон немного успокоился.
Ну бродит себе привидение и пускай бродит, в королевском замке вон их целых четверо (и все казненные предыдущие правители), ими даже гордятся.
Клин сделал небольшую паузу, так как в столовую вбежал кот, таща за собой на подаренном мною заклинании левитации поднос с едой.
Я вдохнула аромат обалденной каши и тут же схватила ложку, нагло наплевав на осуждающий взгляд Клина, но, увидев, что кашей заняты уже все, он тоже решил прерваться, и на некоторое время за столом было слышно только довольное чавканье и причмокивание.
Рыжий повар от нас не отставал, попросту взобравшись на стол и сунув мордочку в тарелку. Наконец все были сыты, и Клин продолжил эту душещипательную историю. Кот вылизывал тарелку.
- Но несколько месяцев назад…
- По сведениям все той же кухарки.
Все-таки не удержалась я, однако меня опять нагло проигнорировали.
- …призрак вдруг начал расти и достиг огромных размеров.
- Сколько точно?
Влез Филин.
- Пока неизвестно.
- Кухарка не успела сказать.
Это опять я, но на меня все так осуждающе посмотрели, что я прикусила язык.
- Также собака стала лаять, носиться и ломать мебель, кусать всех гостей, остающихся ночевать, напускала туман и сильный холод, прыгала по чердаку так, что по потолку поползли трещины, а самого барона чуть не убило упавшим куском штукатурки. До сих пор шишка на лбу.
- Шишка на лбу…
Старательно записывал кот блестящей ручкой в красивом блокнотике.
Я тут же полезла посмотреть, кот начал жадничать, но отругали и усадили на место почему-то меня.
Я насупилась, а Клин, еще некоторое время пугая мня грозным взглядом и наконец осознав, что этим ничего не добьется, со вздохом великомученика продолжил:
- Таким образом, сегодня вечером мы всей группой заявляемся в замок барона и ловим и успокаиваем данное… Эль!!!
Я засмущалась и заставила прекратить бороться мою ложку и ложку Филина, они покорно упали на скатерть, хотя моя ложка явно побеждала. Филин тоже сидел с несчастным видом.
- Ты когда-нибудь бываешь серьезной?
Я усиленно изучала свои ногти.
- Так, ладно, что ты нашла в книге заклинаний по поводу упокоения духов?
Все внимание вновь переключилось на меня. Я попыталась сделать как можно более счастливое лицо и совершенно честно заявила:
- Ничего.
И тишина.
Кот сообщил, что пойдет помоет посуду. Предатель оставил меня одну с этими, этими…
- То есть ты хочешь сказать…
Голос Клина был обманчиво мягкий и почти ласковый, что меня сразу насторожило.
- Что мы пойдем сражаться с призраком бешеной собаки во главе с ничего не умеющей делать ведьмой?!
К концу фразы он уже почти орал. Я нахмурилась и честно встретилась с ним взглядом.
- Нет, я хочу сказать, что пока я не нашла заклинания, но у меня впереди еще целый день, чтобы проштудировать конспекты.
Напряжение достигло предела, между нашими взглядами пробежала искра, и наконец он первым отвел глаза.
Правильно, мои глаза даже в этом обличье слишком сильно отличались от человеческих, чтобы вот так просто в них заглядывать, слишком многие теряли разум навсегда, заплутав в озерах чистых и прекрасных эльфийских глаз.
- Хорошо, у тебя есть время до вечера. Филин.
- Да?
- Ты пойдешь со мной, пройдемся по городским магическим лавкам, может, что найдем.
Они ушли и закрыли за собой дверь, а я поняла, что здесь в мои способности верят мало.
- Чайку будешь?
Я посмотрела на сидящего на полу кота и улыбнулась. Уська тут же побежал на кухню за чаем, а я сгоняла наверх за конспектами - в конце концов, кто сказал, что все потеряно?
Провозились мы с Уськой долго. Он, как умел, пытался мне помочь, лазая по столу и выискивая хотя бы пронумерованные листки.
Таких оказалось довольно много, и к вечеру конспект уже принял более или менее приличный вид.
Когда вернулись Клин с Филином, мы спокойно ужинали, хором заучивая заклинание вызова и развоплощения духов. Кот вызывал духов живших здесь когда-то мышей, а я четко их развоплощала именно в тот момент, когда очередного призрачного мышонка настигала лапа Уськи.
Тот был страшно доволен и даже довольно рычал, полностью сосредоточившись на охоте.
Пронаблюдав от двери за этим процессом, Клин удовлетворенно кивнул, чем вызвал у меня зубовный скрежет, и спокойно сел за стол ужинать. Филин плюхнулся рядом, требуя еды.
Кот его услышал только с третьего раза, после чего неохотно поплелся на кухню, на ходу бубня под нос заклинание левитации.
На кухне тут же раздался страшный грохот, и мы, прибежав на помощь, увидели кота, грустно взирающего на прочно прилипшие к потолку кастрюли с первым, вторым и чаем (чай Уська почему-то всегда заваривал только в кастрюльке, утверждая, что так вкуснее получается - чайник же предназначен исключительно для молока).
- Я слишком сильно их залевитировал,
Сообщил Уська.
Тут правая кастрюля с супом отклеилась от потолка и громко жахнула о плиту, выливая весь суп на стены, кота и нас троих. Мы стояли все в супе, с ужасом следя за поведением оставшихся двух.
- Эль, может, я, конечно, ошибаюсь.
Задумчиво сообщил Клин.
- Но ты же ведьма, так почему не поймала кастрюлю в воздухе?
Я угрюмо на него посмотрела, и…
Вторая кастрюля наделась ему на голову.
На пол посыпалась свежезажаренная рыба, перегруженная туда
из сковородки.
Кот, жутко расстроенный, попросил меня так больше не делать, а Клин, сняв кастрюлю и немного отряхнувшись, решил все-таки меня убить.
Я рванула из кухни, скользя по полу на вымазанных в супе и рыбе сапогах, громко хохоча на бегу и доводя Клина ну просто до белого каления.
Нет, он все-таки меня поймал и даже врезал пару раз, после чего я засветила в него мощным заклинанием левитации, и он ласточкой вылетел во второе, бывшее до этого целым, окно.
Пол снова усеяли осколки, а Клин пытался выбраться из наваленной в тупике мусорной кучи, морщась от запаха и вида.
К вечеру мы отмылись и заключили временный нейтралитет, хотя бы на время выполнения заказа. А если честно, мне кажется, что он в меня влюбился, я ему так и сообщила, когда мы все вчетвером выходили из здания.
Кстати, молчание - знак согласия.
Это я ему тоже сообщила.
Видели бы вы его глаза!
Навыкате.
Гм…
Нам пришлось довольно долгое время поплутать по всяким переулкам, и, если бы не мое врожденное чувство направления, я бы точно здесь заблудилась.
Узкие улочки стискивали между собой огромные каменные дома, вонючая грязь, стекающая по желобам у самых стен, буквально сводила с ума.
Кот вообще отказался идти пешком, и Клин покорно взял его на руки.
Пару раз нам попались местные бандиты, но, разглядев пару пульсаров и клинок Клина, быстренько и с извинениями ретировались, ныряя в те же дыры, из которых появились.
Да, ведьм здесь уважали, и не просто так. Любая мало-мальски умеющая колдовать, а не только варить бесконечные зелья и уродовать амулеты знахарка тут же определялась на сытную и довольную жизнь в дом местного богатея.
И все равно магии на всех не хватало, потому на этих грязных улочках я была почти что авторитетом для прочей преступной шушеры.
Все это мне подробно объяснил Филин, просвещая относительно местных нравов и обычаев.
- Да, кстати. Клин, а зачем мы взяли кота?
Тот явно из вредности даже не обернулся. Но я умела быть настойчивой, и пинок под зад все-таки вызвал реакцию.
Дальнейший путь мы преодолели быстрым бегом, сшибая все то, через что нельзя было перепрыгнуть.
Крысы почтительно уступали нам дорогу, квадратными глазами наблюдая за тем, как по стенам мечутся пульсары, превращая в мелкую пыль старый камень домов.
Меня все-таки догнали, но так как мы уже прибыли и нам от распахнутых настежь ворот радостно улыбался какой-то старичок, Клин решил оставить месть на потом.
Я была с ним полностью согласна и первой юркнула в ворота. А там!..
У самых ступеней, ведущих к дверям шикарного особняка, сидел то ли на троне, то ли на столь оригинальном кресле очень тучный мужчина с перевязанной кухонным полотенцем головой. По обе стороны от него выстроились слуги, сжимая в руках зажженные факелы и молча выжидательно смотрели в нашу сторону.
Я тут же приосанилась и аккуратно поправила челку кончиком хвоста. Кто-то шумно грохнулся в обморок.
- Гм. Ну, здравствуйте, где тут ваш песик.
Поинтересовался Филин и уже нацелился на ближайшие кусты.
- Где он был, что делал, сколько пописал?
Филин был сама деловитость, мы с котом тихо кашляли, глядя на непередаваемую гамму чувств в глазах барона.
Но тут вмешался Клин и оборвал все веселье.
Затырив меня себе за спину и сурово пригвоздив Филина взглядом к земле, он сам обратился к барону:
- Я прошу извинить моих спутников и хочу представиться. Меня зовут Клинок. Возможно, это имя вам что-нибудь говорит.
По мгновенно посерьезневшему лицу барона я поняла, что говорит, и очень о многом. Интересненько.
- Это выпускница Академии магии и волшебства и очень сильная чародейка Эллинорилла.
Меня вытолкнули вперед, и я криво улыбнулась под перекрестьем заинтересованных глаз. Ну надо же, и как меня только не называли, но Эллинори… короче, останусь Элькой, и все тут.
Но тут очередь дошла до кота.
- А это последний из представителей рода…
И опять абракадабра, но по удивленным выражениям недоумевающих лиц я с облегчением поняла, что не одна такая дура.
Но тут вперед вышел оскорбленный невниманием Филин и представился сам. Гордо задрав подбородок, он значительно произнес:
- Наследный принц Марциполии-Клементины, дважды победитель грюков и отважный пожиратель гряков, суровый и неотвратимый рок для дрюков Филлимон Акамдерпский девятый!
Все открыв рты взирали на наследного, а я тихо произнесла заклинание личины.
И тут же победитель гряков, или кого там, стал выше, плечи расширились, в глазах появился суровый блеск, а весь его вид пугал и внушал почтение окружающим.
Я была рада, что личина, заготовленная мною еще на первом курсе для спектакля о Короле Сумраке, вновь пригодилась. Но тут тишину нарушили аплодисменты и приветственные выкрики.
Барон лично спрыгнул со своего трона и рванул к нам, спеша пожать величественную ручку и предложить поужинать с ним за одним столом.
Принц отказывать не стал, а просто надменно кивнул и величественно пошел в дом на ужин.
Мы втроем остались всеми забытые на улице.
Я запоздало подумала, что личину набросила зря.
- Хорошо придумала.
Неожиданно сказал Клин и повернулся ко мне.
- Пока Филин будет их отвлекать, мы спокойно обследуем замок и выполним свою работу.
Я так и застыла, ошарашенно глядя, как он идет к дому. Это что, меня только что похвалили?
- Эль, не стой столбом, пошли давай.
Кот резво вспрыгнул ко мне на руки, заставив пошатнуться под немалым весом. Скрипнув зубами, я бросила Уську обратно на землю. Не фиг приучать.
Кот заворчал, но все-таки пошел следом.
- Так ты можешь наконец мне объяснить, зачем ты взял с собой кота?
Клин даже не взглянул в мою сторону, но все-таки ответил:
- А затем, что именно Уська…
Он поморщился.
- И что за дурацкое имя ты придумала?
Я только фыркнула. Мой кот, какое хочу имя, такое и придумываю.
- Ну так вот, именно твой кот лучше, чем кто-либо другой, чует магию. И с ним нам не придется бегать по всему дворцу, как идиотам, зовя собачку на все лады. Кот сам нас к ней приведет.
- Как собака, что ли, след возьмет?
Обрадовалась я.
- Ага, щас.
Возмутился пушистик, который конечно же все слышал
- Да ни одна собака не почует, где искать источник магических волн, а вот я могу!
Я скептически посмотрела на раздувшегося от гордости кота:
- Ты сначала докажи, что сможешь, а потом выпендривайся.
Кот фыркнул и демонстративно отвернулся от меня.
Но Клин тут же уселся перед ним на корточки и начал что-то тихо говорить на непонятном наречии, ласково почесывая его за ушком.
Меня при виде этой картины посетило почему-то совсем странное чувство, похожее на… зависть?
Вскоре кот сдался и, все еще не глядя в мою сторону, начал усиленно крутить головой, закрыв глаза и к чему-то прислушиваясь.
Вдруг наверху что-то грохнуло.
- Есть.
Сказал кот.
- Он там.
И ткнул лапкой в сторону ведущей наверх лестницы.
Я только хмыкнула, но поспешила следом. Взбежав по каменным ступеням, мы завернули за угол и… увидели его.
Это было привидение двухметровой псины, которое стояло и сосредоточенно ело герань с подоконника.
- Давай, Эль, я его отвлеку.
Клин бросился прямо на привидение и рубанул по светящейся полупрозрачной видимости плоти своим мечом. Меч, как и ожидалось, прошел насквозь, даже не поранив призрака, но зато сильно его при этом разозлив.
Пес перестал жевать несчастное растение и медленно обернулся к Клину, обнажая длинные и острые клыки, выглядевшие до жути реально.
- Эль…
Крикнул Клин, делая шаг назад.
- Давай!
Поборов желание посмотреть, что будет дальше, я выставила вперед правую руку и тихо прошептала заклинание.
Мы все замерли и посмотрели на пса. Тот тоже замер и начал бледнеть.
- Получилось.
Обрадовался кот…
Но пес вдруг передумал и резко снова принял свой прежний вид.
Только теперь у него горели красным светом глаза и в пасти, кажется, клыков стало раза в два больше.
Не ограничиваясь этим, он стал еще и расти, и вскоре на нас шел уже трехметровый гигант с огромной, наполненной клыками пастью, взбешенный и очень голодный на вид.
- Бежим?
Предложил кот.
Возражений не было.
Как мы бежали! Я по пути огибала все вазы и статуэтки, перескакивала через резные столики и слышала, как все это добро звенит и гремит позади нас, после не утруждающего себя такой осторожностью привидения.
На ходу мы ворвались в зал на первом этаже, перепрыгнули через стол и побежали дальше.
Сзади вопили гости и был слышен лай огромного пса, от которого лично у меня закладывало уши.
- Эль, придумай что-нибудь.
Заорал Клин, держащий в охапке не перестающего голосить от ужаса кота.
- Что?
- Да что угодно, только останови его!
Последовавший грохот за спиной и тупик впереди убедили меня в вескости доводов.
- Ладно.
Я резко затормозила, обернулась к призраку и подняла перед собой правую руку. Волшебство рвануло по ней от самого сердца в кончики пальцев, а оттуда тонкими нитями протянулось к отчего-то тут же затормозившей и жалобно скулящей собаке.
Нити достигли своей цели.
Пес взвыл и попытался вырваться, однако тонкие с виду путы не отпускали добычу, все сильнее и сильнее сжимая в своих объятиях призрачную плоть.
Внезапно они отделились от моих пальцев, плотно спеленав пса, и начали медленно, но уверенно краснеть.
Вой и скулеж собаки было уже невозможно слышать, она билась в паутине, жалобно кричала и с ужасом наблюдала за уже светящейся ярко-красным сетью.
- Что ты сделала?
Клин стоял рядом и наблюдал за агонией того, кто уже давно был мертв.
- Кажется, я отняла у него посмертие. 3
Я взглянула в глубины серых глаз Клина и прошептала:
- Бежим!
Он сразу не понял, но побежал. Мы неслись все быстрее и быстрее, только уже в обратном направлении, стремясь поскорее покинуть особняк.
По пути мы вновь пробежали через пиршественный зал, и я громко крикнула всем, чтобы уносили ноги.
Непонятливых не оказалось.
И когда мы все наконец-то выбрались на свежий воздух и столпились у ворот, а барон удивленно спрашивал, зачем надо было убегать из дома, грянул взрыв. Полдома снесло сразу, я еле успела оградить нас защитной стеной, на которую тут же посыпались камни и мебель.
Остальная половина осталась стоять.
Когда все стихло и барон, почти невменяемый, с ужасом в глазах, сделал первые два шага к дому, я подошла и тихо сказала:
- Мы сделали свое дело, я прошу выдать нашу оплату.
Он не сразу понял, но по медленно багровеющему лицу и наливающимся кровью глазам я поняла, что платить нам не собираются.
На моей ладони тихо возник клочок серебристого тумана с яркой искоркой, горящей в центре.
- Не советую.
Клин подошел так близко, что стало ясно: я могу на него рассчитывать, Филин и кот были неподалеку.
Барон мрачно осмотрел всю нашу компанию и рявкнул какому-то мужичку, чтобы отдал нам двести монет серебром.
- Триста…
Ласково сказала я.
- И золотом.
Искорка засветилась почти нестерпимо, но вокруг стало значительно холодней.
Барон о-очень медленно кивнул.
- Триста. Золотом.
К нам подошел тот самый человек и отдал увесистый мешок. Клин молча взвалил его на спину.
Я погасила искру, свернула туман и вновь спрятала его в ладони.
- Вы правильно поступили.
Ведь один из ранее нанятых вами магов наверняка сообщил вам, во что именно превращается призрак вашего пса и что будет с вами, когда превращение завершится.
Барон хмуро кивнул. Я мягко улыбнулась.
- До превращения оставалась только эта ночь.
Барон побледнел, и по тому ужасу, который был в его глазах, я поняла, что до поры нас оставят в покое.
Но, думаю, в будущем барон вряд ли станет нашим надежным другом.
Домой ввалились усталые, но счастливые.
Филин всю дорогу рассказывал, как круто он играл роль принца на пиру, и описывал все те блюда, что были выставлены на стол.
Всем сразу же захотелось есть, и героя, ввиду того что солнце уже золотило мокрые крыши домов, отправили на рынок за провизией, причем в довесок сунули кота, который утверждал, что без него деньги будут потрачены зря.
Денег также выдали, причем Уська их тут же пересчитал, деловито помахивая хвостом и загибая когти на лапах.
Особняку я обрадовалась как родному и тут же понеслась в душ, желая только одного - стать чистой и свежей, как в день своего рождения.
Клин вроде как отправился на чердак, сообщив, что там находится внушительная библиотека.
Я тут же решила потом ее навестить.
А вдруг там найдутся книги магического содержания?! 5
Выйдя из душа, я вытерла волосы и быстро оделась в свою старую, тысячу раз залатанную магией одежду, в которой я когда-то пришла в Академию.
Естественно, несмотря на волшебство, вид она имела довольно жалкий и просто кричала о том, что ее пора сменить.
Внизу стукнула дверь, и я услышала перебранку кота и Филина, которые опять чего-то не поделили.
Подсушив магией ветра свои волосы и позволив им развеваться так, как им вздумается, я рванула в гостиную, слетев в нее по перилам.
- Эль.
Радостно завопил Уська.
- Нет, ну вот ты мне скажи, как можно брать рыбу за пять медных монет, когда рядом продавалась вполне свежая за четыре! Только я отошел, и вот результат - он нас форменно ограбил.
Лапка обвинительно ткнула в грабителя, который перетаскивал сумки из зала в кухню.
Я пожала плечами, схватила пушистика на руки и принялась его активно тискать и целовать.
Ошарашенный кот, все еще размышляющий о цене рыбы, сначала не сопротивлялся, но потом начал так орать, что пришлось опустить его на пол.
Оглядев свою стоящую местами дыбом шерстку и потрогав чуб на умной голове, кот горестно взвыл и принялся вылизываться.
А я, излив весь запас любви и нежности, рванула помогать на кухню.
Правда, вскоре меня оттуда выставили, уверяя, что руки и хвост у меня растут из одного места.
Я попыталась обидеться, но тут заметила осколки окон, все еще рассыпанные по полу, и унылый пейзаж на улице, а потому срочно решила все исправить.
Когда ребята закончили готовку и вышли наконец из кухни, их глазам предстал удивительный вид.
За правым окном, которое раньше выходило на свалку, мерно плескалось, ударяясь волнами о песок, зеленое море, а за левым окном лежала широкая мертвая равнина, рассеченная посередине зигзагом реки и укутанная теплым покрывалом белоснежного снега.
Где-то вдали проглядывала тонкой ажурной каймой кромка леса, лишь намекая на горизонт.
Я оценила потрясенные взгляды ребят и гордо задрала нос, ожидая похвал и бурных оваций.
- Гм… Эль, а тебе не кажется, что вид за окнами чересчур разный.
Нарушил наконец общую тишину кот.
Я удивленно на него взглянула:
- Да, ну и что, так же прикольней.
Уська задумчиво почесал за ухом и махнул хвостом.
- Да, Эль, но хотелось бы что-то одно.
Это уже Филин.
- И чуть более близкое к реальности.
Добавил спускающийся по лестнице Клин.
- Вот так, что ли.
Возмутилась я, и за обоими окнами расцвела всеми красками центральная площадь города: всеми красками уныния, серости и скуки, так как было еще слишком рано.
- Да. Да, вот так лучше
Хором заверили меня, радостно хлопая по плечам.
- А это по-настоящему?
Уточнил Клин.
- То есть ты и вправду можешь показать любое место в мире и то, что там происходит в данный момент?!
- С детства это умею.
Раздраженно пожала я плечами и ушла на кухню, посмотреть, чем там столь вкусно пахнет, так и не заметив восхищенно устремленных вслед взглядов.
- Если честно, то я уже сомневался, будет ли от нее толк.
Задумчиво сообщил Клин и чему-то улыбнулся.
- Ты еще мою хозяйку не знаешь, - фыркнул кот, - она и не такое может.
Клин грустно на него посмотрел:
- Так значит, ты уже выбрал себе хозяйку. Жаль.
Кот кивнул, подтверждая сказанное, и тоже поспешил на кухню - оградить свои шедевры от любопытных рук Эльки.
С тех пор, как подсело зрение, устала людям объяснять, что взгляд у меня вовсе не презрительный… Просто я пытаюсь определить какого вы, хотя бы, пола…))
-Дедуня, если папа и мама, мои родители! То как я родилась??? Только не гони фуфел про аиста…
-Ну, хорошо. тебя на Новый Год, дед Мороз под ёлку положил…
-Интересненько!!! Если Новый Год в январе, а я родилась в июне, то, что же получается… Я у вас под ёлкой пол года провалялась??? Охренееееееееть!!!
У Зайцева зазвонил телефон. Он поднял трубку.
- Алло, Зайцев? - спросил женский голос.
- Да, я. Кто это?
- Это я, Люсьен.
- Какая ещё Люсьен?
- Быстро же ты меня забыл. Люся я, повариха вашей партии. Ну вспомнил?
- Как же, как же, - залебезил Зайцев. - Разве такое забывается? Ну и как живёшь, Люся?
- Мать-одиночка я, Зайцев, причём по твоей милости, - сообщила ему Люсьен. - Сына вот родила. Полгодика ему уже. Вылитый ты. Особенно уши. Ну и что будем делать? Я замуж хочу за тебя, Зайцев!
- С ума сошла! - испугался Зайцев. - Я же женатый.
- Тогда давай, Зайцев, помоги своему сыну встать на ноги и пойти, заговорить, влиться в коллектив детского сада, получить образование и стать достойным человеком. Чтобы ты мог гордиться своим сыном, Зайцев! Кстати, пригласи-ка жену свою к телефону, хочу и с ней поделиться радостью…
- Не надо её радовать, я уже еду, с деньгами. Давай адрес…
Люсьен жила в обшарпанном бараке. В дешёвой коляске посапывал бутуз. Зайцев склонился над ним. Точно, ушки у парня были оттопырены так же, как у него. Однако нос напоминал кого-то другого.
- Так ты ещё и с Нерсесяном? - обрадованно спросил он.
- Ну было разок, - зарделась Люсьен.
- А ну-ка звони ему, - решительно сказал Зайцев.
- У меня нет его телефона.
Зайцев полистал свою записную книжку:
- Вот, набирай!
Через полчаса их компанию разделил и Нерсесян.
- Да, нос мой, - согласился тот. - Чистая работа…
- Да? А ты глянь на его уши, - ревниво сказал Зайцев.
Нерсесян снова склонился над коляской. Малыш в это время завозился во сне, высвободил из-под одеяльца ножку. Чуть ниже пухлого коленочка темнело большое родимое пятно.
- Ага! - в один голос сказали Зайцев и Нерсесян. - Где-то мы уже такое видели! А ну говори, зараза: у тебя шуры-муры были и с Цыбулей?
- Ох, не спрашивайте, мальчики! - мечтательно прикрыла глаза Люсьен. - Только где он сейчас, Цыбуля этот? Давно уже затерялся где-то в степях вильной Украины.
В это время открыл свои глазки малыш. Они были ярко-голубые.
- Николая Петровича, самого начальника партии, глаза! - потрясённо сказал Зайцев. - Ну ты, Люська, даёшь!
- Эх, да если бы я знала, где он сейчас, разве вы бы нужны были мне? Слышала я, подался Николай Петрович куда-то на повышение. А куда - понятия не имею.
Зайцев и Нерсесян переглянулись.
- Ты обещаешь, что оставишь нас в покое, если мы дадим тебе координаты Николая Петровича? - с затаённой надеждой в голосе спросил Зайцев.
- Обещаю! - с не меньшей надеждой кивнула головой Люсьен.
Нерсесян торопливо написал номер телефона на клочке бумаги:
- Вот, звони! Но про нас - ни слова, да?
Люсьен набрала номер.
- Приёмная заместителя губернатора по промышленности Николая Петровича Гулеватого, - мелодичным голоском сказала на том конце провода секретарша. - Слушаю вас…
- Вот, папашка, ты и попался! - обрадованно прошептала Люсьен, в то же время небрежно махнув рукой двум другим отцам сына в сторону двери. - Скажите, я могу записаться на приём к господину заместителю губернатора по личному вопросу?.. Через неделю, в семнадцать ноль-ноль? Хорошо!
- А ты не помнишь, у кого в нашей партии была ямочка на подбородке? - озабоченно спросил Нерсесян у Зайцева при выходе из подъезда барака.
- Нет, не помню, - ответил Зайцев. - Да какое это теперь имеет значение? Люсьен теперь хватит одного Николая Петровича.
- Пожалуй, хватит, - согласился Нерсесян. - Ох, не завидую я ему.
- Да уж! Как хорошо, что мы с тобой так и остались рядовыми членами партии, простыми геологами…