Я не хочу с тобою расставаться…
Хочу я обрести в душе своей покой…
Губами нежно губ твоих касаться
И знать всегда, что милый мой со мной…
Из океана времени, осталась только капля…
И эту капельку хочу прожить с тобой
И волосы твои руками нежно гладить
Шептать на ушко: славный мой, любимый, и родной…
И если вдруг ты заболеешь изнеможешь
Ты раздели со мною боль, печаль свою…
В ночи я ангелом явлюсь к тебе влюблённым
И обласкаю, и любовью исцелю…
И мне не нужно ничего в замен… не нужно…
Лишь рядом быть с тобой, а не казаться…
И вместе мы пройдём, оставшийся наш путь.
Чтоб «каплей жизни» нашей наслаждаться.
Когда не долг бы владеть собою,
я выл как волк бы. Но я не вою.
Собой владею. Даже не лаю.
Хоть и умею, да не желаю.
Допустим, осень. Век девятнадцатый кончается, кряхтя.
Во вторник, в восемь — проспект шумит как неразумное дитя.
И некий некто, достатка явно небольшого господин,
в конце проспекта сидит со скрипкой на скамейке, сам один.
Напряг он руки, но не играет,
а словно звуки перебирает.
Одет не очень, скорей по лету.
Но шляпы, впрочем, с ним рядом нету.
Меж тем всё туже сжимает сумрак не дожатое к восьми.
И рельсы тут же. Но не трамвай по ним, а конка с лошадьми.
Скрипач в смятенье: никак музыка не даётся, почему?..
И вдруг — виденье сигналит веером из сумрака ему.
В кудрях заколка. Запястья тонки.
То — незнакомка в окошке конки.
Глядит кокетка туда, где скрипка.
И, как монетка, летит улыбка.
И чуть не плача бедняк бежит за незнакомкой завитой:
а вдруг удача? А вдруг тот самый неразменный золотой?..
Мечтатель бледный! Каких ты лакомств на базаре наберёшь —
на этот медный, на виды видевший зелёный этот грош?
Признать фиаско. В чулан забиться.
Поскольку сказка не может сбыться.
Но сердце тает, сомненье гложет:
никто ж не знает, может и может…
Какая мука! Бывало, счастию кричишь: останься, эй!
В ответ ни звука. И только искры от залётных лошадей.
Вдогонку мямлишь: при чём тут веер, дескать, осень на дворе!
А сам — упрям лишь. Но неудачлив и одет не по поре.
Заснул богато. Очнулся бедно.
Былое злато померкло медно.
Удач не стало. Гроши, алтыны.
Была мечта-а — и нет мечты-ы.
Какая мука!..
Но сердце тает — и, с кем неведомо печалями делясь,
скрипач играет. Виденья схлынули, музыка удалась.
Фантазия у меня настолько бедная, что частенько ходит к реальности подаяние просить.
Однажды сойдемся на общем перроне.
Где наши СВ смотрят в разные стороны.
Нас встреча наверно нисколько не тронет.
Давно уже память годами надорвана.
И линзы очков подведут, я уверена…
Касания рук уж совсем не к чему…
Я буду как прежде немного рассеяна.
И сразу почти ничего не пойму.
Скорее всего не одна буду… с внуками.
За ними сам знаешь особый присмотр.
Когда уж справлятся с сердечными стуками.
И силы не будет начать разговор.
И время стоянки возможно минутная.
А встречи по факту как будто и не было.
Ну вот размечталась… какая я глупая.
Не стоит такое у времени требовать.
Но знаю одно… если все же случится,
Сквозь годы на этом перроне столкнуться.
Еще будет долго нам встреча та снится.
И будем ли мы торопится проснуться.
Мама строго смотрит на четырёхлетнего сына. Мальчик:
— Мама, ну что ты на меня глазками ругаешься!
Фантазия была до того буйная,
что пришлось утихомиривать…
На необитаемом острове группа жемчужан попала в плен к дикарям.
Вождь им говорит:
— Кто хочет выжить, пусть расскажет новый афоризм. У кого будет повтор, отдадим динозавру раптору. Предупреждаю — интернет у нас есть!!!
Миша (7 лет):
— Мама, ты бы хотела бы быть электрическим скатом?
— Нет, я бы хотела бы быть просто мамой.
— Мамой электрического ската?
Сыновья рассматривают улитку на асфальте:
— Смотри, она за собой мокрый след оставляет.
— Ага, это она смазывает себе дорогу слизью, чтобы легче ползти было.
— Да, так долго получается, пока смажешь… Зато потом обратно как газанёт по ней!
Вот открыт балаганчик
Для веселых и славных детей,
Смотрят девочка и мальчик
На дам, королей и чертей.
И звучит эта адская музыка,
Завывает унылый смычок.
Страшный черт ухватил карапузика,
И стекает клюквенный сок.
Мальчик
Он спасется от черного гнева
Мановением белой руки.
Посмотри: огоньки
Приближаются слева…
Видишь факелы? Видишь дымки?
Это, верно, сама королева…
Он спасется от черного гнева
Мановением белой руки.
Девочка
Ах, нет! Ах, нет…
Ах, зачем ты дразнишь меня?
Это — адская свита…
Королева — та ходит средь белого дня,
Вся гирляндами роз перевита,
И шлейф ее носит, мечами звеня,
Вздыхающих рыцарей свита.
Вдруг Паяц перегнулся за рампу
И кричит: «Помогите!
Истекаю я клюквенным соком!
Забинтован тряпицей!
На голове моей — картонный шлем!
А в руке — деревянный меч!»
…Заплакали девочка и мальчик.
И закрылся веселый балаганчик.
В саду поменялась воспитатель у нас. Очень миленькая и приятная девочка, но у нас каждое утро истерика «не хочу и всё»! Вышли из дома, рыдаем, я её несу на руках и пытаюсь понять чего ж она так боится нашу Александровну?! На что она мне отвечает:
— Я тебе сегодня скажу, чего я её боюсь. Когда ты уходишь, она меня берёт на ручки и целует, и ещё говорит что любит, и я боюсь, что она станет моей мамой.
Представьте: февраль. Остановка. Кидая
окурки и взгляды стоит пол-Китая
и грезит пришествием, скажем, трамвая.
Водитель такси, наигравшийся в шашки,
гроссмейстер дороги, рождённый в рубашке
и «Волге», глядит на часы, матюкая
погоду, правительство, пробки и город,
холодный и вечный, как сказка про Кая.
Вот наш имярек. Он рассеян и молод.
И он - наковальня. И он же расколот
сомненьем на части. И счастье, что холод
сильнее. Поэтому, кутаясь в ворот,
строитель заоблачных замков со стажем
решает вписаться в подъехавший, скажем,
троллейбус. Троллейбус, а может, автобус -
неважно, поскольку, не выдумав глобус
с той точкою, где бы любили и ждали,
он вправе в любые отправиться дали
и верить, что, случаю вверив маршруты,
отыщет свой дом. Пролетают минуты.
Усталой толпой как бы взятый в кавычки,
рифмуя «зима» и «с ума» по привычке,
он пальцем стекольный царапает иней.
И вновь получается женское имя.
Он смотрит сквозь буквы и видит снаружи
не пьющие небо свинцовые лужи,
не мокрый асфальт, поедающий слякоть,
не тучу, готовую снегом заплакать,
а тихий посёлок на юге, где море
шумит и волнуется, с берегом споря
и пляж, распустивший песчаные косы,
и горы, и месяц, смешной и раскосый,
что, будучи нами подвешенным выше,
ласкает свечением воду и крыши.
Он взгляд отведёт, но в глазах его тлеет
тот свет. И от этого в мире теплеет.
Так в шляпе фантазии, из ниоткуда,
рождается кролик обычного чуда,
и дело тут вовсе не в стихотворенье.
Весь фокус лишь в фокусе. Вашего зренья.
Разница между чудаком и чуваком только в одном букве, это далеко не средняя … буква
Но не только в этом дело, а еще и в том,
Что по небу ходит кто-то,
Эти звезды зажигая,
Чтоб до самого рассвета
Им гореть, едва мигая.
Кто - не знаю,
Но предполагаю,
ЧТО
Бродит маленький фонарщик
От звезды к звезде.
Вот он лесенку приставит,
Вот оконце голубое
Отворит и чиркнет спичкой,
Огонек зажжет зеленый
И заторопится дальше,
Дальше,
Дальше…
И ТАК ВСЮ НОЧЬ
Бродит маленький фонарщик
От звезды к звезде.
Вот он лесенку приставит,
Вот оконце голубое
Отворит, фитиль подрежет
И нагар щипцами снимет,
А если стеклышко замутится, он протрет
Его мягким фланелевым лоскутком,
Чтобы звездочка сияла до рассвета,
Чтобы звездочка сияла до зари!
И еще у него есть забота -
Следить,
Когда пойдет дождь, чтобы фитили не отсырели.
И еще вы, наверное, думаете, что когда падает
Звезда, у фонарщика сразу убавляется хлопот?
Ничего подобного, потому что тут же на ее
Месте рождается новая,
Просто до поры до времени ее не разглядеть
Невооруженным глазом,
И ПОЭТОМУ
Бродит маленький фонарщик
От звезды к звезде.
Новорожденные звезды
Он из лейки поливает…
Вы мне скажете - я вру,
И так, конечно, не бывает!
А вы возьмите телескоп,
Только очень хороший телескоп,
Посмотрите сами -
И вы увидите,
ЧТО
Бродит маленький фонарщик
От звезды к звезде.
Вот он лесенку приставит,
Вот оконце голубое
Отворит и чиркнет спичкой,
Огонек слегка подправит -
И заторопится дальше,
Дальше,
Дальше…
А ВЕДЬ КОГДА-ТО
Был высоким этот маленький фонарщик!
Был высоким,
Был ужасно долговязым -
ТАКИМ, ЧТО И ЛЕСЕНКА ЕМУ НЕ НУЖНА БЫЛА! -
Но - увы! - от ночи к ночи
Уменьшался раз за разом…
Может, скоро и совсем от него ничего
Не останется!
А все потому,
Что есть у него привычка:
Спичку
Он зажигает, чиркая
О подметку своего башмака.
Странно,
При этом подметки
Остаются совершенно целыми,
А уменьшается сам фонарщик -
Ну, пусть немного -
Всего на ноль-
Ноль-
Ноль-
Одну какую-то
Миллиметра,
И все же…
И все же, говорят, дело вовсе не в этом,
А в том,
Что каждой звездочке он отдает
Частицу самого себя…
Но это же страшно:
Каждой звездочке -
Хотя бы частицу себя!..
И ВОТ УЖЕ
Бродит маленький фонарщик
От звезды к звезде.
И когда его не станет,
Что же, люди, будет с нами?
В небе добрыми руками
Кто затеплит это пламя?
А вы улыбаетесь:
Вы-то знаете,
Что никакого фонарщика нет,
Что все это - ядерные процессы,
Распад,
Синтез,
Выделение колоссального количества энергии…
…Миллионы веков,
Миллиарды световых лет
И бесчисленное множество вселенных,
Которые разбегаются,
Разбегаются,
Разбегаются -
И их уже не собрать…
…ЕСЛИ ТОЛЬКО ЗА ДЕЛО НЕ ВОЗЬМЕТСЯ
Маленький фонарщик!
Маленький фонарщик…
Фантазия - ключ к творческому переосмыслению природной среды.