День разгулялся, раскрасился лентами радуг.
Гром отгремел и ручьями отплакался дождь.
Ты осознать не успел ещё горечь утраты…
И, как обычно, с дежурным «прости» дома ждёшь.
Но летний ветер сумел осушить мои слёзы,
Вдаль уводя от тебя и ничтожных обид.
Вновь расцветают улыбкою губ моих розы…
Ты не захочешь простить?!
Что ж…
Господь нас простит!
Представил сегодня под вечер случайно,
Что мы снова вместе, что завтра суббота.
Купил пирожки, заварил в чашках чая,
И стал по привычке тебя ждать с работы.
Пыль вытер с картины, и пол у порога,
Снег тает, от обуви вечно там лужи…
Так ждал… Ты войдёшь, скажешь мне:
- Я продрогла…
Вдруг с горечью вспомнил…
Тебе я не нужен!
Я ел пирожки - вкуса не замечая,
Пил чай - обжигался, не чувствуя боли.
Как будто попал в эту пьесу случайно,
И здесь для меня нет ни места, ни роли.
До свидания. До встречи. Пока.
Никогда ему не писала.
Она просто писала - Ушла.
И душа его замирала.
«Ты вернёшься…» Но только когда?
Он раздавлен. подавлен. покинут.
Будто ветер сорвал провода.
И надежда ушла резко в минус.
Темнота. Пустота. Ушла.
И бежит время песочное.
На востоке четыре часа.
Он не может уснуть. Полуночник.
Три часа. Еще три часа.
И напишет она «Привет.
Это я. Как твои дела?»
Он вздохнёт, облегченно в ответ.
И уснёт… Ещё три часа.
Можно спать под её улыбку.
Он боится … Счастье так зыбко.
Вдруг, однажды напишет «Ушла»
и уже никогда не вернётся
Это все-таки случилось
Ты ушла с другим …
Так и получилось -
Как мы и говорим …
Может сделал глупо
Что дал тебе уйти
Я просто растерялся
Не смог я слов найти …
Кофе, так скоро остывший, большими глотками.
Тонкими колкими струями душа тепло.
Серая плотность асфальта большими шагами.
Мягкая кремовость утра дыханьем в лицо.
Память упрямого сердца назойливой мухой.
Необратимое время картинками в ряд.
В платье нарядном душа одинокой белухой.
Ищущий истину взгляд неизбежно назад.
В горло ожогом коньяк, вечер хмурым соседом.
Кровь растворяющий блюз, от торшера пятно.
Что-то во мне за тобою ушло тогда следом.
Может, вы встретитесь там от меня далеко.
Как незаметно молодость ушла -
Так по английски, не прощаясь, тихо…
Смотреть стараюсь реже в зеркала:
Не потому, конечно, что трусиха,
Не потому, что жаль ушедших лет -
Быть не мечтала вечно молодицей,
Но грустно видеть глаз угасших свет,
И понимать, что он не возвратится…
Ухожу в себя… выключаю свет
И курю в темноте самокрутки из боли.
Мое тело тут, но меня в нем нет:
Говорю и смеюсь не имея воли.
Просто пустота… просто темнота,
Надколовшийся мир, неуемная скука
Вроде имя мое, но зовешь и не та-
Отзывается, воя, побитая сука…
Ухожу… во мне эхом глухим зазвучат,
Отражаясь от холода, жаркие речи.
Ты, наверное, в этом не виноват,
Но меня твое слово не манит,
Не лечит…
ушла в который раз подряд,
как гром средь солнечного неба,
в душе карательный отряд,
вздымает боль на самый гребень…
без объяснения причин,
как говорится, по английски,
остался я опять один
щенком, у опустевшей миски…
ни эсемесок, ни звонка,
ни даже, почты голубиной
по нервам грохот молотка,
удар по верности звериной…
Уберечь тебя я не смогла
От проблем, печалей и невзгод.
Думаю и не должна была,
А скорей совсем наоборот.
Да, могла опорой тебе быть…
Вечно ждать, как я всегда ждала,
И, конечно же, тебя любить…
Только я устала и ушла.
Я устала от твоих проблем…
Всё вверх дном всегда вокруг тебя.
От того, что не любил совсем,
Но прощала всё тебе любя.
Я - продрогший путник под дождём,
Мне бы хоть немножечко тепла.
Только не согреться нам вдвоём…
Так что… счастлив будь.
А я пошла.
Бессердечная! Она была его частью и оставила в нём пустоту, когда ушла.
Ты был необходим
душевно и телесно,
Своей харизмой ты прям сердце мне рассек!
Теперь из сотни мечт
осталось только - треснуть
Тебя по голове.
Вот, собственно, и всё…
Дома пахнет сосной, невозможно унять ее,
И уже наготове лежит молоток,
И шуршат незнакомые женщины платьями.
Что случилось со мной, мне еще невдомек.
Я не понял еще, что обломанной веткою
Я остался с судьбою один на один,
И что сыном меня называть больше некому.
Только пусто и холодно стало в груди.
Как сомкнулась земля над сосновыми досками,
Понял я наконец, что случилось со мной.
Это мама ушла, пожалей меня, Господи,
И безгрешную душу ее упокой.
______________________________
Это мамы не стало, это мама ушла,
Улыбнувшись устало, как Христос из угла.
И планета пустая из-под ног уплыла,
Это мамы не стало, это мама ушла.
Я не блядью была. Лишь любила рассветы.
Эту жизнь я любила не смотря ни на что,
Не жалею тепла, прочь ушедшего лета,
Ухожу я теперь. И подай мне пальто.
Я шагну не забытой в одинокую осень,
Паутину наветов с лица обтерев,
И ответ у себя мы когда-нибудь спросим,
Что зажёг я собой когда жил не горев?
Ты ложился под всех, но однако я сука,
Волновала воды спокойную гладь,
Я уйду, и уйду без обратного стука,
Среди нас только ты безпринципная блядь!
Когда ушла ты тихо,
Замер птиц гомон.
Перестали виться лихо…
А я пойму что сломлен.
Кому-то была близкой
И матерью возможно.
Как ты жила не знаю,
Но на все двести… точно!
Опешила, ступив на землю грешную
Неспешную, забыв свою песню нездешнюю
В коктейле и любовь, и ненависть смешивая
Ушла по весенней унылой проплешине
Ушла по весенней капризной проталине
О нем, не забыв рассказать на прощанье мне
О том, как хотела любить, да невмоготу
О том, как хотела грустить, да не попусту
О том, как мечтала во сне, да и наяву
Ушла… Я напрасно ее зову…