За сосны солнце опускается,
Чуть золотится сквозь кусты,
Лучами тонких трав касается,
Прощаясь издали, - как ты.
Оно идет, не остановится,
Открыв ворота темноты.
Минута - и оно становится
Воспоминанием, - как ты.
1957
Ты чей-то свет.
Пожалуйста, помни об этом.
Твой отдельно взятый мир, лежит в запечатанном конверте.
Там единороги пасутся на лугу у молочной реки, пьют малиновые закаты и дают себя погладить по гриве, что нежнее всякого шёлка.
Там коты-очкарики варят зелье в высоких башнях и строчат алхимические трактаты.
Твой отдельно взятый мир, в запечатанном конверте, ютится на дальней полке за потрёпанным томиком забытого поэта.
Там даже вьюга томится грустью о зелёном лете, целующем идущих босиком.
Твой отдельно взятый мир, в запечатанном конверте никто не прочтёт.
Там…
Зеркальный котёнок пьёт зеркальное молоко. Облизывается и щурится на мой смех.
Пушистый комочек знать не знает, ему не дано, да и незачем… Он лакает, причмокивая, хочет спать у меня на коленях - и я открываю зеркальные двери.
Когда меня вели на эшафот…
Толкали в пекло огненного Ада…
И резали мне душу без ножа…
Твои глаза всегда я вспоминала…
Я задыхалась в темноте судьбы…
Бежала от себя пути не зная…
Оглохшая от ора тишины…
Я умирала, но была живая…
По краю бездны медленно я шла…
И видела вдали картины Рая…
К последнему теплу рвалась душа…
Заклятьем повторяя твоё имя…
В чарующем молчании небес…
Там в глубине где ждёт меня надежда…
Но силы выжимает пьяный Бес…
Кровоточит терзающая рана…
Мелькает вереница бытия…
И календарь к концу уже подходит…
Мне не хватает близкого - тебя…
И разбивает жизнь тяжёлый молот…
Молитвой к храму проложу себе я путь…
Свечу зажгу - забудусь на мгновенье…
И Господа прошу - не позабудь…
Тебя - живущего в огромном этом мире…
Ещё цепляюсь за угасший день…
Но застывает кровь моя безмолвно…
В последний раз в глаза твои взглянуть…
И упорхнуть на небо - безвозвратно…
В твоем взгляде опасность и драйв,
Искушенье, соблазн, азарт,
Под ресницами жаркий джайв,
Провокация, дерзость, фарт.
В твоем взгляде две сотни вольт,
Сколько плещется в нем чернил?
То дистанцию держит, как кольт,
То лишает рассудка и сил.
В твоем взгляде пылают листы
Не сгорающих прежде страниц,
И взлетают на воздух мосты
От движенья твоих ресниц.
В твоем взгляде извечный зов
Миллионов и ев, и далил.
Когда вместо тысячи слов
Кружит голову старый винил.
В твоем взгляде отсутствие дна
И предвидение западни.
Всё равно для Него лишь одна
В этом мире Ты.
Подмигни.
1. Тебя слишком много, чтобы быть правдой…
2. Мир живет своей жизнью, лишь ты пытаешься с ним бороться…
3. Слабость твоя, как желание накопить силы перед боем…
4. Не ищи справедливости там, где был укушен…
5. Рано или поздно, дороги предавших тебя встретят и тебе уже легче будет определять предателей…
6. На замену одной правды, всегда придет вторая, более лукавая…
7. Как только ты осознаешь свои минусы, ты перестанешь с ними бороться…
8. Плюс в том, что ты не ищешь подвоха, а разрушаешь его, не успев ему родиться…
9. Мир не настолько плох, пока твое отношение соотносится…
10. Диктующие тебе свои мысли, несут зависимость, умей отсеивать…
11. Как только ты возвращаешь свой путь, найдутся и те, кто захочет тебя свернуть…
12. Быть в себе, как покорность не вредить людям…
13. Кто чаще на виду, того внутри мало…
14. Каждый играет роль, маски только не меняются…
15. Порой ты ощущаешь прикосновение судьбы, и в этот момент ты ведешься на Золотого Тельца…
Delfik 2015 г.
ты берешь ее, бездыханную, на ладонь
и не знаешь, с чего начать, как бы сделать четче
снимки всех переломов? - где не возьмись - там боль
затаилась и ждет. и ты начинаешь скотчем
все частички поломанной девочки собирать,
тут ее полюбили недо, а тут вот - пере,
вот темнеет, как опухоль боли, струится рать
недосказанных слов лютует, рокочет в теле,
что устало себя натягивать, как струну.
чинишь девочку эту, гладишь своей ладонью,
и она понимает - баста! ее войну
ты окончил решительно, разом. и этой болью,
что внутри полыхала, видно она тебя
заслужила у жизни, дальше одно лишь счастье,
небывалая жизнь, в которой, ее любя,
будут ласково гладить пальцами по запястью,
целовать ее, девочку, тихонько. и ладонь,
на которой она свернулась, твоя родная,
навсегда теперь дом, навсегда теперь эта боль -
только память о прошлом страшная, но, играя,
ты насытишься ею, год я даю, ну, два…
а потом, обойдя ее взглядом, пустым и колким,
ты смахнешь эту девочку на пол и, как всегда,
разобьешь ее, глупую, заново,
на осколки.
В тебе война, в тебе горе.
Снаружи цветы, внутри море
Полынь
Твои волосы пахнут полынью, степным суховеем,
Обжигающий воздух горчит дымным маревом трав.
Я не робкий, отнюдь, но тебя я коснуться не смею
И не смею взять силой, хоть тысячу раз был бы прав.
Ты моя, в каждом взмахе ресниц, усмиряющем зверя,
В каждом сказанном «да», в каждом трижды услышанном «нет».
Ты настолько моя, что почти невозможно поверить
В то, что это не сон и не мой лихорадочный бред.
Я устал от бездушных цветов черно-серой палитры.
Не включай монохром, оглянись, мы с тобою одни…
То ли Бог не расслышал моей исступлённой молитвы,
То ли просто потуже стянул на запястьях ремни,
Чтобы дать мне понять, что в колоде помечены карты.
Наплевать… Я уже не игрок, я до звона пустой
Без тебя.
Я никто. Я спалил боевые штандарты,
Все что есть у меня - это ты, за незримой чертой.
Прежде, чем ты уйдешь от меня за полоской заката,
Прежде, чем я смирюсь, выгорая, без шансов остыть,
Прежде, чем за украденный час нас настигнет расплата -
Промолчи мне три слова, мне этого хватит, чтоб жить.
Как хочется с тобой поговорить…
Понять, что так тебя терзает.
И осторожно твою душу приоткрыть.
Но не могу. Душа не открывает.
Я любуюсь тобой бесконечно…
Почему-то другие не видят
Твоих глаз невозможную нежность
В золотистых на солнце ресницах.
Почему-то не замечают
Твоих губ невозможную мягкость,
Их тихонько своими касаюсь
И вдыхаю знакомую сладость.
Твои руки одна я знаю,
Их напористость и терпенье,
Их настойчивость и внимание,
В ожидании их томленье.
Почему-то другим не видим
Этот взгляд, словно ключ скрипичный.
Будто маг, может он открыть им Весь мой стан, все семь нот девичьих.
Отыскать потайные струны,
Перебором лаская мягким,
Довести до аккордов гулких
И до пиковых нот звенящих.
Я любуюсь тобой бесконечно…
Не глазами тебя я вижу.
Это видит моё сердечко,
Это чувства мои слышат.
Солнце пробилось сквозь занавески - утро!
Солнце раскаляет окна машины - работа.
Солнце удлиняет тени на полу офиса - вечер.
Цвета становятся гуще и глуше - время желаний :)
Почти темно… только светишься ты - время любви.
Ты вошла в мою жизнь накануне пришедшего лета
Незаметно, так искренне, плавно и нежно скользя…
Ты вошла в мою душу мерцающим сказочным светом.
Помогла мне найти, помогла обрести вновь себя…
Я смотрю удивленно вокруг и себя я не знаю,
Я ведь не был таким много дней, много зим, много лет…
Ты вложила мне в руки ключи от небесного Рая.
Только Рай этот здесь, на знакомой до боли земле.
Он вокруг, он в словах, он в мелодии, нежно звучащей…
Он в движении губ, тех, что вижу я в ласковом сне.
Он везде, он всегда, он безумный… и он настоящий!
От тебя протянулся волшебной аллеей ко мне.
И я сердцем тепло твое чувствую, нежно краснея,
Словно мальчик на первом свидании с юной красой.
Я шепчу тебе что-то беспамятно, нежно лелея
То, что с детства считаю заветной своею мечтой.
И душа моя рвется вперед, разрезая пространство,
Прикоснуться к твоей и продолжить волшебный полет.
И красиво паря написать свой закон постоянства,
Постоянства любви и свободы от всяких невзгод…
Ну здравствуй, первый тёплый летний ветерок!
Как долгожданен ты, и как ты неожиданн!
Ласкаешь волосы, целуешь руки…
Поверить не могу, что снова ты со мной!
Ты преподносишь мне
И запах южных трав,
что пахнут отпуском, небрежностью и морем,
И запах липы,
что умытая дождем так пахнет только в мамином дворе,
Чарующе-манящий тон сирени,
Черёмухи опасно-сладкий аромат…
Как жадно я ловлю твои дары,
И выбрать не могу, и не могу напиться!
Побудь еще со мной, я так ждала тебя!
Черствость букв
И блик экрана, -
Вихрь эмоций,
Без обмана.
Закружилось все в вопросах,
Утончениях и прозах.
Блеск таких далеких глаз,
Сладость высказанных фраз,
Отношения на грани…
Заплутавши в обещаньях
Часть, что совести даны
Часть что сердцем веяны.