И даже некому сказать, открыть, открыться, обнажить, что мы случились друг у друга…
Холодно.
я давно здесь иду одна.
и от осени до весны
достаю до второго дна.
в полночи
догорают беспомощно
мои шансы сыграть вничью.
пожелтевшим листом лечу.
но кто останется со мной этой осенью?
пусть хотя бы не до седин.
ну давай с тобой посидим.
на дорогу хоть полчаса.
меняются полюса.
теряются голоса…
Белым сном
засыпает все знаки «стоп».
и теперь уже так легко,
от холодного далеко.
разлетятся
на осколки, изрезав даль,
знакомые, как тень, слова,
знакомая печаль.
Вот так нескладно вполголоса
Ни о чем не прошу тебя.
Только если возможно, немножечко
Посиди тихо возле меня.
Без приставки к себе «осторожно»
И со словом к тебе «нельзя»
Я скитаюсь озябшим волчонком
В малахитовой зелени дня.
Как жаль, что в жизни нет спроса
С тех, кто умеет летать.
Как жаль, что нету запроса
На тех, кто умеет ждать.
Ритмичность пульсации вправе
Сказать, что нет перемен.
Но вряд ли в замочную скважину
Увидишь весь мир, как он есть.
И сложность не в том, что вы были.
А сложность вся в том, что вы есть -
Безумье мое и бессилье
Рядом с теми, кому буду петь
Всю жизнь, а может и больше.
И если вдруг спросит мой друг:
«Малыш, ты был счастлив?» - Отвечу: «Быть может,
И чаще, чем сотни вокруг»
Вот так нескладно, вполголоса
Иногда себе говорю:
Не стоит так часто вторгаться в чужое
Сознанье со словом «люблю».
Не стоит так часто вторгаться в чужое
Сознанье со словом «люблю».