людей уносит влажный ветер
несет по городу к зиме
они цепляются за лето
за рассыпающийся дождь
Чем ближе осень, тем плотнее сжимается время. Такое ощущение, что в сутках вместо положенных 24-х, всего лишь 12 часов. Самое смешное, что, как пел Тальков: «Несвоевременность - вечная драма», и ты все лето сидел на попе ровно, никто тебя не трогал, да и ты ничего не хотел, а тут - бах, тадах! Столько дел, столько работы)))
Осенью все возвращаются. Птицы - на юг, коты - в квартиры с улицы, я льну к твоим ладоням. Где дом, туда и дорога. Осень - это лучшая проверка на настоящее. Она напоминает о смерти, и тогда не остается времени на ложь. Наверное, именно потому так хорош август, когда днем все еще лето, но ночи настойчиво говорят только правду.
И тогда я тебе говорю: ты устал, закрывай глаза,
Прижимайся к моей ключице,
Я тебе волосы перебирать начну, пересчитав седье.
В такие моменты пусты слова, лишнее в голосах,
Мимикрия в лицах
Совершенно не так важна, как ударами изнутри тепло.
Пульсами, вибро и чем-то еще не совсем понятным,
Но позволяющим понимать,
Ловить, улавливать, прикасаться кончиками охладевших нерв.
Тени по твоему лицу, туда да обратно,
Взглядом не задержать,
Сеточками морщинок, скачущими нараспев.
Ты меня будешь чувствовать, жмуриться, как котяра,
Экое удовольствие - по щетине ладонь.
Не засыпай, послушай, как там стучит да бьется.
Это безумно много, в том, что так мало-мало
Здесь происходит в кулисах
Перепотевших окОн.
Льет в сентябре дождями.
Тише, молчи.прольется.
Сегодня остыл не чай. А я.
Раз, мокрой осенью, шел я по улице.
Ветер разметывал клочья газет.
Нищий бродяга, промозгло ссутулившись,
Выл в ожидании жалких монет.
«Мне не судить о судьбе твоей шутовой…
Эк, тебя жизнью-то!Боже, прости…" -
В тощем кармане я мелочь нащупывал:
То ли отдать, то ли мимо пройти…
Остановился надеждой прогорклою.
Пальцы замерзли, не гнутся никак.
Скрючившись, рядом стою хлебной коркою
И все не выловлю скользкий пятак.
-На! Забирай. Вспомни позже по-доброму. -
Нищий сидит, голова на груди -
Мрачной сатирой великому городу.-
Что же молчишь? Да ты пьяный, поди!
Сбоку - старуха. На вид - бестолковая.
Палкой стучит по истертости плит.
Что-то нездешнее, что-то суровое
В облике этой старухи сквозит.
Редкого волоса черная немощь,
старого платья волочится нить…
-Ты хоть, старуха, возьми мою мелочь!
Будет на что к чаю плюшек купить…
Что-то прошамкала голосом тихим,
Деньги отбросила кистью руки.
Тут я завелся: «Вы здесь, верно, психи…»
-Деньги свои для себя сбереги…
И онемела вдруг улица шумная…
-Что же ты, бабка, отбросила медь?
Может, боярыня ты, полоумная?
Та мне ответила шепотом: «Смерть.»
Холодно.
я давно здесь иду одна.
и от осени до весны
достаю до второго дна.
в полночи
догорают беспомощно
мои шансы сыграть вничью.
пожелтевшим листом лечу.
но кто останется со мной этой осенью?
пусть хотя бы не до седин.
ну давай с тобой посидим.
на дорогу хоть полчаса.
меняются полюса.
теряются голоса…
Белым сном
засыпает все знаки «стоп».
и теперь уже так легко,
от холодного далеко.
разлетятся
на осколки, изрезав даль,
знакомые, как тень, слова,
знакомая печаль.