Ты не теряй меня! Я рядом быть хочу!
Щекой хочу прижаться к Твоему плечу!
Хочу смотреть в твои влюбленные глаза,
Дыханье затаив, взметнуться в небеса!
И там парить от Радости и Cчастья,
И прочь прогнать все беды и ненастья!
Тебе лишь одному доверю все Секреты,
На все вопросы дам Тебе ответы.
Как хорошо, что Ты на белом Свете есть!
Ты чувствуешь, я рядом? Близко! Здесь!
С Тобой и дальше буду я повсюду рядом,
Совсем недалеко-на расстояньи взгляда!
Ты только позови! На зов твой я приду!
Ты не теряй меня! Я быть с Тобой хочу…
Горсть тепла, горсть улыбок родных,
Горсть любви, нежность глаз, нежность рук,
Счастья яркого памятный миг,
Радость встреч после долгих разлук,
Рифмы строчек и чувств «переплет»,
Солнца свет и сияние звезд,
И души восхищенный полет,
Вдохновение сладостных грез,
Пенье птиц и небес красоту,
Над рекою закат и рассвет
Я на память с собою возьму,
Оставляя на память свой след…
Клей-момент заливаю в трещины,
Внутрь сердца, поверх души.
Мне хотелось коснуться вечности,
Так твердят всё «дыши» да «дыши».
Руки сложены преднамеренно,
Но с внезапнейшей из идей
Неожиданно люди заставили
Меня снова поверить в людей
придёт любовь отнимет деньги
не даст пить пиво с бодуна
и бантик на кота повяжет
ну на
Душа размером с ноготок, но не страшна ей смерть.
И землю ей доверил бог, сказав:
— Теперь живи
На грусть, на радость, на мечту. На ветер, дождь и снег.
На боль, любовь… Потом зачту. На всё примерно миг.
Не много — да, не мало — верь, что в каждом миге век.
А в нем река бесценных дней, бегущая в закат.
Познай — не всякой так везёт — увидеть этот свет,
В котором есть огонь и лёд, вино и шоколад.
Азарт, наитие, вина, прощение, укор,
Разлука, сказка, сон, слова, желания — твой мир.
Душе размером с ноготок придётся нелегко,
Звезду впридачу выдал бог, вздохнув:
— Лети, живи!
Учись. Работай. Помогай. Не трать впустую дар.
Хоть без остатка — всё раздай, но с пользой. Не забудь.
Тем больше крылья и сильней, чем больше ты отдашь.
Не забывай и обо мне. Молись, я помогу.
*
Она очнулась — вся в слезах, не понимая — где.
НЕ узнавая небеса, не зная, что и как.
Глаза раскрыла.
— Чудно. Ах. Чудесно. Мне?
— Тебе!
…Живи, звезда моя, пока, не позовут назад…
Не тратьте речи понапрасну,
ведя никчемный разговор,
ведь и без слов уже всё ясно:
коль нет согласья — жди отпор.
«Евреи» снова исхитрились,
подставив под удар других —
Ил -20, как щитом прикрылись,
мол сами сбили вы своих…
Их сущность в мире такова —
«всегда стрелять из-за угла».
Ты изменился…
Стал чужим.
Таким чужим, которых сотни.
Ты просто был таким родным…,
Сейчас же стал, как много прочих.
И не цепляется мой взгляд,
За взгляд, что был мне всех дороже.
Да и походка стала так…,
Как и у тысячи прохожих.
Уже слова не бередят
Давно затянутые раны.
И голос как-то суховат…
Не бархатистый, как тогда был.
Да и не кругом голова…
Ну помнишь, милый, как тогда…
Когда ждала я каждой встречи…
Когда считала каждый вечер,
Что вместе проводили мы.
Когда с ума сводили речи…
И те… родные очень плечи…
Когда казалось мы одни.
Когда дыханье затая…
Я замечала лишь тебя…
Везде… тогда… Сейчас, родной,…
Ты изменился…
Стал чужой.
«Умов» целая палата,
номер её шесть —
ходят все в халатах,
места ещё есть …
На тоненьком запястье «Люблю»
от Ангела, Демона или болезни…
если хочешь, то я уйду
туда, где нервы крепки и железны,
а мне без любви, как рассвет без чая,
почти что полный, но не мерцает,
я сильно-сильно уже скучаю,
тебя так много, но не хватает.
Ольга Тиманова
Современный детектив
Эта дева без претензий,
На свободное жильё,
Классно разрисован вензель
На предплечье у неё.
На одной на ягодице,
Надпись: — мальчик, не балуй, —
На другой простой странице
Страстный чей-то поцелуй.
И кровать для двух просторна
Приоткрыт домашний бар,
Спит спокойно Дездемона,
Возле дома ходит Мавр.
Вдруг сверкнёт клинок из ножен,
И падёт достойный труп,
Ну, а мне, вчера, быть может
Не ходить бы в этот клуб.
Мы стадо. Нас полтысячи голов.
Пасёмся дружно мы и дружно блеем
И ни о чём на свете не жалеем —
Баранье стадо, наш удел таков.
В загон нас гонят — мы бежим в загон,
На выпас гонят — мы спешим на выпас.
Быть в стаде — это основной закон.
И страшно лишь одно — из стада выпасть.
Когда приходит время, нас стригут,
Зачем стригут, нам это непонятно,
Но всех стригут, куда подашься тут,
Хоть процедура эта неприятна.
И пастухам над нами власть дана.
Какой-то всадник нам кричал, что в стадо
Нас превратил колдун… А для чего?..
Нам это знать, наверное, не надо.
На пастбищах хрустящая трава,
Так холодна вода в ручьях журчащих…
Зачем нам знать о кознях колдовства,
Когда так сладок сон в тенистых чащах!
Да, хлещет по бокам пастуший кнут,
Так что ж с того? Не отставай от стада!
Зато крепка как никогда ограда
И пастухи нас зорко стерегут.
И всё ж вчера пропали два барана,
И от костра, где грелись пастухи,
Шёл запах и тревожащий, и странный.
Наверно, тех баранов за грехи
Задрали волки. Это пострашнее,
Чем колдунов невинные затеи!
Мы — стадо.
Нас полтысячи голов.
Идём, покачивая гордо курдюками.
Нам не страшны проделки колдунов.
Бараны мы. Что можно сделать с нами?!
Не важно, как ее звали,
важнее, что я из стали,
она — из пастилы.
важней, что она красива,
и пахнет цветущей сливой,
но жгучая, как крапива,
и легкая, как туман.
и это победа Пирра,
когда я теряю силы,
целуя ее курсивом
и веря в ее обман.
вот мы говорим о софте,
о людях другого сорта,
о том, что нельзя любить.
как вдруг прорастают когти
и тянутся к ее кофте,
выдергивая нить.
и рядом сидит нагая,
о выдохе забываю,
и руки цветного мая
касаются ее ног.
а в воздухе пахнет гарью,
и я обращаюсь тварью,
голодной и жадной тварью,
целуя ее в висок.
танцует цветное лето
и плавится вся планета,
и звери бегут из клеток,
и кружится голова.
на коже чернила меток,
и я сокращаю метры,
касанья подобны ветру
и вымучены слова.
не важно, как ее звали,
не важно, что разрываю
когтями цветастый лён.
не важно, что я из стали,
и даже не идеален,
важнее, что я влюблён.
Усталость на ресницах тенью,
Упасть в постель и на мгновенье
Отдать себя луне и звёздам,
Что в серебристых одеяньях,
И слушать только их дыханье,
И только им шептать признанье,
Дарующим покой в свиданьях
Безмолвно в нитях мирозданья…
Живите, столько, сколько захотите…
Ну, как же мы, родные, вдруг, без вас,
На фото, фронтовое, посмотрите,
Вас, словно, ангелов, хранитель-ангел спас…
Отвёл от вас все пули и разрывы,
И сквозь боя, пройти и уцелеть,
И чтоб остались молоды и живы,
Пусть много раз могли вы умереть,
Позволил выжить и домой вернуться,
И встретить вечную свою любовь,
И через столько лет, вам, в юность, окунуться,
И пусть смеётся и играет в сердце, вновь…