Не любовь, а лихорадка!
Лёгкий бой лукав и лжив.
Нынче тошно, завтра сладко.
Нынче помер, завтра жив.
Рот как мёд, в очах-доверье,
Но уже взлетает бровь.
Не любовь, а лицемерье,
Лицемерство-не любовь!
До сих пор позабыть не могу,
Повстречал я тебя на балу,
Ты казалась прекраснее всех,
Но теперь меня мучает смех.
Первым делом сняла ты ПАРИК,
И стоишь предо мной как старик.
А потом отстегнула ПРОТЕЗ,
Я от страха на стену полез,
Ну, а третий сюрприз был не ждан,
Ты свой ГЛАЗ положила в СТАКАН,
Подмигнула здоровым глазком,
Я домой добирался ползком.
Слишком мало - сказать «Прости»,
Слишком много - ответить «Прощаю»,
Слишком глупо просить «Не грусти»,
И нечестно совсем - «Обещаю»,
Безнадежно звучит «Я был должен…»,
И обманчиво - «Знаешь, я тоже…»,
Непонятно - «Я думал, мы сможем…»,
Как-то робко совсем - «Быть может…»,
Проникновенно - «Сказать я хочу…»,
И с надеждой - «Не стоит, может…»,
И нежданно - «Тебя все люблю…»,
И печально - «И я тебя тоже…»,
Грустно - «Часто тебя вспоминаю…»,
И с печалью в глазах - «Я знаю»,
И вздыхая - «Мне сны снятся…»,
И в ответ - «В них тебя обнимаю…»,
Твердо - «Я во всем виноват…»,
Со слезами - «Не стоит, мы оба…»,
Горько - «Как вернуть все назад?»,
Плача - «Если бы знала, давно бы…»,
Нежно за руки взяв - «Прости…»,
Губ коснувшись слегка - «Я прощаю…»,
Крепко-крепко обняв - «Не грусти»,
И поддавшись - «Я обещаю…»,
Очень страшно услышать «Пора…»,
Слишком сложно ответить «Мне тоже…»,
И наивно - «Мы встретимся вновь…»,
И жестоко ответить «Быть может…»,
Слишком мало - сказать «Прости»,
Слишком много - ответить «Прощаю»,
Очень страшно сказать «Отпусти…»,
Невозможно сказать «Отпускаю…»…
На расстоянии… протянутой руки…
Живут все те, кто нами не любимы…
А те немногие, что нам необходимы…
Желанны… но безумно… далеки…
Никто не может мне смотреть в глаза,
Боятся утонуть в чужой печали,
Я оказалась тоше хрупкого стекла,
А все считали - я из равнодушной стали…
Леонардо да Винчи.
***
Леонардо да Винчи расписывал фреску
Это Тайная Вечере фреска была,
Но закончить не мог по причине он веской
Никакая модель ему не подошла.
Стал искать он натурщиков для воплощенья
В Иисусе - добра, а в предателе - зла,
Но художник не знал, принимая решенье,
Это невероятная трудность была…
Глядя пристально в лица случайных прохожих,
Леонардо всё больше надежду терял,
Но однажды на пенье церковного хора
В юном певчем он образ Христа увидал.
И художник, в свою пригласив мастерскую,
Сделал несколько ярких набросков с него,
Скоро фреску дополнил портретный рисунок,
Где Спаситель был выписан точно живой!
Но другого натурщика, как ни старался,
Отыскать Леонардо три года не мог,
Незаконченным образ Иуды остался,
Кардинал торопил, и давно вышел срок.
Но художник искал его не для забавы
По трущобам и пабам, захолустьям ходил.
И однажды увидел он в сточной канаве
Человека, чей образ ему подходил.
Он валялся оборванный, грязный, заблудный
Леонардо помощников тут же позвал
И, как не было времени делать этюды,
Отвести его прямо в собор приказал.
Он выписывал, кистью искусно касаясь,
Все пороки, какими натурщик дышал:
Себялюбие, злобу, гордыню и зависть…
И на фреске натурщик себя вдруг узнал…
В тот же миг протрезвев, фреску взглядом окинув,
Он воскликнул с тоской и испугом в глазах:
«Я однажды уже видел эту картину
Это было примерно три года назад!»
И спросил Леонардо: «Как это возможно?»
И натурщик вздохнул: «Я был счастлив тогда,
Помню, в храме я пел, и какой-то художник
Написал с меня образ Иисуса Христа…»
Мы с удивленьем понимаем.
Не сразу-много лет спустя,
Что не любимых мы теряем.
А мы теряем часть себя,
Потеря эта безвозвратна.
Здравствуй, мальчик-невидимка!
Ты, наверно, мой поклонник,
Очень страстный, очень давний,
Раз скрываешь ты себя.
И наверно, очень точно
Знаешь, я тебя узнаю,
Если ты засветишь фотку,
Появляясь у меня.
Хочешь мной полюбоваться?
Так любуйся, мне не жалко!
Красоты моей небесной
Хватит лет на сто еще.
Хочешь знать, как мне живется?
Расчудесно, кто б ты ни был,
Для тебя - я в шоколаде,
Для других - не важно в чем.
Ты наверно очень больно
В жизни сделал мне когда-то.
И наверно сожалеешь
О поступке о своем.
Не горюй, живи спокойно,
Я прощаю. А расплата
Не минуемо нагрянет,
Когда ты не ждешь в твой дом.
Ну, а вообщем, я не злая,
Я смешная, озорная,
И по жизни иду с гордо
Вверх поднятой головой.
Счастья я тебе желаю
И любви. Не майся дурью!
Проявляйся! На досуге
Поболтаем мы с тобой.
(Наталья Занудина Тукан)
Женщины носят чулки и колготки,
И равнодушны к вопросам культуры.
Двадцать процентов из них - идиотки,
Тридцать процентов - набитые дуры.
Сорок процентов из них - психопатки,
в сумме нам это дает девяносто.
Десять процентов имеем в остатке,
Да и из этих-то выбрать не просто.
Носят мужчины усы и бородки,
И обсуждают проблемы любые.
Двадцать процентов из них - голубые.
Сорок процентов - любители водки.
Тридцать процентов из них - импотенты,
У десяти с головой не в порядке.
В сумме нам это дает сто процентов.
И ничего не имеем в остатке
Я был в бреду и ты сказала мне
Словами книг и тонкого приличия,
Что я дикарь, и у меня
Звериный нрав и дикое обличье.
Но ты пойми, послушай и поверь,
Что каждый зверь по-своему мятежен.
Но иногда и самый лютый зверь
Бывает очень тих и даже нежен.
В груди у льва таится грозный рев,
Но и любовь в груди его таится.
И грустно льву, и даже плачет он,
Когда его обманывает львица.
Пройдут года, я может быть пойду
Искать другой горячей крови,
Но знай, я так тебя люблю,
Твои глаза и сдвинутые брови.
И знаю я, что уж никто другой
Не затемнит моей звериной рожи,
Как хорошо, что я один такой,
Ни на кого на свете непохожий.
С тобою вечер провела…
Теперь смотрю, как на дебила…
Конечно, я бы не дала…
Но попросить-то можно было?!
Почему мы уходим, бросаем мужчин?
Не уходим мы просто, без всяких причин!
Не бросаем заботливых, сильных и нежных,
Не бросаем горячих, веселых, мятежных…
Романтичных, надежных и любящих нас,
Не важна нам фигура и цвет ваших глаз…
Мы уходим от тех, кто тиран и слабак,
Инфантильный, зануда, тупица, дурак.
Мы уходим, когда разлюбили и скучно,
Когда вы изменяете нам равнодушно…
Не уходим мы просто, без всяких причин,
Никогда не бросаем… ДОСТОЙНЫХ МУЖЧИН!!!:)))))
Вид из окна
В больничной особой палате,
Куда не пускают родных,
Лежали, томясь, на кроватях
Два очень тяжёлых больных.
Один у окна - седовласый,
Всё время дышал тяжело:
(Вчера выходил из сберкассы,
И сердце его подвело.)
Другой помоложе - у входа:
(На стройке упал с вышины).
И видеть он мог: от прохода
До двери в проёме стены.
Негусто. Но что тут поделать,
Когда неподвижна спина.
Просил пожилого поведать
Что видно ему из окна?
Услышал: «Я вижу берёзы,
И с чистыми водами пруд.
Там стайкою кружат стрекозы
И лилии пышно цветут.
А в синем просторе небесном
Плывут корабли-облака.
О, как же природу чудесно
Создателя пишет рука!"
И тот, что у двери, соседу
Завидовал: «Мне бы там лечь.
Смотрел бы на прелесть всю эту,
Чтоб боль и унынье отвлечь…"
Уставившись на половицы,
Мечтал он теперь о другом:
О жизни за дверью больницы -
И мысли окутались сном…
А ночью от хрипа проснулся:
Старик стал прерывно дышать.
И только рукой потянулся
«Тревожную» кнопку нажать,
Но вдруг передумал: «Не стану,
Я лучше покрепче засну.
А утром, быть может, по плану
Меня переложат к окну."
Не трудно о том догадаться -
Судьба «улыбнулась» ему:
Ценою умершего старца
Он смог переехать к окну.
И лёжа на «новой» кровати
Просил занавески раскрыть.
Но девушка в белом халате
Вдруг стала ему говорить:
- Там нет живописного вида,
Не стоит вам даже смотреть.
- И всё же, уважь инвалида,
Хочу я на мир поглядеть.
Сестричка, хотя удивилась,
Отдёрнула шторы окна.
И взору бедняги открылась
Сплошная глухая стена.
- А где же берёзки и лилии,
Что видел старик тот больной?
Где пышных цветов изобилие
И неба простор голубой?
- Не хочется мне вас обидеть, -
Сказала сестричка в ответ. -
Не мог он всё это увидеть,
Вам видно пригрезилось.
- Нет!
Такое в бреду не приснится;
Я даже как будто окреп.
- Больной тот, - прервала сестрица, -
Был отроду полностью слеп…
Иное - духовное - зренье
Имел тот усопший старик:
Он видел красоты творенья,
Где все остальные - тупик.
Как важно открыть сердце Богу;
ПОВЕРИТЬ в победу Креста!
Чтоб серую жизни дорогу
Увидеть глазами Христа.
Папригуний стрэказа,
Абальделие глаза.
Цэлий лэта толка пригал
Водка жраль, нагами дригал,
И работат нэ хатель!
Патаму и ни вспатель!
А мураш завскладам биль,
В юрта он в мешках насиль -
Чай, урюк, киш-мищ, хурьма…
Гатавлялься на зима
А Стрекоз над ним смеяль,
Вотка жраль, нагой балталь!
Ти смеёшся пачему?
Гаварит Мураш ему,
Скоро с неб вада летит,
Где патом твая сидит?
Стреказа Ха-Ха запэл,
Вдаль паслал и улетел.
Скоро с нэб вада пашоль
Стреказа к Мураш пришоль
Вах! Салям! Мароз в степе!
Ти пусти мене к себе.
А пака на двор хана
Буду я тибе жина.
А Мураш анашкой пых,
-Твоя думаль я - кутых?
За лепешка спат с табой?
Думаишь такой тупой??!
Целий лето толко пригаль,
Жраль арак, нагами дригаль,
Не здаровался са мной,
Кель атсюда! Пестни пой!
В этай басен правда есть,
Если хочиш фкусно есть
Лэтам нада рабатАть,
А ЗИМОЙ НАГА БАЛТАТ
«Но Сын Человеческий, пришедши,
найдёт ли веру на земле?»
Евангелие от Луки 18:8
***
Случилось некогда: мудрец
Оповестил народ о том,
Что водоёмы все вконец
Иссохнут скоро. А потом,
На смену той воде - иная
Наполнит щедро закрома.
И люди, жажду утоляя,
Вкусив её, сойдут с ума…
Никто не воспринял всерьёз
Слова пророка. Лишь старик
Поверил в подлинность угроз
И снёс все чаши на родник.
Заполнил он сосуды впрок,
И тотчас засуха пришла.
Как предвещал мудрец-пророк,
Вода с источников ушла.
Колодцы высохли, пруды;
И люди падали без сил…
Один старик не знал беды -
Тот, что запас себе носил.
Как вдруг, для жаждущих в угоду,
Вернулась влага в их дома.
И поглощая жадно воду,
Все, как один, сошли с ума.
Но, сохранив запас в сосудах,
Лишь старец не был поражён.
А потерявшие рассудок
Считали, что безумец он.
Не в силах выносить насмешки,
Старик всё вылил сгоряча;
И мутной жидкостью поспешно
Наполнил чашу из ручья.
И выпив новый тот состав,
Ума лишился старец сразу.
Безумцы же, возликовав,
Решили, что обрёл он разум…
Сей сказ - легенда, то есть миф;
Но аналогии найдутся:
Когда мы вере изменив,
Уподобляемся безумцам.
Не бережём порою мы Запас живой воды чудесной;
И поражаются умы,
И отдаляется Небесный.