Люблю, и может это глупо,
ведь столько лет с тех пор прошло.
Ценю, что ты мне был и другом
и любовником в одном.
Люблю, ничто с собой мне не поделать,
уж слишком тогда меня ты к себе приручил,
Как жаль, что лишь через какое-то время
я поняла, что никогда ты не любил.
Как жаль, что все это было не правдой,
а так бы хотелось, чтоб все то сбылось,
когда на плече твоем засыпая,
мечтала родить тебе сына и дочь.
Как жаль…
А здорово было лет 8 назад,
и я ведь любила и мне был ты рад.
Как все изменилось в один тот момент,
когда тебя доллар застиг в голове.
Неверилось мне, что так деньги изменят,
то время, в котором с тобой мы хотели,
жить просто, любить и мечтать,
быт вместе построить, детей нарожать.
Как жаль, что ты был как-раз из таких,
которому деньги важнее, чем «быт».
Я не особенная,
Я такая, как все!
Так же, как все,
Хожу по этой грешной земле.
Но всё же, мне говорят,
Что я не такая, как все,
Кто ходит по этой грешной земле.
Может, потому что
У меня своё мнение?
Свои взгляды, убеждения,
Стереотипы и предубеждения?
Не верю в эти «говорения»!
Но верю,
Нет, не верю,
Знаю точно,
Что для него,
Я не такая, как все,
Кто топчется на этой грешной земле!
Не каждый выбирает для себя
Ту женщину, которую полюбит:
Любовь всегда для всех загадкой будет,
Её нельзя купить или призвать,
Её никто не в силах предсказать,
Любовь внезапно можно лишь познать
С той женщиной, которую любя,
Не каждый выбирает для себя.
Не каждый выбирает для себя
Религию, в которую поверит:
Он может долго тщетно лицемерить,
Искусно правду от себя скрывать,
И может даже атеистом стать,
Души своей совсем не замечать -
Религию, где только Бог судья,
Не каждый выбирает для себя.
Не каждый выбирает для себя
Дорогу, на которой трудно будет,
Что к храму поведёт, в пути разбудит
Религию и женщину познать,
Любить научит, верить и страдать,
Себя в лишениях преодолевать -
Дорогу, испугавшись бытия,
Не каждый выбирает для себя.
Не каждый выбирает для себя
Ни женщину, ни веру, ни дорогу -
Они нас выбирают, слава Богу;
Они нас выбирают для себя,
И мы живём, им всем благодаря…
Часам судьбы движенья нет назад,
И подгонять их не спеши.
Запомни: Возраст твой не разность дат,
А состояние души.
Тикает гулко старый хронометр,
Это мгновенья у жизни отобраны,
Строем отправлены, краткие, в прошлое,
Тащут с собою плохое, хорошее.
В этом мгновении - сердца томление,
В этом - паскуднейшее злоключение,
В этом - длиннейшее ожидание,
В этом - ярчайшее в жизни признание.
Это - от боли на день растянулось,
Это - от горя в пружину свернулось,
И обещало всегда возвращаться,
Чтоб с этой раной не распрощаться…
Это - счастливое - много короче,
Как паутинка - тонко, непрочно.
Может истаять в дымке сомнений
Иль утонуть в вихре волнений.
Эти - никак не окрашены - серые.
Тихие, ровные, равномерные,
Ладно б наполнены неким усердием,
Или глубокою истовой верою…
Нет, не десертные и не пикантные,
Словно бы вакуум глубокий вакантные.
Не различимы пятый от сотого,
Мы не сумели наполнить их соты.
Даже из прошлого напрочь исчезли,
Словно волшебник коснулся их жезлом…
Что же так много этих мгновений?
Пусть бы теплились от прикосновений,
Или искрились от откровений,
Или высокого духа дарений…
Так и ушли… Не наполнены, серые…
Жизни мгновения немилосердные.
Вы ни следа не оставили в памяти…
Плачет стило на старом пергаменте…
Говори только важное, используй поменьше слов.
Даже гневаясь, помни о том, что душа хрупка.
Малодушен, злопамятен, слаб, суров -
Не пускай в себя тех, у кого тяжела рука.
Научись даже им не присваивать ярлыков.
Никому не доказывай правды и теорем -
Всяк идущий имеет право на длинный путь.
С неприкрытой душой не входи в толпу/чужой дом/гарем -
Только в храм. И жалея/ругая кого-нибудь -
Знай, что это твое тщеславие. Пепел. Тлен.
Не ищи наказаний, не строй тюрьмы.
Уклоняйся от тех, кто вину как плеть опускает тебе на плечи.
Тот, кто понял хоть что-то, не сеет вокруг войны,
Не таскает за пазухой подлости, лести, лжи
И бессмысленно не калечит.
Остальные живут взаймы.
Выдыхай понемногу. Не бойся. Не рушь границ.
Перекидывай веру мостком сквозь любую пропасть.
Я веками хожу среди павших ниц,
Подбирая тех, кто нащупал в себе жестокость,
И устало касаюсь их спящих лиц.
Говори только важное.
Назад тому как миллион, пожалуй, лет,
Когда земную твердь топтали динозавры,
На ней какой-то драндулет оставил след,
Кажись из Альфа был он, из Центавра.
И альфа дерзко потревожил мезозой
(Он диссертацию писал по юрскому периоду)
Но промахнулся - на Земле был меловой,
Послал проклятье драндулету аварийному.
И в то же время, из большой глуши,
(Лет световых пожалуй, триста или больше)
Рептилий на смерть переполошив,
На Землю грохнулся космический извозчик.
И капитан, опершись на фальшборт,
Задумавшись, оглядывал окрестности,
Однако вспомнив, что не помешала борщ,
Ушла, посадку оценив посредственной.
(Хочу сейчас я сделать отступленье
Для всех необходимых пояснений).
В Центавра Альфа, в приснопамятной глуши,
В галактиках различных и далеких
Проблемы все по размножению решив,
Два пола жили врозь - ужасно одиноко.
Мужчины в Альфа строили свой быт,
Науку двигали, ремесла и искусство,
В другой галактике, в системе М6би,
Там дамы жили просто, безыскусно.
И если бы не этот странный казус,
Заставивиший пути их пересечься,
Они бы друг о друге не узнали,
Не знал бы мир Земной всех потрясений,
И ящеры не вымерли б до срока,
Голосемянные б исправно колосились,
Не верещала б в рощице сорока,
Археоцеты б море бороздили…
Однако, что ж предполагать, гадать да плакать…
Раз прилетели, то и встретились, конечно.
Вдруг альфа руки распустил, стал нагло лапать,
Нет чтоб вначале хоть сказать какую нежность!
Ему простительно - с научным интересом
И только в целях продвижения науки,
В заботе о техническом прогрессе,
Мужчина распускал свои, хм, руки.
А женщина - исконный консерватор -
Не оценила не оценила этих сверхусилий,
Поперла нагло, словно экскаватор:
О Боже! Здесь попытка изнасилования!
…
Наивный Мир все наблюдал за сварой,
Что развернулася на фоне мезозоя.
И думал Мир - Пусть двое станут парой!
Глядя на разрушения с тоскою.
А может будут даже размножаться,
Я Землю от планеток их прикрою…
Вдруг прилетят еще, и будут вновь вторгаться,
Не скрыться мне от них и за бронею.
Вот так Адам и Ева появились,
Всю Землю под себя перекроили -
Все изменили - флору, фауну, эпохи,
Исчезли динозавры, их доели блохи,
И протоцеты все в морях подохли,
В чертополохах раздавались охи,
И по березкам вились все горохи…
Наш мир летит сквозь время и пространство,
А в нем, как исстари, доныне и вовек,
Две половинки спорят - вот ведь постоянство!
Решая, кто здесь больше ЧЕЛОВЕК.
Их спор идет и длится непрерывно,
А говорят они на разных языках,
И вряд ли будет он результативен,
Хоть и находит воплощение в стихах.
Фигурка тонкая у льдистого окна
И взгляд рассеянный в торосах заблудился,
Сегодня, как и прежде, ты одна, -
Кай убежал и даже не простился.
Тебе осталось вьюге подпевать,
Морозом на стекле чертить узоры,
Не будешь ты, не станешь горевать,
- Оставьте, как вы все на сожаленья скоры!
Спина прямая и холодный взгляд:
- Вам кажется на чувства я способна?
Ну, покуражилась немного, веселясь,
Немало их вокруг, молокососов.
Во взгляде спрячешь боль, а в речь подпустишь яд:
Нам, королевам, многое позволено!
А что там папарацци говорят…
Душа моя навеки обезболена.
И только лишь с собой наедине,
Позволишь сердцу ты чуток расслабиться,
И боль отпустит, растворяясь в тишине,
И эта льдистость потихоньку станет плавиться…
И памяти пролистывая блог,
Пред взором в кадре явится Снегурочка…
Теперь ты - Королева - вот итог!
Ну, а тогда была такая дурочка!
И Лель… Ах, до чего смазливый был, стервец,
От девок, почитай, проходу не было…
Был гордым покорителем сердец
И я сама, кажись, тогда его любила…
Да что кажись, была как кошка влюблена!
За ним как на веревочке ходила…
Осталась с ним, хотя давно пришла весна…
Тогда, похоже, даже Лето всполошила…
Да что теперь-то вспоминать - всему свой срок.
Быльем все поросло, запорошило снегом.
И снова грабли! Вновь тебе урок.
Не прыгай, милая, ты в шалости с разбега…
Пригрела мальчика, хотела от забот
И от потерь его сберечь подольше,
Злословие ж придумало любовь,
Фантазии не хватит им на большее.
Фигурка тонкая у льдистого окна,
И взгляд листает памяти страницы -
Прости, голубушка, давно ушла весна,
И унесла с собою то, чему не сбыться…
-Герда, ответь мне, зачем тебе Кай?
Ты не спеши, крепко поразмышляй.
Выпьешь неспешно ты с плюшками чай,
Взгяд на цветы бросишь так, невзначай,
Скажешь: - У автора так по сюжету -
Через препоны, невзгоды и вьюгу…
Что не читал разве сказочку эту?
Север. Босая. На помощь. Подруга!
-Ну, а в душе как? Любишь? Жалеешь?
Он как бы там не один обретается…
(Там Королеве наверно икается…)
Ты не боишься, что заболеешь?
-Нет, ну при чем здесь, раз так положено,
Еду на север, борюсь и спасаю.
Что ты о чувствах так сильно тревожишься?
Ты не родня часом мальчику Каю?
-Нет, не родня… Но зачем сверхусилия?
Если тебе он, по сути, не нужен?
Миссия, Герда, почти непосильная…
Голос смотри-ка совсем уж простужен.
Может неплохо ему с Королевою?
Жить во дворце - это все-таки здорово…
Ты вот сидишь здесь - деревня - деревнею,
Думаешь он там в оковы закован?
Думаешь он там в тоске и тревоге,
И от расстройства мозаикой мается?
Взгляд не отводит от зимней дороги,
Тюлькой солененькой перебивается?
Может… любовь у них там с Королевою!
Что из того что не ровня по возрасту?
Вот - не исходишь ты, милая, ревностью,
Не потакаешь ты нраву стервозному!
Что ты решаешь? Вперед к приключениям?
Или пускай он живет там, как хочется?
…Тихо заря угасала вечерняя…
…Кофе на кухне пило ОДИНОЧЕСТВО…
Да ну что нам с тобою Кустурица
Или вишня в спирту в шоколаде?
Вот битки по-селянски иль курица,
Это именно то, что нам надо!
Красным перцем посыпать пирожное?
К океану на пляжи Кейптауна?
В сердце чувствую что-то тревожное…
Ах, утешит нас финская сауна!
Шкуры тигровы съедены молью.
Ну, а картинг? Фи, моветон!
Помидорчик посыпать солью,
Масло слоем на свежий батон.
Ну, а Мартин? Не надо, не наше!
А туманов по осени много.
Босиком по весенней пашне,
С рюкзачком по горной дороге,
В стиле брасс да по синему озеру…
И зачем нам, скажите, Америка?
Эх, достать бы запчасти к бульдозеру…
И совсем не к лицу нам истерика.
Ну, а неба седого и рваного
В ноябре - декабре достаточно.
Я готов познавать это заново,
На душе хрустяще и святочно…
Пусть и возраст, и жизни рутина…
Да и разве менять что-то хочется?
«Ты опять напился, скотина!
Ну когда это все кончится?»
Хоть не влезть бы в эти проблемы…
Вроде так вот живется неплохо…
Горько пахнут любви хризантемы,
Одиночества слышен шепот…
- Ты моя навеки, родимая,
Не уйдешь от меня и не скроешься.
Как волчица в снегу, ранимая,
На охоте кровью умоешься…
Все бросаешь? Гляди, пробросаешься!
Принца ждешь? И дождаться надеешься?
И под мир все не прогибаешься…
У чужих очагов греешься…
Сурогатами не прельщаешься,
На эрзац-любовь не согласная,
В виртуальный мир погружаешься,
Пальцы строфы печатают ласково.
Стынет сердце - укутай надеждою -
- Где-то ходит надежный, единственный…
Встреча наша с тобой неизбежна.
Сны сейчас заполняешь фрейдизмами,
А на душу наброшена нежность.
Ну и пусть эта медью довольная,
А вон той лишь бы кто, только б рядом,
Ты жар-птица прекрасная, вольная,
Не скакать же тебе за стадом!
У нас есть только одна жизнь,
Её вы не сможете на «потом» отложить.
Сейчас, в этот прекрасный день,
Позвольте любви и радости вас окружить.
Ни о чём никогда не жалейте,
Улыбайтесь, и судьба улыбнется в ответ.
Будьте добрее и не забывайте:
Доброта согревает, словно яркого солнца свет!
Вы забудьте о прошлом и просто живите,
Душою светлыми навсегда оставайтесь.
Позитивом своим, все проблемы давите,
Сколько б ни было их, никогда не сдавайтесь!
В погоне за счастьем, мы так часто теряем себя,
Но поймите одно: наше счастье, оно внутри нас.
Наша жизнь так коротка, проживите её любя,
Очистите душу свою, не «потом», а прямо сейчас.
Это генная инженерия-
Кажется все мы чуть-чуть лошади?
Представляешь себе - феерия:
Табуны на широкой площади!
А потом в одиночку, парами
Мы умчались во степь широкую
Только ветры в ушах фанфарами,
Только небо над нами глубокое.
Только травы во след колышатся,
Чебреца да полыни запахи.
Ах, как вкусно сегодня дышится!
Я букетик нарву загодя -
Солнцеглазые чудо-ромашки,
Девясила желтые скипетры,
И медвяная пена кашки,
Барбариса алые кисточки.
Ты природой самой коронована
И цветочной короной увенчана,
Синим небом навек очарована
Ты загадка вечная, женщина.