Эта женщина! Увижу и немею.
Потому-то, понимаешь, не гляжу.
Ни кукушкам, ни ромашкам я не верю
и к цыганкам, понимаешь, не хожу.
Напророчат: не люби ее такую,
набормочут: до рассвета заживет,
наколдуют, нагадают, накукуют…
А она на нашей улице живет!
Чем больше парней знает девушка, тем меньше хочется знать девушку.
Андрей Васильев.
Баллада про рыжего пса.
Конец 60-х, Москва.Аэропорт.
Ил-18 новый уже готов в полёт,
Готов лететь на Север далёко далеко,
Где ждёт людей работа, где очень нелегко.
Мы рады вас приветствовать, займите левый ряд,
Так стюардессы вежливо обычно говорят,
И вот уже посадка почти завершенна,
Как вдруг на борт собака решительно взошла.
Обычная собака, обычный рыжий пёс,
Он за своим хозяином в зубах авоську нёс,
И, стюардесса видя такие чудеса,
Хозяина спросила:-А справка есть на пса?
А я не знал про справку… но вот его билет,
Какой же ещё нужен на псину документ?
Да нет, билета мало, с животными нельзя,
Контроль ветеринарный, придумала не я.
Пёс выронил авоську, в предчувствии беды,
Хозяин стюардессе:-Родная, пощади!
Пёс у меня смышлённый, он выдержит полёт,
А не лететь нельзя нам, работа очень ждёт!
Работа ждёт, летите, а пса не будет здесь,
Из-за него не можем задерживать мы рейс,
И пёс как будто понял и вниз пошёл по трапу,
Успев лишь на прощанье хозяину дать лапу.
Я думал очень редко, так плачут мужики,
Но, видимо, от ветра, те слёзы потекли,
Мужик здоровый, крепкий, входя в крылатый рай,
Щептал собаке тихо:-Прости, Дружок, пощай!
И в полосе разлуки помчался самолёт,
И улыбались суки на весь гражданский флот,
Они ж не виноваты, что справки точно нет,
Да что им та собака, да что им тот билет.
Хозяин оклемался, всё у людей легко,
А пёс. пёс ждать остался, ждать друга своего,
Четыре долгих года людей не подпускал,
Тайком на лётном поле объедки собирал.
В любую непогоду встречал он каждый рейс,
Такая вот порода в дворнягах наших есть.
Он типы самолётов прекрасно различал,
Он ждал Ил-18,но слишком долго ждал.
Но вот однажды утром весеннею порой
Провёл он свой последний собачий спецконтроль.
Потом прилёг у трапа, заплакал, тихо так,
Как жаль, что век недолгий отмерен у собак.
Он вспомнил, как хозяин всегда его ласкал,
И женщину к которой он друга ревновал,
Он ничего дурного и вспомнить не сумел,
Ведь помнить всё плохое, скорей людской удел.
Когда на Север лечу я по разным там причинам,
Я очень встретиться хочу с хозяином той псины,
Хочу задать вопрос, что так волнует с детства,
Кому же в жертву ты принёс своей собаки сердце?
Купидон то ли шалит, то ли ленится, перестал целиться и стреляет теперь куда попадёт.
Уши бы оторвать мальчишке!
А народ потом страдает, когда вместо сердца угодил угодил туда, где любовь долго не задерживается…
В людей нужно верить, а не людям. Не хочешь разочарований, не воспринимай всё на веру, вера ведь у всех людей - разная.
Адам и Ева
Что ж, буду жить, приемля, как условье,
Что ты верна. Хоть стала ты иной,
Но тень любви нам кажется любовью.
Не сердцем - так глазами будь со мной.
Твой взор не говорит о перемене.
Он не таит ни скуки, ни вражды.
Есть лица, на которых преступленья
Чертят неизгладимые следы.
Но, видно, так угодно высшим силам:
Пусть лгут твои прекрасные уста,
Но в этом взоре, ласковом и милом,
По-прежнему сияет чистота.
Прекрасно было яблоко, что с древа
Адаму на беду сорвала Ева.
(пер.С.Маршака)
«Почему люди считают, что имеют право разрушить чужие жизни? Уходя, обижая, не звоня, бросая на ветер слова… Вы что, Боги, чтоб решать кому мучиться, а кому жить счастливо? Если уж сказал „Люблю“, то будь добр любить до последнего вздоха. Если сказал „Обещаю“, то разбейся в лепёшку, но сдержи обещание. Если произнёс „Не отпущу“, то сделай всё, чтоб остаться. В противном случае, какой смысл жить, если каждое ваше слово равноценно нулю и не имеет значения?»
В каждой женщине дремлет и Пенелопа и Юдифь. Вопрос в том, кого вы в ней разбудите…
«Убей меня, я смерть приму,
Мне больше не сужден полет… «.
И, близко подойдя к нему,
Проклятье лебедь громко шлет.
Рыдая, бьет крылом волну,
Убийце преграждает путь, -
Не рвется больше в вышину,
А дулу подставляет грудь.
Но браконьер, убив одну,
Другого не посмел убить,
Хотел смягчить свою вину,
О чувстве память сохранить.
Вот крылья воздух снова мнут,
Но, места не найдя и там,
Вдруг, опускаясь, гневно бьют, -
Вслед за убийцей, по пятам.
Трепещут по траве густой
И вдруг застонут, прозвеня:
«О, я молю тебя, постой,
Убей меня, убей меня!».
Вокруг убийцы все кружась,
Летел, бежал, не отставал,
То вдруг смотрел, остановясь,
Просить врага не уставал.
А браконьер от пота взмок,
Шел без оглядки он вперед,
Но сиять ружье, взвести курок -
Убийца силы не найдет.
И лебедь снова ввысь взлетал,
Как стон - могучих крыльев взмах,
И вновь к земле он припадал
С тоской предсмертною в глазах.
К земле прижав крутую грудь,
Траву он крыльями хлестал,
И чтобы воздуха глотнуть,
Он высоко опять взлетал.
Обходит смерть таких, как ты,
Глядит на них со стороны,
Когда и солнце, и цветы,
И боль, и счастье не нужны.
Жестоким горем потрясен,
Живой, трепещущий слегка,
Вновь напрягает крылья он И вновь летит под облака.
«Не расставаться никогда, -
Клекочет клятвенный обет, -
Пусть не почувствует вода
Разлуки одинокий след».
Все выше, выше крыльев свист,
Все дальше, дальше зелень трав…
И, крылья сжав, он прянул вниз,
Со свистом воздух разорвав.
Неудержимый, смят в комок,
Стук сердца крыльями обвив,
Разбился он у самых ног
Убийцы счастья и любви.
И вот все замерло кругом,
Кровь розовеет на груди,
В последний раз взмахнув крылом,
Любимой он шепнул: «Прости… «.
Упал он наземь, весь в крови,
Он оживет в легендах вновь,
Нежнее в мире нет любви,
Чем лебединая любовь.
Собаки в отличии от людей, не знают выражения, спасай только свою шкуру,
Как-то странно устроена жизнь…
В ней всё время грядут перемены…
То любовь говорит: «Держись!»
То «Прости…» - говорят измены…
Эта сложная штука - Жизнь.
Нам подсунула тест на прочность…
Сможешь выстоять - будешь жить…
а не сможешь - уйдёшь бессрочно…
Не предать друзей, не забыть…
Оттолкнуть негатив и измену…
Как же сложно на свете жить…
Успевая блюсти перемены…
Я стараюсь за всем успеть…
И друзей не забыть стараюсь…
Где-то нужно смолчать… где-то спеть…
Если не получается - каюсь…
Говорю себе - это жизнь…
Принимай её как подарок…
Если трудно тебе - держись!
Мир не может быть всюду ярок…
Мужчины как блютус, когда близко - хорошая связь, когда далеко - сразу начинают искать новые устройства.
Мой кот ни с кем мне не изменяет.
Он мурчит только со мной.
Смутный силуэт лица родного
уж память стала забывать,
такого сердце очень дорогого,
того, что шла на фронт ты провожать.
Его женой была совсем недолго,
и не успел он с дочкой вволю поиграть.
Рыдала по ночам в подушку горько,
осталось лишь молиться и покорно ждать.
И почтальона каждый раз встречая,
ее душа в тревоге замирала.
А после, треугольник к сердцу прижимая,
она смеясь и плача, счастья не скрывала.
В письме писал он :"Сбереги детей, родная!
Поверь, я встречей с вами только лишь живу.
Приказом Сталина, Москву я защищая,
я не погибну, не умру, к тебе живой приду!"
В кроватке, улыбаясь, спали дети
и снилось им, что на руках отца
они сидят, и нет войны на свете…
Еще четыре долгих года до ее конца.
Она писала каждый день в надежде,
что хоть одно он сможет получить.
Мечтала, он вернется, будет все как прежде,
мы будем мирно жить, детей своих растить.
Проходит мимо почтальон, отводит виновато взгляд.
Ну, сколько можно ждать,-ей все вокруг твердят.
Моя любовь, я знаю, сбережет его
от пуль врагов, снарядов, смерти-от всего!
Пропал он без вести в далеком сорок первом,
сражаясь за Отчизну, за семью свою.
Все женам, до конца любимым, верным
В раю их встретить, Господи, молю!
Моя бабушка, Горностаева Мария Степановна проводила своего мужа, лейтенанта, Горностаева Дмитрия Ананьевича, осталась с 2 малолетними детьми… осенью 41 года, она получила извещение о том, что ее муж пропал без вести в бою под Москвой.
Вот она - мужская верность! Женат уже в третий раз, а любовница все та же…