Любовь слепа, и если ты хочешь прозреть — надо выйти замуж.
Нет более слепого, чем тот, кто не хочет видеть.
Коль неразумного котёнка
ткнуть носом в лужу,
лишь легонько, —
он сбежит,
А хомо сапиенс — не пугается,
мол, не его совсем касается…
Любовь слепа, но брак быстро возвращает ей зрение.
Слепота начинается не с глаз, а с сердца, когда оно перестаёт видеть.
Первый день застыл как льдина.
Тьма врезалась нестерпимо
Мне в глаза. Необратимо
Мысли сорвались в галоп.
И теперь в морщинах лоб.
Что же дальше? Жизнь - не песня.
Все так глухо, все так пресно.
Клялся мир быть интересным,
Но, сказав однажды «стоп!»,
Девичий наморщил лоб.
Я стою. И руки пляшут.
Страх рукам руками машет,
Признается - глаз нет краше,
Чем слепая белизна
С первых птиц и допоздна.
Я стою. И ветер шепчет,
Будто кожу снегом лечит,
Будто только ветра речи
Смогут мне вернуть цвета.
…Кто там каркал: «Никогда!»?..
Зимы запирают двери.
Осень, став ужасным зверем,
Превратила свет в химеру.
Вёсны, лета - все одно:
«Тьма - и больше ничего».
Все на ощупь… Все на ногте…
Все пускает в душу когти…
Все предметы в ряд постройте.
Падать. Встать. Вздохнуть. Пройти.
Встрепенуться. Отойти.
Стенка. Стенка. И порожек.
Кот мурчит у тонких ножек.
Звон в ушах. И холод ложек.
Все на ощупь.
Все на слух.
Поезд.
Чух.
Чух-чух.
Чух-чух.
Подо мной рыдают доски.
Я как будто стала плоской,
Ниже рангом, ниже ростом.
Вот она - моя беда.
С первых птиц. И навсегда.
Плачет мама. Плачет город.
А во мне клокочет голод
По огням, в жару и в холод
Мне мигающим в ответ
На сердечный, добрый свет.
…Зимы запирают двери.
Осень, став ужасным зверем,
Превратила свет в химеру.
Вёсны, лета - все одно:
«Тьма - и больше ничего».
Как просто быть «слепым», смотреть на мир, не замечая подлостей.
Слуги Фемиды, сдается мне, имеют выгоду от её слепоты.
Слабость оптимизма - невозможность отделить зерна от плевел.
Я б закрыл на всё глаза - только нет поводыря.
Людская сущность всегда негодует из-за малейших обид, причиненных ей, но никогда не замечает даже смертные грехи, причиненные другим.
Халатик голубенький в тёмных разводах
Мелькает в бессонных моих хороводах.
Никто не узнает, что именно он -
из яви явился в томительный сон
И спас, защитил удивительный миг
Свечением красок лучистых своих.
Как всё-таки мы замечать не умеем
Детали, что стали семейным музеем.
Спят в старой забытой коробке серёжки,
Торившие к нашему счастью дорожки.
Играют души запредельные флейты,
Когда припадаю к песцовой шубейке.
Внимаю заколок немым голосам -
Они прикасались к твоим волосам.
Горошины слёз и мучительный вздох -
Корону воздвиг для меня ободок
Не гребнем слепым - триумфальной дугой.
Во всём он, твой облик, навек дорогой.
Тысяча слепых людей.
То, что мы принимаем за благородство, нередко оказывается переряженным честолюбием, которое, презирая мелкие выгоды, прямо идет к крупным.
Мои глаза уж давно слепы.
Но я вижу внутри, ваши слезы, радости, причины…
Иным сразу наркотики, им неведомо вдохновение, они завистливы.
Рука тянулась позвонить, чтобы найти.
Найти счастье в той безоблачной грусти.
Мир скрипел под ногами и даже те, кто клялся на крови устали.
Устали ценить нежность, щедрость, пользу.
Они уже не живут, им бы Звезды достать.
Мы слишком долго шли, чтобы остановиться.
Вы не заметите даже малости, чтобы понять.
Вы дикари с дороги, требующие всего и сразу.
Вы не можете лечить и одаривать, Вы палачи свои судеб.
Delfik 2016 г.