Сказ о сантехнике
Дело было плевым,
В аккурат на час,
В доме у Царевых
Сладил унитаз,
Звук фагота в кране,
И в трубе засор…
Наш сантехник Ваня
На работу скор!
Матом не ругался,
Не грубил со зла,
Вечно разувался
Возле сан-узла,
Водкой и деньгами
Мзду с людей не брал
И открылся Ване
Сказочный портал!
Встали волны дыбом,
Оробел Иван,
В унитазе рыба
Щучий сын, сазан!
Подмигнул шутливо
Скользкой головой,
— Жить тебе красиво!
Молвил… и домой.
Вот Иван на троне
В злате и мехах,
Судя по короне —
Есть, ни есть монарх!
Белым, синим, алым
Флаг родной страны,
Но беда за малым…
Рядом нет жены!
Это не по русски,
Если не влюблен!
Ванька, без нагрузки,
Написал закон: —
«Если кто в девицах
В близости живет,
Я могу жениться
И надуть живот!»
Тут явилась сваха,
Вылилась из вне.
Семеро по лавкам
И один в нутре.
Не гневись владыка,
А дозволь вещать,
Мы невесту мигом
Сможем отыскать!
В облаке тумана
Прячется дворец,
Сидя за кальяном
Тужит царь отец…
Вновь напали Турки,
Люду страшно жить,
А тут еще дочурке
Хочется родить!
Встретил Ванька тестя,
Усадил за стол,
Глянул на невесту
И азарт прошел.
Парень пошатнулся,
Вспомнил про указ,
Вскрикнул и проснулся.
Был же же унитаз?
На торшере лифчик,
На столе трусы,
На дворце из спичек
Тикают часы…
Он одел сорочку,
В доме никого,
Но Царева дочка
Знать теперь его!
Дело было плевым,
Кран не дребезжит,
В доме у Царевых
Он остался жить.
Если кто не верит,
Про мою лапшу?
Водки мне и денег,
Дальше расскажу!
Ведут весь день старушки подподъездные
Беседу о превратностях судьбы.
Ну что поделать, если интересно им,
Как в доме у кого устроен быт…
И то и дело языками цокают,
Что семьи уж давно теперь не те…
Кивают головами, дружно охают,
Да говорят: «послушных нет детей!»
-«А жен хороших и с огнем не сыщешь-то!
Чтобы в порядке дети, дом и муж!
Так нет, находят тощих и напыщенных!
Готовить неумеющих, к тому ж!»
-«Хотя, на первом есть одна приличная!
В окошко глянешь — моет, варит, трет!
Опрятная и очень симпатичная,
И мимо проходя, всегда кивнет!»
-«Уж у нее всегда-то все по полочкам!
По струнке дети ходят каждый миг!
А ейный муж всегда одет с иголочки!
Серьёзный, знать командует людьми!»
-«Семейством всем всегда проходят чинно так,
Тут крепкая семья во всем видна!
И как ни глянь, ведь повезло мужчине-то:
Ведь у него хорошая жена!»
-«А на седьмом живет, ей Богу, странная!
А вот и на помине-то легка!
Опять смеется, девка окаянная,
Ну, доведет же точно мужика!»
-«Ну, погляди, ни стати, ни серьезности!
И скачет, словно ей семнадцать лет!
Пора уже б подумать и возрасте,
Ей 30!, а ума, как прежде нет!»
-«Ну, а на мужа глянь, ну прям парнишечка!
А где солидность? Ведь уже года.
В льняных рубашках ходит, да штанишечках!
И галстуки не носит никогда!»
-«А дети у нее какие шумные!
То ролики, то этот… самокат!
Итак понятно, неблагоразумные!
И кормят плохо их наверняка!»
-«Ну, а когда все вместе собираются,
Шумят в квартире вечно допоздна!
Эх, жалко мужика! Ведь точно, мается:
Досталась никудышная жена!»
Тихонько ночь подкралась. Небо звездное
Накрыло двор, как будто колпаком.
И, кошек напугав шагами поздними
Два чьих-то мужа возвращались в дом.
Один спешил, неся ромашки белые,
И улыбался, подходя к двери.
Второй же брел домой совсем не смело и
Пытался дверь потише отворить.
Вошел… Куда деваться? Делать нечего!
Зажегся свет на первом этаже…
-«Ну что, явился? Снова в десять вечера!
Ты точно худший в мире из мужей!
Снимай ботинки! Вон какие грязные!
А я недавно вымыла весь пол!
Носило где? Опять слова бессвязные!
Ну, слава Богу, хоть домой пришел!
И задержался-то, небось, сознательно,
Чтоб точно избежать домашних дел!
Поправь диван! Смотри, оставил вмятину,
Как будто на диване слон сидел!
На кухне ужин. Там, как полагается,
Есть первое, второе и компот.
Цени! Не все ведь жены так стараются!
И будет жалко, если пропадет.
Я не присела. Целый день в стараниях!
Устала мыть, готовить и скрести!
Еще прочла статью о воспитании,
Чтоб в детях ничего не упустить.
А завтра помнишь, ужин у родителей
Отец на той неделе приглашал!
Не опоздай, чтоб все нас вместе видели
И чтоб никто плохого не сказал!»
Чуть слышный вздох… Затем шаги усталые
Двоих несчастных от тяжелых уз…
И снова жизнь бежит, как воды талые…
Неся с собою грустной жизни груз…
В другой квартире все, как будто в зеркале…
Закрылась дверь, и слышен тихий смех.
Здесь жизнь другими меряется мерками,
И опозданье здесь совсем не грех.
-«Мои ромашки! Ой, какие славные!
Ты знаешь, я счастливая жена!
Ты дома! И сегодня это главное…
Есть хочешь? Я, пожалуй, голодна.
Ну, ужин, как всегда, не основательный,
Есть стейк из рыбы с сыром и салат…
Когда-нибудь исправлюсь обязательно!
Ведь ты же знаешь, целый день дела…
Переговоры вечные с издательством,
Полдня писала новую главу…
А пробки на дорогах — издевательство!
Мне кажется, что в пробках я живу!
Потом с детьми играли в монополию-
Я все спустила. В бизнесе — я ноль!
Что ж, творческая личность! И тем более
Твоя жена, другого не дано!
Тебе смешно! А детвора с укорами
Смотрела, как сдаю за шагом шаг!
Устал, родной? Опять переговорами
Замучили Китай и США?
Поешь немного… К черту всю вселенную!
Забудь дела — сегодня вечер наш.
Давай, как раньше — ванна с пышной пеною,
А после — расслабляющий массаж?»
Чуть слышный смех и разговоры томные…
Здесь жизнь кипит десятый год подряд!
Весь дом давно укрылся ночью темною,
А эти двое все еще не спят…
И как бы не смотрели мы внимательно,
Но истина не сразу всем видна.
И посторонним знать необязательно,
Где лучшая, где худшая жена…
Copyright: Ольга Гражданцева, 2012
Свидетельство о публикации 112051202001
За дремучими лесами!
За дремучими лесами,
Буйна да гололесам,
На дубочке партизанил
Озорной Соловушка!
Он покудова не знает
Щипанная курица,
Ну ей, ей его достанет
«Айлюлек» от Муромца!
Прихлебнул слегка Илюша,
«Выкуси да накуси!»
И Добрыня и Алеша,
Пили все без закуси!
А Яга, ядрен-батон,
Не скупилась литрами,
Подливала самогон
И бурчала хитрая: —
«Ты Илюша подмогни,
Гад! Он все потырничал,
Мы-ж с тобою не враги,
А он меня снасильничал!»
Зло взяло богатырей,
Зазвенели саблюшки,
Ну, отхватит Айлюлей,
За глумеж над бабушкой!
И пошли кричать вразнос: —
«Вылезай разбойничек,
Что затих, свисти Барбос,
Все одно покойничек!»
Хороши в лесах луга,
Филины, да совушки!
В ночь отправился в бега,
Соловей-соловушка!
Коли чаешь сыто есть,
Спать и быть ухоженным,
То не нужно к бабам лесть,
Со свиною рожею.
Что есть враг? Былинка, пшик,
Заходите… Здравствуйте!
Если пьяный наш мужик,
Вы на Русь не шастайте!
Про нелюбовь
Лес, зеленая калитка,
Старый пруд, особнячок.
Баронессы-фаворитки
Забрели на сквознячок…
В лоно кривды, в сказку леса
Я ей Богу не вернусь,
Я связал судьбу с принцессой
И ни как не разведусь!
Два бокала, две тарелки,
Две кровати, ноль любви!
И у нас с тобою сделка,
Мы вольны как соловьи!
Ты обычно в будуаре:
Ногти, брови, губы, все!
Я под ель и на гитаре,
И пою о том, о сем.
Сколько можно издеваться,
Наряжаться день деньской,
Я хочу поцеловаться,
Но не с дверью, а с тобой!
Эй, карету мне, карету,
Я хочу как люди жить,
Я с виконтом в ночь уеду
На рыбалку водку пить!
Две недели отдыхали,
Снасть, корона, нет вещей!
Если что-то и поймали,
Хриплый голос и клещей.
Трудно принцу жить на свете,
Страсти нет, идут года,
Мужики такие дети,
Без бутылки ни куда!
Ждет принцесса, суетится,
Лак долой, румяна прочь.
Принц с рыбалки возвратится,
Будет все, что может ночь!
Я пришел, достал гитару,
Скинул грязное белье…
Ты чего не в будуаре?
Дочку хочет. Ё-МАЁ!
Два бокала, две тарелки,
Две кровати, ноль любви!
И у нас с тобою сделка,
Мы волны как соловьи!
Вот и весь забавный случай,
Сказка-ложь, загадка в ней,
Нет любви? Уйди, не мучай,
Ни себя, ни сердце ей!
Байки из леса
Затянул чащобу вьюн,
Звери спотыкаются!
Леший, Фея, кот — Баюн,
Чаркой умиляются!
Сядь мирянин, сделай вдох.
Дай желудку «Вольную»!
Чтобы ворог, да подох?
Выпей меру полную!
Рось моя! Не бей челом
Супостатной челяди!
Лучше рюмкой, как кнутом,
По заморским нелюдям!
Разогнался, блажь несу…
Зри, не зри, не новости!
Сам не пью, других спасу
Без малейшей корысти!
Братья, ратники, окстись,
Вам ли не икается?
Пей, не пей, не краше жизь!
Сердцу не легчается!
Можно раз, на шаг ноги,
Это дело случая,
А коты и лешаки
К водке не приучены!
Извечный сказ!
Дверь скошена, в избушке ветхой мрак,
Сушенные гирлянды трав пахучих,
На лавке черный с проседью кошак,
Такой же, как колдун его дремучий!
Не помнят оба, сколько слезных дел
Затеяли для сирого народа,
Но ведают, что близится предел
И силы убывают год от года.
В окно по ставням ворон постучал,
Хромой вещун, стеклянные глазища.
Прокаркал хрипло, словно проворчал: —
«Вставайте, будет весть, червячья пища!
Я в хутор залетал на склоне дня,
Я диво видел, в красных сарафанах
Три девицы гадали у ручья…
О суженых, единственных, желанных!
И вот мой сказ, что с полною луной,
В обличии мирян холеных кряду,
Мы их тела отправим в мир иной,
А души заберем себе в усладу!»
Крылом забравшись в глиняный горшок,
На свет извлек бесовское лекарство
И дунув на зеленый порошок,
Явил в ночи трех отроков прекрасных.
Под вой волков и уханье сыча,
Приняв к сердцам жестокое решенье,
Отправились на хутор у ручья,
Гонимые нечистым предвкушеньем!
Прошли погост под отблески луны,
Соврал пернатый, девицы уснули,
Но вскрылись вдруг могильные холмы
И ведьмы к ним когтища протянули…
Судите, кто заведомо сильней,
Мудрее кто, кто выше или меньше?
Сожрали упыри нетопырей,
Как впрочем поступают сотни женщин!
Я в праве дать всего один совет: —
«Господне наказание не ново!
А жрать других и прочий сивый бред —
Извечный сказ про яму для другого!»
Сказка для взрослых
часть первая
***
Север, Юг, Восток и Запад,
Всюду звон колоколов…
В сказках века русский лапоть
Был ужасен для врагов!
Ша кричаки, дайкось вспомню,
Дивным утром сентября
Дали бой, вернее бойню,
Туркам три богатыря!
Шла голодная седьмица,
В аккурат недельный пост,
Шамаханская царица
Распустила шелком хвост!
Черноока, пышногруда,
Чуть потрогал… и готов!
Словом, куколка для блуда
Наших буйных мужиков!
Вишь шатер стоит у тына,
Воронье, тела смердят,
Там слегли два царских сына
За её вертлявый зад.
Та заморская Матрена
Хороша, господь прости,
Самого царя Додона
Враз сумела извести!
Низ мужицкий весь из стали,
Верх, увы, не без грешка
И к тому же, мы не ждали
Золотого петушка.
Та была еще морока,
Чуть забрезжила заря,
На хвосте снесла сорока
Вести трем богатырям!
Горе, горькою полынью,
Захлестнуло русский дух,
Алексей, Илья, Добрыня
Год не видели подруг!
Замахнули по три стопки,
Нужды справили в овраг
И отправились к красотке,
Подразведать что и как!
Долго ль, коротко скакали,
Версты, гаки и вершки,
Ну конечно, не медали
Им втемяшились в мозги.
Не по высшему указу
Та манила канитель,
А грудастая зараза
И заветная постель!
часть вторая
***
Вот шатер в шелках искрится,
Страж у входа не стоит,
Шамаханская царица
Без одежд, пьяна и спит.
Нет былого эпатажа,
Грудь мала, худа нога
И сама без макияжа,
Словно в ступе баб яга!
Чтоб с досады не напиться,
Апосля не оплошать
И с вульгарною девицей
Под хмельком не переспать,
Влили ей чутка перцовки,
Свой Н.З. богатырей
И спросили: — «Чьих чертовка
Ты испорченных кровей?»
Та, похныкав для начала,
Видя полный анархизм,
Словно телка промычала: —
«Море, Турция, туризм!
Там и знойные плутовки,
Там и ласки и постель.
Вот вам витязи путевки
В пятизвездочный отель!»
Север, Юг, Восток и Запад,
Любо молодцам гулять…
Там ведь есть кого полапать,
А кому по морде дать!
Коли в гости пригласили,
То подвинься, не гневись,
У защитников России
Закипела в жилах жизнь!
В общем туркам было грустно
За Додона и сынов,
Всех стушили под капусту
Златоперых петухов.
Камни, золота без меры,
Русский витязь в мести зол…
Вот такой была примерно
Битва в бархатный сезон!
Сказка, ложь она наверно,
Токма истина проста: —
«Русский воин, будь примерным,
В смысле нижнего перста!
Лучше кочки да ухабы,
Лишь бы дома на Руси!
Ты женись на нашей бабе
И иного не проси!
Дар
Чадит лампада, догорает,
Кругами бродит черный кот,
В Скиту отшельник умирает,
Пойти к себе меня зовет.
Дрожу, не слушаются ноги,
Сковал язык скрипучий страх,
Ведьмак, медведем в жизни строгий,
Метался с пеной на губах!
Он силясь молвил еле слышно: —
«Дай руку отрок, не робей!
Возьми подаренный мне свыше
Дар, понимать язык зверей!
И щебет птиц, и мирозданье,
И стержень зла — как посох мой!»
Он засмеялся на прощанье
И вмиг рассыпался золой.
Был жутким хохот ясновидца,
Темнела полная луна…
Я прах развеял на зарнице
И сжег жилище колдуна!
Искал, страдал, кричал, постился,
Таясь от искусов в глуши,
Но дух его ко мне явился
Могучем зверем без души.
Мы вместе шли, ведьмак и странник,
Сметая злобу силой чар
И бог очистил тьму сознанья,
И сделал белым черный дар!
Чадит лампада догорая,
На сердце лад, в душе покой.
И я живу и свято маю: —
Остаться в памяти людской.
Ведьма и путник
Ехал парень удалой
Кромкой, подле леса.
Ухом знал, что тут разбой
Учиняют бесы!
Шило в зад… конягу в бор
Разговеть утехами
И услышал грозный ор:
Стой душа с прорехами!
Слазь с буланого коня,
Не гневи расспросами,
Вишь секира у меня
Смертная, да вострая?
Кистень брось,
Не прячь в руке,
Он без пользы нонче.
Жизть твоя на волоске,
Так живи подольше!
Зришь заросшая стельня,
В буреломе скрытая?
Вторю я, сойди с коня
Для застолья сытного!
Сладко выпьем, поедим…
Ты ж поди с устатку?
Что в миру обговорим,
Есть ли беспорядки?
Шли к пещере неспеша,
Под сычево уханье.
Стол накрыт, гуляй душа,
Пахнет медовухою!
Паря чуя что устал,
Выпил для приличия,
Тут хозяин дымом стал
И сменил обличие!
Хошь, спроси кого о том,
Баю не с потехою,
Дивна баба за столом,
Глазоньки ореховы!
Вся нагая, грудь, бедро,
Губы зовом пагубным.
Забродило все нутро,
Пал он к ножкам мраморным!
Ночь прошла за миг кажись,
Что, да как, не вспомнить.
Вот Ярило вышло в высь,
Светом лес наполнив
И не ведая беды,
С грустью отъезжая,
Он узрел, что у воды
Черепа лежали!
А на них, да на костях
Бесновалась ведьма!
Всадник нокнул на коня,
Угощая плетью!
Только не было пути,
Чары не пустили,
В яму паря угодил
На колы шальные!
Был людина, да пропал,
Видел, что не надобно!
В ведьме паву увидал,
Угощаясь снадобьем.
Ночью с полною луной,
Вспоминая гостя,
Та, костлявою рукой
Выносила кости.
Кровь утерла на губах,
Жутким смехом брызнула:
«Эй, еда… о двух ногах,
Подъезжайте сызнова!»
Баба сделавшись как дым,
Вновь предстала воином…
То наука молодым,
Люду беспокойному!
Чары
В ночь плетью молния влетела,
Я встал с соломенного ложа,
Простер ладони и в желанье
Воззвал волнуясь к силам света!
Сей образ плыл в вуали лета,
Ко мне в прозрачном одеянье.
Все страхи разом уничтожив,
Я трогал сказочное тело…
Оно дрожало от испуга
Безумной страсти быть послушной,
Я снял венок из диких лилий,
Скользнуло вниз с фигурки платье.
Я ощутил в своих объятьях
Груди нежнейшей плавность линий
И наши бедра, наши души
Тянулись с трепетом друг к другу!
Смешав в едино грех и счастье,
Ласкаясь в травы опустились.
Мои уста в немом восторге
Сосков её коснулись жадно,
Твердыня их была прохладной,
Суля сладчайшую из оргий…
Сердца безумствуя забились
И мы сомкнулись в одночасье!
Когда ключом забили струи
И круг порочный разомкнулся,
Она сказала равнодушно:
Твоё молчанье — мне награда,
Язык за ночь, что были рядом!
И я почувствовав удушье,
Лишился речи и проснулся
С ногами спутанными сбруей.
Проклятьем посланным из мрака,
Все тело хворь иглой пронзала,
На коже кровь от адской плети,
Хотел кричать, но крик сорвался.
Я этой ночью миловался,
В подружки выбрав злую ведьму!
В тени ракит с немым оскалом
Бродила черная собака…
Немой мужик, в тряпьё одетый,
Просил в деревне подаянье,
Взамен сулил клочок бумаги
Со сказкой горестной про чары.
Чтоб ломтик хлеба не задаром,
Читай народ судьбу бедняги,
Про то, как сладилось свиданье
С колдуньей в поле прошлым летом.
Ведьма и близнецы-холопы
Что им бог и что им черт?
Жизнь — одно мучение…
Розги в спину — весь почет,
Кнут на утешение!
Два холопа жито жнут,
Зубоскалы-грешники,
Где устали, там живут
Близнецы-насмешники.
Ночь, болото, тишь кругом,
Брат один рассказывал:
Мол… живет за «Чудь холмом»
Баба одноглазая!
Ни кого не пощадит,
Ни юнца, ни младицу,
Братья вскрикнули, стоит
Рядышком красавица!
Губы влажные, в глазах
Звезды отражаются,
По груди черна коса,
Трав слегка касается.
Дивный взор, царицы стать:
Мира вам сердешные!
Лишь один меня обнять
В праве безутешную…
Ты нам девица скажи,
С кем пойтить готовая?
И схватились за ножи
Дурни бестолковые.
За любовь хоть землю грызть,
За удачу хлипкую,
Братана с плеча рубить…
Пред её улыбкою!
Смертно бились и слегли,
Батя байку сказывал,
Как склонилась до земли
Баба одноглазая,
Как по дикому смеясь
В ступе луг покинула,
А на губах её спеклась
Кровушка не винная!
Ведьма — продолжение
В славном граде Муроме
Шаткая избенка,
Двор испахан курами,
В стайке коровёнка.
Пролетело времечко
Для Мирона скоренько,
Облысело темечко
Прежнего соколика.
Был до мяса поротый,
В царских копях маялся.
Бес де дёрнул в бороду,
С ведьмой позабавился.
Долго узник бедствовал
Под шальными пытками,
За табун ответствовал
Кровью и молитвами!
Луч скользнул в подсолнухах,
В утро дюже лестное
Упросила конюха
Сиротинка местная: —
«Покажи мне, старенький
Гатчинскую вотчину,
Там ведь тятька с маменькой
Сгинули воочию»
Сладил с горемыкою,
Сборы были скорые.
Не был он сквалыгою,
Продал кур с коровою.
В сердце память мается,
Добрый как все росичи,
Дед пошел с красавицей
Ей искать сородичей!
Бор, зверьё, болото, жуть,
День тянулся вечностью!
Знал Мирон — опасен путь
Всякой разной нечистью!
Рыщут волки по пятам,
Ожидая праздника.
Чу… рассеялся туман
И дымком заблазнило.
Где на топь лежит овраг —
Проплешь торной тропкою.
Дом стоит, а в нем очаг
И котел с похлебкою.
Молвит баба: — «Я одна,
Укрепитесь силою!
Русь то хлебушком славна,
Погостюйте милые!
Долго ль маетесь в пути,
Может к месту станете?
Скоро ночь, господь прости,
Ведьму здесь застанете!
По дубраве то сама
Скачет белкой рыжею,
Враз прохожего с ума
Изведет бесстыжая!»
Вроде речи как слеза,
Дед умом прикидывал,
А ореховы глаза,
Где Мирон их видывал?
На печи как сажа кот,
Змеи на завалинке…
Тут девица и встаёт: —
«Со свиданьем, маменька!»
Вата вместо ног и рук,
Побледнел, осунулся,
Так Мирона взял испуг…
К ведьме с ведьмой сунулся!
Встал старик, к ковшу шагнул,
Выпил, стало холодно,
Пал на лавку и уснул,
Как не спал и смолоду!
Брызнул искрами рассвет,
Верится — не верится,
Он в седле, как князь одет,
Здесь табун и девицы.
Молвят дочка и жена: —
«Скоро будет ноченька,
Дом добром трещит сполна,
Слазь с коня, попотчуем!»
Дочка под руку ведет
Тятьку в дом для отдыха.
В хате ждет честной народ,
Поздравляет конюха.
Я там был среди гостей
И на свадьбе праздновал,
Бабы знамо ведьмы все,
Только ведьмы разные!
-- Слушанье продолжается, — объявила судья и вновь дёрнула за хвост кота, тот истошно заорал, что и обозначило начало.
-- Приглашается ответчик, — судья жестом пригласила Серого занять место в кресле.
Тот нехотя подошел и сел.
-- Клянетесь ли вы говорить правду и только правду?
-- Да.
-- Слушаем вас, — судья поудобней уселась в своем кресле.
-- Ну во-первых дело было не вечером, а ночью, — сказал Серый и зал загудел.
-- Тихо, — прикрикнула судья и стукнула два раза кота, тот зло посмотрел на нее и гавкнул. Она не обратила на это внимание так как была всецело поглощена новым платьем Шапочки.
-- Продолжайте, — машинально кивнула в сторону Серого.
-- Так вот, дело было в 2 часа ночи. Я возвращался из бара, Иван царевич может подтвердить, — Серый повернулся к Вани, тот кивнул.
-- Протестую ваша честь, — выкрикнул Колыван.
-- Против чего, — устало посмотрела на него судья.
Тот опустил голову и промолчал.
-- Вдруг слышу кто-то воет — продолжал Волк.
-- Я не выла, я пела, — всколыхнулась прелестница.
-- Я бегом туда, там сидит она, — он кивнул в её сторону, — в одной шапочке.
-- Не ври на мне купальник… Был, — выкрикнула Шапочка.
-- Покажи, — хором попросили присяжные.
Шапочка хотела было встать, но судья жестом остановила ее, вздох разочарования пронесся по залу.
-- Ну если купальником назвать две веревочки, — продолжил Серый, — Я подбегаю к ней и спрашиваю,
-- Что ты тут делаешь?
А она.
-- Иду к бабушке, я пирожки испекла.
Я ей.
-- К какой бабушке? Какие пирожки? У тебя отродясь бабушки не было. Да и печь ты не умеешь.
А она.
-- Хочешь пирожок попробывать?
Я.
-- Ты же знаешь волки пирожков не едят.
-- А что едят волки, Красных Шапочек?
А сама лезет ко мне обниматься.
-- Протестую, — закричал Калыван.
Судья нетерпеливо махнула рукой,
-- Продолжай Серый, продолжай.
-- Ну так вот, я ей, а ну давай домой, 2 часа ночи.
А она.
-- Мне страшно, спаси меня.
И опять обниматься лезет.
-- Я не такой, у меня жена.
Кричу ей.
-- Ваша честь вы можете поверить в это, — вскочила Шапочка.
-- Нет конечно все мужики козлы, — вся женская половина зала одобрительно зашепталась.
Судья спохватилась и заорала.
-- Всем молчать. Продолжай, — кивнула она Серому.
-- Я и говорю, не такой я , — теперь гул возмущения пронесся над залом.
А она.
-- Ну ты же не бросишь одинокую девушку в два часа ночи. И как на прыгнет на меня. Я еле вырвался и убежал, — закончил Серый.
Даже Иван с сомнением посмотрел на него потом на Шапочку, и покачал головой. Кто в такое поверит?
3 часть
После слов Серого зал долго не мог успокоиться. Слушатели разделились на два лагеря. Одни, это в основном женщины, были на стороне Серого и поверили в его сказки. Вторые, в основном мужики, не по верили Волку.
Между тем судья увлеченно беседовала с помощницей обсуждая нижнее бельё Шапочки, которая позировала в нем перед журналистами.
Судья не выдержала и… Тоже разделась и встала перед камерами. Кто-то включил музыку, кто-то притащил бочку вина. В общем суд шел своим чередом.
Опомнившись красавица накинула мантию и села в свое кресло. Шапочка тоже с неохотой оделась и заняла свое место. Судья долго не могла понять что надо делать и вопросительно посмотрела на кота. Тот демонстративно отвернулся.
-- А да, — вспомнила она и дернула кота за хвост, тот истошно завопил и суд продолжился.
-- Так напомните на чем мы остановились, — шепотом спросила судья свою помощницу.
-- На бретельках ваша честь, — напомнила та.
-- Да, бретельки немного коротковаты… Какие бретельки??? — опомнилась она, — я про то что здесь происходит.
-- А что здесь происходит? — оглянулась по сторонам помощница.
-- Вот и я не могу вспомнить, — посетовала судья.
-- Ваша честь мы здесь Серого судим, — поспешил на помощь Джин.
-- Да? — удивилась судья, — а кто судья?
-- Вы.
-- Тьфу ты, — вспомнила на конец она, и шарахнула кота.
Тот от неожиданности снова загавкал. Но опять на него ни кто не обратил внимания.
-- Так начинаем прения сторон, — наконец то вспомнила свои обязанности судья.
-- Обвинитель вам слово.
Колыван встал и прошел на середину зала.
-- Господа присяжные, ваша честь, — начал он, — перед вами юная жертва сильных мира сего, — показал он на смущенную Красную Шапочку.
-- Вы посмотрите на нее, это же ангел, это дитя, одинокое и беззащитное.
-- Ни чего себе дитя ей уже за сорок, — выкрикнул кто-то из зала.
-- Да не может быть!!! — воскликнула судья и повернулась к шапочке.
— - Пластика? Где делала? А шею подтягивала? — посыпались вопросы со всех сторон.
Шапочка опять разделась, и встала в позу. Во круг собрались ценители женской красоты. Судью задевал тот факт что все внимание переключилось на Шапочку, и она вновь сняла мантию обнажив тело. Половина зрителей переключилась на нее.
Иван царевич, воодушевившись происходящим, открыл тотализатор, кто из дам больше соберет поклонников. Начался подсчет. Узнав о противостоянии две искусительницы стали танцевать танец живота. Судья оказалась довольно не плохой танцовщицей, и постепенно зрители перетекли в ее лагерь. Шапочка видя свое фиаско завопила.
-- Всем встать суд идет…
Народ опомнился и занял свои места.
Судья вопрошающе посмотрела на Ивана.
-- Кто?
-- Вы ваша честь, 325 на 100, чистая победа.
Победительница с презрением посмотрела на Шапочку и показала язык. Та отвернулась и села в кресло.
Судья хотела стукнуть кота для возобновления процесса, но того не оказалось на месте.
-- Суд уходит на перерыв, — сказала она и все с облегчением вздохнули, обстановка накалилась до предела…
Продолжение следует…
-- Встать, суд идет, — все встали.
-- Садитесь, — все сели.
Судья.
-- И так граждане тридевятого, мы собрались здесь чтобы рассмотреть иск Красной шапочки, — судья кивнула в ее сторону, та привстала и поклонилась, — к Серому Волку, — судья также посмотрела в его сторону, тот как сидел так и продолжал сидеть.
-- Позвольте представить состав суда. Государственный обвинитель Колыван.
Тот встал и поклонился,
-- Адвокат Серого, Джин Бухарский, — тот превратился в дым и материализовался в широкую улыбку.
-- Так господин Джин, если вы еще раз поступите таким образом я лишу вас права на защиту, — гневно сказала судья.
-- Извините, — сказал Джин и принял вид осла.
-- Пардон, — поспешил оправдаться волшебник, увидев негодование на лице судьи, и превратился в девушки.
-- А также двенадцать присяжных из числа жителей тридевятого.
Те вставали по одному и представлялись.
-- Итак начнем пожалуй, — сказала судья и дернула кота за хвост, тот истошно заорал что и ознаменовало начало суда.
-- Слово предоставляется Красной Шапочки, пожалуйста подойдите сюда для принесения присяги, — судья показала на кресло в середине зала.
Та подошла, села в кресло, при этом задрав юбку так, что присяжные рты разявили.
-- Госпожа Шапочка, прошу соблюдать приличия или я вынужденна буду удалить вас из зала, — сказала судья, при этом отметив про себя целюлит на ногах истицы.
-- Извините, — кокетливо ответила та и прикрыла свои прелести.
-- Клянетесь ли вы говорить правду и только правду.
-- Клянусь, — не моргнув глазом соврала Красная.
-- Расскажите нам в чем вы обвиняете ответчика, — кивнула судья в строну Серого.
-- Иду я как-то вечером по лесу, — начала свой рассказ Красная Шапочка, — иду не кого не трогаю, пою песню, ла ла ла, ла ла ла, и тут вдруг вылетает волк, — она кивнула в сторону Серого, — и давай на мне одежду рвать. Я сопротивлялась как могла, — перешла на томный шепот Красная Шапочка, но опомнившись продолжала.
-- Ну так да, разорвал он на мне значит одежду…
-- Госпожа судья, — вклинелся в повествования Шапочки Джин, — требую предоставить суду одежду, якобы разорванную.
-- Протестую ваша честь, — воскликнул Колыван.
-- Против чего? — не поняла судья.
-- Вообще протестую, — Колыван посмотрел на Джина.
-- Протест отклонен.
-- Почему, — не унимался Колыван.
-- Протестуйте против чего-то конкретного, — судья начала заметно нервничать.
-- Тогда протестую против него, — Колыван показал на Ивана царевича.
-- А я то с какого бока здесь? — удивился Ваня.
-- Обоснуйте свой протест, — обратилась судья к Колывану.
-- Он друг Серого, и имеет влияние на суд.
-- Вы это суд обвиняете??? — судья аж превстала со своего места.
Колыван совсем запутался.
-- Я отменяю суд, — вдруг не в попад воскликнул он.
-- Чтооооо??? — судья уже висела над Колываном.
-- Прррооосстите ваша честь, — испугался обвинитель.
-- Так. Может быть продолжим, — дала о себе знать истица.
Она сидела в кресле в одной шапочке. Присяжные забыли про суд сконцетрировав свое внимание на прелестях Красной.
-- Это еще что такое? — округлив глаза сказала в конец вышедшая из себя судья.
-- Я хотела показать присяжным какие глубокие раны остались от когтей Серого.
-- Ну и где они, — спросил Джин.
-- Ой, — кокетливо воскликнула Шапочка, — заросли.
-- Ааааааа, — схватилась за голову судья, — все я обьявляю перерыв, — воскликнула она увидев как Красная позирует в одной шапочке перед камерами журналистов.
Приготовления заняли несколько часов. Все это время советник искал Ивана.
Абу предупредил о возможных метаморфозах, и конечный результат мог не много отличаться от оригинала. Поэтому решили пригласить царевича, что бы он утвердил конечный образ.
К концу второго часа советнику все же удалось найти загулявшего Ивана. Он завис у одного молодого лешего в болотах на окраине. Тот кричал в видео — зеркало что царевич задолжал ему уже пять золотых. И не собирается уходить.
Менаше перевел десять золотых и взял с лешего слово не разглашать инцидент. Не хватало еще что бы Царевича обвинили в не традиционных сексуальных развращениях.
Потом связался с Серым и попросил привезти своего босса в тайную лабораторию, куда они с Абу и жабой переместились.
Через час все было готово.
Абу карпел над своей машиной, жаба спала в закрытой комнате, Иван под воздействием дымка улыбался своим наваждениям, Серый с увлечением разговаривал сам с собой, очевидно дымок перенес его прямо к хатабычу, потому что он мычал что-то не членораздельное.
Надо было каким то образом привести в чувство царевича, и советник вспомнил древний и безотказный способ.
Пошептав в ладошки он сделал несколько пассов, собираясь материализовать бочку с водой. Но металлический голос недовольно проворчал.
-- Сундук временно не доступен, попробуйте повторить попытку через некоторое время.
-- Тьфу ты, — Менаше разозлился, — вот на кой нужен сундук который постоянно не доступен.
Он со злостью посмотрел на Абу.
-- Мы сейчас в автономном режиме, так что не какая связь с внешним миром не возможна. А что вы хотели? — спросил Абу.
-- Ну надо как-то привести в чувство это чудо, — он кивком показал на идиотски улыбающего Ивана, — я хотел бочку с водой материализовать.
-- Ну советник вы отстали от жизни веков на пять.
Он навис над своей машинкой, что-то пробурчал, потом сделал несколько пассов руками и резко отпустил их. Иван подскочил как ужаленный.
-- А, что? Где я? Где Василина? — он как придурок сел на пол и стал озираться по сторонам.
Через минуту он опять впал в нирвану.
Советник вопросительно посмотрел на Абу, тот пожал плечами.
-- На всех действует.
-- Так, бочку с ледяной водой сварганить сможешь?
Через минуту Иван булькал в ледяной воде. Несколько таких экзекуций наконец то привели того в чувство.
-- Все, все советник я пришел в себя, — заорал Ваня сопротивляясь очередному тычку в воду.
-- Ну вот на кой вы меня вытащили из объятий… А эта жаба что здесь делает? — заорал царевич увидев Василису мирно поквакивающую во сне.
Мы вкратце объяснили суть происходящего. Он недоверчиво переводил взгляд с советника на Абу.
Затем обреченно сел за стол и махнул рукой.
И Абу начал свой эксперимент.
Минут десять ничего не происходило, потом вдруг жаба начала бешено вращать глазами, левая лапа вытянулась в нечто похожее на лапу крокодила, потом задняя лапа исчезла, и на ее месте начал расти рог. Затем она начала раздуваться. Потом словно мячик начала скакать.
-- Ма-ма-чки, что э-то та-ко-е,-пытаясь осмыслить происходящее кричала скачущая Василиса.
Наконец то она обрела какой то образ. У тех кто наблюдал за метаморфозами волосы встали дыбом.
— Ээээээээй, хренов закленакер, ты что творишь ??? — орал царевич.
-- Верни хотя бы жабу.
Но процесс запущен и остановить его не возможно, объяснял трясущийся Абу. Он сам не ожидал такого поворота. Чего только они за этот вечер не повидали. А какого было самой Василисе они и представит не могли. Но наконец то она приняла облик отдаленно похожий на девушку.
Но тут метаморфозы принцессы начали новый виток. Теперь она стала попеременно то уменьшатся то увеличиваться. То раздуваться то съеживаться. Иван так вошел в азарт что вел себя как на матче.
-- Да, да вот так давай левый бок чуть потолще, да нет кудаааааааа, верни правый бок, что? Куда, зачем ей такие длинные ноги, стоп давай назад, да нет, нет, вот, вот, ураааа.
Примерно через час с небольшим, метаморфозы Василисы приостановились и наконец перед болельщиками встала вполне себе симпатичная девушка. И только она хотела произнести радостную речь, как тут же превратилась обратно в жабу.
Металлический голос прогромыхал как гром среди ясного неба.
-- Вы используете пробную версию метаморфозного колдовского заклятия «Чудесное превращения» 7 версии, для продолжения введите ключ активации, если у вас нет ключа то можете его приобрести. Стоимость годовой подписки 2 мешка золота.
Иван и советник сидели и смотрели на ошарашенного Абу.
-- Клянусь, я ничего не знал, — дрожащим голосом пролепетал он.
-- 2 мешка золота в год, ни хр. на себе, — Иван почесал затылок и посмотрел на советника, — что буем делать? Мне она понравилась.
-- Что, что, придется брать на год, а там посмотрим. А с тобой, закленакер хр. нов, мы еще поговорим, -сказал он повернувшись к Абу, — а теперь давай оформляй подписку.