Памятка.
Если баба красивая и постит фотки, то тупая и заикается.
Если хорошо пишет, то страшная и старая.
Если красивая и хорошо пишет, то это неправда, и это группа лиц.
Если красивая, хорошо говорит и снимает видео, то у неё нет мужика, потому что охеревшая, мужики такое не любят.
Вот чему я никогда не завидовала, так это большим сиськам у мужиков.
Интеллигенту, вынужденно устроившемуся официантом, приходится плевать не в салат, а в душу.
Работать над собой, всё равно что картошку выращивать: выбрал вроде неплохую, посадил. Ботва показалась — хорошо! Но тут бац, — колорадские жуки. Материшься, но собираешь их, тварей. Время идёт, картошка растёт — хорошо! И тут бац, — собирать пора. Кверху задницей с радикулитом копаешь. Собрал — хорошо! И тут приезжает родня… Вот так и поработал над собой. А для себя ли?..
ВОРОВАТАЯ ЗВЕЗДА ГРАФА ПАВИАНОВА.
Отец нещадно сёк ленивца Павиана,
Придя из должности ворчливый и смурной:
— Когда ж твой ум полюбит труд исправный?!
Но с красным задом, непокорный мыслил он:
«Нет, мне претит таблица умноженья.
Снискаю большего, надеюсь, уваженья,
Коль по вхождении во зрелые лета,
Презрев сколь папеньки несносна мне пята,
Понтовый титул слямзить я сумею».
Греховной воли ропот душу грел,
Когда два года в классе просидел.
Час мести пробил! Граф де Павиани
Влепился на Парнас — мечта сбылась.
Ленив, спесив, но с биркою сейчас.
Мораль: «Не путай сутенёрские понты
С природной честью. В „Табеле о рангах“
Лазейки не найдёшь себе, увы —
Там люди долга, а не павиашки».
ГРАФ ПАВИАНОВ КАК РЕВНИТЕЛЬ САТАНИЗМА.
Хвалился рьяно лживый Павианов:
— Я, новоизбранный гетерии сочлен
Любителей поэм и мадригалов,
Приемля честь, смущён — шлю стон в ответ
Собранию высокому из сердца
Взбодрённого приёмом аж до нельзя!
— Початки взпренья где-то в глубине,
Я чаю, вызревают в награжденье,
Почёт восприняв знаком одобренья
Моей души. Узрейте же их все!
— В упрёк замечу: «Дерзость пустомелей
Не потерплю и будучи адептом
Темнейшего из тёмных на земле
Клянусь карать добро, как зла сочлен»!
РАЗБИТЫЙ КОНТРАБАС ГРАФА ПАВИАНОВА.
— Что, дружок, приуныл? Или против врага
Обессилел в союзе злодея?
Вспомни, как ты порхал, а смычок твой дрожал
Теребимый до самозабвенья.
— Здесь валькирии шабаш творили всю ночь.
Из кудесниц одна вопросила:
«Подыграй, Павианов, вакханкам за грош».
Я в отказ — ведьмы долго глумились.
Как выйти из творческого кризиса?
1. Вдохновляйтесь. Никогда не забывайте, что вокруг вас кипит яркая жизнь, постарайтесь это увидеть. Послушайте качественную музыку, посмотрите красивый фильм, полистайте альбом известного художника или фотографа.
2. Теперь вы можете в полной мере оценить, какое вы дерьмо!
Посреди роскошной залы
Вечереющей порой
Села весело за ужин
Генеральша Финкельштрюк.
Уплетая угощенья,
Подле барыни своей
Приживалка Трепьякова
Молвит: «Матушка, мой свет!
Я без удержу летела,
Что бы первой доложить
Простипому хвалит Клоун
А уж этот знает толк».
— Он хорош собой? Брюнет?
— Вкус у рыбы непривычный…
— Не толдычь. Скажи, подруга,
Молод он? Богат? Иль нет?
— Дора, ты в своём уме?
Он горбун, надутый спесью —
Этим публику смешит.
Побледневши от испуга,
Генеральша сжала губы:
— Что ж ты к ночи, невпопад,
Барыню смущать изволишь?
Простипомой тычишь в рожу?!
Застращала горбуном?
— Вам скажу в ответ одно:
Я пленилась этим малым!
— Трепьякова, запорю!
— Утоплюсь в отместку с горя
Или в монастырь сбегу!
— Ты почтения лишилась?!
— Стало быть — свободна я?
— Погоди, ты помнишь фокус
Не разгаданный никем?
— Трюк из «Шоу Финкельштрюк»?
— Точно так, послужит тестом
Балагуру-циркачу.
РАЗВОД
Те ж женоподобные кумиры,
Шутки, перлы, а за ними стенка:
Не уйдя от уровня сатиры.
Петросян ушёл от Степаненко.
Вчера я шагал неприлично,
Но лёгкой казалась ходьба,
Вдруг понял я, горемычный,
Виной тому — худоба…
Худо-бедно живущий
На пенсионный плевок,
Колбаску недожующий,
Мотаю свой жизненный срок.
— Нет на сайте зла!
Авторам знакомым
Я скажу любя:
«Съешьте простипому!
Вкус и аромат —
От трудов забвенье»! -
Чувственный гурман
Яство хвалит клоун.
— Кушайте, друзья!
Чарочки по кругу.
Вас созвал не зря
К лакомому блюду.
Праздной суетой
Мне — любимцу Феба
Светлый идеал
Не изжить во веки.
— Оду воспою
Смачной простипоме,
Про мечту свою
Зычно славословя.
Чту её, любя,
И от вас не скрою:
«Пусть дрянной поэт —
Бред оплачен щедро».
Простипома —
С недавних пор,
Самое изысканное
(по рыбным дням)
Лакомство,
Среди обитателей
Станицы Фабуловской.
— Сколько стоит консультация психолога?
— Восемьсот.
— А у невропатолога?
— Не спешите, поступите проще.
Лазарь Маркович с утра до поздней ночи
Безошибочный способен дать совет.
У него реестрик целый есть:
«Тот из буйных, очень всем опасен —
С ним держись нежнее, даже с лаской;
Ну, а этот тихий — можно злить».
— Право слово, сам-то он не псих?!
— Здрасьте!
Выйдет ли Володя?
— Кто там?
— Франсуа с Анжелой.
— Он вас очень уважает,
Правда, позабыл за что.
— Умоляем, передайте:
Новороссцы бьют нещадно
Наших европатриотов!
— Наконец-то, поделом!.. — прошептал за дверью голос,
Посочувствовав, однако,
Адвокатам:
— Всё так плохо?
— Мы имеем Вам сказать:
«Да, ухряпались по полной»!
— Улыбнитесь — будет хуже —
Зацветёт каштан на Юге,
Ополченцев вольных рать
Шустро по степи погонит
Недобитков батальоны:
«Киев, мы идём — встречай»!
— А без этого никак?
— Вы расстроились? Простите.
— Как же Петю выручать?
Стоит признать, и мне приходилось кусать локти. Потому что нехрен толкаться в часы пик!
В детстве я прятала выпавший зуб под подушку, чтобы зубная фея принесла мне монетку. Теперь, чтобы зубы не выпадали, монетку фее приходится носить мне.
Отец нещадно сёк ленивца Павиана,
Придя из должности ворчливый и смурной:
— Когда ж твой ум полюбит труд исправный?!
Но с красным задом, непокорный мыслил он:
«Нет, мне претит таблица умноженья.
Снискаю большего, надеюсь, уваженья,
Коль по вхождении во зрелые лета,
Презрев сколь папеньки несносна мне пята,
Понтовый титул слямзить я сумею».
Греховной воли ропот душу грел,
Когда два года в классе просидел.
Час мести пробил! Граф де Павиани
Влепился на Парнас — мечта сбылась.
Ленив, спесив, но с биркою сейчас.
Мораль: «Не путай сутенёрские понты
С природной честью. В „Табеле о рангах“
Лазейки не найдёшь себе, увы —
Там люди долга, а не павиашки».