Одинокой волчицей ласково звал,
Приручал, и родным стал сучий язык.
Изменил… Не скулила. Бросок. Оскал.
С маху в милое сердце вонзила клык.
Не убить, удержаться б, да клык - кинжал!
Волчья верность и хватка - тут до конца!
Как убила - тАк выла, что мир дрожал,
На тропу осыпалась со звёзд пыльца.
А теперь: смерть учую - туда стремглав!
Позабыты инстинкты, природы зов.
Да от шалой волчицы - хвосты поджав
Убегают и своры ретивых псов…
Не уйти мне от боли, лютой тоски…
Вспоминаю улыбку - набатом пульс!
Если нежность воскреснет - мчу на флажки! -
Но для бешеных нынче жалеют пуль…
Мне бы с кольями яму, чтоб снять вину.
Только нет искупления… Прахом дар…
И скулить будет вечно, выть на луну
Не волчица, не сука, не баба, - тварь!
Так важно сожаление
О том, что вдруг ошиблась
И торопила время,
Что так была нетерпелива.
Придёт расплата неизбежно…
Вы можете вечно сидеть и причитать, какими вы были нехорошими, казниться этим до самой смерти, но чувство вины ничуть не изменит вашего прошлого.
Я взяла тебя сильно за руку
Без спроса, насильно, буквально…
И провела по тёмным закоулкам
Грязным, многострадальным.
Я заламывала твои руки
Заставляла брести в потёмках
Я нацелила стрелы-луки
В перепуганного ребёнка.
Я испачкала твои крылья,
Я порвала их лоскутами.
Я осознано и жестоко
Убивала тебя словами.
Я разбила тебя в осколки,
Я стреляла глазами метко.
Задавала вопросы-иголки
Отвечала нарочито-едко…
Я укором связала руки,
Я захлёбывалась своим ядом.
Стойко выдержав эти муки
Ты осталась со мною рядом.
Ты за руку меня держала
Отдавала последние силы.
Не оставила, не сбежала
Своим светом мой путь осветила.
А когда воевать я устала
Ты крылом разогнала тени…
Падшим ангелом, недостойным
Я упала к твоим коленям.
Когда мне больно, я никогда не пью водку. Водка мне напоминает анестезию при ампутации конечности. Вроде и не больно, а ноги или руки все равно больше нет. Я пью красное вино. Оно похоже на кровь, бегущую по жилам. Как-будто напоминает мне, что я еще живой.
Был неправ, вспылил. Но теперь считаю своё предложение безобразной ошибкой, раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить, искупить. Всё, ушел.
Грехи замарают душу, но они смываются раскаянием. А сама душа от грязи не меняется.
Чаще мне бывает стыдно не за то, что я сделала, а за то что должна была сделать, но так и не сделала…
Мы с детства верим, что раскаиваемся только в плохих поступках, хотя на самом деле мы без конца и трудолюбиво раскаиваемся в совершённых нами хороших поступках… Раскаиваясь в грехе, мы проделываем это поверхностно, по обязанности, равнодушно, чисто умозрительно; но когда мы раскаиваемся в хорошем поступке, раскаяние это бывает мучительным, жгучим и изливается прямо из сердца… Раскаявшись в грехе, мы прощаем себя и забываем о случившемся. Но, раскаиваясь в хорошем поступке, мы редко обретаем мир душевный и обычно продолжаем терзаться до конца своих дней. И это раскаяние остаётся вечно юным, сильным, глубоким и деятельным! От всего сердца облагодетельствовав неблагодарного человека, с каким упорством, с какой неизменной энергией раскаиваетесь вы в этом! По сравнению с этим раскаянием раскаяние во грехе - нечто пресное, жалкое и минутное.
Порой повинишься, раскаешься перед близким человеком, как-будто снимешь с себя грех. Как на исповеди. Но разница в том, что в церкви выслушают, отпустят грехи и забудут, а человек -при удобном случае напомнит, упрекнёт. И задумаешься: а стоит ли раскрываться?..
Неверною следует поступью,
Слепое Подозренье слушая,
Ревность - некрасивая, мрачная,
Человеку совсем непослушная…
Пред нею - с зверинным оскалом -
Гнев ковыляет - под руку с Ненавистью…
На своём пути всё вокруг отравляет,
Плеская свой яд Нелепости.
Вдали - плетётся Раскаянье…
Неслышно… на целую вечнось отставшее,
Не отпуская Надежду, обнимая её отчаянно,
В нём искренна Вера, что - не опоздавшее…
Улыбки твоей заколдованный месяц,
Коварные звезды искрятся в глазах,
Они и сегодня манят меня, светят,
Мне с ними не страшно по жизни… Впотьмах…
Они помогают. В мороз согревают.
Они в моем сердце. Но в них приговор…
При встречах - безжалостные, отрезвляют…
«Виновен, виновен!!!», читаю, укор.
Счастливчик, что рядом, обнявший за плечи,
Целует глаза твои. Нежен, любим…
Мне больно… Я рад за вас… Время излечит…
Я верю… Надеюсь, ты счастлива с ним?
Ошибки исправить не в силах, обидно,
Другому сегодня ты шепчешь «люблю»
Виновен, согласен. Просветов не видно…
Лишь искорки глаз…"Извини" - я шепчу.
Не тот теряет лицо, кто ошибается, но кто упорствует в осознанном самим собой заблуждении.
Раскаяние
Всю любовь твою
любовью приласкаю…
в океане любви утоплюсь…
с нежным сердцем войду
я в глаза твои страстные…
в кровь и плоть твою
водопадом вольюсь…
Лишь пылинки
наши желания
в мире грез,
в мире вечной мечты…
мы лишь капельки,
уходящей с рассветом,
серебристой
хрустальной росы…
Ты-
прости мне
дороги зовущие-
где я ветром бывал унесен,
где напрасно блуждал я в поисках истины,
где распутство и ложь
убивают любовь…
Угрызения совести нельзя принимать за раскаяние; раскаяние состоит не в том, чтобы испытывать «ужаснейшее сожаление» по поводу неправильных поступков в прошлом: это активное, положительное состояние, заключающееся в том, чтобы идти в правильном направлении.